Мудрые мысли

Стендаль (настоящее имя и фамилия Мари-Анри Бейль; фр. Marie-Henri Beyle, псевдоним Stendhal)

(23 января 1783, Гренобль, Франция — 23 марта 1842, Париж, Франция)

Французский писатель, один из основоположников французского реалистического романа XIX века.

Цитата: 154 - 170 из 220

Правописание не создает гениев.

Праздность - мать скуки.

Провинциалка, пытающаяся в Париже следовать моде, обещает себя в несуразнейшей форме и этим поднимает себя на смех. Провинциалкам, попадающим в Париж, следует для начала одеваться так, как будто им уже тридцать лет.

Продавать себя ухитряется та, которой не удалось отдаться.

Путник, поднявшись на крутую гору, с великим удовольствием отдыхает на её вершине. А будет ли он счастлив, если его заставят отдыхать вечно?

Рассудочная любовь, конечно, гораздо разумнее любви истинной, но у нее бывают только редкие минуты самозабвения, она слишком хорошо понимает себя, беспрестанно разбирается в себе, она не только не позволяет блуждать мыслям - но и возникает не иначе, как при помощи мысли.

Роман - зеркало на большой дороге. В нем отражается то лазурное небо, то грязь, лужи, ухабы. И человека, у которого зеркало, вы обвиняете в безнравственности.. Зеркало отражает грязь, и вы обвиняете зеркало. Обвиняйте лучше дорогу с ухабами или дорожную инспекцию.

Роман - это зеркало, с которым идешь по большой дороге. Оно отражает то лазурь небосвода, то грязные лужи и ухабы.

Романтизм - это искусство давать народам такие литературные произведения, которые при современном состоянии их обычаев и верований могут доставить им наибольшее наслаждение.

Скука - самый страшный враг влюбленных.

Слабая страсть обостряет ум, сильная — притупляет.

Следовательно, глубокое знание людей и здравое суждение о событиях приближают нас к счастью.

Слезы - высшая степень улыбки.

Слишком быстрый успех быстро отнимает всякую привлекательность у любви: препятствия сообщают ей высокую цену.

Смелость заключается в умении выбрать наименьшее зло, каким бы ужасным оно ни было.

Смех убивает старость!

Со времени Вольтера французская церковь поняла, что истинные ее враги — книги.