Жорж Санд (фр. George Sand, настоящее имя Amandine Aurore Lucile Dupin — Амандина Аврора Люсиль Дюпен)

(1 июля 1804, Париж, Франция - 8 июня 1876, Ноан-Вик, Франция)

Биография (И. Лилеева)

В начале 40-х годов прошлого века среди прочих достопримечательностей Парижа часто называли дом N 16 по улице Пигаль. Улица Пигаль, расположенная недалеко от шумного городского центра, удивляла в те годы своей неожиданной тишиной, старыми липами, затенявшими фасады домов. Большой каменный дом под номером 16 закрывал разросшийся в глубине улицы сад, куда выходили два боковых флигеля-павильона. В правом жила писательница Жорж Санд с дочерью Соланж, в левом находились комнаты ее друга, польского композитора Фредерика Шопена, и сына Мориса. Жорж Санд поселилась на улице Пигаль осенью 1839 года и прожила здесь около трех лет. Это были годы расцвета ее творческой деятельности.

Маленькая гостиная Жорж Санд, куда приходилось подниматься по неудобной узкой лестнице, скоро стала одним из центров литературной жизни Парижа того времени. На улице Пигаль можно было часто встретить Бальзака, увлеченно рассказывающего о жизни героев своей «Человеческой комедии». Закончив в 1841 году роман «Воспоминания двух молодых жен», Бальзак посвятил его Жорж Санд. «Я хочу этим еще раз подтвердить чувство искренней дружбы, которое живет, несмотря на все наши долгие путешествия и разлуки, которое не смогли разрушить ни наша занятость, ни злоба людей. Чувство это, я уверен, никогда не угаснет», — писал он.

Частым гостем Жорж Санд был Генрих Гейне, поражавший всех своим неиссякаемым остроумием. Пьер Леру, проповедник идей христианского социализма, встречался здесь с композитором Листом, увлекавшимся в те годы учением Сен-Симона. Дружба с Шопеном привлекала на улицу Пигаль многочисленных представителей польской эмиграции. Поэт Мицкевич часто читал здесь свои стихи. Нередко в гостиной можно было видеть сидящего за мольбертом художника Эжена Делакруа, картины которого, подаренные хозяйке, яркими пятнами выделялись на темных стенах.

Молодая, но уже известная левица Полина Виардо восхищала присутствующих своим замечательным голосом. Всех этих людей объединяла дружба с Жорж Санд. В те годы ей было около сорока лет. Эта приветливая, хотя и молчаливая женщина небольшого роста, чуть начинающая полнеть, обычно внимательно слушала собеседников. Самым замечательным в ее наружности были глаза — большие, темные, немного навыкате, они смотрели пристально, но мягко и доброжелательно. Жорж Санд совсем не походила на ту демоническую женщину, какой ее нередко изображали в многочисленных фельетонах и статьях. Ревнители старых порядков и обычаев не могли простить ей смелости, дерзкого желания быть самостоятельной, независимой. Они не могли простить ей, что она променяла спокойную жизнь хозяйки поместья Ноан на трудную профессию писателя, а имя баронессы Дюдеван — на дерзкий мужской псевдоним Жорж Санд. Но, как ни злобствовали педанты, теперь ее окружали любовь и уважение наиболее достойных из современников. Слава пришла к Жорж Санд сразу и совершенно неожиданно...

В 1831 году в редакции маленькой парижской газеты «Фигаро» можно было часто видеть молодую женщину Аврору Дюдеван, недавно приехавшую в столицу из тихой провинции Берри. Порвав с мужем, весьма ограниченным человеком, который с нескрываемым презрением и осуждением относился к ее литературным интересам, двадцатисемилетняя Аврора Дюдеван обрела, наконец, желанную свободу. Ее не испугали ни злорадное осуждение добродетельных буржуа, «и трудности писательского труда. В газете «Фигаро» она выполняла весьма скромную литературную работу. В соавторстве с молодым писателем, также уроженцем Берри, Жюлем Сандо она пишет роман «Роз и Бланш» в духе модного тогда «неистового романтизма».

Весной 1832 года выходит в свет ее первое самостоятельное произведение — «Индиана». Оно было подписано никому не известным именем — Жорж Санд. Роман вызвал горячий интерес. О нем много спорили. Одни восхищались взволнованным рассказом о тяжелой драме героини, не желавшей быть вещью, игрушкой мужа, превозносили смелость писателя, выступившего в защиту прав женщин, другие — и их было немало — находили книгу безнравственной и вредной, а в ее авторе видели опасного разрушителя общественных устоев, проповедника сатанинских идей. Тогда еще почти никто не знал, что Жорж Санд — псевдоним Авроры Дюдеван.

Роман «Индиана» поставил Жорж Санд в ряды демократических романтиков. Отвергнув поэзию смирения и отчаяния, поэзию Шатобриана, Ламартина и Виньи, она восприняла романтизм прежде всего как выражение бунтарства и протеста. История Индианы — рассказ о борьбе женщины против писаных и неписаных установлений буржуазного брака за свои человеческие права. Жорж Санд восстала против лицемерия и фальши буржуазной семьи. Ее героиня, искренне чувствующая и глубоко мыслящая, смело протестовала против своего унижения и бесправия. Образ Индианы имел большое общественное значение. Речь шла не только о свободе чувств для женщины, оскорбляемой грубым, презрительным отношением мужа, жестоко обманутой возлюбленным, но об утверждении независимости и достоинства человеческой личности; так называемый «женский вопрос» у Жорж Санд перерастал в проблему свободы личности вообще.

После появления «Индианы» книги Жорж Санд постоянно привлекают к себе внимание, вызывая злобу и ненависть одних, восторг и восхищение других. «Она познала,— говорил о ней Виктор Гюго,— что у восхищения есть оборотная сторона — ненависть, а у восторга есть изнанка — оскорбление». (Речь на похоронах Жорж Санд.) Начиная с первых книг Жорж Санд всегда обращалась к важным проблемам современности, будила своими романами мысль, требовала от читателей ответа на поставленные ею вопросы. Она никогда не была бесстрастным художником, она скорбела и негодовала, возмущалась и радовалась вместе со своими героями; глубокая и искренняя любовь к человеку, тревога за его судьбу пронизывают все ее произведения — поэтому-то Жорж Санд никогда и не знала равнодушия читателей. Ею либо восхищались, либо ее отвергали.

Выступление Жорж Санд в защиту прав женщины было тесно связано с общим подъемом революционного движения 30-х годов. Но романтические героини ранних романов Жорж Санд — Индиана, Валентина, Лелия — в своих тщетных поисках правды, в борьбе за человеческое достоинство не выходили еще из круга личных чувств и переживаний. Ничего не ожидая от людей, они бежали общества, тщетно ища спасения на лоне природы. Их борьба за личное счастье завершалась трагически. Однако Жорж Санд была слишком искренней и деятельной натурой, ее слишком глубоко волновали вопросы общественной жизни, чтобы она могла долго оставаться со своими героями вне большого мира, где люди живут и борются, трудятся и мечтают, страдают и радуются. Ее романы конца 30—40-х годов тесно связаны с важнейшими вопросами общественно-политической жизни страны.

Революционное движение Франции тех лет находилось под сильным влиянием идей утопического социализма. Учение Сен-Симона, мечты Фурье об идеальных коммунах-фаланстерах, горячая убежденность социалистов-утопистов в необходимости социального преобразования мира, их резкая и глубокая критика несправедливостей и жестокостей капиталистического уклада, равно как и их наивная вера в возможность достижения социализма путем проповеди и убеждения, находили самое широкое распространение.

Страстная искательница правды, Жорж Санд увлекается различными социальными учениями. Она часто ошибалась и плутала в поисках пути к лучшему будущему; ее поэтическая восторженность влекла ее то к иллюзиям сеи-симонистов, то к проповедям христианского социализма, то к идеям левых республиканцев. Но, несмотря на свои ошибки я заблуждения, увлекаясь и разочаровываясь, она всегда была искренна в своей любви к народу, в своем стремлении познать пути, ведущие к всеобщему счастью.

«Наши потомки, наверное, улыбнутся над тем количеством слов, фантазии, приемов, какое понадобилось, чтобы высказать эти избитые истины, но они не посетуют на нас, обнаружив в глубине нашего творчества великую тревогу, и поймут по бессвязности наших речей, какую борьбу нам пришлось выдержать, чтобы подготовить их победу» Поистине удивительной была энергия этой женщины ее живой интерес ко всему передовому в общественной жизни Франции Она сотрудничает в левореспубликанских газетах, в 1841 году совместно с Пьером Леру и с Луи Виардо основывает журнал "Независимое обозрение", который должен был пропагандировать социально-утопические идеи Леру. Она заботливо и внимательно следит за развитием рабочей поэзии.

Сохранилась ее переписка со многими рабочими-поэтами: с каменщиком Понси, со столяром Магю и другими. В своих письмах она ободряет их, выражает уверенность в творческих силах народа. Она помогает рабочим-поэтам советами, нередко материально паддерживает в трудные минуты, редактирует и издает сборники их стихотворений со своими предисловиями, публикует статьи "Диалоги о пролетарской поэзии" и "О народных поэтах". Жорж Санд создает романы, которые являются ярким, своеобразным отражением идеалов и иллюзий, заблуждений и открытий, колебаний и сомнений людей ее времени. В них запечатлены взлеты и падения в развитии французской революционной мысли XIX века...

Шумно вечерами в маленькой гостиной на улице Пигаль. Почти что каждый день приходит кто-нибудь из друзей или из тех счастливцев, которым удается попасть к знаменитой Жорж Санд с помощью рекомендательных писем.

Поздно вечером, когда утихают все споры, расходятся многочисленные гости и все погружается в тишину, Жорж Санд садится за письменный стол. Она пишет обычно ночью, часов до шести утра. Перо быстро бежит по бумаге, едва поспевая за стремительным полетом мысли и воображения. Строчки ее ровного почерка покрывают страницу за страницей. Она пишет романы, которые, очевидно, опять не понравятся редактору благонамеренного журнала «Ревю де дё монд» — господину Бюлозу.

В доме на улице Пигаль Жорж Санд задумывает и создает лучшие свои произведения: «Орас», «Консуэло», «Странствующий подмастерье», содержание которых далеко выходит за рамки бунта одиноких героинь ее ранних романов. Действие этих книг развертывается на широком социальном фоне, в них входит народ, герои связаны с большим миром. Жорж Санд насыщает свои романы социальной тематикой, сталкивает героев с идеями республиканцев, утопических социалистов. Герои Жорж Санд обретают теперь счастье и достоинство в борьбе со своими страстями, научившись любить и уважать людей, служить их интересам. Отказ от романтического индивидуализма, осуждение его означало новую веху в творчестве писательницы.

Возвышенные фразы о высоких идеалах нередко скрывают эгоизм, непомерное честолюбие и неудовлетворенное тщеславие неудачников. Таков Орас — герой одноименного романа Жорж Санд.

Орас обладал способностью нравиться. Он был красив, обаятелен, увлекал слушателей своим живым воображением, горячей, вдохновенной защитой высоких идеалов и стремлений. Он казался необыкновенным, исключительным человеком. Орас позировал перед друзьями и знакомыми, позировал в горе и в радости. Притворство стало как бы его второй натурой.

«Даже во сне, даже без свидетелей и зеркала... старался он принимать благородную позу». Сын мелкого чиновника, Орас приехал в Париж, обуреваемый жаждой блистать, вызывать восхищение. Он мечтает лишь о славе и карьере. Самовлюбленность его беспредельна. Он считает себя человеком исключительным, предназначенным совершить нечто великое. «Я из породы героев»,— заявляет он. В ожидании своих грядущих великих деяний Орас фланирует по Парижу, разглагольствуя о высоких идеалах в мансардах своих друзей-студентов или же в кафе Латинского квартала. Романтическая, исключительная личность оказывается на деле мелким самовлюбленным эгоистом, пустоцветом.

Книги Жорж Санд открывали читателю новый мир, мир народной жизни, открывали нового героя, мечтающего не только о личном счастье, но и о счастье народа. Таков столяр Пьер Гюгенен, человек большого сердца, вдохновенный мастер своего дела («Странствующий подмастерье»). С большой любовью, с восхищением рассказывает Жорж Санд о смелом и свободолюбивом плотнике Жапплу («Грех господина Антуана»), о благородном душой мельнике Луи («Мельник из Анжибо»). В этих людях писательница находит душевное благородство, любовь к труду, истинную человечность. Наконец, так же как и ее современники Бальзак и Гюго, Жорж Санд обращает свои взоры к республиканцам, к героям баррикадных боев восстания 1832 года и создает образы Поля Арсена и Жана Ларавиньера («Орас»). Вера в народ и объясняет оптимистическое звучание романов Жорж Савд этих лет, ибо основное, что определяет отношение Жорж Санд к ее героям, это не жалость и не сострадание к ним, а восхищение их душевной красотой и нравственной силой.

Пафос национально-освободительной борьбы, мечта о большом искусстве, служащем народу, пронизывают роман «Консуэло» (1842). Образ Консуэло — одно из лучших созданий Жорж Санд. Писательница наделила Консуэло многими чертами своего большого друга — певицы Полины Виардо, особенностями ее удивительного таланта, присущим Виардо высоким пониманием искусства.

«Я горжусь тем,— писала ей Полина Виардо,— что некоторые черты моего характера и внешности послужили вам материалом для создания этого замечательного образа». Большой поэтичностью овеян рассказ о молодой певице. Консуэло— дочь народа, свое детство она провела на больших дорогах Европы, скитаясь вместе с матерью-цыганкой. Некрасивая на первый взгляд, она преображается, когда поет, покоряя окружающих своим голосом и внутренним благородством. Человечность делает ее настоящей артисткой, ибо ей понятны все радости, горести, мечты и страдания людей. Больше всего в жизни Консуэло любит свое искусство и ценит свою свободу и независимость. С образом Консуэло неразрывно связана поэтическая тема свободной, беспрестанно манящей вдаль дороги, равно открытой как для бедных, так и для богатых. Нигде так полно не проявлялось все богатство натуры Консуэло — ее любовь к людям, к свободе, к жизни и к музыке, как во время ее путешествия пешком в Вену в сопровождении Гайдна.

«Она была артисткой до мозга костей и не могла не любить свободы, случайностей, проявлений мужества и ловкости, постоянно сменяющих друг друга картин природы, которые по-настоящему может оценить только пешеход, и, наконец, романтических приключений, сопутствующих бродячей и уединенной жизни».

Природная музыкальность, тонкая артистичность сочетаются у Консуэло с большой искренностью и взволнованностью исполнения. Постоянным и упорным трудом она стремилась проникнуть в тайники истинного искусства. Консуэло — идеал певицы, или более широко — идеал артиста-художника так, как его представляла себе Жорж Санд. Консуэло приходится пройти через многочисленные испытания и трудности. Она преодолевает соблазн легкого успеха и веселой, беспечной жизни. Она отвергает высокий графский титул Рудольштадтов, так как это означало бы для нее невозможность оставаться артисткой. В конце романа перед Консуэло вновь, как и в дни ее бегства в Вену, расстилается бесконечная зовущая вдаль дорога. Она счастлива. Она обрела искусство и свободу, то есть то, к чему стремилась. Все богатство воображения Жорж Санд ярко проявилось в этом чрезвычайно прихотливом по композиции романе, который увлекает своим занимательным сюжетом, блестяще выписанными картинами музыкальной и артистической жизни Европы XVIII века, обаянием образа Консуэло.

Искреннее восхищение неисчерпаемыми творческими возможностями народа, вера в него освещают эту своеобразно романтическую книгу. Жорж Санд нередко сознательно идеализировала своих положительных героев. Однако эта идеализация жизни и героев в произведениях Жорж Санд имела совершенно иную цель, чем у консервативных романтиков. Жорж Санд не стремилась увести своих читателей от острых вопросов современности. Ее поиски прекрасного в жизни, ее идеальные герои должны были служить примером, окрылять людей на борьбу за лучшее будущее. Она хотела вдохновлять, а не утешать.

В своих многочисленных спорах с Бальзаком она отстаивала право художника создавать также и образы идеальных героев. «Вы изображаете человека таким, каким он должен быть, я же беру его таким, как он есть»,— говорил ей Бальзак. Творчество Жорж Санд замечательно своим героическим, романтическим пафосом, устремлением к высоким и благородным гуманистическим идеалам. Это имело большое значение, особенно на первых порах революционного движения, когда надо было внушить людям веру в свои силы, в возможность борьбы и победы. Человек, его борьба, его надежды должны быть в центре каждого произведения искусства, а само искусство — это «эхо человечества, которое волнуется или жалуется, отчаивается или ликует»,— утверждала Жорж Санд. В октябре 1842 года Жорж Санд уезжает с улицы Пигаль. Теперь она большую часть года живет в своем любимом Ноане, где все связано с дорогими для нее воспоминаниями детства. Зимние месяцы Жорж Санд обычно проводит в Париже.

Начало 1848 года, столь знаменательного в истории XIX столетия, застало ее в столице. Жорж Санд с присущей ей энергией и страстностью окунается в бурные политические события. Она — одна из активных участников февральской революции 1848 года. Она сторонница взглядов левореспубликанской группы Барбеса. В революционные дни Жорж Санд — редактор и основной автор официального органа Временного правительства «Бюллетень Республики», левое направление которого вызывало ненависть реакции. Жорж Санд публикует ряд статей о тяжелом положении рабочих, требует значительного улучшения их жизни, повышения оплаты труда женщин-работниц, отстаивает право народа открыто выступать в защиту своих интересов.

Несмотря на свою левую позицию в революционном лагере, Жорж Санд не смогла в дальнейшем правильно разобраться в ходе революционных событий, приведших к классовым боям июньских дней 1848 года, когда впервые в ожесточенной борьбе столкнулись пролетариат и буржуазия. Июньские события, предельно четко обнажившие антагонизм двух классов, привели к крушению ее утопических иллюзий о возможности достижения всеобщего счастья путем мирной проповеди. После июньских событий 1848 года Жорж Санд отходит от общественной деятельности. Теперь в ее романах уже не звучат большие социальные проблемы. Она создает произведения, рисующие идиллию сельской жизни, любовь на лоне природы, вновь возвращается к маленькому миру личных чувств и переживаний своих героев.

Последние романы слабее произведений 30—40-х годов, так как они лишены того, что составляло главную ценность лучших созданий Жорж Санд, — в них нет страстного порыва к идеалу, мечты о будущем, нет настойчивого желания разрешить острые социальные вопросы. После 1848 года Жорж Санд почти безвыездно живет в Ноане, отдавая большую часть времени семье, увлекаясь домашним театром марионеток. В Ноане ее навещают друзья, среди них — Иван Сергеевич Тургенев. Большую радость приносят старой писательнице письма Флобера, который с уважением и восхищением называет ее своим учителем. Жорж Санд умерла в 1876 году, когда ее писательская слава прочно утвердилась во Франции и за ее пределами. Имя Жорж Санд неотделимо от блестящего периода французской литературы XIX века. Прощаясь с Жорж Санд, Гюго говорил: «Я оплакиваю умершую и приветствую бессмертную... Жорж Санд останется гордостью нашего века и нашей страны».

Большую любовь и признание творчество Жорж Санд нашло в России. Мало можно назвать иностранных писателей, которые были бы так горячо восприняты передовой русской общественностью, как Жорж Санд.

В 1833 году появился первый русский перевод «Индианы». С тех пор романами Жорж Санд зачитывались передовые круги русского общества, их отстаивали от нападок Булгарина, Сенковского и им подобных. Жорж Санд восхищались в кружке Грановского, ее любили Боткин, Некрасов, Достоевский; И. С. Тургенев был большим другом писательницы.

Русские революционные демократы увидели в Жорж Санд союзницу в борьбе за освобождение человека от гнета и насилия, в борьбе против теории «чистого искусства». Для Белинского Жорж Санд была великой писательницей. Герцен много раз подчеркивал революционное звучание ее произведений. Н. Г. Чернышевский переводил для «Современника» главы из ее мемуаров, восторженно говорил о ней и в статьях и в письмах. В небольшом списке самых необходимых вещей, которые Чернышевский просил разрешения взять с собой в ссылку, было несколько книг Жорж Санд.

М. Е. Салтыков-Щедрин отмечал, что для русских людей XIX века Жорж Санд была не только любимой писательницей — ее имя было неразрывно связано с революционными передовыми идеями Франции. Ее романы воплощали искусство высокое, идейное и героическое.

В обширном творческом наследии Жорж Санд (за 40 лет литературной деятельности она создала около ста произведений) немало слабых и теперь забытых романов, многое в них уже устарело, но лучшие ее книги — живые, страстные, красноречивые свидетели исканий передовых людей ее времени, они покоряют читателя силой чувства и благородством мысли, искренним лиризмом и большой поэтичностью.

Ярче всего об этом сказал Виссарион Григорьевич Белинский: «Каковы бы ни были ее начала, с ними можно не соглашаться, их можно не разделять, их можно находить ложными, но ее самой нельзя не уважать, как человека, для которого убеждения есть верования души и сердца. Оттого многие из ее произведений глубоко западают в душу и никогда не изглаживаются из ума и памяти».

Биография («Вече»)

Собственное имя — Амандина Аврора Лион Дюпен. Французская писательница, автор многочисленных романов, которые часто автобиографичны. Среди них «Индиана» (1832), «Орас» (1842), «Консуэло» (1843) и др. Проповедовала теорию эмансипации женщин.

Аврора Дюдеван, урождённая Дюпен, была правнучкой знаменитого маршала Морица Саксонского. После смерти возлюбленной он сошёлся с актрисой, от которой у него родилась девочка, получившая имя Авроры. Впоследствии Аврора Саксонская, молодая, красивая и непорочная девушка, вышла замуж за богатого развратника графа Готорна, который, к счастью для молодой женщины, вскоре был убит на дуэли. Затем случай свёл её с одним чиновником из министерства финансов — Дюпеном. Это был любезный, уже пожилой господин, представитель старофранцузской школы вежливости и образования. Несмотря на свои шестьдесят, ему удалось расположить к себе тридцатилетнюю красавицу и вступить с ней в брак, оказавшийся очень счастливым. От этого брака родился сын Мориц. В бурные дни Наполеона I он влюбился в женщину сомнительного поведения и тайно обвенчался с ней. Мориц, будучи офицером, не мог прокормить жену и жил больше на средства матери.

В это тяжёлое время, почти безвыходное для легкомысленного Морица и ещё более легкомысленной его жены, и родилась дочь, названная при крещении романтическим именем — Аврора. Это и была знаменитая Жорж Санд. Рано потеряв отца, она осталась на иждивении матери и бабушки, причём ей пришлось быть невольной участницей их беспрерывных дрязг и раздоров. Бабушка то и дело упрекала мать девочки за то, что она низкого происхождения, а также за её легкомысленное отношения с молодым Дюпеном до брака. Девочка принимала сторону матери, и ночью они частенько проливали вместе горькие слёзы.

В восемнадцать лет Аврора вышла замуж за молодого артиллерийского поручика Казимира Дюдевана. Это был незаконный сын одного полковника, барона, от которого, вследствие незаконности происхождения, он не унаследовал ни титула, ни состояния. Однако отец усыновил его и ассигновал некоторую сумму на его женитьбу. Аврора унаследовала от бабушки имение с замком Ноан. Имение считалось более крупным, чем было на самом деле, и, несомненно, послужило главной причиной разлада между супругами, который впоследствии привёл к полному разрыву. Правда, первые годы брачной жизни носили на себе печать счастья. Сын, также названный Морицем в память знаменитого маршала, и дочь Соланж стали для Авроры истинным утешением. Она шила на детей, хотя плохо владела иголкой, заботилась о хозяйстве и всеми силами старалась сделать мужу приятной жизнь в Ноане. Увы, ей не удавалось сводить концы с концами, и это послужило новым источником пререканий и неприятностей. Тогда она занялась переводами и начала писать роман, который, впрочем, вследствие многих недостатков был позднее брошен в огонь. Всё это, конечно, не могло способствовать семейному счастью. Ссоры продолжались, и в один прекрасный день муж позволил тридцатилетней жене уехать в Париж с дочуркой и поселиться на чердаке.

Чтобы избавиться от расходов на дорогостоящие женские наряды, она стала носить мужской костюм, который ещё тем был удобен, что давал ей возможность ходить по городу в любую погоду. В длинном сером (модном в то время) пальто, круглой фетровой шляпе и крепких сапогах бродила молодая женщина по улицам Парижа, счастливая своей свободой, которая вознаграждала её за лишения. Она обедала на один франк, сама стирала и гладила бельё, водила девочку гулять. Муж, наезжал в Париж, непременно посещал жену и водил её в театр или какой-нибудь аристократический ресторан. Летом она возвращалась на несколько месяцев к нему в Ноан, главным образом для того, чтобы повидаться со своим горячо любимым сыном. Мачеха мужа тоже иногда встречалась с ней в Париже. Узнав однажды, что Аврора намеревается издавать книги, она пришла в сильную ярость и просила, чтобы имя Дюдеван никогда не появлялось на какой бы то ни было книге. Аврора с улыбкой обещала исполнить эту просьбу.

Аврора стала называть себя Жорж Санд. Это имя и осталось её литературным псевдонимом. Весной 1823 года был опубликован первый роман Жорж Санд «Индиана», который с одобрением и интересом встретили и читатели, и критика.

Современники считали Санд непостоянной и бессердечной, называли её лесбиянкой или, в лучшем случае, бисексуальной, и указывали, что в ней прятался глубоко скрытый материнский инстинкт, не реализованный в жизни полностью, поскольку Санд всегда выбирала мужчин моложе себя.

Жорж Санд постоянно курила сигары, а её движения были резки и порывисты. Мужчин притягивали её интеллект и жажда жизни.

Живя в Париже, Аврора познакомилась с молодым писателем Жюлем Сандо. Говорили, что Сандо был первой любовью Авроры Дюдеван и что литературная общность их имела своей первопричиной именно эту любовь. Однако из признаний Жорж Санд видно, что ещё задолго до знакомства с Сандо она была влюблена, и притом совершенно платонически, в одного человека, который был от неё далеко, которого она украшала всеми добродетелями и прелестями своей романтически настроенной фантазии. Она ещё жила тогда в Ноане. До глубокой ночи засиживалась иногда над пламенными письмами к нему. Он не довольствовался платоническими воздыханиями и от «брака душ», как она называла их привязанность, хотел перейти к другим отношениям. Но Аврора была неумолима и, в конце концов, должна была согласиться, чтобы её далёкий друг поискал у другой женщины того счастья, которого она сама не могла или не хотела ему дать. Так кончился её первый роман.

Героем второго романа был, как уже говорилось, Жюль Сандо, с которым она познакомилась в числе прочих студентов, окруживших молодую женщину тотчас по приезде её в Париж. Сандо был младше Авроры на семь лет. Это был хрупкий, светловолосый, с аристократической внешностью мужчина. Вместе с ним, между прочим, она написала свой первый роман. В чём причина их разрыва? Трудно сказать, но Сандо в своём романе «Фердинанд» указывает на то, что разрыв произошёл с согласия обеих сторон.

Санд не могла наслаждаться сексом, если не была влюблена в своего партнёра. Очень непродолжительным экспериментом оказалась, например, её чисто сексуальная связь с писателем Проспером Мериме, к которому она не испытывала абсолютно никаких чувств. Некоторые любовники Санд утверждали, что она фригидна. На самом деле, она, вероятно, был просто похожа на многих других женщин, которые становятся страстными под влиянием чувств и бывают абсолютно холодными и равнодушными, когда этих чувств не испытывают. Санд тоже могла быть страстной и чувственной женщиной. Она призналась, например, что обожала Мишеля де Бурже, одно их своих любовников, женатого некрасивого мужчину, именно потому, что он заставлял её «трепетать от желания».

Роман Авроры с Альфредом де Мюссе был по счёту третьим. Об Альфреде де Мюссе она много слышала от своего друга и горячего поклонника Сент-Бёва, который давно мечтал их познакомить. Но Аврора не спешила. «Он слишком большой франт, мы не подошли бы друг другу сердцами», — говорила она. В то время, когда Мюссе был ещё в зените красоты и славы, она уже успела выпустить под псевдонимом «Жорж Санд» четыре романа, которые тотчас привлекли к ней всеобщее внимание. Публика была в восторге, и деньги обильно посыпались под крышу чердака, на котором жила молодая женщина, начинавшая уже думать, что несчастье и бедность навсегда останутся её уделом.

Однако с первой минуты знакомства она должна была признать, что «большой франт» очень красив и обаятелен. Моложе её на шесть лет, худой, со светлыми волнистыми волосами, он мастерски вёл шутливый диалог, чуть-чуть приправляя его сарказмом.

Была ли Жорж Санд красива? Одни говорили, что да, другие считали её отвратительной. Сама она открыто причисляла себя к уродам, доказывая, что у неё нет грации, которая, как известно, заменяет иногда красоту. Современники изображали её женщиной невысокого роста, плотного телосложения, с мрачным выражением лица, большими глазами, но рассеянным взглядом, жёлтым цветом кожи, преждевременными морщинами на шее. Одни только руки её они признавали безусловно красивыми. Сам Мюссе, впрочем, описал её совершенно иной. «Когда я увидел её в первый раз, она была в женском платье, а не в элегантном мужском костюме, которым так часто себя безобразила. И вела она себя также с истинно женским изяществом, унаследованным ею от своей знатной бабушки. Следы юности лежали ещё на щеках, великолепные глаза её ярко блестели, и блеск этот под тенью тёмных густых волос производил поистине чарующее впечатление, поразив меня в самое сердце. На лбу лежала печать бесконечности мыслей. Говорила она мало, но твёрдо».

Мюссе впоследствии рассказывал, что он как бы переродился под влиянием этой женщины, что ни до неё, ни после он никогда не испытывал такого восторженного состояния, таких приступов любви и счастья, как в дни близкого знакомства с ней.

Пламенная страсть Мюссе не сразу разогрела сердце Авроры, и она медленно уступала его настойчивым ухаживаниям. Сначала на неё произвели приятное впечатление изящные манеры молодого человека, который относился к ней, как к представительнице высшего света, забывая, что она вращалась среди студентов и вела бедную жизнь. Затем ей польстило, что знаменитый поэт обращался к ней с просьбами высказать мнение о его произведениях и любезно предоставлял ей критиковать себя. Красота его и любовь имели для неё второстепенное значение. Позднее, впрочем, и она поддалась всепожирающему пламени страсти.

О строгости и неуступчивости тут уж не могло быть и речи, тем более что она к тому времени успела развестись с мужем и, следовательно, сделаться совершенно свободной.

Различие характеров, конечно, обнаружилось не сразу, и первое время после сближения любовники были счастливы.

Но скоро Мюссе стал несносен, проявились все его комплексы, капризность, переменчивость настроения. Временами его преследовали приступы галлюцинаций, при которых он терял сознание и разговаривал с духами. Это было невыносимо для обоих. В минуты злости он называл её «монашкой» и говорил, что она должна жить в монастыре. Обвинения в холодности больно ранили Жорж Санд. Слишком глубоко сидела в ней вера в благородную, возвышенную и одновременно скромную любовь.

Они отправились в Венецию, где остановились в самом элегантном отеле. По мере того как Альфред де Мюссе всё больше и больше пил радости жизни на груди возлюбленной, угасала его страсть, а вместе с ней и поэтическое творчество. Между любовниками начались ссоры — обычные спутники пресыщения. Споры были резкие, неслыханные, продолжавшиеся иногда целые дни и ночи.

В эти тяжёлые дни для обоих возлюбленных больше мужества и самоотверженности обнаруживала Жорж Санд. После бурных ссор, продолжавшихся иногда, как уже говорилось, целый день, она садилась за работу, чтобы на вырученные деньги обеспечить Альфреду комфорт, без которого он не мог жить, как рыба без воды. Если верить ей, то Мюссе начал было продолжать в Венеции беспутную жизнь, которую вёл прежде в Париже. Здоровье его опять пошатнулось, врачи подозревали воспаление мозга или тиф. Она хлопотала возле больного днём и ночью, не раздеваясь и почти не притрагиваясь к еде. И тогда на сцене появился третий персонаж — двадцатишестилетний врач Паджелло. Совместная борьба за жизнь поэта сблизила их настолько, что они отгадывали мысли друг друга. Болезнь была побеждена, но врач всё не покидал поста возле пациента.

Однажды вечером Жорж Санд передала Паджелло конверт. Он спросил, кому его вручить. Тогда она отобрала конверт и надписала: «Глупышке Паджелло».

В конверте находился искусно составленный список ошеломляющих вопросов, «Только ли хочешь меня, или любишь? Когда твоя страсть будет удовлетворена, сумеешь ли ты меня отблагодарить? Знаешь ли ты, что такое духовное желание, которое не может усыпить никакая ласка?» Позднее он писал, что попал в силки к прекрасной ведьме.

Поправившись, Мюссе потребовал объяснений. Она напомнила ему, что перед болезнью поэт заявил о разрыве с ней, так что считает себя свободной. Альфред засобирался в Париж, а любовники хотели отправиться в Альпы.

Вскоре Жорж Санд вместе с Паджелло приехала в Париж. Он чувствовал себя здесь чужим. Связь стала обременительной для обоих, тем более что Паджелло с самого начала предполагал вернуться в Венецию без неё. Троица распалась. Мюссе выехал в Баден. Жорж Санд укрылась в своём имении. Они переписывались, и Мюссе сгорал от страсти. «…О, страшно умирать, страшно так любить. Что за желание, мой Жорж, что за желание тебя!.. Я умираю. Прощай!» — писал поэт.

Мюссе, конечно, не умер, а благополучно возвратился в Париж, где они встретились и стали жить вместе. И сразу ожили кошмары подозрений и ревности, повторились обвинения и терзания. Они снова расстались и снова вернулись друг к другу. Наконец Жорж Санд написала ему: «Мы должны от этого излечиться». На этот раз они разошлись окончательно. И оба освобождались от горьких воспоминаний, наполняя ими свои литературные произведения.

Перед тем как сойтись с Жорж Санд, Шопен получил жестокий удар от невесты. Она решила, что великий композитор создан для любви и страсти, а не для серой прозы семейной жизни, и предпочла композитору некоего графа.

Шопен хотел заглушить своё горе, он думал утопить отчаяние в любви к другой женщине, но ошибся, так как попал из огня в полымя. Спасения не было.

Случилось это так. Погода была скверная, шёл дождь. Надо было куда-нибудь пойти, развеять грусть, которая так часто посещала Шопена. Куда? Он вспомнил, что у графини К* в этот вечер приём, и так как часы показывали десять, он, недолго думая, отправился туда.

Только после того, как часть гостей удалилась и остались наиболее близкие друзья дома, Шопен, несколько развеселившись, уселся за фортепиано и начал импровизировать. Окончив свою музыкальную сказку, он поднял глаза. Перед ним, опершись на инструмент, стояла просто одетая дама; от неё веяло ароматом фиалок. Она смотрела так, словно старалась проникнуть тёмными глазами в его душу.

Через некоторое время, собираясь уходить, он увидел ту же даму. Она подошла к нему вместе с Листом и стала рассыпаться в похвалах по поводу блестящей импровизации. Шопен был польщён. Он кое-что знал о Жорж Санд, знал, что она пользуется большой известностью, что у неё было несколько любовных связей, что она вообще необыкновенная женщина, но, взглянув на неё, остался совершенно спокоен. Знаменитая писательница ему даже не понравилась.

Но не красотой одной побеждает женщина. Если принять во внимание, что Жорж Санд не только часто меняла любовников, но и нисколько не церемонилась с ними, в её характере, в её умении держаться с мужчинами было, вероятно, нечто настолько притягательное, против чего не могли устоять даже те, кто явно не симпатизировал ей и не любил её. Лучшего доказательства, чем любовь Шопена, нельзя и сыскать. Нежный, хрупкий, с женственной душой, проникнутый благоговением ко всему чистому, идеальному, возвышенному, он вдруг влюбился в женщину, которая курила табак, носила мужской костюм и вела открыто самые свободные разговоры.

Когда она сблизилась с Шопеном, местом их совместного проживания стала Мальорка. Сцена другая, но обстановка та же, и, как мы увидим, даже роли оказались одинаковыми с одним и тем же грустным концом. В Венеции Мюссе, убаюкиваемый близостью Жорж Санд, одевал стройные стихи в искусные рифмы, на Мальорке Шопен создавал свои баллады и прелюдии. В разгар страсти Мюссе заболел, заболел также в минуты высшего любовного экстаза и Шопен. Когда у композитора появились первые признаки чахотки, Жорж Санд стала тяготиться им. Красота, свежесть, здоровье — да; но как любить больного, хилого, капризного и раздражительного человека? Так думала Жорж Санд. Она сама признавалась в этом, стараясь, конечно, смягчить причину своей жестокости, ссылаясь и на другие мотивы…

Нужно было заканчивать. Но как? Шопен слишком к ней привязался и не хотел разрыва. Знаменитая женщина, опытная в таких делах, испытала все средства, но тщетно. Тогда она написала роман, в котором под вымышленными именами изобразила себя и своего возлюбленного, причём героя (Шопена) наделила всеми мыслимыми слабостями, а себя возвеличила до небес. Казалось, теперь конец неизбежен, но Шопен медлил. Он ещё думал, что можно вернуть невозвратное. В 1847 году, через десять лет после их первой встречи, любовники расстались.

Спустя год после разлуки Шопен и Жорж Санд встретились в доме одного общего друга. Полная раскаяния, она подошла к бывшему возлюбленному и протянула ему руку. Красивое лицо Шопена покрылось бледностью. Он отшатнулся и вышел из зала, не промолвив ни слова…

Среди любовников Жорж Санд были гравёр Александр Дамьен Мансо, который познакомился с ней, когда ему было 32 года, в то время как ей 45, и который тихо и мирно прожил с ней вместе 15 лет, а также художник Шарль Маршал, которого Санд называла «мой толстый ребёнок». Когда они повстречались, Шарлю было 39 лет, а Санд 60.

Ходили упорные слухи о её связях и с другими мужчинами, в частности, с литературным критиком Гюставом Планше, который однажды даже вызвал на дуэль другого критика, позволившего себе отозваться без должного почтения об очередном романе Жорж Санд. Правда, нет доказательств того, что между ними существовала иная любовь, кроме любви к литературе. Нет ясности и относительно того, были ли у Жорж Санд сексуальные связи с женщинами. Своей близкой подруге, актрисе Мари Дорваль, она писала письма, которые сегодня считались бы эротическими, хотя в те далёкие и славные времена были достаточно распространённым явлением и часто встречались в переписке между подругами. Маленький отрывок из одного письма Жорж Санд, адресованного Мари Дорваль, может служить примером того, какая тесная, глубокая и горячая дружба связывала этих женщин: «…в театре или в твоей постели… я просто умираю от желания поскорее увидеть и горячо поцеловать тебя, моя леди, либо я совершу что-нибудь совершенно безумное!»

Биография (ru.wikipedia.org)

Семья

Прапрабабкой Авроры Дюпен была Мария Аврора фон Кёнигсмарк (1662—1728), сестра Филиппа фон Кёнигсмарка, убитого по приказу курфюрста Ганновера. В 1695 году Мария Аврора, выясняя причины гибели брата, познакомилась с курфюрстом Саксонии, будущим королём Польши Августом Сильным и стала его любовницей. В 1696 году она родила сына Морица, любовники расстались ещё до появления на свет ребёнка. Мария Аврора поселилась в аббатстве Кведлинбург, создав там популярный светский салон.

Морица Саксонского, у которого с раннего возраста было влечение к военному делу, воспитывал отец. По его настоянию Мориц совершил пешее путешествие по Европе в самых суровых условиях: он нёс с собой военное снаряжение и питался лишь супом и хлебом. В тринадцать лет он уже участвовал в сражении и получил офицерский чин. Начав свою военную карьеру у отца, Мориц Саксонский служил в России и во Франции, отличившись в войне за австрийское наследство.

В 1748 году одна из любовниц Морица Мари де Верьер (настоящая фамилия Ренто) родила дочь Марию-Аврору (1748—1821). Так как Мари де Верьер не была верна Морицу, маршал не включил её и дочь в своё завещание. Мария-Аврора обратилась за покровительством к племяннице Морица дофине Марии Жозефине. Её поместили в женский монастырь Сен-Сир и назначили пособие в восемьсот ливров. Мария-Аврора считалась дочерью неизвестных родителей, её положение отпугивало потенциальных претендентов на её руку. Она вторично обратилась к дофине с тем, чтобы ей позволили называться «внебрачной дочерью маршала Франции графа Морица Саксонского и Мари Ренто». Актом парламента Парижа отцовство было утверждено. В 18 лет Мария-Аврора вышла замуж за пехотного капитана Антуана де Орна. Он получил место коменданта эльзасского городка Селесты. Супруги прибыли к месту назначения де Орна через пять месяцев после свадьбы, на следующий день сорокачетырёхлетний де Орн заболел, через три дня он умер. Мария-Аврора поселилась в монастыре, а позднее, из-за недостатка средств переехала в дом матери и тётки. В тридцать лет она вышла второй раз замуж за представителя главного откупщика податей в Берри Луи-Клода Дюпен де Франкёй — бывшего любовника своей тётки Женевьевы де Верьер. Дом супругов Дюпен был поставлен на широкую ногу, они много тратили на благотворительность, интересовались литературой и музыкой. Овдовев в 1788 году, Мария-Аврора вместе с сыном Морисом переселилась в Париж. В 1793 году, считая, что в провинции жизнь более безопасна, Мари-Аврора купила усадьбу Ноан-Вик, располагавшуюся между Шатору и Ла Шатром. Поначалу госпожа Дюпен, называвшая себя последовательницей Вольтера и Руссо, сочувствовала революции. Её отношение к событиям изменилось, когда начался террор, она даже подписалась на 75 тысяч ливров в фонд помощи эмигрантам. За свою принадлежность к дворянству в декабре 1793 года госпожа Дюпен была арестована и помещена в монастырь Английских августинок. Её освободили после событий 9 термидора, и в октябре 1794 года она уехала с сыном в Ноан.

Детство и юность

Морис Дюпен (1778—1808), несмотря на классическое образование и любовь к музыке, избрал карьеру военного. Начав службу солдатом во времена Директории, офицерское звание он получил в Итальянскую кампанию. В 1800 году в Милане познакомился с Антуаннеттой-Софи-Викторией Делаборд (1773—1837), любовницей своего начальника, дочерью птицелова, бывшей танцовщицей.

Ей было уже за тридцать лет, когда мой отец увидел её впервые, и среди какого ужасного общества! Мой отец был великодушен! Он понял, что это красивое создание ещё способно любить…[1]

Они зарегистрировали брак в мэрии 2-го округа Парижа 5 июня 1804 года, когда Софи-Виктория ждала их первого общего ребёнка, — у Мориса был внебрачный сын Ипполит[2], Софи-Виктория имела дочь Каролину.

1 июля 1804 года в Париже Софи-Виктория родила девочку, названную Авророй. Мать Мориса долго не хотела признавать неравный брак сына, рождение внучки смягчило её сердце, но отношения между свекровью и невесткой остались холодными. Весной 1808 года полковник Морис Дюпен, адъютант Мюрата, принимал участие в Испанской кампании. Беременная Софи-Виктория последовала за ним вместе с дочерью. Здесь 12 июня Софи-Виктория родила сына Огюста. 8 сентября того же года семья покинула страну вместе с отступающими войсками и вернулась в Ноан. В дороге дети заболели: Аврора выздоровела, мальчик умер. Через четыре дня после возвращения Морис погиб в результате несчастного случая во время прогулки верхом: лошадь в темноте наскочила на груду камней.

После гибели отца Авроры, свекровь-графиня и невестка-простолюдинка на время сблизились. Однако вскоре госпожа Дюпен посчитала, что мать не может дать достойного воспитания наследнице Ноана, кроме того она не хотела видеть в своём доме дочь Софи-Виктории Каролину. После долгих колебаний мать Авроры, не желая лишать её большого наследства, оставила её у бабушки, переехав с Каролиной в Париж. Аврора тяжело переживала разлуку. «Моя мать и бабушка рвали мне сердце на клочки»[3].

Учителем Авроры и её сводного брата Ипполита был Жан-Франсуа Дешартр, управляющий поместьем, бывший наставник Мориса Дюпена. В дополнение к обучению чтению, письму, арифметике и истории, бабушка, превосходная музыкантша, учила её игре на клавесине и пению. Любовь к литературе девочка также переняла от неё. Религиозным воспитанием Авроры не занимался никто — госпожа Дюпен, «женщина прошлого века, признавала только отвлечённую религию философов»[4].

Так как мужская одежда была более удобна для верховой езды, прогулок и охоты, Аврора с детства привыкла носить её.

Девочка видела мать лишь изредка, приезжая с бабушкой в Париж. Но госпожа Дюпен, стремясь свести влияние Софи-Виктории к минимуму, старалась сократить эти визиты. Аврора решила сбежать от бабушки, вскоре её намерение было раскрыто, и госпожа Дюпен решила отправить Аврору в монастырь. По приезде в Париж Аврора встретилась с Софи-Викторией, и та одобрила планы бабушки по дальнейшему обучению дочери. Аврора была поражена холодностью матери, в то время в очередной раз устраивавшей свою личную жизнь. «О мать моя! Почему вы не любите меня, меня, которая так вас любит?»[5]. Мать уже не была для неё ни другом, ни советчицей, впоследствии Аврора научилась обходиться без Софи-Виктории, однако, не порывая с ней окончательно и сохраняя чисто внешнее уважение.

В Августинском католическом монастыре, куда она поступила 12 января 1818 года, девочка познакомилась с религиозной литературой и ею овладели мистические настроения. «Это полное слияние с божеством я воспринимала как чудо. Я буквально горела, как святая Тереза; я не спала, не ела, я ходила, не замечая движений моего тела…»[6] Она решила стать монахиней и делать самую тяжёлую работу. Однако её духовник, аббат Премор, считавший, что человек может исполнить свой долг и не оставляя светской жизни, отговорил Аврору от этого намерения.

Её бабушка пережила первый удар и, опасаясь, что Аврора может остаться под опекой «своей недостойной матери», решила выдать девушку замуж. Аврора покинула монастырь, ставший для неё «раем на земле»[7]. Вскоре бабушка решила, что внучка ещё слишком молода для семейной жизни. Аврора пыталась примирить мать и бабушку, но потерпела поражение. Она предложила матери остаться у неё, но Софи-Виктория на это не согласилась. В 1820 году Аврора вернулась с бабушкой в Ноан. Богатая наследница, Аврора тем не менее не считалась завидной партией из-за череды внебрачных рождений в семье и низкого происхождения матери.

В результате второго удара госпожа Дюпен была парализована, и Дешартр передал девушке все права по управлению имением. Дешартр, бывший мэром Ноана исполнял также обязанности аптекаря и хирурга, Аврора помогала ему. В то же время Аврора увлеклась философской литературой, изучала Шатобриана, Боссюэ, Монтескьё, Аристотеля, Паскаля, но более всего она восхищалась Руссо, считая, что только у него есть подлинное христианство, «которое требует абсолютного равенства и братства».[8]

Она совершала длительные верховые прогулки на лошади Колетт: «Нам пришлось жить и ездить вместе на протяжении четырнадцати лет.»[9] Окружающие порицали Аврору за её образ жизни, свобода, которой пользовалась она, была немыслима в то время для особы её пола и возраста, но она не обращала на это внимания. В Ла Шатре Аврора дружила со своими сверстниками, сыновьями друзей отца: Дюверне, Флёри, Папе. С одним из них — Стефаном Ажассон де Грансань, студентом, преподававшим ей анатомию, завязался роман. Но юношеская влюблённость ни к чему не привела: для отца Грансаня, графа, она была дочерью простолюдинки, бабушка же не согласилась бы на этот брак из-за бедности Стефана.

Бабушка Авроры умерла 26 декабря 1821 года, согласившись, к удивлению своей верующей внучки, собороваться и причаститься перед смертью. «Я убеждена, что ни совершаю ни подлости, ни лжи, соглашаясь на обряд, который в час разлуки с любимыми служит неплохим примером. Пусть у тебя будет спокойно на сердце, я знаю, что я делаю»[10]. Бабушка настояла, чтобы Аврора присутствовала при её исповеди. С последними словами госпожа Дюпен обратилась к внучке: «Ты теряешь своего лучшего друга».

Замужество

По завещанию госпожи Дюпен опека над семнадцатилетней девушкой передавалась графу Рене де Вильнёву, а сама Аврора должна была жить в Шенонсо, в семье графа. Однако мать девушки настояла на том, чтобы руководить ею. Вильнёвы устранились от опекунства — они не хотели иметь дело с «авантюристкой» низкого происхождения. Аврора послушалась матери «из чувства долга» и справедливости — ей были чужды сословные предрассудки. Вскоре между матерью и дочерью произошёл конфликт: Софи-Виктория принуждала Аврору выйти замуж за человека, к которому та не имела ни малейшей склонности. Аврора взбунтовалась. Мать пригрозила ей заточением в монастырь.

«Здесь вам будет лучше. Мы предупредим общину на ваш счёт; здесь будут остерегаться вашего красноречия. Приготовьтесь к мысли, что вам придётся прожить в этой келье до вашего совершеннолетия, то есть три с половиной года. Не вздумайте взывать к помощи законов; никто не услышит ваших жалоб; и ни ваши защитники, ни вы сами никогда не узнаете, где вы находитесь…» Но потом — то ли устыдились такого деспотического поступка, то ли побоялись возмездия закона, то ли меня просто хотели напугать, — от этого плана отказались.[11].

Аврора поняла, что одинокая женщина без защиты обречена сталкиваться с трудностями на каждом шагу. Из-за нервного перенапряжения она заболела: «у неё начались спазмы желудка, который отказался принимать пищу». На время Софи-Виктория оставила дочь в покое. В 1822 году Аврора гостила в семье друга своего отца, полковника Ретье дю Плесси. Через супругов дю Плесси она познакомилась с Казимиром Дюдеваном (1795—1871), незаконным сыном[12] барона Дюдевана, владельца поместья Гильери в Гаскони. Страдая от одиночества, она «влюбилась в него, как в олицетворение мужественности». Казимир сделал предложение не через родных, как тогда было принято, а лично Авроре и тем покорил её. Она была уверена, что Казимир не интересуется её приданым, так как он был единственным наследником своего отца и его жены.

Несмотря на сомнения матери, в сентябре 1822 г. Аврора и Казимир обвенчались в Париже и уехали в Ноан. Казимир сменил Дешартра в роли управляющего Ноаном, и супруги стали вести жизнь обыкновенных помещиков. 30 июня 1823 года в Париже Аврора родила сына Мориса. Мужа не интересовали ни книги, ни музыка, он охотился, занимался «политикой в местном масштабе» и пировал с такими же, как он местными дворянчиками. Вскоре Авророй овладели приступы меланхолии, которые раздражали мужа, не понимавшего в чём дело. Для романтически настроенной Авроры, мечтавшей о «любви в духе Руссо» физиологическая сторона брака оказалась потрясением. Но в то же время она сохраняла привязанность к Казимиру — честному человеку и отличному отцу. Некоторое душевное равновесие она смогла себе вернуть, общаясь со своими наставниками в Английском католическом монастыре, куда она переехала вместе с сыном. Но Морис заболел, и Аврора вернулась домой.

Приходит время, когда чувствуешь необходимость любви, исключительной любви! Нужно, чтобы всё происходящее имело отношение к объекту любви. Хотелось, чтобы в тебе были и прелесть и дарования для него одного. Ты не замечал этого во мне. Мои знания оказались ненужными, ведь ты не разделял их со мной.[13]

Аврора чувствовала себя нездоровой, муж считал, что все её болезни существуют только в её воображении. Размолвки между супругами участились.

В конце 1825 года супруги Дюдеван совершили путешествие в Пиренеи. Там Аврора познакомилась с Орельеном де Сезом, товарищем прокурора суда Бордо. Роман с де Сезом был платоническим — Аврора чувствовала себя счастливой и в то же время упрекала себя, что переменилась в отношении к мужу. В своей «Исповеди», которую она написала мужу по совету де Сеза, Аврора подробно объяснила причины своего поступка, тем, что её чувства не находили отклика у Казимира, что она изменила свою жизнь ради него, но он не оценил этого. Возвратившись в Ноан, Аврора поддерживала переписку с де Сезом. В то же время она снова встречается со Стефаном Ажассон де Грансанем и юношеский роман получает своё продолжение. 13 сентября 1828 года Аврора рожает дочь Соланж (1828—1899), все биографы Санд сходятся на том, что отцом девочки был Ажассон де Грансань. Вскоре супруги Дюдеван фактически разошлись. Казимир стал выпивать и завёл несколько любовных связей с ноанской прислугой.

Аврора чувствовала, что пора менять ситуацию: её новый любовник, Жюль Сандо, уехал в Париж, она пожелала последовать за ним. Она оставила поместье в управление мужу в обмен на ренту, выговорив условие, что будет проводить полгода в Париже, другие полгода в Ноане и сохранять видимость брака.

Начало литературной деятельности

Аврора приехала в Париж 4 января 1831 года. Пенсиона в три тысячи франков не хватало на жизнь. Из экономии она носила мужской костюм, к тому же он стал пропуском в театр: в партер — единственные места, которые были по карману ей и её друзьям, дам не пускали.

Чтобы зарабатывать, Аврора решила писать. В Париж она привезла роман («Эме»), который намеревалась показать де Кератри — члену палаты депутатов и писателю. Он, однако, отсоветовал ей заниматься литературой. По рекомендации своей подруги из Ла Шатра, Аврора обратилась к журналисту и писателю Анри де Латушу, только что возглавившему «Фигаро». Роман «Эме» не произвёл на него впечатления, но он предложил госпоже Дюдеван сотрудничество в газете и ввёл в парижский литературный мир. Краткий журналистский стиль не был её стихией, ей более удавались пространные описания природы, характеров.

Решительнее, чем когда-либо, я выбираю литературную профессию. Несмотря на неприятности, которые иногда случаются в ней, несмотря на дни лени и усталости, которые иногда прерывают мою работу, несмотря на мою более чем скромную жизнь в Париже, я чувствую, что отныне моё существование осмыслено.[14]

Вначале Аврора писала вместе с Сандо: романы «Комиссионер» (1830), «Роз и Бланш» (1831), имевший у читателей большой успех, вышли за его подписью, так как мачеха Казимира Дюдевана не желала видеть свою фамилию на обложках книг. В «Роз и Бланш» Аврора использовала свои воспоминания о монастыре, заметки о путешествии в Пиренеи, рассказы своей матери. Уже самостоятельно Аврора начала новую работу, роман «Индиана», темой которого стало противопоставление женщины, ищущей идеальной любви, чувственному и тщеславному мужчине. Сандо одобрил роман, но отказался подписаться под чужим текстом. Аврора выбрала мужской псевдоним: это стало для неё символом избавления от рабского положения, на которое обрекало женщину современное общество. Сохранив фамилию Санд, она добавила имя Жорж.

Латуш посчитал, что в «Индиане» Аврора копировала манеру Бальзака, однако, прочитав роман внимательнее, он изменил своё мнение. Успех «Индианы», о которой хвалебно отозвались Бальзак и Гюстав Планш, позволил ей заключить контракт с «Ревю де Дё Монд» и обрести финансовую независимость.

К тому времени относится начало дружбы Санд с Мари Дорваль, знаменитой актрисой романтической эпохи.

Чтобы понять, какую власть она (Дорваль) имеет надо мной, надо бы знать, до какой степени она не похожа на меня… Она! Бог вложил в неё редкий дар — умение выражать свои чувства… Эта женщина, такая прекрасная, такая простая, ничему не училась: она всё отгадывает… <…> И когда эта хрупкая женщина появляется на сцене со своей будто надломленной фигурой, со своей небрежной походкой, с печальным и проникновенным взглядом, тогда знаете, что мне представляется?… Мне кажется, что я вижу свою душу…[15]

Санд приписывали любовную связь с Дорваль, однако эти слухи ничем не подтверждены. В 1833 году выходит в свет роман «Лелия», вызвавший скандал. Главная героиня (во многом это автопортрет), в погоне за счастьем, которое даёт другим женщинам, но не ей, физическая любовь, переходит от любовника к любовнику. Позднее, пожалев, что выдала себя, Жорж Санд исправила роман, убрав признания в бессилии и придав ему большую моральную и социальную окраску. Жюль Жанен в «Журналь де Деба» назвал книгу «отвратительной», журналист Капо де Фёйид «требовал „пылающий уголь“, чтобы очистить свои уста от этих низких и бесстыдных мыслей…»[16] Гюстав Планш опубликовал в «Ревю де Дё Монд» положительную рецензию и вызвал Капо де Фёйида на дуэль. Сент-Бёв в письме к Санд отмечал:

Широкая публика, требующая в читальном зале, чтобы ей дали какую-нибудь книгу, откажется от этого романа. Но зато он будет высоко оценен теми, кто увидит в нём самое живое выражение вечных помыслов человечества… Быть женщиной, ещё не достигшей и тридцати лет, по внешнему виду которой даже нельзя понять, когда она успела исследовать такие бездонные глубины; нести это знание в себе, знание, от которого у нас вылезли бы волосы и поседели виски, — нести с лёгкостью, непринуждённостью, сохраняя такую сдержанность в выражениях, — вот чем прежде всего я любуюсь в вас; право, сударыня, вы чрезвычайно сильная, редкостная натура…[17]

Жорж Санд и Альфред де Мюссе

Сент-Бёв, восхищавшийся Мюссе, пожелал представить молодого поэта Санд, но та отказалась, считая, что они с Мюссе слишком разные люди, между которыми не может быть понимания. Однако, случайно встретившись с ним на обеде, устроенном «Ревю де Дё Монд», она переменила своё мнение. Между ними завязалась переписка, вскоре Мюссе переехал в квартиру Санд на набережной Малакэ. Санд была уверена, что теперь она уже точно будет счастлива. Кризис наступил во время их совместного путешествия по Италии, когда дала себя знать нервная и непостоянная натура Мюссе. Начались ссоры, Мюссе упрекал Санд в холодности: ежедневно, несмотря ни на что, она уделяла по восемь часов литературной работе. В Венеции он объявил Санд, что ошибался и не любит её. Санд становится любовницей доктора Паджелло, который лечил заболевшего Мюссе. В марте 1834 года Альфред де Мюссе уехал из Венеции, Жорж Санд осталась там ещё на пять месяцев, работая над романом «Жак». И Санд, и Мюссе сожалели о разрыве, между ними продолжалась переписка. Санд вернулась в Париж с Паджелло, который, написал своему отцу: «Я на последней стадии моего безумия… Завтра я выезжаю в Париж; там мы расстанемся с Санд…»[18] При первой же встрече Санд и Мюссе возобновили отношения. Однако, через некоторое время, устав от сцен ревности, череды разрывов и примирений, Санд ушла от Мюссе. Альфред де Мюссе через всю жизнь пронёс воспоминание об этой мучительной для обоих связи. В своей «Исповеди сына века» (1837) под именем Бригитты Шпильман он изобразил бывшую любовницу, в эпилоге выразив надежду на то, что когда-нибудь они простят друг друга. Уже после смерти Мюссе Санд описала их отношения в романе «Она и он» (1859), вызвавшем негативную реакцию брата Альфреда — Поля, который ответил ей романом «Он и она».

Развод. Луи Мишель

В 1835 году Жорж Санд приняла решение развестись и обратилась за помощью к известному к адвокату Луи Мишелю (1797—1853). Республиканец, блестящий оратор, безусловный лидер всех либералов южных провинций, Мишель сыграл решающую роль в формировании политических взглядов Санд.

Вперёд! Каков бы ни был цвет вашего знамени, лишь бы ваши фаланги шли к республиканскому будущему; во имя Иисуса, у которого остался на земле только один истинный апостол; во имя Вашингтона и Франклина, которые не смогли всё завершить и оставили это дело нам; во имя Сен-Симона, чьи сыновья, не задумываясь, выполняют божественную и страшную задачу (храни их господь…); лишь бы добро взяло верх, лишь бы те, кто верит, доказали это… Я просто маленький солдат, примите меня[19].

В апреле 1835 года он выступал от защиты на процессе лионских инсургентов. Санд последовала за ним в Париж, чтобы присутствовать на заседаниях и заботиться о Мишеле, «не щадившем себя в деле защиты апрельских обвиняемых».

В январе 1836 года Санд подала в суд Ла Шатра жалобу на мужа. Заслушав свидетелей, суд поручил воспитание детей госпоже Дюдеван. Казимир Дюдеван, боясь потерять ренту, не защищался и согласился на заочный приговор. Однако вскоре при разделе имущества между бывшими супругами возникли разногласия. Дюдеван обжаловал решение суда и изложил свои претензии к жене в особом меморандуме. Мишель был защитником Санд на возобновившемся в мае 1836 года бракоразводном процессе. Его красноречие произвело впечатление на судей, мнения их, однако, разделились. Но на следующий день Казимир Дюдеван пошёл на мировую: он должен был воспитывать сына и получал в пользование отель Нарбонн в Париже. Госпоже Дюдеван поручалась дочь, за ней оставался Ноан.

С Мишелем Санд рассталась в 1837 году — он был женат и не собирался оставлять семью.

Христианский социализм

Склонный, как и Жорж Санд, к мистицизму, Франц Лист познакомил писательницу с Ламеннэ. Она сразу же стала горячей сторонницей его взглядов и даже пошла на некоторое охлаждение отношений с Сент-Бёвом, критиковавшим аббата за непоследовательность. Для основанной Ламеннэ газеты «Монд», Санд предложила писать бесплатно, выговорив себе свободу в выборе и освещении тем. «Письма к Марси», переписка в форме романа, включала в себя реальные послания Санд к бедной бесприданнице Элизе Туранжен. Когда в «Шестом письме» Санд коснулась равенства полов в любви, Ламеннэ был шокирован, а узнав, что следующее будет посвящено «роли страсти в жизни женщины», прекратил публикацию.

…он (Ламеннэ) не хочет, чтобы писали о разводе; он от неё (Санд) ждёт тех цветов, которые падают из её рук, то есть сказок и шуток. Мари д’Агу — Францу Листу[20]

Однако главной причиной разрыва Ламеннэ и Санд стало то, что она была верной последовательницей философии Пьера Леру. Бо?льшая часть идей Леру была заимствована у христианства, Леру лишь не допускал бессмертия личности. Он также выступал за равенство полов в любви и усовершенствование брака, как одно из условий эмансипации женщин. По признанию Санд, Леру, «новый Платон и Христос», «спас» её, нашедшую в его учении «спокойствие, силу, веру, надежду»[24]. В течение пятнадцати лет Санд поддерживала Леру, в том числе и материально. Под влиянием Леру Санд написала романы «Спиридион» (в соавторстве с Леру) и «Семь струн лиры». В 1848 году , уйдя из консервативного издания «Ревю де Дё Монд» она основала вместе с Луи Виардо и Леру газету «Ревю Эндепендент». Санд опубликовала в ней свои романы «Орас», «Консуэло» и «Графиня Рудольштадт». Она оказывала поддержку поэтам из пролетарской среды — Савиньену Лапуэнту, Шарлю Магю, Шарлю Понси и пропагандировала их творчество («Диалоги о поэзии пролетариев», 1842). В её новых романах («Странствующий подмастерье», «Мельник из Анжибо») добродетель пролетариев противопоставлялась «эгоизму знатных богачей».

Жорж Санд и Шопен

В конце 1838 года Санд завязывает отношения с Шопеном, к тому времени расставшимся со своей невестой Марией Водзинской. Надеясь, что климат Майорки произведёт благотворное действие на здоровье Шопена, Санд вместе с ним и детьми решает провести там зиму. Её ожидания не оправдались: начался сезон дождей, у Шопена открылись приступы кашля. В феврале они вернулись во Францию. Санд осознаёт себя главой семьи. Отныне она пробует жить только для детей, Шопена и своего творчества. Для экономии зимы они проводили в Париже. Различие в характерах, политических пристрастиях, ревность долгое время не могли помешать им сохранять привязанность. Санд быстро поняла, что Шопен опасно болен и преданно заботилась о его здоровье. Но как бы ни улучшалось его положение, долго быть в умиротворённом состоянии Шопену не позволяли его характер и его болезнь.

Это человек необыкновенной чувствительности: малейшее прикосновение к нему — это рана, малейший шум — удар грома; человек, признающий разговор только с глазу на глаз, ушедший в какую-то таинственную жизнь и только изредка проявляющий себя в каких-нибудь неудержимых выходках, прелестных и забавных. Генрих Гейне[21]

Некоторые из друзей жалели Санд, называя Шопена её «злым гением» и «крестом». Опасаясь за его состояние, она свела их отношения к чисто дружеским, Шопен страдал от подобного положения вещей и приписывал её поведение другим увлечениям.

Если какая-то женщина и могла внушить ему полное доверие, то это была я, а он этого никогда не понимал… Я знаю, что многие люди меня обвиняют, — одни за то, что я его измотала необузданностью своих чувств, другие за то, что я привожу его в отчаяние своими дурачествами. Мне кажется, что ты-то знаешь, в чём дело. А он, он жалуется мне, что я его убиваю отказами, тогда как я уверена, что я его убила бы, поступая иначе… Из письма Жорж Санд Альберу Гржимале, другу Шопена[22].

Отношения с Шопеном нашли своё отражение в романе Санд «Лукреция Флориани». Впоследствии она отрицала, что списала Лукрецию с себя, а Кароля с Шопена. Шопен же не узнал или не пожелал узнать себя в образе молодого человека, очаровательного эгоиста, любимого Лукрецией и ставшего причиной её преждевременной смерти. В 1846 году между Шопеном и Морисом произошёл конфликт, в результате которого последний объявил о своём желании покинуть дом. Санд приняла сторону сына:

Этого не могло быть, не должно было быть, Шопен не вынес моего вмешательства во всё это, хотя оно было необходимо и законно. Он опустил голову и сказал, что я его разлюбила. Какое богохульство после восьми лет материнской самоотверженности! Но бедное оскорблённое сердце не сознавало своего безумия…[23]

Шопен уехал в ноябре 1846 года, поначалу он и Жорж обменивались письмами. К окончательному разрыву Шопена подтолкнула дочь Санд. Соланж, поссорившись с матерью, приехала в Париж и настроила Шопена против неё.

…она нененавидит свою мать, клевещет на неё, чернит её самые святые побуждения, оскверняет ужасными речами родной дом! Вам нравится слушать всё это и даже, может быть, верить этому. Я не буду вступать в подобную борьбу, меня это приводит в ужас. Я предпочитаю видеть вас во враждебном лагере, чем защищаться от противницы, которая вскормлена моей грудью и моим молоком. Жорж Санд — Фредерику Шопену [24].

Последний раз Санд и Шопен встретились случайно в марте 1848 года:

Я думала, что несколько месяцев разлуки излечат рану и вернут дружбе спокойствие, а воспоминаниям справедливость… я пожала его холодную дрожащую руку. Я хотела говорить с ним — он скрылся. Теперь я могла бы сказать ему, в свою очередь, что он разлюбил меня[25].

С Соланж, вышедшей замуж за скульптора Огюста Клезенже[26], композитор сохранил дружеские отношения до своей смерти.

Революция и Вторая империя

Революция для Санд стала полной неожиданностью: кампания избирательных банкетов, в конечном счёте приведшая к падению режима, казалась ей «безобидной и бесполезной». Тревожась за судьбу сына, жившего в то время в столице, она приехала в Париж и испытала воодушевление от победы республики. Ледрю-Роллен поручил ей редактировать «Бюллетень Республики». Убедившись в консервативности провинции, в преддверии всеобщих выборов, Санд не жалела сил, стремясь привлечь народ на сторону республиканского правительства. В апрельском Бюллетене № 16 она писала:

Выборы, если они не дают торжествовать социальной правде, если они выражают интересы только одной касты, предавшей доверчивое прямодушие народа, эти выборы, которые должны были быть спасением республики, станут её гибелью — в этом нет сомнений. Тогда для народа, строившего баррикады, остался бы лишь один путь спасения: во второй раз продемонстрировать свою волю и отложить решения псевдонародного правительства. Захочет ли Франция заставить Париж прибегнуть к этому крайнему, достойному сожаления средству?… Избави бог!…[27]

После событий 15 мая 1848 года, когда толпа манифестантов пыталась захватить Национальное собрание, некоторые газеты возложили на неё ответственность за подстрекательство к бунту. Ходили слухи, что она будет арестована. Санд оставалась в Париже ещё два дня, чтобы «быть под рукой у правосудия, если бы оно вздумало свести со мной счёты», и вернулась в Ноан.

После декабрьского переворота 1851 года добилась аудиенции у Луи-Наполеона и передала ему письмо с призывом о прекращении преследования политических противников. С помощью Наполеона-Жозефа Санд удалось смягчить участь многих республиканцев. С момента провозглашения Луи-Наполеона императором более не виделась с ним, обращаясь за помощью к императрице, принцессе Матильде или принцу Наполеону.

Последние годы

В годы Второй империи в творчестве Санд появились антиклерикальные настроения как реакция на политику Луи-Наполеона. Её роман «Даниелла» (1857), содержащий нападки на католическую религию вызвал скандал, а газету «Ла Пресс», в которой он публиковался, закрыли.

Жорж Санд скончалась от осложнений кишечной непроходимости 8 июня 1876 г. в Ноане. Узнав о её кончине, Гюго написал: «Оплакиваю умершую, приветствую бессмертную!»

Сочинения

Основные романы

* Индиана (Indiana, 1832)
* Валентина (Valentine, 1832)
* Мельхиор (Melhior, 1832)
* Лелия (Lelia, 1833)
* Кора (Cora, 1833)
* Жак (Jacques, 1834)
* Метелла (Metella,1834)
* Леоне Леони (Leone Leoni, 1835)
* Мопра (Mauprat, 1837)
* Мастера мозаики (Les Maitres mozaistes, 1838)
* Орко (L’Orco, 1838)
* Ускок (L’Uscoque, 1838)
* Спиридион (Spiridion, 1839)
* Странствующий подмастерье (Le Compagnon du tour de France, 1841)
* Орас (Horace, 1842)
* Консуэло (Consuelo, 1843)
* Графиня Рудольштадт (La Comtesse de Rudolstadt, 1843)
* Мельник из Анжибо (Le Meunier d’Angibault, 1845)
* Чертово болото (La Mare au diable, 1846)
* Грех господина Антуана (Le Peche de M. Antoine, 1847)
* Лукреция Флориани (Lucrezia Floriani, 1847)
* Пиччинино (Le Piccinino, 1847)
* Маленькая Фадетта (La Petite Fadette, 1849)
* Франсуа-найденыш (Francois le Champi, 1850)
* Мон-Ревеш (Mont Reveche, 1853)
* История моей жизни (Histoire de ma vie, 1855)
* Прекрасные господа из Буа-Доре (Ces beaux messieurs de Bois-Dore, 1858)
* Она и Он (Elle et lui, 1859)
* Снеговик (L’Homme de neige, 1859)
* Маркиз де Вильмер (Le Marquis de Villemer, 1861)
* Исповедь молодой девушки (La Confession d’une jeune fille, 1865)
* Пьер Перекати-поле (Pierre qui roule, 1870)
* Нанон (Nanon, 1872)

Проза

* Комиссионер (Le Commissionnaire, 1830, с Жюлем Сандо).
* Роз и Бланш (Rose et Blanche, 1831, с Жюлем Сандо)
* Девушка из Альбано (La Fille d’Albano, 1831)
* Альдо ле Римьер (Aldo le Rimeur, 1833)
* Заговор в 1537 году (Une conspiration en 1537, 1833)
* Интимный дневник (Journal intime, 1834)
* Личный секретарь (Le Secretaire intime, 1834)
* Маркиза (La Marquise, 1834)
* Гарнье (Garnier, 1834)
* Лавиния (Lavinia, 1834)
* Андре (Andre, 1835)
* Маттеа (Mattea, 1835)
* Симон (Simon, 1836)
* Последняя из Альдини (La Derniere Aldini, 1838)
* Полина с Миссисипи (Pauline. Les Mississipiens, 1840)
* Семь струн лиры (Les Sept Cordes de la lyre, 1840)
* Мони Рубин (Mouny Roubin, 1842)
* Жорж де Герен (Georges de Guerin, 1842)
* Зима на Майорке (Un hiver a Majorque, 1842)
* Диалоги о поэзии пролетариев (1842, статья)
* Младшая сестра (La S?ur cadette, 1843)
* Кероглу (Kouroglou, 1843)
* Карл (Carl, 1843)
* Ян Жижка (Jean Zizka, 1843)
* Жанна (Jeanne, 1844)
* Исидора (Isidora, 1846)
* Теверино (Teverino, 1846)
* Шампанские праздники (Les Noces de campagne, 1846)
* Эвенор и Лесипп. Любовь в золотом веке (Evenor et Leucippe. Les Amours de l'Age d’or, 1846)
* Замок Одиночества (Le Chateau des Desertes, 1851)
* История истинного простофили по имени Грибуль (Histoire du veritable Gribouille, 1851)
* La Fauvette du docteur (1853)
* Крестница (La Filleule, 1853)
* Сельские музыканты (Les Maitres sonneurs, 1853)
* Адрианы (Adriani, 1854)
* Вокруг стола (Autour de la table, 1856)
* Даниелла (La Daniella, 1857)
* Дьявол в полях (Le Diable aux champs, 1857)
* Сельские прогулки (Promenades autour d’un village, 1857)
* Жан де ла Рош (Jean de la Roche, 1859)
* Нарцисс (Narcisse, 1859)
* Зеленые дамы (Les Dames vertes, 1859)
* Констанция Верье (Constance Verrier, 1860)
* Сельские вечера (La Ville noire, 1861)
* Вальверде (Valvedre, 1861)
* Семейство Жерманд (La Famille de Germandre, 1861)
* Тамарис (Tamaris, 1862)
* Мадемуазель Ла Квинтин (Mademoiselle La Quintinie, 1863)
* Антония (Antonia, 1863)
* Лаура (Laura, 1865)
* Мосье Сильвестр (Monsieur Sylvestre, 1866)
* Флавия (Flavie, 1866)
* Последняя любовь (Le Dernier Amour, 1867)
* Кадио (Cadio, 1868)
* Мадемуазель Меркем (Mademoiselle Merquem, 1868)
* Прекрасная Лоранс (Le Beau Laurence, 1870)
* Несмотря ни на что (Malgre tout, 1870)
* Цезарина Дитрих (Cesarine Dietrich, 1871)
* Дневник путешественника военного времени (Journal d’un voyageur pendant la guerre, 1871)
* Франсия (Francia. Un bienfait n’est jamais perdu, 1872)
* Бабушкины сказки (Contes d’une grand’mere vol. 1, 1873)
* Моя сестра Жанна (Ma s?ur Jeanne, 1874)
* Фламандка (Flamarande, 1875)
* Два брата (Les Deux Freres, 1875)
* Башня Персемон (La Tour de Percemont, 1876)
* Бабушкины сказки (Contes d’une grand’mere vol. 2, 1876)
* Марианна (Marianne, 1876)
* Сельские легенды (Legendes rustiques, 1877)

Примечания

1. Показывать компактно
2. Жорж Санд. История моей жизни. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 33
3. Ипполит Шатирон (1798—1848). Впоследствии владелец замка Монживре близ Ноана. Был женат на Эмилии де Вильнёв
4. Жорж Санд. История моей жизни. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 41
5. А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 41
6. Цит. по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 44
7. Жорж Санд. История моей жизни. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 50
8. George Sand, Histoire de ma vie, I, p. 1007
9. А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 61
10. George Sand, Histoire de ma vie, I, p. 1022.
11. Жорж Санд. История моей жизни. Цит. по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 64
12. Дневник Авроры Дюпен. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 67
13. Его матерью была служанка Августина Сулэ.
14. Цит. по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 79
15. Из письма Авроры Дюдеван Жюлю Букуарану, учителю её сына Мориса. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 124
16. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 142
17. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 172
18. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 155—156
19. Жорж Санд. История моей жизни. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 189
20. Жорж Санд. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 209
21. Цит. по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 237
22. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 265
23. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 281
24. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 315
25. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 321
26. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 325
27. Автор памятника на могиле Шопена
28. Цит по: А. Моруа. Лелия, или жизнь Жорж Санд. — М.: Правда, 1990. с. 340

Литература

* Венкстерн Н. А. Жорж Санд. М.: Журнально-газетное объединение, 1933. — 136 с. («ЖЗЛ»)
* Моруа А. Лелия, или жизнь Жорж Санд — М.: Правда, 1990.
* Кафанова О. Б., Соколова М. В. «Жорж Санд в России. Библиография русских переводов и критической литературе на русском языке» (1832—1900). М., ИМЛИ РАН, 2005. — 590 с.

Биография

Родилась 1 июля 1804 в Париже, в семье дворянина Мориса Дюпена (он происходил из рода полководца Морица Саксонского).

Отец её, одарённый и литературными, и музыкальными способностями молодой аристократ, во время Революции 1789 вступил в ряды революционной армии, проделал ряд Наполеоновских походов и умер молодым. Мать, София Виктория Антуанетта Делаборд, была дочерью парижского продавца птиц. Будущая писательница побывала с матерью во время Наполеоновского похода в Испании, потом попала в тихую деревенскую обстановку к бабушке, которая воспитывала её по идеям Жан-Жака Руссо. Живя в постоянном близком общении с крестьянами, девочка рано узнала жизнь и деревенской бедноты, и деревенских богачей, привыкла принимать близко к сердцу интересы первых и отрицательно относилась к деревенским кулакам. Формальное образование она получила в женском монастыре. Затем Аврора страстно увлеклась чтением и перечитала всю библиотеку старухи Дюпен. Особенно увлекли её сочинения Руссо, и влияние его отразилось на всём её творчестве. После смерти бабушки Аврора вскоре вышла замуж за Казимира Дюдевана. Дюдеван оказался совершенно неподходящим товарищем для умной, пытливой, мечтательной и своеобразной женщины. Это был типичный буржуа-стяжатель. В 1830 она разошлась с ним, уехала в Париж и стала вести там, с одной стороны, совершенно студенческую, свободную, а с другой — чисто профессиональную, трудовую жизнь писателя.

Литературное дарование сказалось у Авроры Дюпен очень рано. Литературная деятельность её началась с совместной работы с Жюлем Сандо. Плод этого «коллективного творчества» — роман «Роза и Бланш», или «Актриса и монахиня» вышел в 1831 под псевдонимом Жюля Санд и имел успех. Издатели пожелали сейчас же издать новое произведение этого автора. Аврора в Ногане написала свою часть, а Сандо — лишь одно заглавие. Издатели требовали, чтобы роман вышел с фамилией того же, имевшего успех Санда, а Жюль Сандо не хотел ставить свою фамилию под чужим произведением. Чтобы разрешить спор, Сандо посоветовали отныне писать под своим полным именем и фамилией, а Авроре — взять половину этой фамилии и поставить перед ней общераспространенное в Берри имя Жорж. Так явился на свет псевдоним Жорж Санд. Предпочитая мужской костюм женскому, Жорж Санд путешествовала по таким местам Парижа, куда аристократки, как правило, не попадали. Для высших сословий Франции XIX века такое поведение считалось неприемлемым, так что она фактически потеряла статус баронессы.

Современники считали Жорж Санд непостоянной и бессердечной, называли её лесбиянкой или, в лучшем случае, бисексуалкой, намекали на то, что у неё, вероятно, была сексуальная связь с её сыном Морисом, и указывали, что в ней прятался глубоко скрытый материнский инстинкт, не реализованный в жизни полностью, поскольку в качестве любовников Санд всегда выбирала мужчин моложе (или намного моложе) себя.

Была ли Жорж Санд красива? Одни говорили, что да, другие считали её отвратительной. Современники изображали её женщиной невысокого роста, плотного телосложения, с мрачным лицом, большими глазами, жёлтым цветом кожи и преждевременными морщинами на шее. Правда, все признавали, что у нее красивые руки. Она постоянно курила сигары, а её движения были резки и порывисты. Но влюблённые в неё мужчины не жалели для её описания восторженных эпитетов. Мужчин притягивали её интеллект и жажда жизни. Среди любовников Жорж Санд были гравёр Александр Дамьен Мансо, который познакомился с ней, когда ему было 32 года, в то время как ей — 45, и который тихо и мирно прожил с ней 15 лет, а также художник Шарль Маршал, которого Санд называла «мой толстый ребёнок». Когда они повстречались, Шарлю было 39 лет, а Санд — 60. Ходили упорные слухи о её связях и с другими мужчинами, в частности, с литературным критиком Гюставом Планше, который однажды даже вызвал на дуэль другого критика, позволившего себе отозваться без должного почтения об очередном романе Жорж Санд.

С Фредериком Шопеном Жорж Санд познакомилась на приёме у одной графини. Композитор не был поражен её красотой — знаменитая писательница ему даже не понравилась. Тем удивительнее, что через некоторое время нежный, тонкий, ранимый Шопен влюбился в женщину, которая курила табак и открыто говорила на любые темы. Местом их совместного проживания стала Мальорка. Сгораемый страстью Шопен заболел (как когда-то Альфред де Мюссе). Когда у композитора появились первые признаки чахотки, Жорж Санд стала тяготиться им. Трудно любить больного, капризного и раздражительного человека. Жорж Санд сама признавалась в этом. Шопен не хотел разрыва. Опытная в таких делах женщина испытала все средства, но тщетно. Тогда она написала роман, в котором под вымышленными именами изобразила себя и своего возлюбленного, причем героя наделила всеми мыслимыми слабостями, а себя возвеличила до небес. Казалось, теперь конец неизбежен, но Шопен медлил. Он ещё думал, что можно вернуть невозвратное. В 1847, через десять лет после их первой встречи, любовники расстались. Спустя год после разлуки Шопен и Санд встретились в доме их общего знакомого. Полная раскаяния, она подошла к бывшему возлюбленному и протянула ему руку. Но Шопен вышел из зала, не промолвив ни слова...

Последние годы жизни Жорж Санд провела в своем имении, где пользовалась всеобщим уважением и заслужила прозвище «добрая дама из Ноана». Там же она скончалась 8 июня 1876.

Библиография

Романы

1832 — Индиана / Indiana
1832 — Валентина / Valentine
1832 — Мельхиор / Melhior
1833 — Лелия / Lelia
1833 — Кора / Cora
1834 — Жак / Jacques
1834 — Метелла / Metella
1835 — Леоне Леони / Leone Leoni
1837 — Мопра / Mauprat
1838 — Мастера мозаики / Les Maitres mozaistes
1838 — Орко / L’Orco
1838 — Ускок / L’Uscoque
1839 — Спиридион / Spiridion
1841 — Странствующий подмастерье / Le Compagnon du tour de France
1842 — Орас / Horace
1843 — Консуэло / Consuelo
1843 — Графиня Рудольштадт / La Comtesse de Rudolstadt
1845 — Мельник из Анжибо / Le Meunier d’Angibault
1846 — Чёртово болото / La Mare au diable
1847 — Грех господина Антуана / Le Peche de M. Antoine
1847 — Лукреция Флориани / Lucrezia Floriani
1847 — Пиччинино / Le Piccinino
1849 — Маленькая Фадетта / La Petite Fadette
1850 — Франсуа-найдёныш / Francois le Champi
1853 — Мон-Ревеш / Mont Reveche
1855 — История моей жизни / Histoire de ma vie
1858 — Прекрасные господа из Буа-Доре / Ces beaux messieurs de Bois-Dore
1859 — Она и он / Elle et lui
1859 — Снеговик / L’Homme de neige
1861 — Маркиз де Вильмер / Le Marquis de Villemer
1865 — Исповедь молодой девушки / La Confession d’une jeune fille
1870 — Пьер Перекати-поле / Pierre qui roule
1872 — Нанон / Nanon

Проза

1830 — Комиссионер / Le Commissionnaire
1831 — Роза и Бланш / Rose et Blanche
1831 — Девушка из Альбано / La Fille d’Albano
1833 — Альдо ле Римьер / Aldo le Rimeur
1833 — Заговор в 1537 / Une conspiration en 1537
1834 — Интимный дневник / Journal intime
1834 — Личный секретарь / Le Secretaire intime
1834 — Маркиза / La Marquise
1834 — Гарнье / Garnier
1834 — Лавиния / Lavinia
1835 — Андре / Andre
1835 — Маттеа / Mattea
1836 — Симон / Simon
1838 — Последняя из Альдини / La Derniere Aldini
1840 — Полина с Миссисипи / Pauline. Les Mississipiens
1840 — Семь струн лиры / Les Sept Cordes de la lyre
1842 — Мони Рубин / Mouny Roubin
1842 — Жорж де Герен / Georges de Guerin
1842 — Зима на Майорке / Un hiver a Majorque
1843 — Младшая сестра / La S?ur cadette
1843 — Кероглу / Kouroglou
1843 — Карл / Carl
1843 — Ян Жижка / Jean Zizka
1844 — Жанна / Jeanne
1846 — Исидора / Isidora
1846 — Теверино / Teverino
1846 — Шампанские праздники / Les Noces de campagne
1846 — Эвенор и Лесипп. Любовь в золотом веке / Evenor et Leucippe. Les Amours de l'Age d’or
1851 — Замок одиночества / Le Chateau des Desertes
1851 — История истинного простофили по имени Грибуль / Histoire du veritable Gribouille
1853 — Крестница / La Filleule
1853 — Сельские музыканты / Les Maitres sonneurs
1854 — Адрианы / Adriani
1856 — Вокруг стола / Autour de la table
1857 — Даниелла / La Daniella
1857 — Дьявол в полях / Le Diable aux champs
1857 — Сельские прогулки / Promenades autour d’un village
1859 — Жан де ла Рош / Jean de la Roche
1859 — Нарцисс / Narcisse
1859 — Зелёные дамы / Les Dames vertes
1860 — Констанция Верье / Constance Verrier
1861 — Сельские вечера / La Ville noire
1861 — Вальверде / Valvedre
1861 — Семейство Жерманд / La Famille de Germandre
1862 — Тамарис / Tamaris
1863 — Мадемуазель Ла Квинтин / Mademoiselle La Quintinie
1863 — Антония / Antonia
1865 — Лаура / Laura
1866 — Мосье Сильвестр / Monsieur Sylvestre
1866 — Флавия / Flavie
1867 — Последняя любовь / Le Dernier Amour
1868 — Кадио / Cadio
1868 — Мадемуазель Меркем / Mademoiselle Merquem
1870 — Прекрасная Лоранс / Le Beau Laurence
1870 — Несмотря ни на что / Malgre tout
1871 — Цезарина Дитрих / Cesarine Dietrich
1871 — Дневник путешественника военного времени / Journal d’un voyageur pendant la guerre
1872 — Франсия / Francia. Un bienfait n’est jamais perdu
1873/1876 — Бабушкины сказки / Contes d’une grand’mere
1874 — Моя сестра Жанна / Ma s?ur Jeanne
1875 — Фламандка / Flamarande
1875 — Два брата / Les Deux Freres
1876 — Замок Персмон / La Tour de Percemont
1876 — Марианна / Marianne
1877 — Сельские легенды / Legendes rustiques

Экранизации

1915 — Сверчок Фашон / Fanchon, the Cricket
1917 — Леони Лео / Leoni Leo
1926 — Мопра / Mauprat
1976 — Прекрасные господа из Буа-Доре / Les Beaux messieurs de Bois-Dore
2004 — Маленькая Фадетта / La petite Fadette

Биография

Семья

Аврора Дюпен происходит от знатного рода по линии своего отца Мориса. Ее прабабушкой была не кто иная как Мария Аврора фон Кенигсмарк, сестра Филиппа фон Кенигсмарка, убитого по приказу курфюрста Ганновера. Мать же была из простой крестьянской семьи.

Морис Дюпен избрал карьеру военного. В 1800 году в Милане познакомился с Антуаннеттой-Софи-Викторией Делаборд, любовницей своего начальника, дочерью птицелова, бывшей танцовщицей. Вскоре они зарегистрировали брак, а спустя некоторое время у них родилась дочь, которую они назвали Авророй Люсиль Дюпен. Из-за происождения матери отцовская аристократическая родня недолюбливала девочку.

Детство и юность

Когда девочке было 4 года, ее отец умер вследствии несчастного случая: лошадь в темноте натолкнулась на груду камней. После гибели Мориса, свекровь-графиня и невестка-простолюдинка на время сблизились. Однако вскоре госпожа Дюпен посчитала, что мать не может дать достойного воспитания наследнице знатного рода, а мать Авроры Софи-Виктория, не желая лишать дочь большого наследства, переехала в Париж со своей внебрачной дочерью Каролиной. Аврора очень тяжело переживала разлуку с матерью.

Девочка видела мать лишь изредка, приезжая с бабушкой в Париж. Но госпожа Дюпен, стремясь свести влияние Софи-Виктории к минимуму, старалась сократить эти визиты. Аврора решила сбежать от бабушки, вскоре ее намерение было раскрыто, и госпожа Дюпен решила отправить Аврору в монастырь. По приезде в Париж Аврора встретилась с Софи-Викторией, и та одобрила планы бабушки по дальнейшему обучению дочери. Аврора была поражена холодностью матери, в то время в очередной раз устраивавшей свою личную жизнь.

Замужество

В 18 лет Аврора Дюпен вышла замуж за барона Дюдевана. У них родилось двое детей, но брак не сложился, и вскоре решено было развестись. В 1831 году после развода Аврора Дюдеван поселилась в Париже. Чтобы прокормить себя и детей девушка начала заниматься живописью по фарфору и продавала свои изящные работы. Наконец она решает занятся литературой. Первый самостоятельный роман («Индиана»), опубликованный под псевдонимом Жорж Санд, появился в 1832 году и имел шумный успех. Роман поднимал тему равноправия женщин, которое она трактовала как проблему свободы человека.

Дальнейшая жизнь Жорж Санд

На одном из обедов Жорж Санд встретилась с Альфредом де Мюссе. Между ними завязалась переписка, скоро Мюссе переехал в квартиру Санд. Через некоторое время они поженились.

Кризис в их отношениях наступил во время путешествия по Италии. Изменчивый характер Мюссе дал о себе знать. Вскоре Жорж Санд надоели постоянные скандалы, и она становится любовницей доктора Паджелло, который лечил Альфреда. И Санд, и Мюссе сожалели о разрыве, между ними продолжалась переписка, но все-таки Санд вернулась в Париж с Паджелло. В конце концов Жорж окончательно ушла от Мюссе, который пронёс воспоминание об этой мучительной для обоих связи через всю жизнь.

В 1835 году, когда Санд и Мюссе приняли решение развестись, писательница обратилась к известному адвокату Луи Мишелю. Вскоре между ними вспыхнули чувства, но Мишель был женат и не собирался оставлять семью.

В конце 1838 года Санд завязывает отношения с Шопеном, к тому времени расставшимся со своей невестой Марией Водзинской. Вместе с ним и детьми Жорж решает провести зиму на Майорке, но из-за начавшегося там сезона дождей у Шопена открылись приступы кашля. Санд и Шопен вернулись во Францию. Санд быстро поняла, что Шопен опасно болен и преданно заботилась о его здоровье. Но как бы ни улучшалось его положение, долго быть в умиротворённом состоянии Шопену не позволяли его характер и его болезнь.

Опасаясь за его состояние, Санд свела их отношения только к "дружеским". Отношения с Шопеном нашли своё отражение в романе Санд «Лукреция Флориани». Но она не признавалась, что списала Лукренцию с себя, а Кароля с Шопена. А сам Шопен или не узнал, или не пожелал узнать себя в эгоистичном молодом чловеке, любимым Лукренцией.

Шопен уехал в 1846 году. Поначалу он и Жорж Санд обменивались письмами, но к окончательному разрыву ее подтолкнула дочь.

Последние годы ее жизни были мирными и безмятежными. Она провела их среди своих внуков в фамильном замке во Франции. Жорж Санд скончалась 8 июня 1876 г. в Ноане.

Биография

знаменитая французская писательница. Отец ее, одаренный и литературными и музыкальными способностями молодой аристократ, во время Революции 1789 вступил в ряды революционной армии, проделал ряд Наполеоновских походов и умер молодым. Жена его София Виктория Антуанетта Делаборд была дочерью парижского продавца птиц, истой дочерью народа. Будущая писательница побывала с матерью во время Наполеоновского похода в Испании, потом попала в тихую деревенскую обстановку к бабушке, которая воспитывала ее по идеям Жан Жака Руссо. Живя в постоянном близком общении с крестьянами, девочка рано узнала жизнь и деревенской бедноты и деревенских богачей, привыкла принимать близко к сердцу интересы первых и отрицательно относилась к деревенским кулакам. Образование получила в монастыре, как многие девушки ее среды. По выходе из монастыря Аврора страстно увлеклась чтением и перечитала всю библиотеку старухи Дюпен. Особенно увлекли ее сочинения Руссо, и влияние его отразилось на всем ее творчестве. После смерти бабушки Аврора вскоре вышла замуж за Казимира Дюдевана. Дюдеван оказался совершенно неподходящим товарищем для умной, пытливой, мечтательной и своеобразной женщины. Это был типичный буржуа-стяжатель. В 1830 она разошлась с ним, уехала в Париж и стала вести там, с одной стороны, совершенно студенческую, свободную, а с другой — чисто профессиональную, трудовую жизнь писателя.

Литературное дарование сказалось у Авроры Дюпен очень рано. Литературная деятельность ее началась с совместной работы с Жюлем Сандо. Плод этого «коллективного творчества» — роман «Роза и Бланш», или «Актриса и монахиня» вышел в 1831 под псевдонимом Жюля Санд (половиной имени Сандо — Sandeau) и имел успех. Издатели пожелали сейчас же издать новое произведение этого автора. Аврора в Ногане написала свою часть, а Сандо — лишь одно заглавие. Издатели требовали, чтобы роман вышел с фамилией того же, имевшего успех Санда, а Жюль Сандо не хотел ставить свою фамилию под чужим произведением. Чтобы разрешить спор, Сандо посоветовали отныне писать под своим полным именем и фамилией, а Авроре — взять половину этой фамилии и поставить перед ней общераспространенное в Берри имя Жорж. Так явился на свет псевдоним Жорж Санд. Подписанный им роман «Индиана» (1832) имел большой успех. За нею последовали «Валентина», (1832) потом «Лелия», (1833), Андре», (1835), «Симон» (1836), «Жак» (1834), и т. д. и т. д. С 1832 и по самый день смерти С., не останавливаясь, писала ежегодно по роману, а иногда по два и по три, не считая повестей, рассказов и статей. «Лелия» теперь кажется очень устаревшей по своему чрезмерному романтизму и местами слишком риторичной, но производит впечатление силой своего протеста, пылкостью негодования и смелостью запросов, предъявляемых к обществу, а в свое время произвела потрясающее впечатление, вызвала целый ряд подражаний во всех европейских литературах. Отражением венецианского путешествия с Мюссе явился ряд так наз. «Венецианских повестей» (1838—1839): «Орко», «Маттеа», «Последняя Альдини» и «Ускок». Эти же венецианские впечатления отразились и на первых главах «Консуэло» (1842—1843), одного из лучших романов С. Продолжение его составляет роман «Графиня Рудольштадтская» (1843—1844), а с ним тесно связаны очерки по истории Богемии и Гусситских войн: «Ян Жишка» и «Прокоп Великий» (1853), в которых ярко выразились симпатии С. к коммунистическим тенденциям средневековой чешской секты таборитов. В этом романе отразились кроме того идеи Пьера Леру о прогрессе человечества, преемственно переходящем от одного народа к другому, учение сенсимонистов о высоком назначении и роли артиста в человеческом обществе и т. п. Не менее интересен роман «Спиридион» (1839) как отражение мысли, высказанной Лессингом в «Воспитании рода человеческого» о прогрессивном изменении человеческих верований.

В своем провинциальном городке Ла-Шатр Аврора Дюдеван, как и муж ее, принадлежали к так наз. «бонапартистской оппозиции» Бурбонам. Переселившись в Париж, она попала в самый разгар социально-политической борьбы: революция 1830, правда, уже прошла, но началась борьба против буржуазной монархии Луи Филиппа: произошло Лионское восстание, кровавое усмирение в улице Сен-Мерри в Париже (1832), процесс сен-симонистов, так наз. процесс-монстр — грандиозный политический процесс 1835; один из адвокатов сенсимонистов — Мишель де Буржа — убедил С. в необходимости политической борьбы. Не менее сильное влияние на писательницу оказал Ламенне своими пылкими речами и писаниями об истинных интересах народа. Доминирующей нотой ее романов стала идея о несправедливости социального неравенства. Центральными фигурами ее романов становятся крестьяне и труженики города («Орас» — «Horace», 1842; «Товарищ круговых путешествий по Франции», 1840; «Грех господина Антуана», 1847; «Жанна», 1844; «Мельник из Анжибо» (1845—1846) и так наз. «деревенские» ее романы («Маленькая Фадетта», 1840; «Франсуа-Найденыш», 1849; «Чортова лужа», 1846; «Деревенские музыканты», 1855), где крестьяне однако рисуются чересчур идеалистически, в совершенно иных тонах, чем у Бальзака или Золя). Немудренно, что Гейне уже в 1840 по поводу представления драмы С. «Козима», (1840) писал, что против автора сплотились ее враги — аристократия и буржуазия. Герцен говорил, что, тогда как Скриб является апологетом буржуазии, в романах С. изображены отрицательные ее стороны в лице разных Бриколенов, Галюше и др., и что поэтому «добрые буржуа читают романы Жорж Санд со скрежетом зубов. Кроме романов С. опубликовала в этот же период ряд социально-политических статей: «Политики и социалисты», «Парижские булочники», «Фаншетта», «Письма крестьянина из Черной долины», «Размышления о Жан Жаке Руссо». Эти статьи очень характерны для ее мировоззрения. Она считала себя «социалисткой, а не политиком»; на борьбу и победу революционных партий смотрела лишь как на единственную возможность приблизить торжество своих социальных идеалов; она считала, что перемена политического режима не все, что главное — это переустройство социально-бытового строя; облегчение материального положения всего городского пролетариата и бедствующего крестьянства; уравнение его в правах с богатыми и сильными; освобождение от вековых пут невежества и обобществление орудий производства. Эти идеи С. высказывала и в статьях и в романах. Неудивительно, что когда грянула февральская революция 1848 и почти все члены редакции «Реформы» оказались членами того временного правительства, которое сулило народу осуществление всех этих идеалов, то С. поспешила из своего деревенского уединения в Париж и приняла активное участие в деятельности этого временного правительства. Она принялась вести и через доверенных лиц и посредством издания брошюр («Писем к народу», 1848, и т. д.) деятельную пропаганду революционных идей среди косного крестьянства и буржуазного населения своей провинции. Затем сама стала издавать журнал «Дело народа», написала «Пролог» для открытия даровых народных спектаклей во «Французском театре» и наконец взяла на себя писание тех «Бюллетеней», которые стало издавать Временное правительство. Некоторые из этих статей не только напугали друзей С. определенно высказанным сочувствием коммунизму, но послужили поводом местным мелким буржуа натравить на писательницу, как на сообщницу «ужасного старика, кровожадного Деда Коммунизма», малограмотных окрестных фермеров и крестьян. Зато все безземельные и бездомные «подкидыши» (champis) из окрестных деревень, которых она и кормила, и учила, и выводила в люди, организовали тайную охрану вокруг ее дома. После «дня 15-го мая», т. е. попытки слева свергнуть Временное правительство, С. обвинили в разжигании политических страстей, и она должна была поспешно удалиться в свою деревню. Затем наступила реакция, и С. окончательно отошла от активного участия в политически-общественной жизни. После Декабрьского переворота она едва сама не подверглась аресту и ссылке, но явилась энергичной заступницей и ходатаем за жертв этого переворота очень многих она спасла от смерти, ссылки и изгнания. Со времени Декабрьского переворота она окончательно поселилась в Ногане. В этот период жизни она с особым рвением предалась драматическому искусству и написала целый ряд пьес, из которых наибольший успех имели «Франсуа-Найденыш» (1849; по роману того же имени), «Клавдия» (1851), «Свадьба Викторины» (1851) и более всего «Маркиз де Вильмер». (1867). Из позднейших ее романов следует отметить «Кадио» (1868) и «Нанон», составляющие вместе с вышедшим еще в 1836 «Мопра» как бы историческую трилогию из времен революции 1789. Последние годы ее жизни были самыми счастливыми и спокойными. Ее последние значительные произведения: «Сказки бабушки» (1873), серия «Воспоминаний и впечатлений» (1873).

Биография

Аврора Дюдеван, урожденная Дюпен, была правнучкой знаменитого маршала Морица Саксонского. После смерти возлюбленной он сошелся с актрисой, от которой у него родилась девочка, получившая имя Авроры. Впоследствии Аврора Саксонская, молодая, красивая и непорочная девушка, вышла замуж за богатого развратника графа Готорна, который, к счастью для молодой женщины, вскоре был убит на дуэли. Затем случай свел ее с одним чиновником из министерства финансов - Дюпеном. Это был любезный, уже пожилой господин, представитель старофранцузской школы вежливости и образования. Несмотря на свои шестьдесят, ему удалось расположить к себе тридцатилетнюю красавицу и вступить с ней в брак, оказавшийся очень счастливым. От этого брака родился сын Мориц. В бурные дни Наполеона I он влюбился в женщину сомнительного поведения и тайно обвенчался с ней. Мориц, будучи офицером, не мог прокормить жену и жил больше на средства матери.

В это тяжелое время, почти безвыходное для легкомысленного Морица и еще более легкомысленной его жены, и родилась у них дочь, названная при крещении романтическим именем Аврора. Это и была знаменитая Жорж Санд. Рано потеряв отца, она осталась на иждивении матери и бабушки, причем ей пришлось быть невольной участницей их беспрерывных дрязг и раздоров. Бабушка то и дело упрекала мать девочки за то, что она низкого происхождения, а также за ее легкомысленные отношения с молодым Дюпеном до брака. Девочка принимала сторону матери, и ночью они частенько проливали вместе горькие слезы.

В восемнадцать лет Аврора вышла замуж за молодого артиллерийского поручика Казимира Дюдевана. Это был незаконный сын одного полковника, барона, от которого, вследствие незаконности происхождения, он не унаследовал ни титула, ни состояния. Однако отец усыновил его и ассигновал некоторую сумму на его женитьбу. Аврора унаследовала от бабушки имение с замком Ноан. Имение считалось более крупным, чем было на самом деле, и, несомненно, послужило главной причиной разлада между супругами, который впоследствии привел к полному разрыву. Правда, первые годы брачной жизни носили на себе печать счастья. Сын, также названный Морицем в память знаменитого маршала, и дочь Соланж стали для Авроры истинным утешением. Она шила на детей, хотя плохо владела иголкой, заботилась о хозяйстве и всеми силами старалась сделать мужу приятной жизнь в Ноане. Увы, ей не удавалось сводить концы с концами, и это послужило новым источником пререканий и неприятностей. Тогда она занялась переводами и начала писать роман, который, впрочем, вследствие многих недостатков был позднее брошен в огонь. Все это, конечно, не могло способствовать семейному счастью. Ссоры продолжались, и в один прекрасный день муж позволил тридцатилетней жене уехать в Париж с дочуркой и поселиться на чердаке.

Чтобы избавиться от расходов на дорогостоящие женские наряды, она стала носить мужской костюм, который еще тем был удобен, что давал ей возможность ходить по городу в любую погоду. В длинном сером (модном в то время) пальто, круглой фетровой шляпе и крепких сапогах бродила молодая женщина по улицам Парижа, счастливая своей свободой, которая вознаграждала ее за лишения. Она обедала на один франк, сама стирала и гладила белье, водила девочку гулять. Муж, наезжая в Париж, непременно посещал жену и водил ее в театр или какой-нибудь аристократический ресторан. Летом она возвращалась на несколько месяцев к нему в Ноан, главным образом для того, чтобы повидаться со своим горячо любимым сыном. Мачеха мужа тоже иногда встречалась с ней в Париже. Узнав однажды, что Аврора намеревается издавать книги, она пришла в сильную ярость и просила, чтобы имя Дюдеван никогда не появлялось на какой бы то ни было книге. Аврора с улыбкой обещала исполнить эту просьбу.

Аврора стала называть себя Жорж Санд. Это имя и осталось ее литературным псевдонимом. Весной 1832 года был опубликован первый роман Жорж Санд "Индиана", который с одобрением и интересом встретили и читатели, и критики.

Современники считали Санд непостоянной и бессердечной, называли ее лесбиянкой или, в лучшем случае, бисексуальной, и указывали, что в ней прятался глубоко скрытый материнский инстинкт, не реализованный в жизни полностью, поскольку Санд всегда выбирала мужчин моложе себя.

Жорж Санд постоянно курила сигары, а ее движения были резки и порывисты. Мужчин притягивали ее интеллект и жажда жизни.

Живя в Париже, Аврора познакомилась с молодым писателем Жюлем Сандо. Говорили, что Сандо был первой любовью Авроры Дюдеван и что литературная общность их имела своей первопричиной именно эту любовь. Однако из признаний Жорж Санд видно, что еще задолго до знакомства с Сандо она была влюблена, и притом совершенно платонически, в одного человека, который был от нее далеко, которого она украшала всеми добродетелями и прелестями своей романтически настроенной фантазии. Она еще жила тогда в Ноане. До глубокой ночи засиживалась иногда над пламенными письмами к нему. Он не довольствовался платоническими воздыханиями и от "брака душ", как она называла их привязанность, хотел перейти к другим отношениям. Но Аврора была неумолима и, в конце концов, должна была согласиться, чтобы ее далекий друг поискал у другой женщины того счастья, которого она сама не могла или не хотела ему дать. Так кончился ее первый роман.

Героем второго романа был, как уже говорилось, Жюль Сан-до, с которым она познакомилась в числе прочих студентов, окруживших молодую женщину тотчас по приезде ее в Париж. Сандо был младше Авроры на семь лет. Это был хрупкий, светловолосый с аристократической внешностью мужчина. Вместе с ним, между прочим, она написала свой первый роман. В чем причина их разрыва? Трудно сказать, но Сандо в своем романе "Фердинанд" указывает на то, что разрыв произошел с согласия обеих сторон.

Санд не могла наслаждаться сексом, если не была влюблена в своего партнера. Очень непродолжительным экспериментом оказалась, например, ее чисто сексуальная связь с писателем Проспером Мериме, к которому она не испытывала абсолютно никаких чувств. Некоторые любовники Санд утверждали, что она фригидна. На самом деле, она, вероятно, была просто похожа на многих других женщин, которые становятся страстными под влиянием чувств и бывают абсолютно холодными и равнодушными, когда этих чувств не испытывают. Санд тоже могла быть страстной и чувственной женщиной. Она призналась, например, что обожала Мишеля де Бурже, одного из своих любовников, женатого некрасивого мужчину, именно потому, что он заставлял ее "трепетать от желания".

Роман Авроры с Альфредом де Мюссе был по счету третьим. Об Альфреде де Мюссе она много слышала от своего друга и горячего поклонника Сент-Бёва, который давно мечтал их познакомить. Но Аврора не спешила. "Он слишком большой франт, мы не подошли бы друг другу сердцами", - говорила она. В то время, когда Мюссе был еще в зените красоты и славы, она уже успела выпустить под псевдонимом "Жорж Санд" четыре романа, которые тотчас привлекли к ней всеобщее внимание. Публика была в восторге, и деньги обильно посылались под крышу чердака, на котором жила молодая женщина, начинавшая уже думать, что несчастье и бедность навсегда останутся ее уделом.

Однако с первой минуты знакомства она должна была признать, что "большой франт" очень красив и обаятелен. Моложе ее на шесть лет, худой, со светлыми волнистыми волосами, он мастерски вел шутливый диалог, чуть-чуть приправляя его сарказмом.

Была ли Жорж Санд красива? Одни говорили, что да, другие считали ее отвратительной. Сама она открыто причисляла себя к уродам, доказывая, что у нее нет грации, которая, как известно, заменяет иногда красоту. Современники изображали ее женщиной невысокого роста, плотного телосложения, с мрачным выражением лица, большими глазами, но рассеянным взглядом, желтым цветом кожи, преждевременными морщинами на шее. Одни только руки ее они признавали безусловно красивыми. Сам Мюссе, впрочем, описал ее совершенно иной. "Когда я увидел ее в первый раз, она была в женском платье, а не в элегантном мужском костюме, которым так часто себя безобразила. И вела она себя также с истинно женским изяществом, унаследованным ею от своей знатной бабушки. Следы юности лежали еще на щеках, великолепные глаза ее ярко блестели, и блеск этот под тенью темных густых волос производил поистине чарующее впечатление, поразив меня в самое сердце. На лбу лежала печать бесконечности мыслей. Говорила она мало, но твердо".

Мюссе впоследствии рассказывал, что он как бы переродился под влиянием этой женщины, что ни до нее, ни после он никогда не испытывал такого восторженного состояния, таких приступов любви и счастья, как в дни близкого знакомства с ней.

Пламенная страсть Мюссе не сразу разогрела сердце Авроры, и она медленно уступала его настойчивым ухаживаниям. Сначала на нее произвели приятное впечатление изящные манеры молодого человека, который относился к ней, как к представительнице высшего света, забывая, что она вращалась среди студентов и вела бедную жизнь. Затем ей польстило, что знаменитый поэт обращался к ней с просьбами высказать мнение о его произведениях и любезно предоставлял ей критиковать себя. Красота его и любовь имели для нее второстепенное значение. Позднее, впрочем, и она поддалась всепожирающему пламени страсти.

О строгости и неуступчивости тут уж не могло быть и речи, тем более что она к тому времени успела развестись с мужем и, следовательно, сделаться совершенно свободной.

Различие характеров, конечно, обнаружилось не сразу, и первое время после сближения любовники были счастливы.

Но скоро Мюссе стал несносен, проявились все его комплексы, капризность, переменчивость настроения. Временами его преследовали приступы галлюцинаций, при которых он терял сознание и разговаривал с духами. Это было невыносимо для обоих. В минуты злости он называл ее "монашкой" и говорил, что она должна жить в монастыре. Обвинения в холодности больно ранили Жорж Санд. Слишком глубоко сидела в ней вера в благородную, возвышенную и одновременно скромную любовь.

Они отправились в Венецию, где остановились в самом элегантном отеле. По мере того как Альфред де Мюссе все больше и больше пил радости жизни на груди возлюбленной, угасала его страсть, а вместе с ней и поэтическое творчество. Между любовниками начались ссоры - обычные спутники пресыщения. Споры были резкие, неслыханные, продолжавшиеся иногда целые дни и ночи.

В эти тяжелые дни для обоих возлюбленных больше мужества и самоотверженности обнаруживала Жорж Санд. После бурных ссор, продолжавшихся иногда, как уже говорилось, целый день, она садилась за работу, чтобы на вырученные деньги обеспечить Альфреду комфорт, без которого он не мог жить, как рыба без воды. Если верить ей, то Мюссе начал было продолжать в Венеции беспутную жизнь, которую вел прежде в Париже. Здоровье его опять пошатнулось, врачи подозревали воспаление мозга или тиф. Она хлопотала возле больного днем и ночью, не раздеваясь и почти не притрагиваясь к еде. И тогда на сцене появился третий персонаж - двадцатишестилетний врач Паджелло. Совместная борьба за жизнь поэта сблизила их настолько, что они отгадывали мысли друг друга. Болезнь была побеждена, но врач все не покидал поста возле пациента.

Однажды вечером Жорж Санд передала Паджелло конверт. Он спросил, кому его вручить. Тогда она отобрала конверт и надписала: "Глупышке Паджелло".

В конверте находился искусно составленный список ошеломляющих вопросов, "Только ли хочешь меня, или любишь? Когда твоя страсть будет удовлетворена, сумеешь ли ты меня отблагодарить? Знаешь ли ты, что такое духовное желание, которое не может усыпить никакая ласка?" Позднее он писал, что попал в силки к прекрасной ведьме. Поправившись, Мюссе потребовал объяснений. Она напомнила ему, что перед болезнью поэт заявил о разрыве с ней, так что считает себя свободной. Альфред засобирался в Париж, а любовники хотели отправиться в Альпы.

Вскоре Жорж Санд вместе с Паджелло приехала в Париж. Он чувствовал себя здесь чужим. Связь стала обременительной для обоих, тем более что Паджелло с самого начала предполагал вернуться в Венецию без нее. Троица распалась. Мюссе выехал в Баден. Жорж Санд укрылась в своем имении. Они переписывались, и Мюссе сгорал от страсти. "...О, страшно умирать, страшно так любить. Что за желание, мой Жорж, что за желание тебя!.. Я умираю. Прощай!" - писал поэт.

Мюссе, конечно, не умер, а благополучно возвратился в Париж, где они встретились и стали жить вместе. И сразу ожили кошмары подозрений и ревности, повторились обвинения и терзания. Они снова расстались и снова вернулись друг к другу. Наконец Жорж Санд написала ему: "Мы должны от этого излечиться". На этот раз они разошлись окончательно. И оба освобождались от горьких воспоминаний, наполняя ими свои литературные произведения.

Перед тем как сойтись с Жорж Санд, Шопен получил жестокий удар от невесты. Она решила, что великий композитор создан для любви и страсти, а не для серой прозы семейной жизни, и предпочла композитору некоего графа.

Шопен хотел заглушить свое горе, он думал утопить отчаяние в любви к другой женщине, но ошибся, так как попал из огня в полымя. Спасения не было.

Случилось это так. Погода была скверная, шел дождь. Надо было куда-нибудь пойти, развеять грусть, которая так часто посещала Шопена. Куда? Он вспомнил, что у графини К* в этот вечер прием, и так-как часы показывали десять, он, недолго думая, отправился туда.

Только после того, как часть гостей удалилась и остались наиболее близкие друзья дома, Шопен, несколько развеселившись, уселся за фортепиано и начал импровизировать. Окончив свою музыкальную сказку, он поднял глаза. Перед ним, опершись на инструмент, стояла просто одетая дама; от нее веяло ароматом фиалок. Она смотрела так, словно старалась проникнуть темными глазами в его душу.

Через некоторое время, собираясь уходить, он увидел ту же даму. Она подошла к нему вместе с Листом и стала рассыпаться в похвалах по поводу блестящей импровизации. Шопен был польщен. Он кое-что знал о Жорж Санд, знал, что она пользуется большой известностью, что у нее было несколько любовных связей, что она вообще необыкновенная женщина, но, взглянув на нее, остался совершенно спокоен. Знаменитая писательница ему даже не понравилась.

Но не красотой одной побеждает женщина. Если принять во внимание, что Жорж Санд не только часто меняла любовников, но и нисколько не церемонилась с ними, в ее характере, в ее умении держаться с мужчинами было, вероятно, нечто настолько притягательное, против чего не могли устоять даже те, кто явно не симпатизировал ей и не любил ее. Лучшего доказательства, чем любовь Шопена, нельзя и сыскать. Нежный, хрупкий, с женственной душой, проникнутый благоговением ко всему чистому, идеальному, возвышенному, он вдруг влюбился в женщину, которая курила табак, носила мужской костюм и вела открыто самые свободные разговоры.

Когда она сблизилась с Шопеном, местом их совместного проживания стала Мальорка. Сцена другая, но обстановка та же, и, как мы увидим, даже роли оказались одинаковыми с одним и тем же грустным концом. В Венеции Мюссе, убаюкиваемый близостью Жорж Санд, одевал стройные стихи в искусные рифмы, на Мальорке Шопен создавал свои баллады и прелюдии. В разгар страсти Мюссе заболел, заболел также в минуты высшего любовного экстаза и Шопен. Когда у композитора появились первые признаки чахотки, Жорж Санд стала тяготиться им. Красота, свежесть, здоровье - да; но как любить больного, хилого, капризного и раздражительного человека? Так думала Жорж Санд. Она сама признавалась в этом, стараясь, конечно, смягчить причину своей жестокости, ссылаясь и на другие мотивы...

Нужно было заканчивать. Но как? Шопен слишком к ней привязался и не хотел разрыва. Знаменитая женщина, опытная в таких делах, испытала все средства, но тщетно. Тогда она написала роман, в котором под вымышленными именами изобразила себя и своего возлюбленного, причем героя (Шопена) наделила всеми мыслимыми слабостями, а себя возвеличила до небес. Казалось, теперь конец неизбежен, но Шопен медлил. Он еще думал, что можно вернуть невозвратное. В 1847 году, через десять лет после их первой встречи, любовники расстались.

Спустя год после разлуки Шопен и Жорж Санд встретились в доме одного общего друга. Полная раскаяния, она подошла к бывшему возлюбленному и протянула ему руку. Красивое лицо Шопена покрылось бледностью. Он отшатнулся и вышел из зала, не промолвив ни слова...

Среди любовников Жорж Санд были гравер Александр Дамьен Мансо, который познакомился с ней, когда ему было 32 года, в то время как ей 45, и который тихо и мирно прожил с ней вместе 15 лет, а также художник Шарль Маршал, которого Санд называла "мой толстый ребенок". Когда они повстречались, Шарлю было 39 лет, а Санд 60.

Ходили упорные слухи о ее связях и с другими мужчинами, в частности, с литературным критиком Гюставом Планше, который однажды даже вызвал на дуэль другого критика, позволившего себе отозваться без должного почтения об очередном романе Жорж Санд. Правда, нет доказательств того, что между ними существовала иная любовь, кроме любви к литературе. Нет ясности и относительно того, были ли у Жорж Санд сексуальные связи с женщинами. Своей близкой подруге, актрисе Мари Дорваль, она писала письма, которые сегодня считались бы эротическими, хотя в те далекие и славные времена были достаточно распространенным явлением и часто встречались в переписке между подругами. Маленький отрывок из одного письма Жорж Санд, адресованного Мари Дорваль, может служить примером того, какая тесная, глубокая и горячая дружба связывала этих женщин: "...в театре или в твоей постели ...я просто умираю от желания поскорее увидеть и горячо поцеловать тебя, моя леди, либо я соверсовершу что-нибудь совершенно безумное!"

Биография (Светлана Бестужева)

Она родилась 1 июля 1804 года, то есть является типичным представителем знака "Рак", и всей своей жизнью подтверждала звездное пророчество. Имя свое она унаследовала от прапрабабки— блистательной и прекрасной Авроры фон Кёнигсмарк, возлюбленной короля Польши Фридриха Августа. Темперамент — от своего прадеда, незаконного сына этой четы, маршала Мориса Саксонского, разбившего бесчисленное количество женских сердец по всей Европе. Житейскую мудрость — от своей бабушки, которую даже самые злые языки тех лет не могли упрекнуть ни в едином легкомысленном поступке.

Отец Авроры, Морис де Франкенёй, адъютант наполеоновского генерала, женился на бродячей актрисе Софи Виктории, имевшей и до, и после брака бессчетное число любовников.

«Кровь — великая сила», как известно, а такой коктейль не мог не сказаться на характере его обладательницы. Никто не мог дать ему точной оценки. Одни считали ее распутницей, другие — святошей, ктото упрекал в нимфомании, ктото — в патологической холодности. Женщины ставили ей в укор пренебрежение светскими условностями и неприязнь к чисто дамскому обществу. Мужчины попрекали пристрастием к сигарам и...лесбиянством. Потомки дошли до того, что стали обвинять ее даже в кровосмешении.

И все это по однойединственной причине: талант писательницы был слишком очевиден, чтобы в нем можно было усомниться. Мужчине такое еще можно простить и снисходительно, сквозь пальцы смотреть на его личную жизнь. Бальзака, например, никто не попрекал ни излишним сладострастием (хотя число его любовниц было поистине астрономическим), ни гомосексуализмом (хотя в его доме подолгу жили молодые писатели, которым он покровительствовал), ни какимилибо другими извращениями. Женщину, Аврору Дюдеван, обвиняли во всех смертных грехах, и даже сейчас, спустя сто двадцать лет после смерти, личность Жорж Санд продолжает будоражить воображение не меньше, чем ее романы. Возможно, это и есть бессмертие.

Аврора появилась на свет спустя месяц после свадьбы своих родителей. Бабушка Авроры, мать ее отца, почти четыре года не желала признавать «неравный» брак и родившуюся от него внучку. Смягчилась лишь тогда, когда малышку удалось обманом положить к ней на колени. Тут она узнала прекрасные бархатные глаза своего сына и была покорена. Примирение состоялось.

К сожалению, семейная идиллия длилась недолго. Когда Авроре исполнилось четыре года, ее отец, к тому времени уже полковник, погиб, упав с необъезженной лошади. А его вдова, оставив маленькую дочь на попечение бабушки, уехала в Париж, заявив при этом с откровенностью простолюдинки: «Ноги моей не будет в семейном поместье Ноане, пока свекровь жива». Аврора одинаково любила и мать, и бабушку, и разрыв между ними причинил ей первую серьезную боль.

Ко всему прочему, обе женщины совершенно по-разному представляли себе, как нужно воспитывать девочку. «По понятиям бабушки, — писала в своих мемуарах Аврора, — ребенку нужно было прививать с самого раннего возраста изящество во всем. Моя мать находила все это очень смешным, и мне кажется, что она была права...» В конце концов победила бабушка: гувернером для своей внучки она выбрала воспитателя своего сына — несостоявшегося аббата Дешартра, человека в высшей степени образованного, но невыносимого педанта. Он обучал девочку естественным наукам и латыни, то есть тому, что светской девице было совершенно не нужно. Бабушка же сделала из нее превосходную музыкантшу и привила любовь к литературе. Всего этого, однако, оказалось недостаточно, и в 14-летнем возрасте Аврору отдали в женский Августинский монастырь английского религиозного братства. Разумеется, не как монахиню: при монастыре был пансион, где воспитывались девицы из самых знатных семей Франции. Все монахини, а значит, и воспитательницы были англичанками. На всю оставшуюся жизнь Аврора сохранила привычку пить чай, говорить и даже иногда думать по-английски. Из монастыря же она вынесла и мистицизм и — непосредственную связь с божественной волей.

Из монастыря в Ноан она вернулась прекрасно образованной, умной, глубоко верующей и красивой девушкой. К тому же богатой наследницей. К сожалению (для ее бабушки), простолюдинка-мать не давала Авроре шансов сделать блестящую партию. Но самой девушке мысль о браке была, мягко говоря, неприятна. Сердце в ней еще не проснулось. К тому же, в отличие от большинства своих сверстниц, Аврора пользовалась почти неограниченной свободой. Она ходила на охоту и ездила верхом в мужском костюме, училась у своего воспитателя тайнам управления поместьем, свободно встречалась с молодыми людьми.

Удивительная по тем временам свобода Авроры стала одной из причин ее громадной уверенности в себе впоследствии. Старая госпожа Дюпен скончалась, когда ее внучке было всего 17 лет. Последние слова старой аристократки были обращены к Авpope: «Ты теряешь своего лучшего друга». Бабушка заблуждалась: Аврора, богатая невеста, сирота, теряла еще и единственную защиту от корыстных и алчных людей.

Через год после смерти бабушки, гостя у своих друзей в Париже, юная наследница Ноана познакомилась с бароном Дюдеваном. Казимир был старше Авроры на десять лет, не отличался особой красотой, но был, что называется, «добрым малым» и, главное, не докучал девушке своими ухаживаниями, а старался развлечь ее. Аврора влюбилась в него как в воплощение мужественности. К тому же он был немного богаче своей невесты и, следовательно, не имел особой корысти в этом браке. В сентябре 1822 года мадемуазель Дюпен де Франкенёй стала баронессой Дюдеван. А через месяц после свадьбы ощутила признаки беременности.

Свое первое впечатление от супружеской жизни Аврора выразила гораздо позднее, когда звалась уже Жорж Санд: «Мы воспитываем своих дочерей как святых, а затем случаем их как молодых кобылок». Сравнение циничное, зато точное. Добрый малый Казимир к женщинам относился очень просто, тем более что привык иметь дело с горничными и модистками. Удовольствие партнерши его мало занимало. А для молодой баронессы уже через полгода после свадьбы перестало иметь значение что бы то ни было, кроме будущего ребенка.

В девятнадцать лет Аврора родила сына Мориса. А оправившись после родов, с изумлением поняла, что в замужестве вряд ли найдет то спокойствие и душевный мир, на которые рассчитывала. О «духовной любви», ради которой, собственно, она и заставляла себя терпеть физическую близость с мужем, не могло быть и речи: барон Дюдеван просто не мог понять, чего от него хочет молодая супруга. Он пытался в угоду ей читать книги, восхищавшие Аврору. Но на второй странице обычно засыпал или отправлялся на охоту. В какой-то момент терпение Казимира лопнуло, и он дал супруге пощечину. В результате барон уехал в Ноан, а баронесса осталась в Париже.

Когда же и она приехала в родовое поместье, стало ясно, что счастливая жизнь, продлившись всего четыре года, кончилась. Аврора жаловалась окружающим на сердцебиение, головные боли, кашель, уверяла, что у нее чахотка. Казимир вел себя как всякий нормальный муж, то есть был свято убежден в том, что все недомогания жены — только предлог уклониться от выполнения супружеского долга. Не будучи семи пядей во лбу, барон попал, что называется, «в десятку». Его умозаключения подтвердил бы любой современный сексопатолог.

Девять женщин из десяти в таком случае либо поставили бы на себе крест, как на полноценной любовнице, либо... нашли бы себе любовника из соседей. Если бы Аврора пошла по одному из этих путей, не было бы во всемирной литературе имени Жорж Санд, а рога на голове барона Дюдевана не интересовали бы решительно никого. Но Аврора все еще лелеяла мечту об идеальной, гармоничной любви, не омраченной никакими физическими последствиями. Когда молодая женщина с прекрасными глазами ищет родственную душу, она ее находит.

У двадцатишестилетнего Орельена де Сеза была привлекательная внешность, благородная душа и... красавица-невеста, с семьей которой он приехал в Пиренеи. Туда же отправился поохотиться Казимир Дюдеван в сопровождении своей жены. Аврора одержала победу с первого взгляда, но не пожелала воспользоваться ее плодами. Она предложила Орельену нежную дружбу.

К тому времени за баронессой Дюдеван в Ноане прочно закрепилась слава необычайно умной женщины, и она могла позволить себе это маленькое развлечение. Совесть ее была чиста: физически она супругу не изменяла. Развязка наступила со второй беременностью. Отцовство приписывали некоему Стефану де Грансань: человеку наполовину чахоточному, наполовину безумному. Супруг Авроры предпочел признать родившуюся дочь своей. Обиднее же всего было Орельену де Сезу: ведь он лишь регулярно получал Авроры письма о красоте лунного света и прелестях философии Монтескье. И не более того. «Нежная дружба» мгновенно рухнула. Мужья иногда предпочитают ничего не знать, отвергнутые же любовники не прощают ничего и никогда. Именно Орельен де Сез первым заговорил о безумном распутстве баронессы, поскольку был лишен возможности похвастать своим блаженством.

Тем не менее все это лишь гипотезы. Факты появились позже, когда на одном из пикников Аврора встретила очаровательного, хрупкого девятнадцатилетнего блондина Жюля Сандо, до безумия влюбившегося в прекрасную владелицу Ноана. Покорила его, правда, не столько женская красота, сколько мощный интеллект и сильный характер Авроры. А сама она была захвачена скорее материнским, нежели иным чувством: «малыш Сандо» полностью олицетворял собой ее мечты о Прекрасном Принце — ребенке и возлюбленном одновременно.

Провинция посмотрела сквозь пальцы на связь своей «тигрицы» с юным парижанином. Но то, что осенью владелица Ноана бросилась вслед за своим любовником в Париж, было неслыханно! Но будущая Жорж Санд плевать хотела на провинциальных кумушек: в ней проснулась кровь прадеда — неукротимого маршала Мориса Саксонского. Она оставила мужа, детей, доброе имя и отправилась в Париж. Как она думала, к Жюлю Сандо. Как оказалось, к бессмертию.

В своем багаже Аврора привезла роман «Эме», написанный еще в Ноане. Любовники нуждались в деньгах. Но роман был отвергнут. Тем не менее Авроре удалось проникнуть в журналистский мир Парижа и начать зарабатывать какие-то гроши. Чуть позже она протащила за собой Жюля — и ее, и его статьи подписывались любовниками: Ж. Сандо. Так был подписан и первый роман «Роз и Бланш», который удалось «пристроить». Затем Аврора уехала в Ноан, к детям. В Париж она вернулась с дочерью Соланж и очередным романом под названием «Индиана».

Жюль был потрясен: любовница явно превосходила его в том, что касалось литературного дара. Как честный человек, он отказался подписывать произведение, к созданию которого не имел никакого отношения. Аврора упорно отказывалась подписываться женским именем, будучи маниакально уверенной в том, что это обречет роман на провал. Наконец, нашелся компромисс: Жорж Санд. С этого дня она ставила в мужской род все прилагательные, которые относились к ней.

Роман имел головокружительный успех. А у Жорж Санд был уже готов еще один – «Валентина» – и несколько прелестных повестей. «Малыш Сандо» почувствовал себя униженным как писатель: «Ты хочешь, чтобы я работал, мне тоже хотелось бы, но я не могу! У меня нет, как у тебя, стальной пружины в голове! Ведь тебе стоит только нажать кнопку, как сейчас же действует воля…»

Запомните эти пророческие слова. Именно в этом будут упрекать Жорж Санд все ее мужчины без исключения. Не в неверности, не в холодности – в чрезмерной работоспособности! Не ищите логику, это бесполезно. Но факт остается фактом: мужчины появлялись в ее жизни и исчезали, а неизменными оставались двадцать страниц «ежедневного урока». И так – до последних дней жизни. Какой мужчина способен простить такое? Или хотя бы понять?

Связь с Сандо продолжалась, хотя явно тяготила уже обоих. Прежде всего, Санд, которую начал раздражать постоянно утомленный, хнычущий, болезненный Жюль. И тут вмешалось Провидение, которым критики вечно попрекали Жорж Санд: на одном из званых вечеров она познакомилась со знаменитой актрисой того времени Мари Дорваль и ее другом Альфредом де Виньи, открывшими для вчерашней провинциалки новый мир богемных кругов Парижа. И Жюль оказался лишним. Аврора, апатичная в повседневной жизни, могла быть по-мужски беспощадной, принимая окончательное решение.

Сама же она нашла утешение... нет, не в объятиях очередного мужчины: написала роман «Лелия», практически автопортрет. О женщине, пытавшейся найти счастье в физической любви и потерпевшей полное фиаско. В романе содержится поразительное наблюдение: Дон Жуан шел от женщины к женщине, потому что ни одна из тысячи и трех не дала ему счастья. Лелия шла от мужчины к мужчине, потому что ни один них не доставил ей даже удовольствия.

Книга вызвала бурю негодования. Столько шума было из-за того, что героиня романа не способна испытывать блаженство в мужских объятиях! А все дело в том, что Жорж нарушила правила игры: женщина обязана его испытывать, по крайней мере, с любимым мужчиной. А тут — полное безразличие.

В жизни Жорж Санд все было непросто. За нею около двух лет ухаживал Проспер Мериме — писатель большого таланта и не меньшего цинизма. Однако все его маневры были безуспешны, пока он не догадался сделать очень смелый шаг: показался всему светскому Парижу на лестнице Оперы с маленькой Соланж, дочерью Жорж, на руках. Девочка уснула на последнем акте. Для такого поступка в то время требовалось немало мужества. И Санд оценила этот жест. А кроме того, Мериме удалось пробудить в душе Жорж Санд надежду на то, что для нее еще может существовать чувственная любовь, удовлетворяющая тело и опьяняющая душу. Аврора колебалась. Лелия — уступила.

Провал был абсолютным с обеих сторон. Впоследствии Проспер утверждал, что отсутствие стыдливости у Жорж убило в нем всякое желание. Она же после его ухода плакала — от горя, отвращения, безнадежности. Она могла писать в любых условиях, но стать чувственной женщиной при помощи одного лишь волевого усилия никому не дано.

Жорж работала, как всегда, но сердце ее молчало. И туг в ее жизнь вошел человек, равный ей по одаренности — юный, стройный, красивый поэт Альфред де Мюссе. Ребенок, избалованный женщинами и славой, мужчина, пресытившийся шампанским, опием и проститутками.

Вначале он просто развлекал остроумными разговорами и блестящими эпиграммами женщину, в жизни которой не было ничего, кроме работы. К тому же она мечтала о верной и вечной любви, а слухи о распутстве «мальчугана Альфреда» ее пугали. Тогда де Мюссе написал ей письмо, гениальное в своей простоте: «Любите тех, кто умеет любить: я умею только страдать... Прощайте, Жорж, я люблю вас, как ребенок...»

Вернее пути к ее сердцу просто не было. Перед ребенком она была беззащитна. Материнский инстинкт в Авроре всегда доминировал над женскими рефлексами. Она сдалась.

Увы, первые восторги быстро улеглись. Жорж, по-немецки обязательная, считала делом чести сдать работу в установленный (ею же!) срок. Никакие ласки, никакие соблазны не могли ее изменить. Она способна была, освободившись от объятий любовника, направиться к письменному столу и провести за ним остаток ночи.

Сперва все выглядело милой шуткой: «Я работал целый день: выпил бутылку водки и написал стихотворение. Она выпила литр молока и написала половину тома». Но потом де Мюссе уже было не до смеха. Любовники отправились в романтическое путешествие по Италии, но...режим работы Санд оставался прежним: восемь часов в день. Если дневное задание бывало невыполненным, вечером ее дверь оказывалась запертой. Ее измученный и униженный любовник становился грубым. «Мечтательница, дура, монахиня» — это самые невинные его выпады в адрес подруги. Санд переносила уколы с ангельским терпением, полагая, что ее «мальчуган» просто капризничает. «Мальчуган» же нашел более уязвимую точку и обвинил Санд в том, что она не способна доставлять любовное наслаждение. Это было началом конца.

Существует легенда о венецианском любовнике Санд, враче Паджелло, лечившем ее сначала от лихорадки, потом от дизентерии. Желание и болезнь плохо уживаются вместе, и в один прекрасный день Жорж услышала от своего «мальчугана»: «Я ошибался, я прошу у тебя прощения, но я не люблю тебя». Она бы уехала в ту же секунду, но болезнь не позволила. К тому же Паджелло пришлось одновременно лечить де Мюссе от чего-то вроде воспаления головного мозга: припадков, сопровождавшихся галлюцинациями и бредом. В больном мозгу возникала картина: его любовница (замечу, уже отвергнутая им) отдается его врачу прямо у изголовья кровати больного. И эта сказочка пошла гулять по всей Европе, приобретя, наконец, статус непреложного факта. Самое интересное, что злополучный припадок начался у де Мюссе в венецианском доме терпимости, откуда его, избитого и окровавленного, принесли в гостиницу к Жорж. Даже если в легенде о Паджелло есть хоть толика правды, можно сказать одно: квиты. История, однако, благосклоннее оказалась к поэту, нежели к писательнице.

Как бы то ни было, де Мюссе уехал в Париж, а Санд осталась в Венеции с Паджелло. Достоверно известно, что из Италии Жорж привезла с собой роман «Жак», прекрасные впечатления от Венеции и... влюбленного в нее доктора.

Зачем? А чтобы вернуть де Мюссе! Хотя бы на время: бросить самой, а не быть брошенной. Очень похоже на типично мужское желание. Ловушка «сработала» безупречно — «мальчуган» вернулся. И три месяца спустя Санд сбежала от него в Ноан, обставив это с такой ловкостью, что Альфред все понял слишком поздно. Но в любом случае именно Жорж Санд он обязан тем, что написал блистательную пьесу «С любовью не шутят», по сей день не сходящую с французской сцены. Гениальный плод любви гениев!

Что же касается Санд, то она днем или ночью непременно исписывала своим крупным, спокойным почерком двадцать положенных листков, вне зависимости от хода своих романов в жизни. О примирении с мужем и речи быть не могло. «Даже сама мысль о сближении без любви гнусна! Женщина не может отдаваться, как вещь!»

Значит, нужно было развестись. Друзья познакомили ее с адвокатом Луи Мишелем, уже тогда известным под именем «Мишеля из Буржа». Впервые в жизни Жорж Санд имела дело с человеком, более волевым, чем она. Это были новые для нее ощущения, и они вызвали сначала любопытство, переродившееся впоследствии в страсть. Однако до решения суда следовало вести себя благоразумно, и Аврора больше месяца вела уединенную жизнь в Ноане: плодом этого стал великолепный роман плаща и шпаги «Мопра».

Жорж Санд оставалась верна себе. Она писала сыну в пансион нежные письма, воспевая в них добродетель, и... тайком встречалась с Мишелем под самым носом у мужа. И по-прежнему неустанно работала. Однако после четырнадцати часов, проведенных за письменным столом, у нее хватало сил отправиться верхом на любовное свидание. Но когда Мишель добился благоприятного для Авроры исхода бракоразводного процесса, отношения между любовниками стали стремительно охладевать. Жорж Самд восхищалась Мишелем-оратором. Мишель-человек ее подавлял и унижал. О каждом свидании Жорж должна была умолять. Наконец, ее терпение кончилось.

Спустя полгода Жорж Санд впервые встретилась с Оноре де Бальзаком. Великий романист совершил, по его словам, "паломничество в Ноан", испросив предварительно разрешения у хозяйки и музы поместья. Она приняла его самым дружеским образом.

Наконец-то исполнилась мечта Санд: она нашла собеседника — именно собеседника, а не возлюбленного и даже не друга! — под стать себе. Самое интересное заключалось в том, что их убеждения были диаметрально противоположны. Она была республиканкой, он — монархистом. Она проповедовала эмансипацию женщин и брак по любви, он — ограничение свободы замужней женщины и брак по расчету... Тем не менее они прекрасно проводили время в беседах и, не разделяя убеждений друг друга, уважали их. Какой праздник души для Авроры! Любопытно, что после личного знакомства с Жорж Санд и Бальзак написал один из своих лучших романов «Беатриса, или Вынужденная любовь».

О последней большой любви Жорж Санд написаны, наверное, сотни томов. И не потому, что она совершала какие-то необыкновенные безумства. Предметом ее страсти, обожания и заботы (обязательные для нее компоненты) стал молодой польский пианист, гениальный композитор Фредерик Шопен. Он был моложе ее на семь лет, но прекрасно мог бы стать ее сыном: столько в нем было слабости, наивности и... болезненности. Хрупкость в мужчине всегда привлекала Жорж Санд. Шопен был не слишком искушен в любовных делах, но «ребенку» было уже двадцать семь лет. А «стареющей» обольстительнице — страшно сказать! — тридцать четыре года!

В дневнике Шопена в октябре 1837 года написано: «Три раза я снова встречался с нею. Она проникновенно смотрела мне в глаза, пока я играл... Кругом цветы. Я был побежден! Аврора — какое очаровательное имя!»

Жорж Санд всегда жаждала супружеской жизни с новым любовником и вместе с тем непреклонно соблюдала свой рабочий распорядок. То же самое произошло и на Майорке, куда она осенью 1838 года привезла «двух своих больных детей»: сына Мориса и... Шопена. Шопен сочинял музыку, Санд — романы. Одновременно она ухаживала за вечно больным Фредериком. Теплый климат и заботы возлюбленной несколько восстановили его здоровье. Полгода спустя любовники вернулись в Ноан, полные стремления начать там новую семейную жизнь. И сын, и дочь Жорж Санд поселились вместе с ними. Бесстыдство? Скорее, стремление иметь «под боком» всех близких и любимых людей, нуждавшихся к тому же в опеке Жорж.

Эта пастораль продолжалась семь лет. Хотя многие биографы Санд упрямо называют срок в два года. В этой цифре справедливо только одно: именно два года она пыталась добиться окончательного выздоровления Шопена. А потом смирилась с тем, что ее «третьему ребенку» полезна не только умеренность, но и полное воздержание. И сама поступила так же.

«Семь лет я живу, как девственница, рядом с ним... Знаю, что многие люди обвиняют меня, что я его измотала необузданностью своих чувств. А он, он жалуется мне, что я его убиваю своими отказами...»

И все-таки, если Жорж Санд и не вылечила Шопена, то, по крайней мере, укрепила его здоровье своей заботой. А главное: всегда поощряла его творчество. Если бы. не ее ласковая рука на его плече, был бы он тем Шопеном, которого признает весь мир? Да и прожил ли бы он столько?

В «шопеновский» период она написала один из лучших своих романов — «Консуэло», пропитанный огромной, высокой страстью к музыке и искусству. Это произведение бессмертно, как и музыка композитора, чей образ вдохновлял романистку. Воистину, неисповедимы пути... вдохновения!

Банально, но верно: любовь начинается с больших чувств, а кончается маленькими ссорами. Шопен был не самым легким в общежитии человеком. Жорж Санд приходилось лавировать между его мнительностью, ревностью сына Мориса и злыми капризами дочери Соланж. Последняя доходила до того, что открыто кокетничала с Шопеном, к великому соблазну провинциальных соседей и досужих сплетников, и ловко стравливала целомудренного Шопена с легкомысленным своим братом. В Ноане прочно воцарилась удушливая атмосфера ссор.

В результате Шопен уехал из Ноана в Париж. Но и там Соланж, уже вышедшая замуж по страстной любви за известного скульптора, упорно настраивала Шопена против своей матери, приписывая ей бесчисленных (и, замечу, вымышленных) любовников. Композитор поверил и резко прекратил все отношения с Жорж Санд, в том числе и переписку. Та не стала выяснять отношения. Отныне она хотела знать о Шопене только одно: как он себя чувствует.

Последняя встреча — совершенно случайная — произошла у Жорж Санд с Шопеном в гостиной у общих знакомых. Оба бывших любовника проявили абсолютное равнодушие друг к другу. Примечательно в этой встрече было только то, что именно от Шопена Жорж Санд узнала: накануне она стала бабушкой. Сама дочь не удосужилась сообщить об этом матери. Шопен умер полтора года спустя после этой встречи.

Достоверно известно: после Шопена Жорж Санд никого не любила. Правда, в ее жизни была еще одна привязанность, но не более того. Даже самые откровенные недоброжелатели госпожи Санд признавали, что пятнадцать лет, с сорока пяти до шестидесяти, она тихо и мирно прожила со своим последним любимцем — Александром Мансо. Он был моложе ее на тринадцать лет, худ, слабогруд и абсолютно ни на что не претендовал. Забота о нем, любовь к сыну, управление домом и... двадцать страниц романа каждую ночь.

Да-да, ошибки нет: каждую ночь. С возрастом госпожа Санд из «жаворонка» превратилась в «сову» и вставала не раньше четырех часов дня. Она также предпочитала спокойный и размеренный образ жизни. Ей не о чем было сожалеть: у нее была любовь (в прошлом) и слава (в настоящем).

К тому же наступило время утрат. Навсегда уходили и близкие подруги, и бывшие возлюбленные, и даже любимый внук. Скончался и Александр Мансо. Пять месяцев Жорж ни на один день не покидала умирающего. Он скончался на ее руках, как когда-то хотелось Шопену.

Дальше? Дальше была нежная, но совершенно невинная дружба с Густавом Флобером. Покровительство без оттенка снисхождения Александру Дюмасыну. Она еще продолжала писать романы, но скорее по привычке, нежели по необходимости.

Парижскую коммуну республиканка Санд восприняла как «недостойную французов безумную выходку». Что ж! Теперь она была прежде всего бабушкой и превыше всего заботилась о том, чтобы три ее внучки не лишились наследственного состояния.

Жорж Санд скончалась 8 июля 1876 года в возрасте 72 лет и 7 дней на руках у своих родных...

Рассказывая одной из молодых писательниц о своей жизни, она попросила в случае, если в ее присутствии будут обвинять Жорж Санд в вероломстве, отвечать так:

«Если Жорж Санд потеряла право быть судимой как женщина, она сохранила право быть судимой как мужчина, и в любви она была самой честной из вас. Она никогда не обманывала, никогда у нее не было одновременно двух любовников. Ее единственная вина была в том, что в те времена, когда искусство было на первом месте, она всегда предпочитала общество людей искусства и мужскую мораль ставила выше женской. У меня есть опыт в любви, увы, очень полный! Если бы я могла начать жизнь сначала, я была бы целомудренной!»

Что ж, великая Аврора знала себя лучше, чем кто бы то ни было, поэтому добавить к ее монологу нечего.

Биография

Санд Жорж (наст. имя и фамилия - Аврора Дюдеван, Dudevant; урожденная Дюпен, Dupin)- французская писательница. Родилась 1 июля 1804 в Париже. Отец-Морис Дюпен, принадлежал к знатному роду, ведущему происхождение от герцога Морица Саксонского. Мать была из крестьянской семьи, из-за чего аристократическая семья отца недолюбливала Жорж Санд. Детство провела в Ногане (Nohant в Берри), среди деревенской обстановки. Училась Жорж Санд в английском католическом институте-монастыре в Париже. После получения образования вернулась в Ноган. В 18 лет вышла замуж за барона Дюдевана, родила двоих детей. В 1831, разойдясь с мужем после 8 лет супружеской жизни, Жорж Санд поселилась в Париже. Чтобы прокормить себя и детей, она занялась живописью по фарфору и довольно успешно продавала свои изящные работы, затем занялась литературным творчеством. Первый самостоятельный роман ("Индиана"), опубликованный под псевдонимом Жорж Санд, появился в 1832. Истории многочисленных увлечений Жорж Санд, одними из героев которых являлись Альфред де Мюссе и Фредерик Шопен, были не менее знамениты, чем ее литературные романы. Путешествие Жорж Санд и Альфреда де Мюссэ в Венецию, их романтическая любовь, длившаяся недолго, но принесшая много горя им обоим, впоследствии отразилась на творчестве писательницы и на стихотворениях Мюссэ, появлялась в письмах и воспоминаниях. Увлечение Шопеном, с которым Жорж Санд ездила на остров Майорку, чтобы вылечить его от чахотки, было столь же кратковременно. В 40-е годы принимала участие в издании социально-утопических, левореспубликанских журналов и газет, поддерживала рабочих поэтов. Являлась представительницей романтической школы, сторонницей социалистических идей. Принимала участие в Февральской Революции 1848. Июнь 1848 разбил утопические иллюзии Жорж Санд, и она прекратила общественную деятельность. Конец жизни провела очень мирно в своем имении в Ногане, преданная заботам о своих внуках - детях Мориса Cанда. Умерла Жорж Санд 8 июня 1876, Ноан, департамент Эндр.

Среди произведений Жорж Санд - рассказы, романы "Роз и Бланш" (1831, совместно с писателем Жюлем Сандо), "Индиана" (1832), "Валентина" (1832), "Лелия" (1833), "Жак" (1834), "Мопра" (1837), "Странствующий подмастерье" (1840), "Орас" (1841 - 1842), "Диалоги о поэзии пролетариев" (1842, статья), "Консуэло" (1842 - 1843), "Мельник из Анжибо" (1845), "Грех господина Антуана" (1845), "Чертова лужа" (1846), "Франсуа-найденыш" (1847 - 1848), "Маленькая Фадетта" (1848 - 1849), "Снеговик" (1858), "Жан де ля Рош" (1859), "История моей жизни" (1854 - 1855).

Биография

САНД, ЖОРЖ (Sand, George, псевд.; наст. имя – Амандин Люси Аврора Дюпен [Amandine Lucie Aurore Dupin], по мужу – баронесса Дюдеван [Dudevant]) (1804–1876), французская писательница. Родилась 1 июля 1804 в Париже. Ее отец, внук маршала Мориса Саксонского, служил адъютантом у Мюрата, мать была парижской портнихой. Ранняя смерть отца внесла раздор в отношения матери-плебейки и бабушки-аристократки, в чьем доме в Ноане (пров. Берри) Аврора Дюпен провела большую часть своего детства. Бессистемное образование, полученное в деревне, она восполнила тремя годами (1817–1820) обучения в английском католическом монастыре в Париже. В восемнадцатилетнем возрасте вышла замуж за Казимира Дюдевана, неотесаного провинциального дворянина, который был совсем не пара импульсивной Авроре. В 1831 она добилась права жить раздельно, получив весьма скудное содержание, и перебралась в Париж. Здесь началась ее связь с молодым литератором Жюлем Сандо, вдвоем они сочинили очень неровный роман Роз и Бланш (Rose et Blanche, 1831), выпустив его под именем Жюль Санд. В следующем году она добилась большого успеха, написав роман Индиана (Indiana, 1832) и издав его под именем Жорж Санд. В 1833 Жорж Санд совершила знаменитую поездку в Италию вместе с А.де Мюссе, история их любви легла в основу ее книги Она и он (Elle et lui, 1859). В числе других мужчин, которые пользовались более или менее платоническим расположением Жорж Санд, были Ш.О.Сент-Бёв, П.Мериме, доктор П.Паджелло (соперник Мюссе), М. де Бурж, Ф.Ламенне, П.Леру, Ф.Лист, О.Бальзак, А.Дюма-отец, Г.Флобер и Фр.Шопен.

Ее обширное творчество традиционно делится на четыре периода. Первый – идеалистический, он отмечен лирической и романтической манерой письма; в те годы она истово защищала права угнетаемой обществом женщины и боролась за свободу любви в романах Индиана, Валентина (Valentine, 1832), Лелия (Lelia, 1833) и др. Второй период был мистико-социалистическим. Под влиянием Ламенне, де Буржа и Леру Санд проповедовала смешение классов через любовные и брачные союзы; эта фаза представлена такими книгами, как Странствующий подмастерье (Le Compagnon du tour de France, 1840), Консуэло (Consuelo, 1842), Мельник из Анжибо (Le Meunier d'Angibault, 1845). В романах третьего периода, созданных по большей части после возвращения писательницы в Берри вследствие тяжелых переживаний, связанных с крахом революции 1848, используются незамысловатые деревенские сюжеты: Чертова лужа (La Mare au diable, 1846), Маленькая Фадетта (La petite Fadette, 1848), Франсуа-найденыш (Francois le champi, 1849), Мастера мозаики (Les Maitres sonneurs, 1853). Сочинения четвертого периода в основном представляют собой чисто любовные истории, примерами могут служить Маркиз де Вильмер (Le Marquis de Villemer, 1860) и Жан де ля Рош (Jean de la Roche, 1860).

Последние годы жизни Жорж Санд провела в своем имении, где пользовалась всеобщим уважением и заслужила прозвище «добрая дама из Ноана». Там же она скончалась 8 июня 1876.

Биография (И. А. Лилеева.)

Санд (Sand) Жорж (псевдоним; настоящее имя и фамилия Аврора Дюпен, Dupin; по мужу - Дюдеван (Dudevant) (1.7.1804, Париж, - 8.6.1876, Ноан, департамент Эндр), французская писательница. Училась в английском католическом монастыре в Париже. В 1831, порвав с мужем, совместно с писателем Жюлем Сандо опубликовала роман "Роз и Бланш". Формирование С.-писательницы происходило в атмосфере общественного подъема, вызванного Июльской революцией 1830. Ее первый самостоятельный роман "Индиана", подписанный псевдонимом Жорж Санд, опубликован в 1832: так называемый "женский вопрос" перерастал у нее в проблему свободы человека. Романы "Валентина" (1832), "Лелия" (1833), "Жак" (1834), пронизанные бунтарским индивидуализмом, поставили С. в ряды демократических романтиков.

С середины 30-х гг. С. увлекалась идеями сенсимонистов, христианским социализмом П. Леру, взглядами левых республиканцев. С. сталкивает своих героев с идеалами утопических социалистов. В романе "Мопра" (1837) прозвучало осуждение романтического бунтарства; в "Орасе" (1841-42) - развенчание индивидуализма. Положительных героев С. находит в народе, среди тружеников: столяр Пьер Гюгенен ("Странствующий подмастерье", 1840), мельник Луи ("Мельник из Анжибо", 1845), плотник Жаплу ("Грех господина Антуана", 1845). Вера в творческие возможности простых людей, пафос национально-освободительной борьбы, мечта об искусстве, служащем народу, пронизывает лучший роман С. - "Консуэло" (1842-43). С. сочувственно рассказывает здесь о гуситском революционном движении.

40-е гг. - время наивысшего подъема литературной и общественной деятельности С., она участвовала в издании социально-утопических, антиклерикальных, левореспубликанских журналов и газет. С. активно поддерживала рабочих поэтов, пропагандировала их творчество ("Диалоги о поэзии пролетариев", 1842). В романах 40-х гг. создана галерея резко отрицательных образов буржуа-накопителей (Бриколен - "Мельник из Анжибо", Кардонне - "Грех господина Антуана"). С. идеализировала в романах-идиллиях патриархальные деревенские нравы: "Чертова лужа" (1846), "Франсуа-найденыш" (1847-48), "Маленькая Фадетта" (1848-49).

С. принимала участие в февральской революции 1848, была близка к радикальным кругам левых республиканцев (А. Барбес и др.), редактировала "Бюллетень де ла репюблик" ("Bulletins de la republique"). Июнь 1848 разбил ее утопические иллюзии. Она отошла от общественной деятельности, писала романы в духе ранних романтических произведений: "Снеговик" (1858), "Жан де ля Рош" (1859) и др., многотомную "Историю моей жизни" (1854-55).

С 40-х гг. 19 в. С. была популярна в России. Ею восхищались И. С. Тургенев, Н. А. Некрасов, Ф. М. Достоевский, В. Г. Белинский, Н. Г. Чернышевский, А. И. Герцен, видели в ней союзницу в борьбе за освобождение человека.

Соч.: ?uvres, nouv. ed., t. 1-16, ., 1848-49; ?uvres choisies, ., 1937; Correspondance, t. 1-10, ., (1964-73); в рус. пер. - Собр. соч., т. 1-18, СПБ, 1896-99; Избр. соч., т. 1-2, М., 1950; Собр. соч. т. 1-9, Л., 1971-74.

Лит.: Белинский В. Г., Полное собрание соч., т. 1-13, М., 1959 (см. указатель); Каренин В., Жорж Санд, ее жизнь и произведения, т. 1-2, СПБ - П., 1899-1916; Скафтымов А., Чернышевский и Жорж Санд, в его кн.: Статьи о русской литературе, (Саратов, 1958); Моруа А., Жорж Санд, 2 изд., М., 1968; Реизов Б., Жорж Санд и крестьянско-плебейская революция в Чехии, в его кн.: Из истории европейских литератур, (Л.), 1970; Larnac J., G. Sand revolutionnaire. ., (1948); Blanc A., Notre amie G. Sand, ., 1950; "Europe", 1954, № 102-103 (спец. номер); Thomas G., G. Sand, ., (1959); Salomon ., G. Sand, ., (1962); Edwards ., G. Sand, . ., (1972).

Дата публикации на сайте: 30 ноября 2011.

Прошивка «Smacont-ESP» предназначена для создания систем автоматизации на базе широко распространненых микроконтроллеров esp8266/esp8285.

Приемник для душа «H2O Power Radio»

Бруклинский Мост, взгляд из далекого 1905 года