Мудрые мысли

Хун Цзычен (Hong Zicheng)

(XVII в)

Китайский писатель, поэт и философ.

Цитата: 103 - 119 из 441

Если добро, которое мы оставляем после себя, распространится далеко, память о нем не оскудеет.

Если душа черства, а сердце загрубело, ни в одном деле не добьешься удачи. Если сердце покойно, а дух уравновешен, счастье само придет к тебе.

Если есть красота, то против нее неизбежно появится уродство. Если я не славлю красоту, кто сможет приписать мне уродство? Если есть чистота, в отместку ей неизбежно появится грязь. Если я не добиваюсь чистоты, разве кто-нибудь сможет вымазать меня грязью?

Если заболит печень, испортится зрение. Если заболят почки, ослабнет слух. Болезнь гнездится там, где она не видна, а проявляется в том, что всем заметно. Благородный муж, стремясь не иметь видимых прегрешений, прежде не совершает прегрешений там, где их никто не может заметить.

Если знать, что успех сулит поражение, то жажда успеха не будет слишком сильной. Если помнить, что все живое смертно, потребность беречь себя не отнимет слишком много сил.

Если из десяти слов девять правдивы, не считай это достижением. Достаточно одному слову не быть правдивым, как оно соберет вокруг себя тучу лжи. Если из десяти замыслов девять удались, не считай это успехом. Достаточно одному замыслу остаться неосуществленным, как вокруг вырастет лес попреков. Поэтому благородный муж ценит молчание и отвергает суетность. Он ценит безыскусность и отвергает хитроумие.

Если манеры, возвышенные, как облака в небесах, и ученость, прославленнее мелодии *белый снег*, не закалены в горниле добродетели, то в конце концов первое станет средством потешить тщеславие, а второе - ничтожным ремесленничеством.

Если на опасных поворотах жизни и на ухабах мирских путей тебе не хватает мужества, ты непременно застрянешь в какой-нибудь заросшей бурьяном яме.

Если не привязываться прочно к миру, то и мирская грязь не пристанет к тебе.

Если не привязываться прочно к миру, то и мирская грязь не пристанет к тебе. Если глубоко вникать в дела мира, то механический ум глубоко войдет в тебя. Поэтому благородный муж в своих устремлениях более всего привержен безыскусному, а в деяниях своих превыше всего ценит непосредственное.

Если не стараться хотя бы немного возвыситься над собой, всю жизнь будешь чистить одежду в пыли и мыть ноги в грязи. Как же тут стать чистым? Если не отстраниться от мира, то уподобишься мотыльку, летящему в огонь, и барану, бодающему ворота. Как же тут найти покой и счастье?

Если Небо обделит меня счастьем, я восполню это величием своей добродетели. Если Небо заставит меня до изнеможения трудиться, я противопоставлю этому возвышенность своего сердца. Если Небо не даст мне удачи, я пробьюсь к ней, идя своим путем. Что может Небо поделать со мной?

Если отрешиться от всех забот, то в убогой келье словно появится расписные потолки с плывущими облаками и жемчужные занавеси протянутся, точно струи дождя. Если после третьей чары постигаешь смысл этой жизни, только и знаешь, что перебирать струны, осязая лунный свет, да пением свирели вторить шепчущему ветру.

Если поля перед нашим взором расстилаются широко, вид их не забудется. Если добро, которое мы оставляем после себя, распространяется далеко, память о нем не оскудеет.

Если поля перед нашим взором расстилаются широко, вид их не забудется. Если добро, которое мы оставляем после себя, распространяется далеко, память о нем не оскудеет. Друзьям оставь втрое больше, чем себе. Для себя сохрани хотя бы крупицу первозданной чистоты сердца.

Если понять, что высшая истина пуста, то и все явления окажутся пустыми.

Если понять, что высшая истина пуста, то и все явления окажутся пустыми. Отвергать явления и держаться за *истинно сущее* - все равно что отворачиваться от тени и признавать телесную форму. Когда сознание пусто, то и внешний мир пуст. Отвергать мир, но признавать образы, существующие в сознании, - все равно что собирать падаль и отгонять мух.