 |
|
|
ru.wikipedia.org
Биография и политическая деятельность
Индира Ганди родилась в городе Аллахабаде (Илахабаде) (современный штат Уттар-Прадеш). Она была единственной дочерью Джавахарлала Неру, первого премьер-министра Индии и лидера Индийского национального конгресса (ИНК). Её муж, политик и журналист Фероз Ганди (1913—1960), не находился в каком-либо родстве с другим знаменитым индийским политиком по фамилии Ганди — Мохандасом Карамчандом (Махатмой).
После смерти отца в 1964 была избрана депутатом Лок Сабхи (нижней палаты парламента) от ИНК, работала в правительстве Лал Бахадура Шастри. После смерти Шастри в 1966 в Ташкенте во время мирных переговоров с Пакистаном Индира Ганди становится лидером ИНК и премьер-министром Индии (вторая в мире женщина — премьер-министр после Сиримаво Бандаранаике). В 1969, после раскола ИНК, Ганди возглавила т.н. независимую партию Конгресса, позднее официально признанную центральной избирательной комиссией Индии преемницей ИНК. Раскол произошёл вследствие намерений Ганди проводить более социально-ориентированную политику и наладить отношения с СССР. В 1971 одержала победу на парламентских выборах под лозунгом борьбы с бедностью. В том же году произошла очередная индо-пакистанская война — после интервенции индийских войск в охваченный борьбой за независимость Восточный Пакистан там была провозглашена республика Бангладеш. В этом конфликте Индию поддержал СССР, что способствовало ещё большему улучшению отношений между двумя странами.
Индира Ганди провела национализацию банков; в годы её правления в стране быстрыми темпами развивалась промышленность, в том числе тяжёлая; была запущена первая АЭС (в штате Махараштра); в сельском хозяйстве произошла т.н. зелёная революция, благодаря которой Индия впервые за долгие годы стала независимой от импорта продовольствия.
В 1975 Верховный суд Уттар-Прадеша в Аллахабаде признал Индиру Ганди виновной в нарушениях избирательного законодательства на выборах в 1971 году и приказал ей уйти в отставку, с запретом политической деятельности на шесть лет. В ответ Ганди, воспользовавшись 352 статьёй конституции Индии, объявила чрезвычайное положение. За время чрезвычайного положения в экономике был достигнут ряд успехов; практически прекратились межрелигиозные конфликты. Однако не все принятые меры были популярны, как, например, принудительная стерилизация для сдерживания роста населения. К тому же были ограничены политические свободы, закрыт ряд оппозиционных газет.
В 1977, переоценив собственную популярность, Ганди назначила парламентские выборы и проиграла. Вернулась к власти в 1980. Второй срок её правления был отмечен конфликтом с сикхами, проживавшими, в основном, в штате Пенджаб. Лидер сикхов Джарнаил Сингх Бхидранвале объявил сикхов независимой самоуправляемой общиной. Его последователи также были причастны к нападениям на индуистов в Пенджабе. Они заняли главную святыню сикхов — Золотой храм в Амритсаре. В ответ индийское правительство в июне 1984 года провело войсковую операцию «Голубая звезда», в ходе которой храм был освобождён, при этом погибло 500 человек. Месть сикхов не заставила себя долго ждать — 31 октября 1984 Индира Ганди была убита собственными телохранителями.
После смерти Индиры Ганди ИНК и правительство возглавил её старший сын Раджив. В 1991 он был убит террористкой из ланкийской организации «Тигры освобождения Тамил Илама» (ТОТИ) — в ответ на отправку индийских войск в Шри-Ланку в середине 1980-х. В настоящее время ИНК возглавляет его вдова, невестка Индиры Ганди, Соня Ганди; она привела партию к сенсационной победе на выборах в парламент в мае 2004.
Биография
Индира — дочь Инду
Индира — алое сари под кумачовыми знаменами Советского Союза. Наша пряная, восточная Жанна д'Арк, громкая и отважная Долорес Ибаррури. Она родилась в год Великой Октябрьской социалистической революции и выросла на письмах отца, в которых он напутствовал ее цитатами вождя мирового пролетариата. Эта прекрасная дочь Инду, похоже, умела все: любить родителей, мужа, рожать сыновей, выживать в тюрьмах, управлять государством, «обуздывать гонку вооружений и предотвращать ядерные катастрофы». Она — наша статуя Свободы, гордо смотрящая с полуострова Индостан на островок Свободы близ Манхэттена. Мы и сейчас любим тебя, Индира! И во многом за то, что ты боролась с Британской империей на нашем примере, с той лишь разницей, что мы в далеком 1917-м боролись — с собственной.
Родовые корни Неру восходят к древним переселенцам из северной Индии, пришедшим когда-то в предгорья Гималаев — в сказочную долину Кашмира, края, изумлявшего своей красотой всех, кто на протяжении многовековой истории приходил сюда и с миром, и с войной. «Все строения в Кашмире деревянные. Крыши невысоких двух-, трех- и четырехэтажных домов покрыты землей, жители выращивают на них восхитительные черные тюльпаны, которые цветут каждую весну. Жителей Кашмира отличает необычайная любовь к цветам. В этом году в маленьком дворцовом саду и на крыше самой большой мечети тюльпаны цвели особенно пышно. Цветам, произрастающим в Кашмирской долине, нет числа. Когда смотришь на эти озера и водопады, розы и ирисы, невозможно удержаться от мысли, что художник-гений написал эту картину кистью Творца», — так в 1622 году вдохновенно обрисовал эту землю Джахангир, император из династии Великих Моголов... Именно отсюда, из Кашмирской долины, около трех столетий назад, один из предков Индиры Неру отправился за удачей в Дели — столицу империи Великих Моголов. С него и начался пролог истории известной всему миру фамилии.
Мохандас Ганди (1869 — 1947), прозванный Махатмой — Великой душой, — руководитель национально-освободительного движения Индии, основоположник доктрины под названием «гандизм». Происходил из касты бания. Получил юридическое образование в Англии. В 1914 году он вернулся в Индию из Южной Африки и, проповедуя политику ненасилия в достижении свободы нации, вывел тысячи своих сторонников на демонстрации под лозунгом «Пурна сварадж!» («Полной независимости!»). Одним из самых верных соратников Ганди стал молодой Джавахарлал Неру. В 1919 году вступил в ИНК и стал одним из лидеров партии. В 1919—1922 годах возглавил массовое национально-освободительное движение в Индии. Неоднократно сидел в тюрьмах, объявлял голодовки. После раздела Индии на два государства — Индию и Пакистан — призывал индусов и мусульман к единству.
Мотилал Неру (1861—1931) — отец Джавахарлала Неру, один из основателей ИНК. Известный адвокат, происходил из касты кашмирских брахманов. Автор проекта Конституции Индии, в основе которого лежала схема статуса доминиона. В 1919 и 1928 годах избирался председателем ИНК. Эта политическая партия стала в свое время либерально-буржуазной оппозицией британскому колониальному режиму. На рубеже XIX—ХХ веков английское господство в Индии еще казалось столь незыблемым, что местные политики осмеливались выступать лишь за ограниченное самоуправление. Но с возвращением в Индию Махатмы Ганди задачи партии изменились.
Джавахарлал Неру (1889—1964) — лидер партии Индийский национальный конгресс, вступил в ее ряды в 1912 году. За антиколониальную политику в общей сложности провел в тюрьмах более 10 лет. С августа 1947 года, с образования независимой Индии, бессменно занимал посты премьер-министра и министра иностранных дел. В области внешней политики проводил курс неприсоединения к блокам и мирного сосуществования государств с различным общественным строем.
«Дорогая взору»
19 ноября 1917 года в древнеиндийском городе Аллахабаде, священном и для мусульман, и для индусов, в семье известных во всей Индии адвокатов родилась девочка. Родилась, по определению астрологов, под знаками «нежности» и «жизненной силы». Дом, где она появилась на свет, соответствовал всем значимым для индуизма моментам: он был выстроен на ровном, а главное — священном месте, где, по легенде, Рама — герой древнеиндийской эпической поэмы «Рамаяна» — встретил своего единокровного брата Бхарата. Для роженицы выбрали комнату с северной стороны, которую индусы считают счастливой. Да и само название дома «Ананд бхаван» — «Обитель радости» — должно было предопределить новорожденной доброе будущее.
«Эта девочка будет лучше тысячи сыновей», — прогремел над головами собравшихся голос ее деда — Мотилала Неру. А дальше зазвучала дробь барабанов, закурились благовония, зажегся огонь, в который все приглашенные бросали на счастье новой жизни рисовые зерна. Мотилал был безмерно счастлив: его прекрасный, щедрый дом — изобилующая чаша — полон гостей, а повод какой! Что может быть лучше? Какое прекрасное разрешение всех его стараний: он нашел невесту сыну — дочь кашмирского брахмана. И та безропотно ждала Джавахарлала долгие годы... Приглядел ее, когда Камале было тринадцать лет, и все спланировал — сначала отправил сына учиться. Не задумываясь над огромными расходами, оплатил его обучение в лучших заведениях Англии, в том числе и в закрытом пансионе для детей английской знати, из стен которого вышли премьер-министры Великобритании Болдуин и Черчилль. Потом — в Кембридже и, наконец, в ассоциации адвокатов в Иннер Темпл в Лондоне. Он мог себе это позволить, поскольку его адвокатские услуги давно уже оплачивались астрономическими гонорарами. А когда-то Мотилал Неру начинал с небольшого заработка. Теперь же он — известнейшая личность. Его образованность, интеллект и широта взглядов снискали уважение людей разной религиозной и кастовой принадлежности. Двери «Обители радости» открыты для всех. Сюда приходят писатели, поэты, историки, политики. За одним столом сидят мусульмане, индусы, европейцы. Полемизируют, строят планы, говорят о будущем Индии. Для хозяина дома эта тема актуальна давно — в 1885 году, когда организовался Индийский национальный конгресс, Мотилал был одним из его отцов-основателей...
Но сегодня не до политики. Земное, чудесное событие перевесило все. Дитя назовут Индирой в честь прабабушки, матери Мотилала, удивительной, стойкой женщины, которую жизнь проверяла на прочность не единожды. А ее сокращенное имя будет Инду. Рано оставшись без мужа и средств к существованию, она невероятными усилиями сохранила древний элитарный статус рода Неру.
«Дорогая взору», Приадаршини, — это будет второе имя девочки, с рождением которой дед связывал столько надежд. И самая большая — чтобы сын, ставший отцом, не погряз в политике, поостыл от того радикализма, которым пропитался за годы учебы. Но прошло совсем немного времени, и маленькая девочка с любопытством и удивлением наблюдала за тем, как домочадцы «Обители радости» под руководством энергичного Мотилала несли к огромному костру всю иностранную роскошь из многочисленных комнат и шкафов. Чудесные наряды, шифоны, вельветы, обувь, смокинги, статуэтки — все, что привнесла цивилизованная Великобритания в этот «отсталый» индийский мир. Костер полыхал как фейерверк, который надолго запечатлелся в детской памяти. Поводом к нему стали страшные события в Амритсаре 1919 года, когда английские войска открыли огонь по безоружным демонстрантам, вышедшим на площадь протестовать против закона Роулетта. Этот закон давал право вице-королю и губернатору арестовывать и расправляться без суда с борцами за независимость Индии. Спустя два года после этой ночи Индира, отказавшись от красивого платья, привезенного родственницей в подарок, сожжет и свою любимую заграничную куклу, потом заболеет и всю жизнь будет помнить, как долго не могла поджечь хворост: дрожащие от жалости к кукле руки не слушались и чиркали спичку за спичкой...
Университеты
Ну а «Обитель радости» тем временем начала новую жизнь, без излишеств, одевшись, как и вся Индия, протестующая против произвола англичан, в домотканое кхади. Не случайно на знамени партии, организованной в том числе и Мотилалом, центральным символом была обычная прялка.
Чуть позже, в восемь лет, по совету Махатмы Ганди, Индира объединила своих сверстников в «союз ткачей». Собираясь у нее в доме, дети подолгу ткали «топи» — головные уборы для сатьяграхов, единомышленников Великой души.
В английскую школу Приадаршини ходила с большим нежеланием. Она уже успела пропитаться духом независимости, которому был так подвержен ее отец, и во многом дед, несмотря на то, что Мотилал, будучи консерватором, часто спорил с сыном и пытался усмирить его пыл. Успела побывать на судебных заседаниях, где Мотилала обвиняли в антиправительственной деятельности, и услышать разговоры отца и деда с Махатмой Ганди, с которым они впервые познакомились за год до ее рождения на сессии Индийского национального конгресса. Тогда Великая душа не сильно завладела их умами, напротив, Махатма показался деятельным Неру аполитичным старцем. Не сразу прониклись они и методами его политической борьбы, заключающимися в ненасильственном несотрудничестве с колониальными властями, в гражданском неповиновении их законам и осознанном лишении сатьяграхов («упорных в истине» единомышленников Ганди) личных благ и привилегий. По мысли Ганди, свободным можно стать, всего лишь разрушив рабскую психологию подчинения злу. В таком достижении человеком внутренней свободы он видел путь к освобождению всей нации.
Отец понимал Индиру, ее нежелание учиться в английской школе. И он был одним из немногих индийцев, признававших пользу женского образования. Джавахарлал нанимал дочери домашних учителей. Та училась и читала. Сначала Редьярда Киплинга и Жюля Верна, а потом Виктора Гюго и Герберта Уэллса. С последним ее в дальнейшем будут связывать самые теплые, дружеские чувства. Да и сам Джавахарлал старался образовывать дочь, посвящал ее в историю Индии и всемирную историю, толковал Веды. От отца она узнала о легендарной Хаббе Хатун, кашмирской правительнице XVI века, а изначально — крестьянской девушке Зуне, которая обладала неземным по красоте голосом. По преданию, услышав ее пение, султан Кашмира Юсуф Шах приблизил Зуну ко двору, и та стала его любимой женой, а впоследствии законодательницей красоты и «моды». Она возродила забытую традицию украшения женщин — татуаж лица и рук, написала множество песен, которые и спасли ее. После низложения султана она ушла из дворца и ходила по Кашмиру, исполняя свои песни... Многим позже, будучи премьер-министром, в интервью газете ФРГ «Франкфуртер Альгемайне» 14 ноября 1983 года Индира назовет Хаббу Хатун своей любимой исторической героиней, а на вопрос о том, какими природными талантами хотела бы обладать госпожа премьер-министр, она ответит: «Красивым голосом». Похоже, дух романтики, согревающий ее душу с юности, так и не покинул стойкого и прагматичного политика.
В 1934 году по совету отца Индира сдала экзамены в Народный университет в Шантиникетане, который открыл друг семьи — Рабиндранат Тагор. Первая встреча с седовласым поэтом привязала Индиру к нему навсегда. Ей казалось, что с ней говорит сам Бог искусств, в котором «мысль бесстрашна и чело гордо поднято // Где знание свободно// Где мир не разбит на клетки перегородками// Где слова исходят из глубин истин...»; что она пообщалась не только с великим поэтом, но и со своим дедом... Мотилал Неру ушел из жизни в 1931 году, высокое давление и приступы астмы подкосили неутомимого человека, эта схватка оказалась для него последней. Когда его хоронили на берегу Ганга, Индира вспоминала последние месяцы жизни деда. Как, будучи совершенно разбитым болезнями, он добился-таки свидания с невесткой, которая, как и его сын, была на тот момент в тюрьме, и помчался к ней, приговаривая: «Какая же она молодец...» Вспоминала она и рассказы о том, как теперь уже в далеком 1919 году дед, привыкший встречать самых разных гостей, взволнованно готовился к приезду Махатмы, как тот появился на дорожке сада, словно дух во плоти, — его костлявое тело было обмотано домотканой материей, ноги обуты в самодельные сандалии, и — улыбнулся Мотилалу беззубым ртом.
Блиц-интервью газете «Франкфуртер Альгемайне» (ФРГ)
Как Вы представляете себе полное земное блаженство?
Его не существует, но я испытала моменты большого счастья.
Какие недостатки Вы более всего склонны прощать?
Те, причиной которых является застенчивость.
Ваши любимые композиторы?
Бах и Моцарт.
Какие качества Вы более всего цените в женщине?
Искренность, а также желание понять других людей и помочь им.
А в целом в людях?
И в мужчинах и в женщинах — моральное, духовное и физическое мужество.
Что Вы цените больше всего в своих друзьях?
Чувство юмора.
Ваш самый крупный недостаток?
Пусть об этом судят другие.
Как бы Вы хотели умереть?
С достоинством и причинив как можно меньше беспокойства тем, кто меня любит...
Жизнь — царство идей
«Обитель радости» опустела. Отец надолго попал в тюрьму, откуда старался поддерживать жену и дочь письмами. «... Жизнь богата и разнообразна, и хотя в ней много болот, топей и грязных мест, но есть в ней и великое море, и горы, и снег, и ледники, и чудесные звездные ночи (особенно в тюрьме!), и любовь семьи и друзей, и товарищество тех, кто трудится во благо общего дела, и музыка, и книги, и царство идей... Легко восхищаться красотами Вселенной и жить в мире мысли и воображения. Но пытаться таким способом уйти от несчастья других, не заботясь о том, что с ними случится, — это не свидетельствует о мужестве и человеколюбии...»
С Индирой осталась мать — хрупкая, постоянно болеющая Камала, беззаветно любящая свою единственную дочь. После неудачных вторых родов и смерти младенца в 1925 году она совсем занедужила. Индира была возле нее. Позже Ганди вспоминала: «Ребенком я испытывала покровительственное чувство по отношению к родителям — мне казалось, что раз их преследуют, им приходится так тяжело, то я должна делать для них все, что в моих силах». Когда врачи поставили Камале страшный диагноз — последняя стадия туберкулеза, Индира, бросив учебу, повезла мать в альпийский санаторий. Горный воздух и лечение лучших врачей не помогли — в 1936 году Камала скончалась. Вскоре за ней последовала и бабушка Сваруп Рани, жена Мотилала, такая же неутомимая, как и он.
В своем горе Индира не смогла вернуться в родной дом, где все напоминало о страшных потерях. Она поступила учиться в Оксфорд, а во время летних каникул в 1937 году уехала в Париж, куда прибыл, чтобы повидаться с ней, давний друг семьи Фероз Ганди (однофамилец Махатмы Ганди). По одной из версий, он познакомился с семьей Неру, когда помог привезти домой пострадавшую во время манифестации бабушку Индиры, Сваруп Рани. Выходец из семьи огнепоклонников-парсов, он был хорошо образован, вежлив, предупредителен. Индире нравились его мысли, суждения, умение вести разговор. Здесь, в безмятежном Париже, они рассуждали о том, как несправедливо устроен мир, как может существовать фашизм и как могла его породить нация Гёте и Шиллера. Здесь Фероз во второй раз предложил Индире руку и сердце. Но Индира на время отклонила это предложение — пока она побудет рядом с отцом, которому сейчас очень нелегко: и в своем одиночестве, и в бесконечной политической борьбе. А тем временем началась Вторая мировая война. Джавахарлал Неру включился во внешнюю политику, и к вопросу о замужестве дочери вернулись после того, как ей исполнилось двадцать пять. Но и на этот раз все было непросто: женщина из высшей брахманской касты не могла выйти замуж за человека низшей касты, да еще и за иноверца. Как только объявили о помолвке, в Индии поднялся шквал протеста и осуждения. Ситуацию исправил Махатма, который высказался в защиту Индиры и Фероза, заявив, что единственным «преступлением» молодого человека, с точки зрения осуждающих этот союз, является лишь то, что он происходит из семьи парсов. Газеты мигом подхватили слова великого гуманиста и апостола ненасилия, в результате свадьба состоялась. В «Обитель радости» помимо родственников с обеих сторон пришло несколько сот конгрессистов. Невеста была в розовом сари (по одной из версий, связанном отцом в тюрьме), молодожены обошли семь раз вокруг священного огня и поклялись друг другу в верности. Медовый месяц они провели в Кашмире, куда когда-то уехали после свадьбы ее родители.
Азия — женщины у власти
Женщины-лидеры в азиатских странах — исключение, но исключение весьма яркое. В соседней с Индией Шри-Ланке Сиримаво Бандаранаике в 1960 года унаследовала от убитого мужа пост премьер-министра и сохраняла его до 1977-го, передав позже дочери Чандрике Кумаратунге. Похожая ситуация сложилась в Бангладеш, где с 1991 года за власть борются вдовы двух убитых премьеров — Хасина Вазед и Халеда Зия Рахман. В Пакистане дочь казненного премьера Беназир Бхутто возглавила движение против военной хунты и с 1988 по 1996 год дважды возглавила правительство. Беназир пять раз оказывалась под судом, пережила несколько покушений, но до сих пор не отказалась от претензий на власть. В Индонезии дочь первого президента Сукарно Мегавати Сукарнопутри в 2001 году была избрана президентом. С 1988 года за власть борется дочь первого лидера Мьянмы (Бирмы) Аун Сан Су Чжи — лидер движения за восстановление демократии в стране. На Филиппинах в годы диктатуры Маркоса большую роль играла «первая леди» Имельда Маркос. После смены власти на посту президента успели побывать две дамы — Корасон Акино и Глория Макапагал (соответственно вдова и дочь известных политиков). Даже в Китае с его «мужской» политической культурой власть после смерти Мао Цзэдуна в 1976 году едва не оказалась в руках его энергичной супруги Цзян Цин. Однако ей не повезло — «красная императрица» оказалась в тюрьме, где и умерла в 1991 году.
Личное
Выходя замуж, Индира попросила у своего возлюбленного подарить ей детей и взаимопонимание. В 1944 году у четы Ганди родился первенец Раджив. (Джавахарлал смог увидеть новорожденного лишь из окна арестантской машины.) Через два года за ним последовал Санджай. Что же касается взаимопонимания, то, наверное, Ферозу было нелегко рядом с такой сильной и впоследствии бесконечно популярной женщиной. Ее желание заняться большой политикой пугало и озадачивало его... «Я очень несчастлива в семейной жизни», — писала позже Индира подруге. Но говорить однозначно об их внутрисемейных отношениях сложно: премьер-министр Индии никогда не распространялась на эту тему, как ни пытала ее пресса. В этих вопросах она всегда оставалась целомудренной. Даже дружеские объятия соратников по идее приводили ее в замешательство. Однажды Фидель Кастро, встречаясь с Ганди, по широте душевной назвал ее тут же «сестрой» и заключил в крепкие объятия. Оторопевшая дочь Востока так сконфузилась, что за спиной Кастро на фотографиях видна ее застывшая рука, протянутая было для рукопожатия. Вообще на все личные вопросы, задаваемые журналистами, она старалась отвечать предельно кратко. Так, в интервью английской газете «Дейли Экспресс» от 28 марта 1983 года на вопрос, не хотела ли она избавиться от седой пряди, Ганди ответила, что седина появилась у нее очень рано, что сначала она даже пыталась ее закрасить, но потом смирилась с этим «символом». О ее личном пространстве известно не так много: самым уединенным местом в ее доме была спальня с библиотекой и тренажером, она выполняла утром и вечером несколько асан по системе йоги, очень следила за внешностью, хотя и не пользовалась косметикой, туалеты выбирала придирчиво, сопоставляя цвета ткани с деталями отделки.
Семейная жизнь Индиры и Фероза была не слишком долгой. В сентябре 1960-го его сразил тяжелый сердечный приступ. Она срочно вернулась в Дели из командировки и целые сутки просидела у постели больного, держа его за руку. Когда он умер, она встала и, не оглядываясь, вышла из комнаты... Личная жизнь для нее закончилась.
Победы и поражения Индиры
Придя в 1966 году к власти, Индира перечислила пять главных проблем Индии, с которыми собиралась вести борьбу. Удалось ли ей справиться с ними? Проблема бедности, против которой был направлен главный удар. За годы правления Индиры доля индийцев, живущих за чертой бедности, сократилась с 60 до 40%, средняя продолжительность жизни выросла с 32 до 55 лет. Однако из-за быстрого роста населения количество бедняков и безработных продолжало расти, а условия их жизни оставались ужасными. Не смогла Индира победить и другую острую проблему — религиозно-общинную рознь. При ней произошло более 200 столкновений индусов и мусульман, в которых погибли 25 тысяч человек. Но сама Ганди всегда демонстрировала благожелательность к мусульманам, добиваясь их равноправного участия в жизни страны. Борясь с сепаратизмом, Индира сумела умиротворить повстанцев в штатах Нагаленд и Мизорам, но столкнулась с новыми конфликтами в Пенджабе и Ассаме. Не удалось ей решить и кашмирскую проблему. К 1984 году сепаратисты действовали в 10 штатах Индии. Боролась Индира и с неравенством низших каст, особенно неприкасаемых (чамаров), которых Махатма Ганди переименовал в хариджан — «божьих людей». Их число в Индии достигало 40 миллионов, но они не имели никаких прав — не могли посещать храмы, общаться и даже говорить с представителями других каст, выполняли только грязную работу. Благодаря политике Индиры роль неприкасаемых в общественной жизни возросла, а в 1997-м их представитель Кочерил Раман Нараянан стал президентом Индии. Менее успешной оказалась ее борьба против дискриминации женщин, которая проявлялась в семейном насилии, убийствах новорожденных девочек и самосожжениях вдов (чати), число которых достигало 10 тысяч в год. Хотя власти и общественные организации защищали права женщин, сдвиг в этом отношении наметился только в 1990-е годы.
Против бедности и Пакистана
Серьезные перемены в судьбе Индии произошли в 1947-м, когда Ганди исполнилось тридцать, а ее второму сыну не было еще и года. Ослабевшая Англия постепенно выпускала из рук свою главную колонию. Черчилль с негодованием тогда высказывался, что кому нужна эта победа (имея в виду победу во Второй мировой войне), если мы теряем Индию. За год до этого, летом 1946-го, в стране прошли выборы. После них верховная власть вице-короля все еще сохранялась, но его заместителем стал Джавахарлал Неру, который 15 августа 1947 года поднял над делийским Красным фортом флаг независимости. Новую страну ждали серьезные трудности — бедность, нехватка квалифицированных кадров и, главное, трагический раскол на индусскую Индию и мусульманский Пакистан, за который так радела Мусульманская лига во главе с Мохаммедом Али Джинной. Во многих районах началась междоусобная резня, кровь текла рекой, по дорогам скитались миллионы беженцев. В этом хаосе погиб и великий сторонник ненасилия Махатма Ганди. Его, пытавшегося остановить погромы, застрелил член индуистской шовинистской организации. Мусульманский Кашмир захотел присоединиться к Пакистану, но его оккупировали индийские войска, что закончилось войной между двумя странами.
В этих событиях Индира не участвовала — она только училась политике, да и дети отнимали много сил. Но со временем начала сопровождать отца во всех поездках, став его секретарем. Неру, до конца оставшийся идеалистом, не раз поражался ее практичности и политическому чутью. Его соратники были настроены более критично: один из них называл Индиру в начале ее карьеры не иначе как «гунги гудья» («глупая кукла»). Но критики приутихли, когда в 1959 году она стала председателем правящей партии. На этом посту Ганди прошла хорошую школу, виртуозно научившись сталкивать своих соперников между собой и выставлять их перед публикой в невыгодном свете.
В мае 1964 года умер Неру. Многие ждали, что Индира тут же предъявит претензии на власть, но она поступила умнее. С ее подачи премьером стал самый слабый из возможных претендентов — 60-летний Лал Бахадур Шастри, прозванный за свою комплекцию «воробушком». В его правление Пакистан, решив воспользоваться моментом, начал наступление на Кашмир. К столице штата Сринагару, где находилась Индира, подступали пакистанские танки. Ей предложили срочно эвакуироваться — она осталась: «Нет. Это — индийская земля...»
Индиру, единственную женщину в правительстве, в народе прозвали «мужчиной среди трусливых баб». Когда в январе 1966-го Шастри скоропостижно скончался, она стала главным кандидатом на его место. Бонзы ИНК пытались развернуть ситуацию, но проиграли.
Свое правление Ганди начала с широкомасштабной кампании под лозунгом «Гариби хатао» — «Долой бедность!», с так называемой «зеленой революции»: стала закупать за границей новые высокоурожайные сорта зерновых, выводить на поля технику, орошать пустыни. Налаживать собственное производство, выпускать станки, турбины, стройматериалы. Западные банки готовы были дать стране кредиты, но под большие проценты, и Индиру выручил дружественный Советский Союз. Звучащий со времен Неру лозунг «Хинди руси бхай-бхай» («Индийцы и русские — друзья») обновился в своем содержании. В 1971 году — новое испытание. Бенгальцы, жители восточной части Пакистана, выступили за создание своего государства Бангладеш. Пакистанские военные подавили восстание в крови, в Индию ринулись миллионы беженцев. Индира без колебаний приказала своей армии перейти границы. Война на два фронта очень скоро закончилась разгромом пакистанцев. Пытаясь спасти их, США направили к берегам Индии свой 7-й флот, но в ответ туда же двинулись советские корабли. Пакистан капитулировал, его войска покинули Бангладеш. Это был звездный час Ганди, на пути в парламент ее встречали ликующие толпы.
Сила власти
Победить бедность оказалось значительно труднее. В 1973 году из-за войны на Ближнем Востоке многократно подорожала нефть, которую Индии приходилось покупать за границей. Вслед за этим взлетели цены, промышленность буксовала, миллионы людей лишились работы. Оппозиция воспользовалась ситуацией, чтобы потребовать отставки премьера. В ход пошли не только парламентские методы, но и забастовки, уличные беспорядки и даже террор — был застрелен министр транспорта Мишра. Соратники советовали Индире пойти на уступки, но она сделала иначе — 25 июня 1975 года по всей стране было объявлено чрезвычайное положение. Отключив в столице электричество, чтобы не дать противникам опомниться, верные премьеру силовики начали аресты оппозиционеров. Один из них позже прокомментировал ситуацию таким образом: «Это было несправедливо, но госпожа Ганди просто не могла отказаться от власти. Она зависела от нее, как от наркотика».
«Чрезвычайное положение» по-индийски обернулось массовыми беззакониями — людей хватали без вины. Прессе приказали молчать, недовольные редакторы газет были уволены. Хозяином в новой обстановке чувствовал себя младший сын премьера Санджай — уже видевший себя преемником матери. Ее кампанию по борьбе с бедностью он превратил в борьбу с бедняками. Решив, что переполненные трущобы уродуют облик Дели, он снес их бульдозерами, а людей выгнал на улицу. Следующим шагом стала борьба за снижение рождаемости, которую Санджай повел так же жестоко. Он создал «летучие бригады», которые совершали набеги на города и села, насильно стерилизуя их жителей. Друзья убеждали Индиру, что поступки сына компрометируют ее, но она будто ничего не слышала, уходила в себя... Эта страница правления Ганди выведена черными красками в романе обладателя Букеровской премии Салмана Рушди «Дети полуночи». Для одного из главных героев романа, подвергшегося такому насилию, Индира (в романе Вдова) — не более чем ведьма с бело-черной головой. Вот такое объяснение «мудрой» седины... Сама же Индира в интервью английской газете «Дейли Экспресс» в 1983 году говорила на эту тему следующее: «...Во время выборов и перед выборами в 1977 году оппозиционные партии устроили большую шумиху по этому поводу. Они распространяли абсолютно фальшивую подрывную пропаганду, что мы якобы намеревались стерилизовать каждого мужчину, женщину и ребенка...»
Так или иначе, но расплата наступила в январе 1977 года все на тех же выборах. Оппозиция объединилась в партию «Бхаратия джаната парти», выдвинув лозунг «Индира хатао» — «Долой Индиру!» Поражение премьера было оглушительным: даже собственная партия исключила ее из своих рядов. Но Индира еще раз оказалась стоически несгибаемой: она создала из своих сторонников новую партию ИНК (И) — «И» в скобках означало «Индира» и одновременно «Индия». В гостеприимно распахнутые ворота ее дома потянулись паломники со всей страны — одни с жалобами, другие с советами, как обустроить страну. Она принимала и выслушивала всех, попутно критикуя правительство оппозиции, которое действительно оказалось беспомощным и сплошь коррумпированным. К тому же разношерстные враги Ганди быстро перессорились друг с другом. Их попытка посадить премьер-министра в тюрьму, обвинив ее помимо прочего в краже кур и яиц, позорно провалилась и только прибавила Ганди популярности.
Весной 1980 года были проведены досрочные выборы, на которых ее партия вернулась к власти. Надо сказать, что Индира умела создавать свой образ, говоря современным языком— имидж. На выборы к зданию парламента она подъехала в скромном автомобиле индийского производства, на ней было сари из домотканой пряжи — символ верности гандизму, на плечах — кашмирская шаль, как знак принадлежности к древнему роду, к шали был приколот бутон пурпурной розы — символ отца.
Через полгода после ее победы на выборах погиб Санджай — его легкий самолет задел крылом заводскую трубу. Когда старший брат Раджив стал летчиком гражданской авиации, Санджай, не желая ни в чем отставать от него, тоже получил диплом пилота. На его похоронах Индира не проронила ни слова, ни на что не реагировала, не слышала обращенных к ней вопросов. Но уже через час после церемонии вызвала к себе министра внутренних дел и осведомилась: «Ну, что у нас происходит в Ассаме?» — «Я был поражен, — вспоминал он позже. — Казалось, у нее ледяное сердце». Но Ганди за годы в политике просто привыкла никому не доверять и глубоко прятать истинные чувства. Как и у других «железных женщин», вроде Маргарет Тэтчер или Эвиты Перон, у нее были союзники, но не было друзей.
Последнее испытание
Финальный конфликт, стоивший Индире Ганди жизни, разгорелся в штате Пенджаб, населенном воинственными бородачами-сикхами. Издавна составляя элиту индийской армии и госслужбы, они требовали создания собственного государства Халистан. По команде своего лидера Джарнала Сингха Бхиндранвале сикхские террористы начали нападать на живущих в штате индусов, добиваясь этнического «очищения». Потом они оккупировали громадный Золотой храм в Амритсаре, превратив его в свою базу. Это переполнило чашу терпения: в июне 1984 года Ганди приказала войскам занять храм. Операцию «Голубая звезда» провели неудачно, назначив ее на день сикхского праздника, когда в храме было множество мирных паломников. В кровавой бойне погибло более тысячи человек, отчасти был разрушен и храм, который обстреливали из танковых орудий. Бхиндранвале был убит, но другие лидеры террористов спаслись и не скрывали планов отомстить премьер-министру.
...Утром 31 октября 1984 года Индира планировала встретиться с британской съемочной группой, которую возглавлял знаменитый английский драматург и актер Питер Устинов. Уже полгода она, выходя к публике, надевала под платье бронежилет, но в этот раз пренебрегла им, чтобы не выглядеть перед камерой полной. Дорога к приемной, где ждали гости, шла через открытый двор и была усыпана белой щебенкой. По краям дежурили два телохранителя-сикха в синих тюрбанах. Поравнявшись с ними, она приветливо улыбнулась. В ответ тот, что был слева, выхватил револьвер и выпустил в премьера три пули. Его напарник в упор полоснул по ней автоматной очередью. На выстрелы прибежала охрана, сикхов изрешетили очередью, а раненую Индиру срочно повезли в Индийский институт медицины, куда прибыли лучшие врачи. Надежды ни у кого из них не было — восемь пуль поразили жизненно важные органы. В половине четвертого Ганди, не приходя в сознание, скончалась.
Через два дня ее по индуистскому обряду сожгли на берегу Джамны. Погребальный костер зажег Раджив Ганди, которого практически принудили занять пост премьер-министра. В это время по всей стране шли массовые погромы сикхов, которым мстили за смерть Индиры. Выступая перед народом, новый премьер сказал: «Моя мать отдала жизнь за то, чтобы индийцы жили одной семьей. Не позорьте ее память!» В завещании, составленном Индирой до трагедии, она написала, что «Обитель радости» передана ею в фонд памяти Джавахарлала Неру, что в настоящий момент ей принадлежит небольшая ферма и дом неподалеку от Мехраули — все это она завещает своим внукам Рахулу и Приянке, равно как и авторские права и книги по искусству.
В мае 1991 года не стало и Раджива. Он погиб от взрыва, устроенного террористами, — на этот раз тамильскими. Сейчас ИНК руководит его вдова итальянка Соня Ганди. А к месту гибели Индиры до сих пор, как и двадцать с лишним лет назад, приходят толпы людей. Приходят и молча стоят, глядя на укрытый хрустальным куполом белый щебень дорожки.
Ее прах вверили царству снегов... Так над Гималаями завершился земной путь Индиры Ганди, или просто Инду.
Вероника Карусель, Иван Измайлов
www.vokrugsveta.ru
Биография
В древнеиндийском городе Аллахабаде, в семье Неру, принадлежавшей к высшей касте – брахманам, под двойным знаком – нежности и жизненной силы, как определили местные астрологи, родилась девочка. Произошло это 19 ноября 1917 года.
Джавахарлал Неру был известным и богатым адвокатом, патриархом большого семейства, размещавшегося в сорока двух комнатах огромного дома. Жизнь женщин протекала в нем согласно древним индийским традициям. Но образованный Мотилал Неру, дед новорожденной, старался привнести в нее черты британского быта: повсюду были расставлены диваны, использовалось английское белье и слуги прислуживали в ливреях...
«Но ведь должен быть мальчик... Мы ждали мальчика», – непроизвольно вырвались слова разочарования у бабушки, Сваруп Рани. Дед Мотилал сверкнул глазами. «Пусть все знают, что дочь моего сына Джавахарлала, – произнес он в сердцах, – может превзойти тысячи сыновей».
Маленькая Индира очень любила играть с дедушкой. Когда ей было три года, деда Мотилала арестовали... Для семьи Неру, вступившей на путь борьбы за независимость Индии, начались годы лишений: визиты судебных исполнителей, болезнь матери (у Камалы обнаружили туберкулез). «С этих пор я всегда чувствовала ответственность за саму себя», – признавалась пятьдесят лет спустя Индира Ганди.
Когда Индире исполнилось девять, семья отправилась в Швейцарию, где матери предстояло лечиться. В Женеве девочка посещала двуязычную школу. Именно тогда между отцом и дочерью завязались глубокие дружеские отношения. В то время как ее сверстницы еще играли в куклы и увлекались сказками, Индира постигала мир книг, которые читал отец. Джавахарлал Неру вел с дочерью длинные философские дискуссии, посвящая ее в тайны Вселенной.
Вернувшись в 1930 году в Индию, Индира чувствовала себя наделенной особой миссией. Позднее отец отправил ее учиться в университет в Англию. Сокурсники по Оксфорду отмечали сумрачный характер и постоянный болезненный вид этой индийской девушки. «Она была чрезвычайно хороша собой, но казалась очень хрупкой – выглядела так, будто ее ветром может унести. Мы видели, что она просто едва замечает окружающих и все время рвется на родину».
Единственное спасение в океане одиночества – Фероз Ганди, общительный и добродушный молодой человек, полная противоположность Индире.
Они познакомились давно: во время одной из демонстраций мать Индиры сбили с ног, и какой-то незнакомец помог ей подняться и отвез домой. Это и был Фероз Ганди.
Их разделяло важное для Индии препятствие – принадлежность к разным кастам: Индира – инду, а Фероз – парси, потомок переселенцев из Персии. Все это и вызвало затем жестокие конфликты в семействе, а позже, когда в 1942 году состоялось их бракосочетание, и недовольства по всей стране.
Молодая чета обзавелась двумя сыновьями – Радживом и Санджаем. Индира хотела защитить свой семейный очаг от бурь политики, но если носишь фамилию Неру, очень трудно уйти с политической сцены. В 1947 году отец, избранный премьер-министром независимой Индии, привлек Индиру к работе в правительстве. Муж не смог вынести многословных речей клана Неру, строгостей протокола, обязывающих его сидеть на официальных обедах в самом дальнем углу – на краю стола, тогда как его жене отводились самые почетные места. К тому же ему мешало приклеенное к нему прессой унизительное прозвище «зять народа». Индира же постоянно страдала от бесчисленных мужниных измен и его яростных выпадов на заседаниях парламента против приближенных премьер-министра. В конце концов она порвала с ним.
В 1959 году Фероз перенес серьезный сердечный приступ. Испугавшись за жизнь мужа, Индира изменила отношение к нему. Они вновь пережили медовый месяц. Однако счастье оказалось недолгим: в сентябре 1960 года Фероз вновь попал в больницу, откуда выйти ему уже было не суждено.
А через четыре года скончался Джавахарлал Неру. Осиротевшая нация искала достойного преемника. В глазах индийцев Индира оказалась единственной продолжательницей идей отца и Махатмы Ганди. Через два года хрупкая, невысокая женщина стала премьер-министром огромной страны. Ликующие толпы приветствовали ее... Отныне ее стали называть «Индирама», что означало «Мать Индии».
У нее была лишь одна слабость – сын Санджай, которого Индира слепо обожала настолько, что не хотела видеть его жестоких диктаторских замашек. Желая улучшить демографическую ситуацию в государстве, он решился на крайние меры. Но проведенная им насильственная стерилизация тысяч индийских женщин надолго оставила самые страшные воспоминания в стране...
Мать не остановила сына – эта слепая родительская любовь и послужила причиной падения Ганди в 1977 году. Тогда настал ее черед познать позор тюрьмы и лишения. Пройдя через отчуждение и пустоту, три года спустя она нашла в себе силы, чтобы попросить у народа прощения, и – вновь набрала голоса избирателей. Индия праздновала ее воскрешение как политика, и в это время Индира узнала о трагической гибели в авиакатастрофе своего любимого сына. Санджай погиб в июне 1980 года, выполняя на самолете фигуру высшего пилотажа…
Индира боготворила внуков. Но, по свидетельству современников, была совершенно невыносима в быту. Оказывается, ее невестка нередко обливалась слезами от тирании своей знаменитой свекрови. При этом Индира абсолютно не стеснялась унижать и оскорблять жену собственного сына в присутствии приближенных.
Вдова Санджая, бывшая манекенщица Манека, восстала против авторитарности свекрови. И тогда Индира, которая всю свою жизнь боролась за современную и светскую Индию, получившая блестящее образование и общавшаяся с величайшими представителями мира, вдруг обратилась к оккультным наукам и религии.
...В начале 1980-х годов возникли беспорядки на северо-востоке страны, где некоторые лидеры настаивали на отделении и образовании собственного государства. В 1983-м их сторонники захватили Золотой храм – главную святыню сикхов в Амритсаре. Переговоры с ними ни к чему не привели, и Индира Ганди отдала приказ о штурме храма, в ходе которого погибло много людей.
Главе правительства не раз предлагали убрать из личной охраны всех сикхов, но эта мера предосторожности показалась Индире излишней. «Те, кому надлежит спасать меня, разбегутся первыми», – изрекла она. Между тем астрологи предсказывали ее семье большие несчастья. Однажды утром Индира Ганди пришла на святую гору Синагар, чтобы поговорить со старцем гуру о прожитых годах. Она рассказала ему о том, что чувствует рядом с собой дыхание смерти... За день до гибели Индира изрекла: «Сегодня я жива, а завтра, может быть, и нет… Но каждая капля моей крови принадлежит Индии. Я не против того, чтобы моя жизнь была положена на алтарь нации».
На утро 31 октября 1984 года у Ганди была запланирована встреча – телеинтервью с известным английским актером Питером Устиновым. Она долго выбирала наряд и остановилась на шафранового цвета платье, которое должно было эффектно смотреться на экране. Немного подумав, сняла пуленепробиваемый жилет, потому что он полнил фигуру. Этот шаг оказался роковым…
Немолодая стройная женщина в шелковом сари медленно шла по саду. Дойдя до решетки, где стоял охранник, она улыбнулась ему и сложила ладони в знак приветствия. Словно стремясь ответить ей тем же, охранник тоже поднял руки, но... вместе с оружием. Кто бы мог предвидеть, что Индира Ганди примет смерть от казалось бы надежного и не раз проверенного телохранителя, уже шесть лет служившего в ее личной охране! По происхождению он был сикхом... Другой охранник, также сикх, выскочил из-за изгороди и открыл огонь из автоматического карабина. Кто-то из сопровождающих премьер-министра убежал, кто-то бросился на землю. Машина «скорой помощи» стояла недалеко во дворе, но водителя нигде не могли найти. Тело госпожи Ганди, изрешеченное тридцатью двумя пулями, положили в представительский автомобиль и отвезли в Индийский медицинский институт. Никакой надежды не оставалось. «Вероятно, Ганди умерла еще до того, как упала на землю», – сделал заключение хирург.
Так трагически оборвалась жизнь той, что в течение двух десятилетий управляла 700-миллионным народом и стала самой могущественной женщиной в современной истории Индии.
Как принято в Индии, тело премьер-министра сожгли на костре, зажженном ее сыном, а прах развеяли над Гангом. Пост матери в правительстве занял Раджив. Тот самый Раджив Ганди, который погибнет в разгар избирательной кампании в мае 1991 года от руки девушки-камикадзе, преподнесшей ему цветочную гирлянду…
Родилась 19 ноября 1917 в Аллахабаде. Дочь Джавахарлала Неру, первого премьер-министра Индии. Получила образование в Индии и Швейцарии, училась в Оксфордском университете. Вернувшись в 1941 в Индию, вышла замуж за адвоката-парса Феруза Ганди. После провозглашения независимости стала официальной сотрудницей отца, отвечавшей за прием иностранных делегаций. В 1959 была избрана председателем правящей партии Индийский национальный конгресс (ИНК). После смерти мужа в 1960 ушла с этого поста. За годы, предшествовавшие его смерти, стала посредником между больным премьер-министром и его кабинетом и партийными функционерами. В 1964 была назначена министром информации, а в 1966, после смерти Лала Бахадура Шастри, стала лидером ИНК и премьер-министром.
В 1969, после того как правительство национализировало 14 крупнейших банков Индии, консервативные лидеры Конгресса попытались исключить Ганди из партии. Партия раскололась на правящий Конгресс (П) и оппозиционный Конгресс (О). Утратив большинство в парламенте, Ганди назначила выборы на год раньше срока, и в марте 1971 сторонники Ганди одержали победу, получив более двух третей голосов.
С ухудшением экономической ситуации и ростом внутренней напряженности снизилась и популярность Ганди. В 1975 она была обвинена судом за нарушение в 1971 закона о выборах. В ответ Ганди ввела чрезвычайное положение и внесла изменения в конституцию, которые позволяли ей сосредоточить власть в своих руках. Широкое недовольство населения чрезвычайным положением и настойчивым стремлением правительства провести в жизнь программу планирования семьи (в том числе принудительную стерилизацию) привело к поражению Ганди на выборах 1977. В январе 1978 Ганди инициировала еще один раскол в Конгрессе. Конгресс-И (за `Индиру`) добился успеха на проходивших в штатах выборах в местные законодательные органы, а в ноябре Ганди была избрана в парламент. В январе 1980, после того как правительство партии Джаната потерпело крах, Ганди вновь заняла пост премьер-министра.
Вскоре после возвращения к власти Ганди понесла тяжелую личную утрату - в авиакатастрофе погиб ее младший сын и главный политический советник Санджай. После смерти Санджая Индира Ганди убедила старшего сына Раджива заняться политикой.
В начале 1980 Индира столкнулась с рядом религиозных и этнических конфликтов. Лидеры террористической группы вместе со своими сторонниками заняли часть главной святыни сикхской религии - Золотого Храма в Амритсаре. В июне 1984 Индира Ганди отдала приказ армейским подразделениям войти в Золотой Храм. В перестрелке погибло около тысячи человек, включая руководителей террористов. Менее чем через пять месяцев, 31 октября 1984, Индира Ганди была убита двумя сикхами из своей личной охраны. Посты премьер-министра и лидера Конгресса занял Раджив Ганди.
Авторы биографии Е.Обоймина и О.Татькова.
Биография
Индира Ганди — круг одиночества
К 90-летию со дня рождения
На фоне горных вершин и неба в клубящихся тучах - черный силуэт, контражуром снятая женская фигура: короткие волосы, длинное одеяние, хрупкая кисть с разомкнутыми пальцами... Индиру легко узнать по силуэту, но рассмотреть нельзя ничего, и это делает фотографию выразительной и символической.
Книгами о семье и об эпохе Неру-Ганди можно заполнить целую библиотеку; жизнь и деятельность самой Индиры описана, задокументирована и проанализирована вдоль и поперек на сотню разных ладов, но женщина по имени Индира Приядаршани, Инду для своих, так и осталась в глубокой тени.
Индира Ганди (1917-1984) была фигурой эмблематической. Эмблемы переходили одна в другую - дочь Неру, лидера борьбы за национальную независимость, ближайшая сподвижница первого премьер-министра независимой Индии, сама премьер-министр Индии, одна из первых женщин, получивших статус мирового лидера и огромный международный авторитет, - эмблемы всегда закрывали ее сущность, чему она отнюдь не противилась. Эмблемы ограждали ее внутренний мир. И усиливали одиночество.
Она родилась под знаком Скорпиона. Отличительными чертами таких людей бывают закрытость, самодостаточность, преданность избранному ими делу и большая жизненная сила. Была ли она замкнутой и интровертной от природы или вынужденная публичность ее жизни развила в ней нежелание, а может быть, и неспособность открыться?
Судить о ее внутреннем мире можно по очень немногим и очень сдержанным высказываниям самой Индиры, по воспоминаниям тех, перед кем она изредка раскрывалась, - а больше ничего и нет. Однажды, в редкую для нее минуту откровенности, Индира сказала своей старой приятельнице Пупуль Джаякар: «Я одна, когда мне хочется быть одной, - неважно, есть вокруг люди или нет. Если не хочу быть одна — не бываю, окружена ли я людьми или нет».
Индира писала много писем самым разным людям. И еще она писала записочки - отцу, детям, близким. Кажется, будто она, с детства приучившая себя скрывать эмоции, чтобы никого ими не обременять, опасавшаяся наспех сказанного слова, которое могло быть неправильно понято, предпочитала переносить чувства и мысли на бумагу... Ей легче давалось общение при помощи этих записочек. Например, записочка сыну Радживу: «Ты упустил чудный кадр - сегодня утром два попугайчика долго позировали мне с дерева. Еще там была парочка замечательных дятлов, но эти быстро улетели» или записка жене сына: «Милая Соня, просто хочу послать тебе привет и напомнить, что мы все тебя любим». Пупуль Джаякар: «Пупуль, ты вчера обронила фразу о том, что мне необходимо преодолеть тоску. Преодолеть можно ненависть, зависть, жадность — эмоции негативные и разрушающие человека. Тоска — это другое. Ее не преодолеть. С ней надо научиться жить, впитать ее в себя и сделать частью жизни. И.Г.».
Семья
Семья Неру родом из Кашмира. Собственно, родовое имя семьи - Кауль. Индийцу оно сразу скажет, что носящий его принадлежит к высшей касте, к брахминам. Более того, к брахминам кашмирским, одной из самых аристократических подкаст, — в знак признания высокой учености их принято титуловать пандитами.
С кашмирских гор на равнины семья спустилась в 1716 году, когда Радж Кауль был призван в Дели ко двору Великих Моголов. Ему был дарован дом и земли по берегу канала - нехра на хиндустани. В Дели обитателей поместья стали называть Каули-неру - Каули, что у канала; а с течением времени они превратились просто в Неру.
Мотилал Неру, отец Джавахарлала Неру, получил юридическое образование. В молодости был беден, но показал себя блестящим адвокатом и разбогател. Поселившись в Аллахабаде, выстроил великолепный дом, который назвал Ананд Бхаван - Обитель радости. Здесь протекала жизнь в европейском стиле, характерном для викторианской эпохи. Зато на женской половине скрупулезно соблюдались индусские обычаи и обряды. 14 ноября 1889 года у Мотилала и его молоденькой жены Сварупрани родился сын, которому дали имя Джавахарлал. Мальчик должен был пойти по стопам отца: унаследовать его практику, систему взглядов и образ жизни.
Пятнадцатилетнего Джавахарлала определили в Хэрроу — школу, которая воспитала четырех премьер-министров Великобритании: Питта, Палмерстона, Болдуина и Уинстона Черчилля. Спустя десятилетия приглашение посетить эти старые стены примет еще один ее воспитанник, премьер-министр Индии Джавахарлал Неру, — ему уроки Хэрроу пригодились для разрушения Британской империи, которую строили те, английские ее выпускники. Высшее образование он получит в Кембридже.
В 1912 году Джавахарлал Неру возвращается в Индию. Он приступает к работе в адвокатской конторе отца, принимает участие в Банкимпурской сессии Национального конгресса (его он воспринимает как пародию на джентльменский клуб и затевает пылкие споры с отцом по этому поводу), и его женят на Камале Кауль, имя которой свидетельствует о ее правильной — брахминской — кастовой принадлежности. Своего первенца Камала хотела рожать в родительском доме, но Мотилал и слышать об этом не желал - первый внук должен появиться на свет только в Ананд Бхаване. В том, что родится внук, семья не сомневается - как в старом анекдоте: не мальчик? тогда кто?
Девочка родилась 19 ноября 1917 года. Ее появление на свет вызвало всеобщее разочарование — семья ждала мальчика, жаждала мальчика... Глава семьи, Мотилал Неру, мгновенно взял ситуацию под контроль, громогласно возгласив: моя внучка сотню внуков за пояс заткнет! Сегодня в Индии каждый школьник слышал о предсказании деда Индиры и знает, что оно сбылось. Но в те времена никому и в голову не могло прийти, каким образом оно сбудется.
Девочке дали имя Индира Приядаршани — Индира Приятная Глазу, Миловидная. Впрочем, Приядаршани-Миловидной она осталась только в официальных документах: близкие звали ее Инду, для других она была Индира Неру. Мир узнал ее как Индиру Ганди.
Вспоминая о порядках в Ананд Бхаване времен своего детства, Индира рассказывала: «Сварупрани была подлинным матриархом — эта миниатюрная женщина отличалась на редкость властным характером. Она железной рукой управляла всем, что происходило на женской половине: распоряжалась индийской кухней и закупками, хранила у себя под ключом дорогие наряды и украшения - их выдавали дочерям и невестке по торжественным случаям, после чего все полагалось немедленно возвратить Сварупрани».
Инду исполнится три года, когда в декабре 1920-го Национальный конгресс инициирует движение несотрудничества с британскими властями. Махатма Ганди призывает сжигать импортный текстиль и возвратиться к ручной крестьянской прялке чаркхи, отказываться от работы в государственных учреждениях и от учебы в государственных учебных заведениях, бойкотировать колониальное судопроизводство, пока Индии не будет предоставлено самоуправление.
В Ананд Бхаване запылали костры, громадная веранда была завалена заграничной одеждой и дорогими безделушками, предназначенными для сожжения. Элегантные сестры Неру переоделись в домотканую дерюгу, Мотилалу Неру пришлось расставаться и с адвокатской практикой, и с привычным стилем жизни, что далось ему совсем нелегко. Джавахарлал долго не мог отказаться от дорогих английских сигарет, а на укоры Ганди отвечал, что сжигает английский импорт.
Испытание выпало и на долю маленькой Инду. Она подробно описала свою детскую трагедию в книге «Моя истина»: «То была первая встреча с долгом и совестью, — пишет Индира. — К маме пришла родственница. Она привезла мне из Парижа красивое вышитое платьице, но мама возвратила подарок, пояснив, что у нас теперь носят кхади, домоткань. Гостья с ужасом посмотрела на мамино сари – грубая домоткань чуть не до крови натерла ей кожу, — и возмутилась:
- По-моему, вы все тут с ума посходили, но ребенка зачем же мучить?!
- Поди сюда, Инду, - позвала мама. — Тетя купила тебе заграничное платье, очень красивое, и если оно тебе нравится, можешь носить. Но сначала подумай о том большом костре, на котором мы сожгли заграничные вещи. Тебе хочется ходить в нарядном платьице, когда мы все носим домотканые?
Соблазн был велик — у меня глаза разгорелись на платье, я было потянулась к нему, и тут услышала собственный голос:
- Не буду я это носить!
- Но почему? - поддразнивала родственница. - Разве тебе не нравятся красивые вещи?
Я в ответ выложила ей все, чего наслушалась от взрослых.
- Ну хорошо, мисс Святоша, — сказала она, — а как насчет твоей заграничной куклы? - Сказала, не подумавши, просто так.
Куклу я обожала. Она была для меня живая, кукла была моей подругой, моим ребенком.
Я долго мучилась - во мне шла борьба между любовью к кукле и тем, что я считала своим долгом перед родиной. Я плохо ела, не спала по ночам и дошла до изнеможения.
Мама решила, что я больна, - на самом деле так и было. Наконец я приняла решение. Меня всю трясло, но я унесла куклу на верхнюю веранду и подожгла ее. Потом несколько дней пролежала с высокой температурой. А зажигать спички я и сейчас терпеть не могу».
Отец и сын Неру все чаще оказывались за решеткой, а в дом все чаще наведывались полиция и судебные исполнители: конгресс принял решение не выплачивать штрафы колониальным властям, поэтому в уплату штрафов конфисковали имущество. «Полиция являлась к нам чуть не ежедневно, описывая и увозя нашу мебель, - пишет Неру в «Автобиографии». - Индиру, мою четырехлетнюю дочь, страшно возмущал процесс разорения дома, и она выражала полиции решительное неудовольствие...»
Детское воспоминание - рассказанное много лет спустя - показывает, как вырабатывался в ребенке поистине стоический характер. Инду разрешали ужинать с родителями, но потом она должна была сама идти спать через длинную темную веранду, а потом еще подниматься по неосвещенной лестнице. Она панически боялась темноты, но никогда не просила проводить ее до спальни. Взрослая Индира так же стоически - и молча - будет переносить страшные удары судьбы: и смерть близких, и предательство тех, кто декларировал дружбу с ней. Предательство, скажет она после провала на выборах 1977 года, страшней всего.
В конце 1925 года Камала родила недоношенного сына — он умер на вторые сутки. Здоровье Камалы сильно пошатнулось, врачи диагностировали туберкулез и настойчиво советовали увезти больную в Европу - горный воздух в одном из санаториев Швейцарии может ей помочь. Мотилал и Джавахарлал не медлили - в марте 1926 года Джавахарлал, Камала и девятилетняя Индира отплывают из Бомбея в Европу и поселяются в Женеве.
На фотографии тех лет - неловкая длинноногая девочка с белым бантом в волосах, подстриженных по европейской моде. Фотограф поставил ее в кокетливую позу, которая противоречит тяжелому взгляду больших черных глаз. Она учится в швейцарской школе, где ее хвалят за успехи, но держится дичком, с одноклассницами не сближается - Индира взрослее своих ровесниц, и она уже выбрала путь в жизни — ее любимыми героями давно стали Жанна д'Арк и Гарибальди, про которых она читала в библиотеке Ананд Бхавана.
«Мои университеты» — так могла бы назвать Индира годы своего взросления в общении с самыми выдающимися людьми Индии, первое место среди которых занимал Махатма Ганди. Но формального образования Индире так и не удалось получить. Кочуя по европейским столицам, ей придется переходить из школы в школу; около двух лет она проучится в тагоровском Шантиникетане, потом в английском Сомервилль-колледже, примется за курс современной истории в Оксфорде, но вернется на родину, не окончив его...
Ее однокашницей по Сомервилль-колледжу была Айрис Мердок — одна из лучших английских писательниц. Впоследствии Айрис Мердок нарисовала такой портрет юной Индиры: «Она была очень хороша собой, хоть и выглядела такой хрупкой, будто ее ветром может унести. Вела себя весьма сдержанно, почти надменно. Мы все видели, что она рвется на родину, а нас едва замечает...»
Индира и Фероз
Фероз Ганди сделал предложение Индире прямо как в кино: в прелестный весенний день на ступеньках Монмартра. Индира ответила согласием, но позже в тот же день записала: «Фероз не нравится мне, но я его люблю». А Фероз по возвращении из Парижа в Лондон, где он учился, задумчиво сказал приятелю: «Вопрос в том, что будет в Индии - станет она Индирой Ганди или останется Индирой Неру». С семейством Неру Фероз познакомился при драматических обстоятельствах - во время разгона демонстрации спас Камалу, буквально вытащив ее из-под копыт полицейских коней. Узнал где она живет, и отвез на тонге домой. С Индирой знакомство началось с того, что Фероз угостил ее полурастаявшими леденцами, которые извлек из кармана. Правда, уже года через два он сделает ей первое предложение. Индира ему откажет, а сам Неру довольно сердито заметит, что в их семье подростков замуж не выдают.
Фероз был родом из бомбейских парсов — потомков огнепоклонников-зороастрийцев, в X веке бежавших из Ирана от мусульманских гонений и нашедших пристанище в Индии. То есть он не индус, иноверец, а «Ганди» в его имени указывает только на то, что его предки тоже занимались бакалейной торговлей, как и предки другого Ганди. Среди уймы людей, постоянно бывавших в доме Неру, Фероз поначалу выделялся только своим благоговейным отношением к Камале — оно даже стало предметом домашних шуток. Сблизился он с семьей только после кончины Мотилала в 1931 году - тот так и не оправился от тяжелой болезни, которой заболел в тюрьме.
Больна была и Камала. Врачи заговаривали об операции на легком, советовали делать операцию в Германии, но Неру опять в тюрьме - это его седьмое тюремное заключение, и условия содержания куда хуже, чем во все прошлые ходки. По году получили и его сестры, Виджая-лакшми и Кришна, а Сварупрани, сильно пострадавшая во время демонстрации, теперь едва передвигается.
Семнадцатилетняя Индира остается за старшую в семье. Она-то и увезла мать за границу, когда друзья помогли собрать необходимые средства. Но с операцией уже запоздали, врачи сообщают Неру о тяжелом состоянии жены. Его выпускают на свободу с условием не делать политических заявлений до отъезда и досидеть срок, если он вернется в Индию до его истечения.
В начале 1936 года Неру перевез жену по ее просьбе в клинику близ Лозанны. 28 февраля 1936 года Камала умерла. В день ее кончины была отправлена в печать «Автобиография», написанная Неру в заключении. Он успел добавить к рукописи посвящение: «Камале, которой больше нет». Эпитафия Индиры на жизнь матери: «Я видела, как она страдала, и дала себе слово, что ни один мужчина не заставит так страдать меня». Это страдание Камала пронесла через всю жизнь - прохладно принятая Неру в качестве девочки-жены, она сумела стать для него другом и сподвижницей, но душой они так и остались вдалеке друг от друга. Это страдание было обоюдным, и прощальные слова Индиры, сказанные ею вслед ушедшей матери, значили одно: она с детства понимала, какой тяжкий груз лежал на сердце любимых и любящих ее родителей.
Когда-то на вопрос о том, какие жизненные планы она строила в ранней юности, Индира ответила: «Какие там планы... мы же не надеялись дожить до освобождения Индии. Я тогда приняла решение не выходить замуж и действительно не помышляла о замужестве. Мы жили минутой, даже завтрашний день был слишком ненадежен». Но то было раньше, до смерти матери и мучительного одиночества в Европе, где отец оставил ее для продолжения учебы, а Фероз убедил согласиться с его настойчивым требованием.
Индира всегда хорошо относилась к Ферозу, теперь же он олицетворял собой все, что ей было так дорого: Индию, Аллахабад, дух Ананд Бхавана, впрочем, уже давно переставшего служить родовым гнездом клана Неру. После смерти Мотилала дом перешел в собственность Национального конгресса и теперь носил название Сварадж Бхаван - Обитель независимости.
Мать Камалы, которая всегда считалась бескомпромиссной блюстительницей традиций, когда Индира сообщила ей, что собирается замуж за иноверца Фероза, благословила внучку. Слова бабушки потрясли Индиру: «Счастье, что ты родилась в такие времена, когда можешь поступать как пожелаешь!» Индира и Фероз сочетались браком 26 марта 1942 года. Свадьба — скромная, гостей человек двадцать. Фероз в простой белой курте, на голове гандистская шапочка, Индира в бледно-розовом сари из кхади, нитки для которой напрял в тюрьме ее отец. Джавахарлал не в восторге от выбора Индиры, но браку дочери не препятствует.
Зато что в Индии творится! Еще за месяц до назначенного дня свадьбы в прессе разражается неистовый скандал: национальный лидер позорит всех индусов! Он готов выдать единственную дочь за иноверца! Кашмирская брахминка не может быть женой какого-то огнепоклонника!
Скандал должен был стать первым сигналом тревоги для Индиры, предупреждением, что отныне она и ее близкие навсегда лишены права на частную жизнь, свободную от посягательств любопытствующих масс, от вмешательства общественного мнения в интимные дела семьи, — отныне она и ее близкие рассматриваются как национальная собственность со всеми вытекающими отсюда последствиями. Неру, которого всего меньше волнует огнепоклонничество Фероза - кстати, человека не очень религиозного, — вынужден делать публичные заявления: «Брак - дело личное и семейное, касающееся главным образом вступающих в брак и лишь отчасти - их семей. Я всегда считал, что, хотя родители могут и должны давать советы в столь важном деле, окончательное решение принимают не они. Убедившись, что Индира и Фероз желают вступить в брак, я охотно согласился и благословил их решение. Махатма Ганди, мнение которого ценно для меня не только в общественных делах, но и в семейных вопросах, тоже благословляет этот брак».
Ответом стал град оскорбительных писем в адрес Махатмы. Ганди откликнулся на них открытым письмом: «Единственное преступление Фероза в глазах этих людей заключается в том, что он парс. С течением времени число таких союзов будет возрастать на благо общества. Пока же мы еще не достигли даже стадии взаимной терпимости. <...> Я призываю авторов ругательных писем отринуть гнев и благословить предстоящий союз».
Известие о рождении внука Неру получил в тюрьме, а увидел его впервые на пересылке – Индира с Ферозом сумели пробраться на железнодорожную станцию и подняли младенца повыше, к свету фонаря, чтобы дед разглядел его.
Индира долго выбирала имя первенцу и остановилась на синонимах имен родителей: малыша назвали Раджив Ратна - «раджив», как и «камал», значит «лотос», а «ратна» — это драгоценность, как и «джавахар». Имя матери Индира поставила на первое место. Потом на свет появился второй сын, и его как-то сразу назвали Санджей - «победа», тем более что и родился он в 1946 году, накануне провозглашения независимости Индии. Материнством Индира была упоена, она сама растила сыновей, не доверяя их ни нянькам, ни прислуге... Любимой цитатой Индиры в те времена была тагоровская строка: ребенок появляется на свет как послание Бога о том, что Он еще не разуверился в человеке. Вспоминая те годы в Лакнау, она напишет в «Моей истине»: «Политическая борьба сделала мое детство аномальным, я постоянно чувствовала себя одинокой и незащищенной. Именно поэтому я так хотела посвятить все мое время детям. Потребность ребенка в материнской любви и заботе так же остра и фундаментальна, как потребность растения в солнечных лучах и воде. <...> Вот почему моей главной проблемой сделалось примирение моих общественных обязанностей с ответственностью перед домом и детьми. <...> Когда они пошли в школу, я старалась освободиться от дел к их возвращению домой. Однажды, когда Санджей был еще совсем маленький, к нам пришел его приятель по детскому садику со своей мамой. Мамаша, дама светская и состоятельная, высказалась насчет того, что моя загруженность работой едва ли позволяет мне уделять достаточно времени сыновьям. Я и рта не успела раскрыть, как обиженный Санджей бросился на мою защиту и закричал: "Мама занята очень-очень важными делами, а все равно играет со мной больше, чем вы с вашим сыном!"»
Фероз оказался прекрасным отцом, но совсем не на тот лад, что Мотилал или Джавахарлал. Он был для сыновей не строгим наставником, а скорей товарищем и непременным участником их игр и затей. Фероз мастерил им игрушки, старался обучить детей всему, что сам умел. Раджив и Санджей относились к отцу просто с обожанием, и у Индиры были все основания считать, что семейная жизнь удалась.
В 1947 году Индия обрела свободу. Но уже назревало одно из самых страшных событий в ее истории: кровавый раздел страны и создание Пакистана — отдельного государства индийских мусульман. Индира записывает: «Одна из самых гордых и волнующих минут моей жизни, кульминация всего, ради чего столько людей шло на жертвы. Вот она, наконец, наступила, но ей трудно радоваться...»
Однако Индия — свободная страна и Джавахарлал Неру — ее первый премьер-министр со всеми официальными атрибутами власти. Премьер-министру нового государства нужно было срочно перестроить свой образ жизни, и помочь в этом не мог ему никто, кроме Индиры. Вначале предполагалось, что она просто приведет в порядок резиденцию премьера, - кто мог знать, что просьба отца станет началом конца ее семейной жизни.
Неру должен был поселиться в бывшей резиденции верховного главнокомандующего британскими войсками в Индии, получившей теперь название Тин Мурти. Переступив порог Тин Мурти, Индира оторопела: «Со стен парадных залов на меня сверху вниз смотрели глаза суровых генералов в ослепительных мундирах, увешанных медалями. Мне чудилось, будто они следят за каждым моим движением, осуждая мои невысказанные мысли. Я поняла, что портреты нужно немедленно снять и срочно отослать в Министерство обороны. Но освобожденные от безжизненных портретов залы сразу сделались огромными, их голые стены простирались в бесконечность. Громадные залы, длинные коридоры — разве можно их обжить, придать им хоть некоторое подобие дома?» Конечно, дело не могло ограничиться переоборудованием Тин Мурти. «Я приезжала в Дели на короткий срок, потом возвращалась в Лакнау, но с каждым разом мне становилось все труднее уезжать. Я возвращалась к мужу и тут же обязательно получала телеграмму от отца: "Вернись, ожидается важный визит"».
Индира не обладала элегантной светскостью отца, делавшей его своим в высших кругах британского общества. Спартанская жизнь, отнюдь не девичья юность, молодость в нарядах из домоткани никак не подготовили ее к роли хозяйки на дипломатических приемах. Индире пришлось многому учиться, от умения одеваться — это потом будут говорить, что она обладает джамазеби - даром красить собой одежду, - до овладения ораторским искусством. У Индиры был довольно высокий голос, которого она стеснялась, особенно после того как однажды в Лондоне, где она выступала на митинге, ей крикнули: «Перестань пищать!» В 1983 году, отвечая на вопрос немецкого журналиста, каким талантом она хотела бы обладать, премьер-министр Индии сказала: красивым голосом. Так что годы в Тин Мурти были для Индиры временем преодоления себя. А тут еще чисто индийская специфика: «Самые простые вещи в Индии обрастают сложностями. Скажем, меню официального обеда - известно, что индусы не едят говядину, а мусульмане не едят свинину. Но помимо этого существуют бесчисленные вариации на тему запретной пищи: иные мясоеды в определенные дни недели становятся вегетарианцами; есть вегетарианцы, который едят яйца, есть такие, которые и рыбу едят, а один высокий гость, объявивший себя вегетарианцем, как выяснилось, ел все, кроме курятины!
В Дели проходила буддистская конференция, делегаты которой — в том числе далай-лама и другие высокие иерархи — были приглашены на ланч к премьер-министру. Все было замечательно, но в самую последнюю минуту вспомнили, что буддистские монахи не приемлют пищу после полудня! Кончилось тем, что пришлось устроить один ланч на семьдесят пять персон в одиннадцать тридцать, а другой, на сто персон, — в час тридцать.
Я надолго запомнила тот день. И извлекла из него уроки».
Уроки она извлекала из всего. Всю жизнь.
Скоро Индира с детьми стала чуть ли не поровну делить время между Лакнау и Дели. Отец, который, по словам Индиры, был ей «товарищем, наставником, коллегой», нуждался в духовной и интеллектуальной близости с дочерью. И ей недоставало общения с отцом и привычной атмосферы большой политики. Разрываться между Тин Мурти и собственной семьей становилось все тяжелее. Кочевой образ жизни не мог продолжаться до бесконечности — он изматывал Индиру и выбивал из колеи детей, которым, кстати, нравилось жить рядом с дедом, хотя там они скучали по отцу.
30 января 1948 года был убит Махатма Ганди, и Индира окончательно потеряла покой. Наступил день, когда она объявила Ферозу, что ее долг – быть рядом с отцом. Фероза решение жены болезненно задело, но не удивило - он уже знал ответ на вопрос, который задавал себе до женитьбы. Жена осталась Индирой Неру, хоть и носила его фамилию. Более того, Фероз не сомневался, что если бы не дети, Индира еще раньше приняла бы это решение, и внутренне был к нему готов. Он решил баллотироваться в парламент, прошел на выборах и мог бы с успехом занять собственное место в политике, если бы не был женат на Индире...
Кто-то из злоязыких журналистов окрестил его «зять народа». Ярлык прилип к Ферозу быстро и прочно. Вначале Фероз пытался отшучиваться, но со временем положение зятя Неру стало раздражать его. Как бы независимо, принципиально и скрупулезно честно он ни вел себя по отношению к действиям правительства, Фероз Ганди все равно оставался «зятем» в глазах общественности. Когда ему в качестве члена парламента пришлось переехать в Дели, то жить в Тин Мурти с женой, детьми и тестем он отказался наотрез. По сути, это означало конец их с Индирой семейной жизни.
В 1959 году Фероз перенес тяжелый сердечный приступ, и Индира панически испугалась за него. Поглощенная заботами об отце и собственной политической работой, она думать не могла, что беда подстережет ее с этой стороны. Болезнь Фероза заставила Индиру новыми глазами посмотреть на свою семейную жизнь. Когда он поправился, они уехали с детьми на месяц в Кашмир, откуда возвратились счастливой семьей. Кто знает, как сложилась бы дальше их жизнь, но уже в сентябре 1960 года Фероз снова попал в больницу. Индира примчалась из Кералы, куда ездила по делам Национального конгресса, президентом которого была к тому времени избрана. Она до утра просидела у постели Фероза. На рассвете он умер.
«Не знаю, что написать. Я чувствую полную опустошенность и отчаяние, — писала Индира Мухаммаду Юнусу, старому другу семьи, - вы лучше всех знаете, как мы с Ферозом годами не сходились во мнениях, ссорились, но все это не только не разделяло нас и не ослабляло узы нашей дружбы, но, напротив, укрепляло их. В последнее время мы особенно сблизились. Мы провели замечательный месяц в Сринагаре, у нас были такие планы на будущее. Дети сейчас в том возрасте, когда больше нуждаются в отце, чем в матери. Я чувствую себя потерянной, опустошенной и мертвой, но надо жить дальше».
Видимо, семейная напряженность была столь тяжкой для Индиры, что она делилась мыслями и сомнениями с американкой Дороти Норман, давнишней приятельницей Джавахарлала, с которой сдружилась. За пять лет до смерти Фероза Индира писала ей: «Как мне жалко, что я упустила самое прекрасное в жизни: полное и совершенное слияние с другим человеком. <...> Мне кажется, что только в этом полностью развивается и расцветает душа». После смерти Индиры Дороти Норман опубликовала письма, но далеко не все - отнеслась к публикации с предельной и трогательной деликатностью.
Соня Ганди — еще одна из тех немногих, кому Индира научилась раскрывать душу, написала уже после гибели Индиры и гибели Раджива: «Семейная жизнь свекрови сложилась очень непросто. Тем не менее она откровенно признавалась мне, что Фероз был единственным мужчиной, кого она любила. Она говорила о нем часто и с нежностью. Разбирая бумаги после ее смерти, я нашла среди них набросок письма: "Я пишу тебе, Соня, потому что чувствую твой интерес к семье, и еще потому, что узнаю в тебе многое от меня самой, как узнаю я многое от моего мужа в Радживе, который муж тебе"».
«Иди один»
Эту строку из широко известного стихотворения Тагора Индира цитировала часто. В 1964 году умер Неру. Закончилась эпоха. Те, кто вершил эпоху, уходят один за другим, кто в историю, кто в забвение. Им на смену приходит новая политическая генерация, и чем дальше, тем больше политика становится кому профессией, кому бизнесом, но теперь из служения она превращается в службу.
В 1966 году Индира Ганди становится премьер-министром Индии. Смерть отца замкнула Индиру в круг одиночества, а теперь на долгие годы ее уделом будет одиночество на вершине власти. Нет ни матери, ни отца, нет и Фероза, есть только сыновья.
Детские годы Раджива и Санджея разительно отличаются от детства Индиры — они растут в Тин Мурти, в резиденции премьер-министра, они «государственные внуки».
После окончания школы Раджив поступает в Кембридж — Неру хотел, чтобы хоть один из внуков учился в его alma mater. Если кто-то интересуется, не родственник ли он того самого, прославленного Ганди, Раджив честно отвечает: нет, просто однофамилец, не уточняя при этом, что он из семьи Неру и его дед - премьер-министр Индии. В Кембридже он знакомится со студенткой из Италии Соней Маино, которая потом станет Соней Ганди.
Санджей отказывается от университетского образования и идет стажироваться на завод Роллс-Ройса — желает узнать, как делаются автомобили.
Политикой не интересуется ни один, ни другой - единственное, чем похожи братья. Они очень разные. Сдержанность и фамильная замкнутость Раджива контрастирует с импульсивностью и амбициозностью Санджея. Между ними существует и классическое стремление младшего перещеголять старшего, подражая ему. Решение Раджива стать летчиком поначалу несколько обескуражило Индиру, однако она не пыталась разубедить сына; потом летать начал и Санджей — кто знает, действительно ли потому, что пережить не мог, что старший поднялся в небо.
Братья женились на женщинах, столь же непохожих друг на друга, как они сами. Индира заочно отнеслась к Соне не слишком одобрительно, написала сыну, что предпочла бы видеть в доме индийскую невестку, так, может быть, Раджив повременит, проверит свои чувства? Но при знакомстве Соня сразу покорила ее сердце, а войдя в дом, сделалась в нем самым близким Индире человеком.
Санджей женился в 1974 году на Манеке Ананд, дочери отставного армейского офицера-сикха. Манеке было восемнадцать, она пробовала писать стихи и рассказы для детей. В отличие от Сони пыталась завести свои порядки. «Эти Ганди такие чопорные, а я привыкла общаться с людьми запросто!» — говорила она.
Скоро Индира стала бабушкой: Соня родила Рахула и Приянку, Манека родила Варуна-Фероза.
А какой стала сама Индира в зрелые годы? «Я иду в ногу со временем. Я чувствую современность и двигаюсь с течением событий», - говорила она о себе. Значило ли это, что Индира прагматична? Едва ли. Слишком сильно в ней профетическое начало, ощущение великой миссии, выполнение которой возложено и на нее - среди других. Кто может сказать, когда появилось у нее ощущение, что, после того как один за другим ушли проверенные жертвами и лишениями соратники по борьбе за свободу, только ею самой воспитанные сыновья способны стать выше региональных интересов, выше группового своекорыстия и мелких политических игр? Что только они способны продолжить служение Индии, которому посвятили себя три поколения ее семьи?
Сначала ее выбор падает на младшего, на Санджея, который и сам начинает проявлять интерес к политике. Благодаря своему имени и авторитету матери он, не занимая официального поста, становится крупной политической фигурой, но совершает непопулярные действия. Индира проигрывает на выборах 1977 года, и хотя на выборах в 1980 году те же избиратели, что голосовали против нее, возвращают ее к власти, она понимает, что настоящие сподвижники у нее не появились...
23 июня 1980 года Санджей разбился на самолете — тяга в небо оказалась гибельной. Весть о гибели сына она встретила «с прямой спиной и сухими глазами». Запретила судебное расследование — семья не сомневается, что произошел несчастный случай. На фотографиях тех лет у Индиры жесткая складка губ, непроницаемый взгляд, от этих фотографий веет холодом и болью.
Ей нужна была опора - и она призвала на помощь Раджива. Когда-то Индиру позвал на помощь отец, и это привело к краху ее семейной жизни. Теперь Индира звала сына...
В защиту своей семейной жизни выступила Соня: «Я сражалась как тигрица: за него, за нас и наших детей, - за нашу свободу, за это элементарное человеческое право, которое мы вдвоем так старательно и неуклонно оберегали». Раджив колебался, но исход его колебаний был предрешен. Он должен был выполнить долг перед матерью — и перед Индией, которую мать олицетворяла в его глазах. Соня поняла мужа. А Индира, наверное, лучше всех оценила поступок Сони.
Как жилось ей те четыре года, которые оставались до ясного солнечного утра 31 октября 1984 года, когда, спеша на телеинтервью с Питером Устиновым, она надела выбранное Соней золотистое сари — и не надела обычный бронежилет, чтобы лучше выглядеть перед камерами? Когда-то давно Индира призналась в письме: «Ни в каком возрасте меня не тревожили мысли о смерти. Я всегда воспринимала смерть как естественный процесс. Сколько-то времени живешь, потом умираешь, когда пришло твое время».
...После операции «Голубая звезда», штурма Золотого храма в Амритсаре, где укрывались сикхские сепаратисты, Индира подробно записала распоряжения по своим похоронам. Она отдельно беседовала с внуком Рахулом, говорила, что когда пробьет час, он должен быть сильным, не плакать о ней, потому что она уже прожила свою жизнь и сделала все, что могла.
«Я убежден, бабушка знала, что погибнет в тот день, — писал Раджив сыну несколькими месяцами позднее. - Не знаю, как она узнала, но знаю, что это так. Многие ее поступки говорят о том, что она готовилась к расставанию с нами, не потому, что хотела, а потому, что жизнь принуждала ее к суровым решениям, и она приняла то решение, которое должна была принять как лидер своего народа».
Она вошла в историю
У нас ее любили. Было время, когда девочек во всех концах нашей - тогда такой огромной страны - называли Индирами. И убийство ее оплакивали у нас всенародно и горестно. Любили и потом оплакивали не премьер-министра Индии, хоть и знали, кто она, а прекрасный и гордый женский образ, который приняла эта страна в глазах миллионов.
В историю своей страны Индира Ганди вошла не только как первая женщина, возглавлявшая в течение многих лет правительство Индии. Умный и энергичный политик, она много сделала для укрепления международного авторитета государства, ставшего одним из лидеров Движения неприсоединения к военным блокам.
Волею судьбы вся ее жизнь тесно сплелась с жизнью ее страны, и не на пустом месте появился знаменитый лозунг: «Индия - это Индира, Индира — это Индия».
Индира Ганди на посту премьер-министра повела Индию тем политическим курсом, который проложил ее отец. По сравнению с другими бывшими колониями Индия вырвалась вперед и двинулась, по формулировке Индиры, «от зависимости через независимость к осознанной взаимозависимости» в мировом сообществе.
Ее правление было отнюдь не безоблачным – расколы в партии, военные столкновения с Пакистаном, религиозно-этнические конфликты, тяжелая экономическая ситуация. В 1971 году произошла очередная индо-пакистанская война. Индира Ганди приняла нелегкое решение: Индия ввела свои войска в охваченный борьбой за независимость Восточный Пакистан, в результате чего на свет появилась Республика Бангладеш.
В годы ее правления в стране быстрыми темпами развивалась промышленность, в том числе тяжелая; была запущена первая АЭС (в штате Махараштра); в сельском хозяйстве произошла так называемая «зеленая революция», благодаря которой Индия впервые за долгие годы стала независимой от импорта продовольствия.
Индира Ганди обладала прекрасным даром для ведущего политика - умением решать неотложные вопросы, не утрачивая видения перспективы. Ю.М. Воронцов, посол СССР в Индии в 1978—1983 годах, рассказывает чрезвычайно любопытную историю, хорошо иллюстрирующую характер практичности Индиры Ганди.
Когда советские нефтеразведчики нашли в Индии «большую нефть», Индира чрезвычайно этим заинтересовалась. Она встретилась с представительной группой нефтяников, те разложили перед ней карты, таблицы с цифрами потенциальной добычи. Индира внимательнейшим образом вникала во все подробности, задавала конкретные вопросы. В заключение сказала: «Меня беспокоит вот что. На сколько хватит нефти, если ее качать в предлагаемых вами объемах? Как бы остро мы сейчас в ней ни нуждались, мы не имеем права расходовать запасы, которые обязаны оставить нашим детям и внукам». Такой подход, замечает Воронцов, был типичен для мышления Индиры Ганди, постоянно думавшей о будущем своей страны.
Индиру во многом обвиняли — в разных вещах в разные времена, но вот в позерстве ее не обвинил никто и никогда. Поэтому можно верить ее заявлению о том, что принимая важное решение, она учитывает множество факторов, но только не последствия этого решения для себя самой.
Воистину.
Она всегда рассматривала религиозные распри и особенно сепаратистские тенденции, замешанные на религиозном шовинизме, как реальную угрозу целостности своей многоплеменной, многоязыкой и многоконфессиональной страны. В восьмидесятые годы такой угрозой стал сикхский сепаратизм - требование его лидеров об отделении Пенджаба (где проживает большая часть сикхов) от Индии и создании независимого теократического государства Халистан.
Нет сомнения в том, что отдавая приказ о штурме главной святыни сикхов - Золотого храма в Амритсаре, — Индира Ганди отдавала себе и отчет в огромном риске, на который идет. И пошла на этот риск.
Дальнейшее известно. Нет никакого Халистана - есть единая Индия.
А Индиру в упор расстреляли ее охранники-сикхи, мстившие за поругание их святыни. И еще одно: когда служба безопасности потребовала, чтобы Индира удалила сикхов из своей личной охраны, она отказалась, заявив, что не считает возможным выражать таким образом недоверие всей сикхской общине. Осталась верна себе. Своим принципам, за которые сражалась до последнего.
В 1947 году, когда Индия обрела независимость, Неру, обозревая унылый экономический ландшафт страны, оставленной, наконец, колонизаторами, но рассеченной надвое, сказал знаменитую фразу о том, что Индия «едва вступила в эру велосипеда»... 2007 год знаменует шестидесятилетие существования суверенной Республики Индийский Союз. Шестьдесят лет - отрезок времени, сопоставимый с человеческой жизнью. Сегодня, шестьдесят лет спустя, Индия бесспорно является одной из наиболее эффективно развивающихся стран, рост ее ВВП в течение ближайших лет, по словам премьер-министра Манмохан Сингха, должен достигнуть 10 процентов, а это один из самых высоких показателей в мире.
Можно приводить цифры и факты, свидетельствующие о рывке вперед, который сделала Индия в минувшее двадцатилетие; можно составить и весьма длинный перечень нерешенных проблем - и тех новых, что ставит перед Индией глобализация, - но страна, которой так преданно служила Индира Ганди, продолжает свой путь.
Среди тех, кто вывел Индию на этот путь, - маленькая девочка, которая так и не созналась, что боится темноты. Затем она выросла и достойно прошла по темным коридорам большой политики, потому что видела впереди свет для своей страны, ради которой принесла в жертву свою любовь, свою женскую судьбу и саму жизнь.
«Культура и время», № 4, 2007.
|
Администрация НЕ несет ответственности за последствия использования материалов портала.
При копировании материала с данного сайта, обязательна АКТИВНАЯ ссылка на www.EPWR.ru и на первоисточник! Контакты:  | © 2007 - 2017 epwr.ru
|
|
