Мудрые мысли

Александр Николаевич Островский (Aleksandr Nikolaevich Ostrovskij)

(31 марта (12 апреля) 1823, Москва, Российская империя — 2 (14) июня 1886, Щелыково, Костромская губерния, Российская империя)

Русский драматург, член-корреспондент Петербургской Академии наук. Изучал флору окрестностей своего имения, опубликовал несколько научных статей.

Цитата: 18 - 34 из 45

Как же ты хочешь, чтоб он разговаривал, коли у него миллионы! С кем ему разговаривать? Есть человека два-три в городе, с ними он разговаривает, а больше не с кем; ну, он и молчит. Он и живет здесь не подолгу от этого от самого; да и не жил бы, кабы не дела. А разговаривать он ездит в Москву, в Петербург да за границу, там ему просторнее.
(Гаврило, клубный буфетчик, о Кнурове, «Бесприданница», 1878)

- Кнуров и Вожеватов мечут жеребий, кому вы достанетесь, играют в орлянку - и это не оскорбление? Хороши ваши приятели! Какое уважение к вам! Они не смотрят на вас, как на женщину, как на человека, - человек сам располагает своей судьбой; они смотрят на вас, как на вещь. Ну, если вы вещь, - это другое дело. Вещь, конечно, принадлежит тому, кто ее выиграл, вещь и обижаться не может. - (Карандышев Юлий Капитоныч; молодой человек, небогатый чиновник, жених Ларисы)
- Вещь... да, вещь! Они правы, я вещь, а не человек. (...) Наконец слово для меня найдено, вы нашли его. (...) Всякая вещь должна иметь хозяина, я пойду к хозяину. - (Лариса Дмитриевна; дочь Огудаловой)
- Я беру вас, я ваш хозяин. - (Карандышев)
- О, нет! Каждой веши своя цена есть... (...) я слишком, слишком дорога для вас. (...) Уж если быть вещью, так одно утешение - быть дорогой, очень дорогой. - (Лариса)
(*Бесприданница*, 1878)

Когда были счастливы люди? Под кущами. (...) Теперь между нами явился закон, явилась и холодность; прежде, говорят, был произвол, но зато была теплота. Зачем много законов? Зачем определять отношения? Пусть сердце их определяет. Пусть каждый сознает свой долг! Закон написан в душе людей.
(Милонов Евгений Аполлоныч; богатый сосед Гурмыжской, «Лес», 1870)

Когда обращаются к медику, так от него не сострадания требуют, а знания своего дела и полезного совета.
(Беркутов Василий Иванович; помещик, сосед Купавиной, «Волки и овцы», 1875)

Комедианты? Нет, мы артисты, благородные артисты, а комедианты - вы. Мы коли любим, так уж любим; коли не любим, так ссоримся или деремся; коли помогаем, так уж последним трудовым грошом. А вы? Вы всю жизнь толкуете о благе общества, о любви к человечеству. А что вы сделали? Кого накормили? Кого утешили? Вы тешите только самих себя, самих себя забавляете. Вы комедианты, шуты, а не мы. - (Геннадий Несчастливцев Гурмыжской, «Лес», 1870)

Кто что ни говори, а холостая жизнь очень приятна. Вот теперь, например, если б я был женат, ведь жена помешала бы спать. «Не спи, душенька, нехорошо, тебе не здорово, ты от этого толстеешь». А того и знать не хочет, как ее «душеньке» приятно уснуть, когда сон клонит и глаза смыкаются… А как хорошо просыпаться холостому! Как только откроешь глаза, первая мысль: что ты сам себе господин, что ты свободен.
(Лыняев Михаил Борисович; богатый барин, лет под 50, почетный мировой судья, «Волки и овцы», 1875)

Мне хочется знать, скоро ли женщина забывает страстно любимого человека: на другой день после разлуки с ним, через неделю или через месяц... (...) Об вас я всегда буду думать с уважением; но женщины вообще, после вашего поступка, много теряют в глазах моих. (...) Эти *кроткие, нежные взгляды*, этот сладкий любовный шопот, - когда каждое слово чередуется с глубоким вздохом, - эти клятвы... И все это через месяц повторяется другому, как выученный урок. О, женщины! (...) Ничтожество вам имя!
(Паратов Сергей Сергеич; блестящий барин, из судохозяев, лет за 30, «Бесприданница», 1878)

Молчи, коли уж лучше ничего не умеешь. (Гроза)

Не бойся суда, а бойся судьи.
(Мигачева Домна Евсигневна; мещанка, «Не было ни гроша, да вдруг алтын», 1872)

Не было ни гроша, да вдруг алтын!
(Фетинья Мироновна; жена купца-лавочника Епишкина, «Не было ни гроша, да вдруг алтын», 1872)

Ну, чего вы боитесь, скажите на милость! Каждая теперь травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой! Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза! Северное сияние загорится, любоваться бы надобно да дивиться премудрости: «с полночных стран встает заря»! А вы ужасаетесь да придумываете: к войне это или к мору. Комета ли идет, — не отвел бы глаз! Красота! Звезды-то уж пригляделись, все одни и те же, а это обновка; ну, смотрел бы да любовался! А вы боитесь и взглянуть-то на небо, дрожь вас берет! Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ!
(Кулигин; мещанин, часовщик-самоучка, отыскивающий перпетуум-мобиле, «Гроза», 1859)

От чего это богатым никто ничего не советует, а все только бедным? Как будто у бедных уж и ума нет. У нас, бедных, только денег нет, а ум такой же, как и у вас. Что нынче за свет такой! С наставлением набивается всякий, а денег никто не дает.
(Анна Тихоновна; жена чиновника Крутицкого, «Не было ни гроша, да вдруг алтын», 1872)

Отчего люди не летают! Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела.
(Катерина; жена Тихона Кабанова, «Гроза», 1859)

Песня - душа народа. Загубишь песню - убьёшь душу.

Прежде женихов-то много было, так и на бесприданниц хватало; а теперь женихов-то в самый обрез: сколько приданых, столько и женихов, лишних нет - бесприданницам-то и недостает.
(Вожеватов Василий Данилыч; один из представителей богатой торговой фирмы, «Бесприданница», 1878)

Публика ходит в театр смотреть хорошее исполнение хороших пьес, а не самую пьесу: пьесу можно и прочесть.

- Раисе Павловне угодно, чтоб я женился на вас. А что Раисе Павловне угодно... (...) Мы с вами люди бедные... Дожидаться покуда прогонят? Не, уж покорно благодарю. Куда мне? Опять к маменьке? (...) Расчет прямой; кажется, можно понять. (...) Перед кем здесь неприступность-то разыгрывать? Ведь Раиса Павловна обещает много денег дать; чего ж еще? Креститься надо обеими руками. - (Буланов Алексей Сергеевич; молодой человек, недоучившийся в гимназии)
- Иное можно купить за деньги, а другого нельзя. - (Аксюша, Аксинья Даниловна; дальняя родственница Гурмыжской, бедная девушка лет 20-ти)
- Философия! Вы толку в деньгах не знаете, оттого так и разговариваете. Видно, нужды-то не видали? А тут впереди жизнь приятная... За деньги-то люди черту душу закладывают, а не то чтоб отказываться. - (Буланов)
(*Лес*, 1870)