Михаил Михайлович Пришвин (Mihail Mihajlovich Prishvin)

(23 января (4 февраля) 1873, с. Хрущёво-Лёвшино, Елецкий уезд, Орловская губерния — 16 января 1954, Москва)

Биография

ПРИШВИН Михаил Михайлович [1873-] - современный писатель. Р. в купеческой семье. В юности участвовал в революционном движении. Получив высшее агрономическое образование в Германии, работал в России в качестве агронома. В 1905 перешел к лит-ой деятельности. Первая книга П. - "В краю непуганных птиц" [1906] - явилась плодом поездки на север в Выговский край для собирания былин. В дальнейшем творчество П. тесно связано с его странствиями и путешествиями в качестве охотника, этнографа, краеведа, газетного корреспондента и т. п.

Своеобразное и высокое по уровню мастерства дарование П. вырастало в довольно сложной социально-исторической обстановке 90-х и 900-х гг. Очутившись перед необходимостью выбора между революционной борьбой за освобождение угнетенного человечества и буржуазным "прогрессом", П. не сумел твердо встать ни на ту ни на другую сторону. Отталкиваясь от эгоистически-мещанской самоудовлетворенности и ограниченности, Пришвин вместе с тем отходил и от активной революционной борьбы в поисках какого-то третьего пути.

В годы реакции, на которые падает начало лит-ой деятельности писателя, П. ушел, говоря его же словами, "не в быт с чеховскими героями, а в то бытие, где зарождается поэзия, где нет существенной разницы между человеком и зверем", стремясь в мире природы найти независимость и внутреннюю свободу человеческой личности, порабощенной в капиталистическом обществе. Однако П. не перешел к пантеистическому превознесению стихийно-биологических сил в противовес социальному миру; в теме "человек и природа" он ищет не взаимоисключающие начала, а начала родственные, перекидывающие мост от стихийного природного творчества к культурному, творческому человеческому труду. Эта тема в сущности осталась основной у П. на всем протяжении его творчества. Но во всю широту развернуть ее смог Пришвин только после революции. Мир нетронутой, первобытной природы и примитивного крестьянского быта составляет содержание первых книг П. - "В краю непуганных птиц" [1906], "Колобок" [1908], "Черный араб" [1911] и пр. Уже в этих своих произведениях П. определился как художник с исключительно острым и глубоким чувством природы и простотой народной речи, как мастер реалистически-красочной ландшафтной и бытовой живописи. П. стремится в описаниях "леса, камня и воды", глухих селений, примитивных промыслов найти некое единство, своего рода поэтический ключ к образно-синтетическому воплощению действительности. Таким ключом явилась народная поэзия, традиционные образы сказок и легенд, широко использованные писателем. По собственному признанию писателя, его очаровало то, что "сказка древняя как бы держалась за сказку самой жизни, уходившей корнями своими в суровую северную природу". Но П. одинаково далек как от эстетизации народных мифов, так и от религиозно-мистического осмысления их, процветавшего в декадентско-символистских кругах после революции 1905. Миф для П. - это поэтический образ, в к-ром заключено древнее и ценное для нас своей свежестью и непосредственностью знание о мире - природе и человеке. П. раскрывает, с одной стороны, то конкретно-историческое и реальное начало, к-рое лежит в основании сказки или поверья, а с другой - проецирует фольклорные образы и мотивы в современную действительность, совлекая с них одеяние поэтической условности и наполняя живым реалистическим содержанием. Так, мотивы фольклорного причитания конкретизуются в связи с реальной биографией "вопленицы" Степаниды ("В краю непуганных птиц"), сказочные "Марьи Моревны" и "Кащеи Бессмертные" расшифровываются как бытовые крестьянские фигуры ("Колобок") и т. п.

Вместе с тем в творчестве Пришвина развивается и публицистическая струя. Однако дальше общего сочувствия пролетаризирующемуся крестьянству или пацифистски-гуманистического осуждения войны Пришвин не шел. С другой стороны, общественное сознание Пришвина вступало в конфликт с его устремленностью к родникам народной поэзии, нетронутой первозданной природе, конфликт, впоследствии осознанный писателем как "противоречие двух элементов культуры - былины и школы".

Это противоречие П. преодолевает только после революции. В таких книгах, как "Торф", "Башмаки" [1925], перед нами встает уже не разорванный писательский образ, в к-ром "поэт, ученый и гражданин" спорят между собой, а целостный образ писателя - "исследователя жизни", синтетически объединившего в себе и поэтически-воспринимающее и публицистически-действенное начала. В новой системе социальных отношений нашлось место практическому, "рабкоровскому" участию автора в жизни, т. к. всякая культурная практическая деятельность осозналась им как часть единого творческого труда, преображающего и обогащающего действительность. Так, в очерках о подмосковных башмачных промыслах - "Башмаки" - выдвигается идея единства творческого процесса, в природе своей одинакового как у художника, так и у артиста-башмачника.

Проблема творческой деятельности ставится и в наиболее крупном произведении П. - двухтомном автобиографическом в основе романе "Кащеева цепь" с примыкающей к нему в качестве эпилога книгой "Журавлиная родина" [1923-1930]. В романе с реалистической простотой изображен быт полудворянской, полукупеческой усадьбы, царская гимназия, подпольные революционные кружки 90-х гг., Германия с ее университетами, русскими студентами-эмигрантами, омещанивающейся социал-демократией и пр. Центр тяжести произведения однако не в этой социально-бытовой живописи, а в проблеме пути и роста творческой личности, проблеме, раскрывающейся в истории жизни героя романа - Алпатова. Этот второй план романа создается как введением второго авторского "я", комментирующего и обобщающего смысл повествования, так и рядом повторяющихся мотивов и образов, в которых и содержатся основные идейные узлы произведения. Таковы, с одной стороны, образ "Кащеевой цепи" как силы принуждения и разъединения людей в капиталистическом обществе, легенда о "втором Адаме", явившемся на землю, когда все блага уже были захвачены первым, а с другой - образы "голубых бобров", "Марьи Моревны", ускользающей от Алпатова его мечты - невесты Инны - и пр., символизирующие романтизм поисков и устремлений героя. Структура образов у Пришвина сочетает поэтическую конкретность с конденсированным обобщением, содержащим моральные или социальные мотивы.

Художественный метод писателя приобретает характер своего рода мифотворчества: явления, сначала данные в романе как реальность (например рисунок с "голубыми бобрами", бегство в неведомую страну "Азию" - реальные эпизоды из жизни Курымушки), впоследствии возвращаются как заместители некоего обобщенного содержания, выступают в роли конкретных поэтических мифов-символов. Путь Алпатова, в детстве поклявшегося снять с человечества "Кащееву цепь", через целый ряд личных катастроф и метаний наконец приводит его к радостному растворению в мире природы, к идее "благословенного труда", согласованного с творчеством живых природных сил.

Для П. нет ужаснее "человека, оставленного творческим духом". Но творческий процесс не представляет собой чего-либо исключительного и из ряда вон выходящего; он наличествует везде, где есть живое дело и реальное знание, ведущее к установлению связи между людьми и между человеком и природой. Отсюда задача художника заключается в "оживлении" внешнего мира посредством культивирования "родственного внимания" ко всей окружающей писателя действительности. И большинство произведений П. - "Родники Берендея" [1925], многочисленные охотничьи рассказы ("Ярик", "Верный", "Смертный пробег" и пр.), повесть "Жень-Шень" [1933] - наивысшее его художественное достижение, - посвящено этому опирающемуся на научное знание воссозданию живого "лица" природных явлений. Это индивидуализирующее постижение природы (не жук "вообще" интересует П., а "личный", "любимый" жук) принимает характер своеобразного поэтического анимизма, в котором "антропоморфное" восприятие природы сталкивается с "зооморфным" пониманием человека. Так, Алпатов, очутившись ночью на лесной проталине, переносит свой внутренний душевный опыт на токующих тетеревов и в то же время по ним же "догадывается" "о сокровенном смысле своей жизни".

В художественном методе писателя это взаимопроникновение внутреннего мира человека и биологической жизни природы выражается в игре метафорическими значениями образа, в создании сложной системы конкретной поэтической эмблематики: в повести "Жень-Шень" например реликтовое растение жень-шень - "корень жизни" - осознается в дальнейшем как источник творческих сил, поэтическая эмблема жизненного роста человека, зрительное восприятие скалы как "сердца-камня" развертывается в образ живого "сердца" всей природы, встреча с Хуа-Лу - "оленем-цветком" - метафорически осмысляется в аналогичной встрече с "женщиной-цветком" и т. д.

Смысл подлинной культуры, по П., в возвращении вооруженного многовековым научным опытом человека к радостной близости с природой, близости, утраченной в период ущербной капиталистической "цивилизации" и необходимой для "творчества новой, лучшей жизни на земле". В то же время П. не свободен от пережитков индивидуалистического мироощущения, сказывающихся в недооценке значения и силы коллектива, нередко во внесоциальной трактовке человеческой личности.

Жанровую специфичность творчества П. часто усматривают в "очерковости" его произведений, хотя многообразие его поэтических форм - от новеллистически сжатых миниатюр до автобиографической эпопеи - отнюдь не покрывается обычным представлением об очерке. Но с очерком роднит П. особое отношение к материалу, его "фактичность", почти научная точность, хотя и поэтически выраженная. Произведения П., как правило, лишены обычного сюжетного строения беллетристических жанров; повествование, развертывающееся от реального авторского лица, движется скачкообразно, с перебоями и отступлениями от главной темы. Наиболее характерный композиционный принцип П. - это принцип ритмического возвращения центрального художественного образа или ряда образов, при к-ром постепенно раскрывается заключенный в этих образах идейный смысл произведения (так, на возвращении каждый раз по-новому осмысляемого образа "корня жизни" построена повесть "Жень-Шень").

При необычайной конкретности и почти натуралистичности в воспроизведении действительности П. отбирает только внутренне значимые явления, призванные осмыслить некий обобщающий тезис. И внешне натуралистический рассказ (как напр. рассказ о натаске собак) приобретает широкое внутреннее содержание, выходящее далеко за рамки данной фабулы, хотя и не поддающееся абстрактному отвлечению от непосредственной материи произведения. Именно в этом одноприродность пришвинского творчества с народной притчей (но без ее дидактики) или с поэтическим мифом (без его религиозно-мистериальной окраски).

Очерково-действенной направленностью объясняются особенности поэтического языка Пришвина, стремящегося "силу слова довести до очевидности физической силы". Секрет языкового мастерства П. - в необычайной простоте и точности словоупотребления, в максимальной сжатости и прозрачности синтаксиса. П. ориентируется в своей стилистической работе на живую, разговорную "народную" речь, к-рая важна ему не как материал для орнаментально-сказовой игры диалектизмами, а как богатейший источник метких и выразительных по своей внутренней содержательности местных выражений. Чуждая какой бы то ни было метафорически-описательной пышности, проза Пришвина пользуется чрезвычайно экономными образными средствами. Он стремится к максимальной адэкватности словесного "изображения" изображаемому объекту.

Высокая культура поэтической речи П., ее простота и точность, соединенные с красочностью и выразительностью, являются одним из наиболее ценных достижений в современной советской лит-ре. Высокую оценку получило творчество П. у М. Горького.

Библиография:

I. Рассказы, 3 тт., изд. "Знание", СПБ, 1912-1914; Рассказы, 2 тт., изд. "Круг", М., 1925; Собр. сочин., со вступ. ст. М. Горького, 7 тт., Гиз, М.-Л., 1927-1930 (т. I. Охота за счастьем; т. II. Колобок. Путешествие вокруг Скандинавского полуострова; т. III. Родники Берендея; т. IV. От земли и городов; т. V. Кащеева цепь, кн. I; т. VI. То же, кн. II; т. VII. Журавлиная родина); Скорая любовь, Избранные произведения, ГИХЛ, М.-Л., 1933; Мой очерк, изд. Моск. т-ва писателей, М., 1933; Жень-Шень - корень жизни, изд. то же, М., 1934; Золотой рог, Изд-во писателей в Ленинграде, Л., 1934; Колобок, дополненное изд., М., 1934; Отцы и дети (Онего-Беломорский канал), "Красная новь", 1934, № 1; Автобиография: Писатели, под ред. Вл. Лидина, изд. 2, М., 1928; Нижнее чутье, "Литературная газета", 1931, № 2, 9 янв. (Заявление об отсутствии идейно-творческой связи с "Перевалом"); Мой очерк (Биографич. анализ), в книге избран. произведений "Скорая любовь", М., 1933; Колобок, изд. "Художественная литература", М., 1934 (наст. изд. содержит новый материал, относящийся к 1933 г.); В краю непуганных птиц. Онего-Беломорский край, Очерки, ГИХЛ, Москва, 1934; Рассказы охотника, изд. "Советский писатель", 1935.
II. Замошкин Н., Творчество Мих. Пришвина (к вопросу о генезисе попутничества), "Печать и революция", 1925, № 8; Горький М., О М. М. Пришвине, "Красная новь", 1926, № 12; Соболев Ю., Мих. Пришвин, "Красная новь", 1926, № 25; Литвинов В., Радость жизни. О Пришвине, "Читатель и писатель", 1928, № 15; Ефремин А., Берендеево царство, "Книга и революция", 1930, № 23-24; Его же, Мих. Пришвин, "Красная новь", 1930, № 9-10; Григорьев М., Пришвин, алпатовщина и "Перевал", "Литературная газета", 1930, № 57; Его же, Бегство в Берендеево царство, "На литературном посту", 1930, № 8; Горький М., О Пришвине, "Литературная газета", 1933, № 17; Перцов В., Где подлинный корень жизни. О природе. О Пришвине, там же, 1933, № 29; Локс К., М. Пришвин, там же, 1934, № 22; Тарасенков А., Поэма-очерк, "Художественная литература", 1934, № 6; Кипренский А., "Красная звезда", 1934, 22 апр. (отзывы о "Жень-Шень - корень жизни"); Слепнев Н., "Изв. ЦИК СССР и ВЦИК", 1934, 14 июля (отзыв о "Золотом роге"); Хохлов Г., Встреча двух книг, "Литературная газета", 1934, № 161, 2 дек. (отзыв об очерках "В краю непуганных птиц"), и др.
III. Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4, М.-Л., 1924; Его же, Литература великого десятилетия (1917-1927), т. I, М.-Л., 1928. Литературная энциклопедия: В 11 т. - [М.], 1929-1939.

Биография

Михаил Михайлович Пришвин (23 января (4 февраля) 1873, с. Хрущёво-Лёвшино, Елецкий уезд, Орловская губерния — 16 января 1954, Москва) — русский, советский писатель, автор произведений о природе, явивший в них особую художественную натурфилософию, охотничьих рассказов, произведений для детей. Особую ценность имеют его дневники, которые он вёл на протяжении всей жизни.

Происходит из купеческого сословия. Родился в фамильном имении Хрущёво-Лёвшино, в свое время купленном его дедом, преуспевавшим елецким купцом Дмитрием Ивановичем Пришвиным. В семье было семеро детей. Отец будущего писателя Михаил Дмитриевич Пришвин после семейного раздела получил во владение имение Хрущево и немало денег. Жил он по-барски, водил орловских рысаков, выигрывал призы на конных скачках, занимался садоводством и цветами, был страстным охотником. Однажды он проигрался в карты, поэтому пришлось продать конный завод и заложить имение. Он не пережил потрясения, запил и умер на почве алкоголизма.

В 1882 году М. М. Пришвина отдали учиться в начальную деревенскую школу, в 1883 он был переведён в первый класс Елецкой классической гимназии. В гимназии успехами не блистал — за 6 лет учёбы дошёл только до четвёртого класса и в этом классе должен был быть очередной раз оставлен на второй год, но из-за конфликта с учителем географии В. В. Розановым был из гимназии отчислен. Заканчивать обучение пришлось в Тюменском реальном училище.

Первый рассказ Пришвина «Сашок» был напечатан в 1906. На материале своих поездок по Олонецкой губернии (Карелия), Пришвин составил книгу «В краю непуганных птиц» (1907). Это путевые очерки, наблюдения над природой и бытом, за которые автор был удостоен звания действительного члена Императорского географического общества и серебряной медали этого Общества.

В 1912—1914 выходит первое собрание сочинений Пришвина в 3 томах.

В 1915—1916 годах был на фронте Первой мировой войны военным корреспондентом. В 1918 году жил в Хрущёве, изгнан из дома восставшими крестьянами. В 1921 году написал повесть «Мирская чаша», впервые опубликованную в 1979 году. С 1925 года жил в Переславле-Залесском, написал книгу «Родники Берендея». В 1927—1930 годах вышло собрание сочинений Пришвина в семи томах с предисловием Максима Горького. В 1927—1931 годах входил в литературную группу «Перевал». В 1935 году ездил в северные леса на Пинегу, написал очерки «Берендеева чаща». В 1940 году опубликовал поэму в прозе «Фацелия».

В 1941 году с началом войны эвакуировался в деревню Усолье Ярославской области. Ранее он протестовал против вырубки леса вокруг Усолья торфоразработчиками. Пришвин записал в дневнике: «Я приехал в Усолье, где написанное мною в газетах в защиту леса люди ещё помнят». В 1943 году вернулся в Москву, «Фацелия» и «Лесная капель» вышли в издательстве «Советский писатель». В 1945 году написал повесть «Кладовая солнца». В 1946 году купил дом в деревне Дунино Звенигородского района Московской области, где в 1946—1953 годах жил с весны до осени. Пришвин писал:

«Мой дом над рекой Москвой — это чудо. Он сделан до последнего гвоздя из денег, полученных за сказки мои и сны. Это не дом, а талант мой, возвращённый к своему источнику. Дом моего таланта — это природа. Талант мой вышел из природы, и слово оделось в дом. Да, это чудо — мой дом!» (См. А. Н. Варламов. Пришвин. М., Молодая гвардия, 2008. С.525-528, 436, 472).

В 1982—1986 годах в издательстве «Художественная литература» вышло восьмитомное собрание сочинений Пришвина.

Имя Пришвина носит улица в Москве.

Умер 16 января 1954 года.

Библиография

Среди произведений Михаила Пришвина - очерки, новеллы, рассказы, повести:

"В краю непуганых птиц" (1907; сборник очерков),
"За волшебным колобком" (1908; сборник очерков),
"У стен града невидимого" (1909; сборник),
"Адам и Ева" (1910; очерк),
"Черный араб" (1910; очерк),
"Славны бубны" (1913),
"Башмаки" (1923),
"Родники Берендея" (1925-1926),
"Жень-шень" (первое название - "Корень жизни", 1933; повесть),
"Календарь природы" (1935; фенологические записки),
"Весна света" (1938; рассказ),
"Неодетая весна" (1940; повесть),
"Лесная капель" (1940; лирико-философская книга дневниковых записей),
"Фацелия" (1940; поэма в прозе),
"Мои тетрадки" (1940; рассказ),
"Дедушкин валенок" (первая публикация - 1941, в журнале "Октябрь"; цикл рассказов),
"Лесная капель" (1943; цикл миниатюр),
"Рассказы о ленинградских детях" (1943),
"Кладовая солнца" (1945; повесть, "сказка-быль"),
"Повесть нашего времени" (1946),
"Неодетая весна" (повесть),
"Корабельная чаща" (1954; повесть-сказка),
"Осударева дорога" (публикация - 1957; роман-сказка),
"Кащеева цепь" (1923-1954, публикация - 1960; автобиографический роман),
"Глаза земли" (1957; дневниковые записи Пришвина), статьи и книги по агрономии.

Биография (Л. П. Печко.)

Пришвин Михаил Михайлович (23.1(4.2).1873, имение Хрущево, ныне Елецкий район Липецкой области, - 16.1.1954, Москва), русский советский писатель. Родился в купеческой семье. Учился в Рижском политехникуме (1893-97). За участие в марксистских кружках был арестован. Окончил агрономическое отделение Лейпцигского университета (1902). Во время 1-й мировой войны военный корреспондент, в 1917-18 публицист, в 1918-1922 сельский учитель. Начал печататься в 1898. Первый рассказ опубликован в 1906. Работал агрономом. Ряд поездок П. лег в основу его путевых очерков. Поэтичность, исключительная наблюдательность, достоверность в описании природы и быта присущи его "северным" книгам: "В краю непуганых птиц" (1907), "За волшебным колобком" (1908), повестям и рассказам "Черный араб" (1910), "Славны бубны" (1913). В сборнике "У стен града невидимого" (1909) ощутимо влияние декаданса. Очерки, рассказы, фенологические новеллы П. ("Башмаки", 1923, "Родники Берендея", 1925-26, и др.) рисуют новые черты "лица самой жизни". Лирическую прозу П. (повесть "Женьшень", первое название - "Корень жизни". 1933; поэма в прозе "Фацелия", 1940; цикл миниатюр "Лесная капель", 1943) пронизывает философский призыв к "творческому поведению относительно жизни"; познание природы у П. неразрывно связано с осознанием социально-нравственные сущности человека. Подобное единство свойственно историческим и современным картинам романа-сказки "Осударева дорога" (опубликовано 1957), сказки-были "Кладовая Солнца" (1945), повести-сказки "Корабельная чаща" (1954), а также автобиографическому роману "Кащеева цепь" (1960, начат в 1923) и др. П. - певец русской природы, поэт-философ, тонкий и своеобразный стилист. Многие произведения П. вошли в фонд советской детской литературы, переведены на иностранные языки. Награжден 2 орденами.

Соч.: Собр. соч. (Вступ. ст. М. Горького и ст. Н. Замошкина), т. 1-7, М. - Л., 1927-30; Собр. соч. (Вступ. ст, К. Паустовского), т. 1-6, М., 1956-57; Избр. произв. (Вступ. ст. В. Д. Пришвиной), т. 1-2, М., 1972; Автобиография, в кн.: Советские писатели. Автобиографии, т. 2, М., 1959.

Лит.: Хмельницкая Т., Творчество Михаила Пришвина, Л., 1959; Хайлов А., Михаил Пришвин. Творческий путь, М. - Л., 1960; Мотяшов И., Михаил Пришвин. Критико-биографич. очерк, М., 1965; Трефилова Г. П., М. М. Пришвин, в кн.: История русской советской литературы в четырех томах, т. 3, 2 изд., М., 1968; Ершов Г., Михаил Пришвин. Жизнь и творчество, М., 1973; Михаил Пришвин, в кн.: История русской советской литературы, 2 изд., М., 1970; Русские советские писатели-прозаики. Биобиблиографический указатель, т. 3, Л., 1964.

Биография

Родился 23 января (4 февраля) 1873 в имении Хрущево близ г. Елец Орловской губернии, сын разорившегося купца. Исключен из Елецкой гимназии из-за конфликта с учителем географии, известным впоследствии писателем и философом В. В. Розановым, спустя годы ставшим единомышленником и другом Пришвина. Учился в Тюменском реальном училище, в Рижском политехникуме, за участие в работе марксистских кружков подвергался одиночному заключению (1897). Окончил агрономическое отделение философского факультета Лейпцигского университета (1900–1902), затем до 1905 работал агрономом в земстве (Клин, Луга); выпустил несколько книг и статей по сельскому хозяйству. В годы Первой мировой войны фронтовой корреспондент, после Октябрьской революции жил в Ельце, на Смоленщине, в Подмосковье; вел педагогическую деятельность, занимался охотой и краеведением. В 1905 начал журналистскую деятельность.

Первый рассказ Сашок опубликовал в 1906. Увлекшись фольклором и этнографией, много путешествовал. Впечатлениями от европейского Севера (Олонец, Карелия, Норвегия) продиктованы первые книги Пришвина – путевые записи-очерки В краю непуганых птиц (1907) и За волшебным колобком (1908), которые помогли их автору оказаться в центре литературной жизни Петербурга. Близость к символистски-декадентскому кругу писателей отразилась на рассказах Крутоярский зверь, Птичье кладбище (оба 1911), повести-очерке У стен града невидимого (Светлое озеро, 1909), посвященной легендарному Китежу. Результатом поездок Пришвина в Крым и Казахстан стали очерки Адам и Ева (1909), Черный Арал (1910), Славны бубны (1913) и др. «Родственным вниманием» к природе, в которой писатель призывал узнавать «лицо самой жизни», отмечены многочисленные натурописательные очерки, охотничьи и детские рассказы, фенологические записки Пришвина, в т.ч. Родники Берендея (1925), вышедшие с дополнениями в 1935 под названтем Календарь природы. От научного знания и фольклора писатель идет к поэтической художественной прозе (так, очерк об оленях Дорогие звери предварил одно из лучших произведений Пришвина, повесть Женьшень (первоначальное название Корень жизни, 1933). Сплав реалистического и романтического видения, правды и сказки «бывалого» и «небывалого» определил специфику пришвинской прозы. Переменчивый лик природы уловлен и в повести о Костромской и Ярославской земле Неодетая весна, и в цикле лирико-философских миниатюр Лесная капель и примыкающей к нему поэме в прозе Фацелия (все 1940).

Другая линия творчества Пришвина – автобиографический роман Кащеева цепь (1923–1954; опубл. в 1960) и примыкающая к нему повесть о творчестве Журавлиная родина (1929). В этих произведениях духовные искания героя раскрываются на фоне реальных исторических событий в России 20 в., запечатленных критически и трезво. Точность наблюдения художника и натуралиста, напряженность ищущей мысли, высокое нравственное чувство, свежий, образный язык, питаемый соками народной речи, обусловили непреходящий интерес читателя к сочинениям Пришвина, среди которых заметное место занимают также сказка-быль Кладовая солнца (1945), сюжетно связанная с ней повесть-сказка Корабельная чаща (1954), роман-сказка Осударева дорога (опубл. в 1957). В годы Великой Отечественной войны написал Рассказы о ленинградских детях (1943) и Повесть нашего времени (1945, полностью опубл. в 1957).

Постоянная духовная работа Пришвина, путь писателя к внутренней свободе особенно подробно и ярко прослеживается в его богатых наблюдениями дневниках (Глаза земли, 1957; полностью опубл. в 1990-е годы), где, в частности, дана правдивая картина процесса «раскрестьянивания» России и сталинских репрессий, выражено гуманистическое стремление писателя утвердить «святость жизни» как высшую ценность. Проблема «собирания человека» ставится Пришвиным, которого во всей глубине только в конце 20 в. стал узнавать отечественный читатель, и в повести Мирская чаша (другое название Раб обезьяний, 1920; полностью опубл. в 1982), сопрягающей реформы Петра I и большевистские преобразования и рассматривающей последние как «новый крест» России и знак «тупика христианского мира».

Умер Пришвин в Москве 16 января 1954.

Биография (Энциклопедический словарь. 2009.)

(1873—1954), русский писатель. Философичная лирическая проза, связанная преимущественно с темами природы, русской истории, творчества, народным бытом и фольклором: дневники, очерки, поэма в прозе «Фацелия» («моя песнь песней»; 1940), повести «Журавлиная родина» (1930), «Женьшень» (1933), сказка-быль «Кладовая солнца» (1945), роман-сказка «Осударева дорога» (1957), автобиографический роман «Кащеева цепь» (опубликован в 1960, начат в 1923). В «Дневниках» (т. 1—3, издание 1991—95) запечатлена социально-нравственная трагедия советской эпохи, в том числе раскрестьянивание России в годы коллективизации.

Семья. Образование. Деятельность

Пришвин родился в купеческой семье (отец умер, когда мальчику было семь лет). Окончив сельскую школу, поступил в Елецкую классическую гимназию, откуда был исключен (1888) за дерзость учителю В. В. Розанову (см. РОЗАНОВ Василий Васильевич). «Побег в Америку, исключение из гимназии — два крупнейших события моего детства, определяющие многое в будущем» (дневник 1918). Переехав в г. Тюмень к дяде И. И. Игнатову, крупному сибирскому промышленнику, окончил шесть классов Тюменского реального училища. В 1893 поступил в Рижский политехникум (химико-агрономическое отделение).

В 1896 участвовал в работе марксистских кружков, в 1897 арестован за революционную деятельность и выслан на родину в г. Елец (1898—1900). В 1900 уехал в Германию, где окончил агрономическое отделение философского факультета Лейпцигского университета. Вернувшись в Россию, в 1902—05 работал агрономом в Тульской, а затем в Московской губернии, в г. Луга, в вегетационной лаборатории профессора Д. Н. Прянишникова (см. ПРЯНИШНИКОВ Дмитрий Николаевич) в Петровской сельскохозяйственной академии, служил в Петербурге секретарем у крупного петербургского чиновника В. И. Филипьева, составлял сельскохозяйственные книги: «Картофель в полевой и огородной культуре» и др., затем вплоть до Октябрьской революции корреспондент в газетах «Русские ведомости», «Речь», «Утро России», «День» и др.

Во время Первой мировой войны отправляется на фронт в качестве санитара и военного корреспондента. После Октябрьской революции совмещал краеведческую работу с работой агронома и учителя: преподавал в бывш. Елецкой гимназии (из которой был исключен в детстве), в школе второй ступени в селе Алексино Дорогобужского района (там же директор), служил инструктором народного образования. Организовал музей усадебного быта в бывш. имении Барышникова, принимал участие в организации музея в г. Дорогобуже.

Начало литературной деятельности

Первый рассказ Пришвина «Сашок» был напечатан в 1906. В путешествиях по русскому Северу (Олонецкая губ., Карелия), куда Пришвин отправился увлекшись фольклором и этнографией, родилась первая книга писателя «В краю непуганных птиц» (издана в 1907) — путевые очерки, составленные из наблюдений над природой, бытом и речью северян. Она принесла ему известность, он удостоен за нее серебряной медали Императорского географического общества и звания действительного его члена. В следующих книгах «За волшебным колобком» (1908), «Черный араб» (1910) и др. также сочеталась научная пытливость с особой натурфилософией и поэзией природы, определивших особое место Пришвина в русской литературе. К 1908 относится его сближение с петербургскими литературными кругами (А. Блоком (см. БЛОК Александр Александрович), Д. Мережковским (см. МЕРЕЖКОВСКИЙ Дмитрий Сергеевич), А. Ремизовым (см. РЕМИЗОВ Алексей Михайлович) и др.). В 1912—14 выходит первое собрание его сочинений в 3-х т., изданию которого способствовал М. Горький (см. ГОРЬКИЙ Максим).

Поэзия сказки

В 1920—30-е Пришвин выпускает книги «Башмаки» (1923), «Родники Берендея» (1925), повесть «Жень-шень» (первоначальное название «Корень жизни», 1933) и т. д., где помимо замечательных описаний природы, глубокого проникновения в ее повседневную жизнь и образов простых людей, живущих с ней в одном ритме, важную роль играет сказка, миф. Народно-поэтические истоки не только обогащают художественную ткань и палитру сочинений Пришвина, но и придают повествованию дыхание вневременной мудрости, превращая отдельные образы в многозначные символы.

Поэтическое мировосприятие, художническая зоркость к мельчайшим подробностям жизни становятся основой многих детских рассказов Пришвина, собранных в книгах «Зверь-бурундук», «Лисичкин хлеб» (1939) и др. В Кладовой солнца (1945) Пришвин создает сказку о детях, попавших из-за разлада между собой в лапы коварных мшар (лесные сухие болота), но спасенных оставшейся без хозяина охотничьей собакой.

Рассказы Пришвина о животных, в том числе и охотничьи, отличаются естественным, свободным от ложной сентиментальности пониманием их психологии. Бессловесный мир благодаря писателю обретает язык, становится ближе. Эпос, сказка, фольклор, лиризм окрашивают многие произведения Пришвина последних лет — поэму в прозе «Фацелия» (1940), повесть «Корабельная чаща» (1954), роман «Осударева дорога» (изд. 1957).

Творческое поведение

Пришвину принадлежит такое важное понятие, как творческое поведение. Ища уединения в природе, много путешествуя по стране, часто меняя места жительства, он сосредоточенно и целеустремленно думал о более глубокой, органичной связи с миром и людьми. Он хотел творчески выстроить свой внутренний мир не только на отвлеченном разуме или слепом чувстве, но на целостном органичном мировосприятии, соединяющем явления в осознанном и просветленном переживании «родственности».

Именно мировоззренческие, философско-этические искания главного героя Курымушки-Алпатова — в центре автобиографического романа Пришвина «Кащеева цепь», работа над которым начата в 1922 и продолжалась до конца жизни. Конкретные образы здесь также несут в себе второй мифологический, сказочный план (Адам, Марья Моревна и т. д.). Человек, по мысли автора, должен разорвать кащееву цепь зла и смерти, отчужденности и непонимания, освободиться от пут, сковывающих жизнь и сознание. Скучную повседневность нужно превратить в каждодневный праздник жизненной полноты и гармонии, в постоянное творчество. Романтическому неприятию мира писатель противопоставляет мудрое согласие с ним, напряженный жизнеутверждающий труд мысли и чувства, созидание радости.

Дневники

Художественные произведения Пришвина — лишь ответвление главного его труда, дневника, который он вел на протяжении всей жизни. В нем — каждодневный искренний диалог с самим собой, неустанное стремление уточнить свою этическую позицию в мире, глубокие размышления о времени, стране, обществе, писательском труде и т. д.

Поначалу разделявший романтическую веру большей части русской интеллигенции в революцию как духовно-нравственное очищение, как путь к новой человечности, Пришвин быстро осознал гибельность революционного пути. Выученик высокой культуры 19 в., писатель видел жизнь страны советов достаточно трезво, доходя до самых горьких выводов (например, о близости большевизма и фашизма). Он понимал, что над каждым человеком в тоталитарном государстве нависает угроза насилия и произвола. Вокруг смерть косит людей, но живые в этих смертях себе примера не видят и живут, как будто они бессмертные.... Страх расправы не обошел и его. Пришвину также, как и большинству других советских писателей, приходилось идти на унизительные компромиссы, о чем он сокрушался в дневнике: Я похоронил своего личного интеллигента и сделался тем, кто я теперь есть.

Одна из заветных идей Пришвина, красной нитью проходящая через его дневники, — научиться полно жить в настоящем, ценить его, находить для него наиболее совершенные формы, выявлять в окружающем мире его светлые, добрые начала. В стране принудительного коллективизма писатель упрямо отстаивал именно личную жизнь с ее простыми радостями и заботами.

Культуру Пришвин считал важнейшим средством поддержания жизни: Величайшая роскошь, обеспеченная культурой, — это доверие к человеку: среди вполне культурных людей жить можно и взрослому как ребенку. Он утверждает родственное внимание и сочувствие (ключевые пришвинские слова) не только как этические основы жизни, но и как величайшие блага, дарованные человеку.

Биография (ru.wikipedia.org)

Родился он 4 февраля 1873 года, в фамильном имении Хрущёво-Лёвшино, в свое время купленном его дедом, преуспевавшим елецким купцом Дмитрием Ивановичем Пришвиным. В семье было семеро детей. Отец будущего писателя Михаил Дмитриевич Пришвин после семейного раздела получил во владение имение Хрущево и немало денег. Жил он по-барски, водил орловских рысаков, выигрывал призы на конных скачках, занимался садоводством и цветами, был страстным охотником. Однажды он проигрался в карты, поэтому пришлось продать конный завод и заложить имение. Он не пережил потрясения и умер, разбитый параличом. В романе «Кащеева цепь» Пришвин рассказывает, как здоровой рукой отец нарисовал ему «голубых бобров» — символ мечты, которой он не смог достичь. Тем не менее, матери будущего писателя, Марии Ивановне, происходившей из старообрядческого рода Игнатовых, и оставшейся после смерти мужа с пятью детьми на руках и с имением, заложенным по двойной закладной, удалось выправить положение и дать детям достойное образование.

В 1882 году Михаила Михайловича Пришвина отдали учиться в начальную деревенскую школу, в 1883 он был переведён в первый класс Елецкой классической гимназии. В гимназии успехами не блистал — за 6 лет учёбы дошёл только до четвёртого класса и в этом классе должен был быть очередной раз оставлен на второй год, но из-за конфликта с учителем географии В. В. Розановым был из гимназии отчислен. Заканчивать обучение пришлось в Тюменском реальном училище (1893). Учился в Рижском политехникуме, в 1900—1902 на агрономическом отделении Лейпцигского университета, после чего получил диплом инженера-землеустроителя. До 1905 работал агрономом, написал несколько книг и статей по агрономии — «Картофель в огородной и полевой культуре» и др.

Во время учёбы в Лейпцигском университете, оказавшись в Париже, полюбил студентку Сорбонны Варвару Петровну Измалкову. Крушение юношеской любви из-за ее отказа оказало неизгладимое влияние на всю жизнь писателя. Впитав в себя идеи Владимира Соловьева и «младших символистов» о Вечной Женственности, не одно десятилетие после этого, даже создав семью, он ждал воплощения своей мечты, вплоть до знакомства в январе 1940 года с Валерией Дмитриевной Лиорко (в первом браке Лебедевой), ставшей его второй женой и литературной наследницей.

Первым браком был женат на простой смоленской крестьянке Ефросинье Павловне Смогалевой (в дневниках он часто называл ее Фросей или Павловной). Помимо ее сына от первого брака Якова (погиб на фронте в Гражданскую войну), у них было еще трое детей — сын Михаил умер младенцем в 1918 г., Лев Михайлович — популярный беллетрист своего времени, писавший под псевдонимом Алпатов (уличное имя Пришвиных в Ельце), участник литературной группы "Перевал", и Петр Михайлович — охотовед, автор мемуаров (изданы к 100-летию со дня его рождения — в 2009 году. Ефросинья Павловна верно служила мужу более 30 лет, в Гражданскую войну своей крестьянской смекалкой не раз спасала семью от верной гибели, но неравность натур привела к тому, что в 1937 году Пришвин ушел из семьи, оставив Ефросинье Павловне дом в Загорске.

Первый рассказ Пришвина «Сашок» был напечатан в 1906.

На материале своих поездок по Олонецкой губернии (Карелия), Пришвин составил книгу «В краю непуганных птиц» (1907). Это путевые очерки, наблюдения над природой и бытом, за которые автор был удостоен звания действительного члена Императорского географического общества и серебряной медали этого Общества. По итогам последующих путешествий были написаны книги «За волшебным колобком» (1908; по Поморью и вокруг Скандинавского полуострова), «У стен града невидимого» (1909; в ветлужские леса), «Славны бубны» (1912; по Крыму) и «Черный араб» (1910; по среднеазиатским степям).

В 1908—1912 сблизился с кругами Ремизова и Мережковских в Петербурге. В 1912—1914 выходит первое собрание сочинений Пришвина в 3 томах.

В 1915—1916 годах был на фронте Первой мировой войны военным корреспондентом. К Октябрьской революции отнесся враждебно, был арестован за обличительные статьи. В 1918 году жил в Хрущёве, изгнан из дома восставшими крестьянами. В 1921 году написал повесть «Мирская чаша», впервые опубликованную с купюрами в 1979 году (впоследствии эта публикация вошла во второй том 8-томного собрания сочинений писателя 1982—1986 годов). С 1925 года жил в Переславле-Залесском, написал книгу «Родники Берендея», легшую в основу более поздней книги «Календарь природы» (1935), а с 1926 по 1937 — в Сергиеве (переименованном тогда же в Загорск, ныне Сергиев Посад), где был очевидцем уничтожения колоколов Троице-Сергиевой лавры, запечатлев жизнь и обитателей города в многочисленных фотоработах. Точно так же благодаря фотографиям Пришвина впоследствии удалось установить место захоронения и восстановить утраченную могилу В. В. Розанова, умершего в 1919 году в Сергиеве. В 1927—1930 годах вышло собрание сочинений Пришвина в семи томах с предисловием Максима Горького. В 1927—1931 годах входил в литературную группу «Перевал». В 1935 году ездил в северные леса на Пинегу, написал очерки «Берендеева чаща». В 1936 году совершил новое путешествие по местам, которые он посетил в начале века, где к тому времени силами заключенных был построен Беломорско-Балтийский канал. Тема строительства и перековки натуры человека беспокоила его все последующее время. Первоначально были написаны путевые очерки «Отцы и дети», впоследствии шла долгая и трудная для писателя работа над романом «Осударева дорога» (первоначальный набросок был издан под названием «Падун»), вплоть до конца жизни писателя, было создано несколько редакций романа, в том числе и под влиянием других известных писателей того времени — А. Фадеева и др., но он так и не был удовлетворен ее итогами. Впервые первоначальная редакция романа, на которую указала последняя творческая воля писателя, была издана только в 2003 году. В 1940 году опубликовал поэму в прозе «Фацелия», навеянную впечатлениями от знакомства и возникшей любовью к Валерии Дмитриевне Лебедевой. Впоследствии ей была подготовлена книга «Мы с тобой. Дневник любви», в основу которой легли дневники писателя той поры с комментариями самой Валерии Дмитриевны (книга впервые выпущена в 1996 году и выдержала ряд переизданий).

В 1941 году с началом войны эвакуировался в деревню Усолье под Переславлем-Залесским (ныне часть посёлка Купанское), где уже жил в середине 1920-х годов. Ранее он протестовал против вырубки леса вокруг Усолья торфоразработчиками. Пришвин записал в дневнике: «Я приехал в Усолье, где написанное мною в газетах в защиту леса люди ещё помнят». В 1943 году вернулся в Москву, «Фацелия» и «Лесная капель» вышли в издательстве «Советский писатель». В 1945 году, буквально на одном дыхании, всего за один месяц после Победы, написал повесть-сказку «Кладовая солнца», которая сразу же получила премию на конкурсе на лучшую детскую книгу. По впечатлениям усольской жизни им были написаны книги «Повесть нашего времени» (при жизни он не увидел ее напечатанной, вдова писателя сумела опубликовать ее только в 1957 году) и цикл «Рассказы о ленинградских детях» (другое название - "Рассказы о прекрасной маме"), посвященный судьбам детдомовских детей-сирот, вывезенных из блокадного Ленинграда и поселённых в усадьбе «Ботик».

В 1946 году купил дом в деревне Дунино Звенигородского района Московской области, где в 1946—1953 годах жил с весны до осени. Пришвин писал:
Мой дом над рекой Москвой — это чудо. Он сделан до последнего гвоздя из денег, полученных за сказки мои и сны. Это не дом, а талант мой, возвращённый к своему источнику. Дом моего таланта — это природа. Талант мой вышел из природы, и слово оделось в дом. Да, это чудо — мой дом![1].

В Дунино им были созданы книги «Глаза земли», «Корабельная чаща», здесь он долго и мучительно работал над романом «Осударева дорога». Помимо творчества он общался здесь с многими известными деятелями науки и культуры, жившими неподалеку или приезжавшими к нему — опальным Петром Капицей, скульптором Сергеем Конёнковым, дирижёром Евгением Мравинским и другими.

Несмотря на кажущуюся внешнюю благополучность жизни писателя, на триумфальное вхождение в литературу "Кладовой солнца" многие его произведения либо так и не увидели свет при его жизни ("Мирская чаша"), либо подвергались жестокой и несправедливой критике ("Лесная капель"), а множество произведений последних лет ("Повесть нашего времени", "Осударева дорога", "Корабельная чаща") фактически оказались под спудом до 1957 года.

В последние годы жизни Пришвин начал работать над подготовкой нового собрания сочинений (вышло в 6-ти томах, посмертно в 1956—1957 годах, со вступительной статьей Константина Георгиевича Паустовского). Пришвин заключил договор на издание в пяти томах, но вдове Михаила Михайловича удалось включить в собрание дополнительным, шестым томом, целый ряд остававшихся не напечатанными вещей писателя — «Повесть нашего времени», «Осударева дорога», «Корабельная чаща», выдержки из дневников последних лет, во многом благодаря вдове писателя Валерии Дмитриевне, усилиями которой были подготовлены многие публикации 1950-1970-х годов — целый ряд посмертных сборников («Повесть нашего времени» — Ярославское изд-во, 1957; «Дорога к другу» — «Молодая гвардия», 1957; «Незабудки» — Вологодское изд-во, 1960, 2-е изд. — Москва, 1969; «Моим молодым друзьям» — «Молодая гвардия», 1973, «Сказка о правде» — 1973 и др.). Валерия Дмитриевна — автор нескольких книг о творчестве М. М. Пришвина — «Наш Дом» (1977, 2-е изд. — 1981), «Пришвин в Дунине» (1978), «Круг жизни» (1981), «Путь к Слову» (1984, незаконченная, задумана как биография писателя для серии «Жизнь замечательных людей», повествование доведено до 1915 года).

В 1982—1986 годах в издательстве «Художественная литература» вышло восьмитомное собрание сочинений Пришвина, в подготовке которого также начинала участвовать Валерия Дмитриевна (умерла в 1979 г.). В состав этого собрания удалось включить (с купюрами) повесть «Мирская чаша», написанную еще в 1922 году.

И лишь в 1991 году началась систематическая публикация полного текста Дневников писателя с 1906 по 1954 годы (на начало 2011 года выпущено 11 томов, некоторые тома были выпущены повторно в обновленном виде, в частности, в архиве был обнаружен считавшийся утраченным текст дневника 1916 года (ранее были известны всего несколько записей за этот год), издание доведено до 1939 года; в декабре 2011 года ожидается выпуск двух новых томов, охватывающих 1940-1941 и 1942-1943 гг.), представившая читателям непривычного Пришвина — не «вдохновенного певца природы», к созданию образа которого сам Пришвин был причастен, а летописца жизни страны в эпоху потрясений первой половины XX века. Эта маска «советского юродивого», возможно, и помогла сохранить и дневники писателя, и жизнь самого Пришвина, отвести от него репрессии.

Имя Пришвина носят улицы в различных городах бывшего СССР.

Умер 16 января 1954 года, похоронен на Введенском кладбище в Москве. На его могиле стоит памятник работы Сергей Конёнкова в виде птицы счастья — Сирин, символизирующий всю творческую судьбу писателя — «Охоту за счастьем» для «неведомого друга». Там же похоронена и Валерия Дмитриевна Пришвина.

Критика

Пришвина критикуют за то, что он, описывая реальных людей, слишком творчески подходит к делу. Заявляя научный подход, он остаётся при художественном вымысле. Он допускает серьёзные ошибки в деталях, за что издавна пользуется дурной славой среди краеведов.[2]

Произведения

Анчар
Белая радуга
Белый ожерелок
Беляк
Болото
Вася Веселкин
Весна света
Верхоплавка
Выскочка
Гаечки
Глоток молока
Говорящий грач
Голубая стрекоза
Гон
Гусек
Гуси с лиловыми шеями
Двойной выстрел
Дедушкин валенок
Дергач и перепелка
Дневники
Дорога к другу (дневники)
Дрова
Дружба
Еж
Жалейка
Журка
Зайцы-профессора
Звери-кормильцы
Зеленый шум
Золотой луг
Изобретатель
Кавказские рассказы
Кадо
Как заяц сапоги съел
Как Ромка переходил ручей
Как я научил своих собак горох есть
Кащеева цепь
Кладовая солнца
Колобок
Королева бобров
Кот
Куница-медовка
Курица на столбах
Кэт
Лесная капель
Лесной хозяин
Лесные загадки
Лимон
Лисичкин хлеб
Лоси
Луговка
Лягушонок
Матрешка в картошке
Медведи
Медведь
Мирская чаша
Мои тетрадки
Моим молодым друзьям
Моя родина
Муравьи
Мы с тобой (Дневник любви)
На Дальнем Востоке
Наш сад
Нерль
Ночевки зайца
О чем шепчутся раки
От земли и городов
Орел
Остров спасения
Охота за бабочкой
Охота за счастьем
Охотничьи собаки
Первая стойка
Пиковая дама
Предательская колбаса
Птицы под снегом
Птичий сон
Путешествие
Путешествие в страну непуганых птиц и зверей
Разговор птиц и зверей
Ребята и утята
Рябчики
Сват
Серая Сова. — М: Детская литература, 1971.
Синий лапоть
Смертный пробег
Сметливый беляк
Соловей (рассказы о ленинградских детях)
Соловей-топограф
Сочинитель
Старухин рай
Старый гриб
Стремительный русак
Таинственный ящик
Теплые места
Терентий
Ужасная встреча
Филин
Хромка
Цветущие травы
Школа в кустах
Щегол-турлукан
Этажи леса
Ярик

Примечания

1. А. Н. Варламов. Пришвин. М., Молодая гвардия, 2008. С.525-528, 436, 472.
2. Анциферов Н. П. Беллетристы-краеведы. (Вопрос о связи краеведения с художественной литературой) // Краеведение. — 1927. — Т.4. — № 1.

Биография
Михаил Михайлович Пришвин родился 23 января (4 февраля) 1873 года в имении Хрущево-Левшино недалеко от города Елец Орловской губернии.
И отец писателя, Михаил Дмитриевич, и мать, Мария Ивановна, происходили из купеческих родов. В семье Пришвиных было семеро детей.

1882 год – Михаил Пришвин начинает обучение в деревенской школе.
1883 год – поступление в Елецкую гимназию.
1889 год – доучившись за шесть лет до четвертого класса, Пришвин в конце концов покидает гимназию: его отчисляют за дерзкое поведение и конфликт с преподавателем географии В.В. Розановым. Позже писатель в своих дневниках назовет это неприятное событие одним из «определяющих моментов» в своей жизни.
Заканчивать обучение Михаил Пришвин вынужден в Тюменском реальном училище.
1890-е годы – Пришвин увлекается марксизмом, активно участвует в соответствующих кружках.
1897 год – арест за переноску запрещенной литературы. Целый год Пришвин проводит в одиночной камере Митавской тюрьмы, затем принудительно отправляется домой в Елец под присмотр полиции.
1900 – 1902 годы – учеба в Германии, на агрономическом отделении философского факультета Лейпцигского университета. Михаил Пришвин изучает также немецкую культуру, увлекается произведениями и философскими идеями Гете, Ницше, Вагнера.
1902 год – еще один «определяющий момент». В Париже Пришвин знакомится с Варварой Петровной Измалковой, студенткой Сорбонского университета и дочерью влиятельного петербургского чиновника. Варвара Петровна сначала принимает ухаживания Михаила Михайловича, но от предложения руки и сердца отказывается, видимо, не решившись на мезальянс. Следы этой трагической связи встречаются как в ранних, так и в более поздних произведениях Пришвина. Получив отказ, Михаил Пришвин возвращается в Россию.
1902 – 1904 – работа в Москве, в вегетационной лаборатории Петровской сельскохозяйственной академии. Пришвин пишет не только художественные очерки, но и книги по сельскому хозяйству.
1903 год – начало многолетней связи с домработницей Ефросиньей Павловной Смогалевой (Бадыкиной). Фактически это с самого начала была семья: у Смогалевой уже был годовалый ребенок Яша, через некоторое время рождается их общий с Михаилом Пришвиным сын Сергей. Пришвин привязывается к Смогалевой, он испытывает, по его собственным словам, «счастливое режущее чувство чего-то святого в личном совершенствовании с такой женой».
1904 год – оставив семью в Москве, Пришвин переезжает в Петербург по приглашению Александра Коноплянцева, своего давнего друга по марксистским кружкам. В культурной столице у начинающего писателя несравнимо больше возможностей издавать свои произведения и общаться с коллегами по литературному цеху.
1905 год – с двумя детьми к Михаилу Михайловичу переезжает из Москвы Ефросинья Павловна. Семье приходится жить за городом, «в трущобах Петербургского лесного института», в большой бедности. Под Новый год умирает их сын Сергей. Пришвин старается прокормить семью, начинает журналистскую деятельность в газетах «Речь», «Русские ведомости», «Утро России», издает сельскохозяйственные брошюры, пишет узкоспециальные статьи.
Этот же год – Михаил Пришвин начинает вести дневник, которые не бросит до самой смерти. Дневниковые записи охватят почти 50 лет жизни писателя.
1906 год – первым произведением Пришвина, увидевшим свет, становится рассказ «Сашок».
Этот же год – рождение сына Льва.
1907 – 1909 годы – изданы произведения «В краю непуганых птиц», «За волшебным колобком», «У стен града невидимого», «Светлое озеро».
1912 – 1914 годы – выходит первое собрание сочинений Михаила Пришвина в трех томах.
1915 – 1916 годы – в разгаре Первая мировая война. Пришвин работает на Карпатах, военным корреспондентом газеты «Русские ведомости».
1917 год – происходит Революция, которую Михаил Пришвин категорически не принимает.
1918 год – написан рассказ «Голубое знамя».
Этот же год – после революции семья писателя оказывается на грани нищеты. Мужики выгоняют «помещика Пришвина» из его родового поместья. Ему приходится работать в соседнем селе библиотекарем.
1919 год – на фронте Гражданской войны погибает Яков, сын Ефросиньи Павловны, которого с годовалого возраста воспитывал Михаил Михайлович. В этом же году на свет появляется Михаил, второй их со Смогалевой общий ребенок. Пришвин отправляется к жене на Смоленщину. Работает здесь агрономом, учителем в сельской школе.
1920 год – написана «пьеса для чтения вслух» «Базар», изданная спустя восемь лет. В этом же году написана повесть «Мирская чаша» (второе название «Раб обезьяний»), опубликованная полностью лишь в 1982-м.
1922 год – написаны первые части автобиографической повести «Кащеева цепь», в которой писатель раскрывает все «определяющие моменты» своей жизни. Закончено произведение будет лишь в 1953 году. В этом же, 22-м, году писатель один, без семьи, переезжает в Подмосковье.
1925 год – выходит книга «Родники Берендея».
1927 – 1930 годы – издается полное собрание сочинений Михаила Пришвина с предисловием Максима Горького. В этот же период писатель является участником литературной группы «Перевал».
1935 год – написаны очерки «Берендеева чаща» по впечатлениям поездки в северные леса.
1937 год – переезд в Москву, в квартиру, предоставленную Пришвину Союзом писателей.
1940 год – выходят «поэма в прозе» «Фацелия», «Лесная капель».
Этот же год – знакомство с литературным секретарем Валерией Дмитриевной Лебедевой, ставшей впоследствии законной женой Михаила Пришвина.
1940 – 1950-е годы – произведения, написанные в этот большой период, удавалось публиковать с большим трудом, либо они вышли уже после смерти автора. К последним относятся «Корабельная чаща» (изд. в 1954), «Повесть нашего времени» и «Осударева дорога» (изд. в 1957). «Мы с тобой. Дневник любви» – книга , написанная вместе с Валерией Дмитриевной, впервые издается в 1996 году.
1941 – 1943 годы – жизнь в эвакуации в деревне Усолье Ярославской области, затем возвращение в Москву.
1945 год – написана повесть «Кладовая солнца».
1946 год – Миаил Михайлович покупает дом в деревне Дунино (Подмосковье), где проводит большую часть года, с весны до осени.
16 января 1954 года – Михаил Михайлович Пришвин умирает в Москве.

Биография (Энциклопедический словарь. 2009.)

Писатель Михаил Михайлович Пришвин, родился 23 января (по новому стилю 5 февраля) 1873 года в селе Хрущёво-Лёвшино, которое входило тогда в Соловьевскую волость Елецкого уезда Орловской губернии. Второе название села, видимо по имени церкви, - Борисоглебское. Писатель считал, что купеческое имение было куплено его дедом, преуспевавшим елецким купцом Дмитрием Ивановичем Пришвиным, у разорившегося дворянина Левшина, "кажется, генерала". Сохранившиеся архивные документы уточняют воспоминания. Вот один из них, обнаруженный в Государственном архиве Липецкой области.

"Геометрический план дачи Орловской губернии Елецкого уезда части земли села Борисоглебского, Хрущево тож, с поселенною на оной земле деревнею, которая состоит в пользовании временнообязанных крестьян и гвардии прапорщицы Марии Алексеевны Левшиной.

По отношению господина Мирового Посредника первого участка вышеозначенной дачи села Борисоглебского Хрущева тож произведено разверстание земель по натуральному показанию магнитной стрелки в 1863 году в мае месяце состоящим при Орловском губернском правлении по крестьянскому делу землемером Сомовым.

В отведенном крестьянском наделе, отделенном одною окружною мерою от прочих смежных земель, по нынешней мере и по исчислению земли состоит пашенной сто тридцать одна десятина двести сажень, под облогом пятьдесят десятин тысяча четыреста сажень, кустарнику по сенокосу четыре десятины тысяча семьсот сажень, под поселением, огородами, гумянниками, конопляниками четыре десятины. Выгону четыре десятины тысяча пятьсот сажень, под улицею, проездом и проселочными дорогами две тысячи пятьсот пятьдесят четыре сажени, под оврагами, водомоинами и половина от верх Ляпин три десятины тысяча восемьсот сорок шесть сажень.

А всего удобной и неудобной земли сто пятьдесят шесть десятин, а за исключением неудобных мест осталось одной удобной земли согласно уставной грамоте в количестве сто пятьдесят десятин".

На чертеже стоит штамп: "План сей представлен в Главное выкупное учреждение".

"Хрущево было обычным имением среднего достатка, - вспоминал писатель. Дом, окруженный цветником и фруктовым садом, за ним скотный двор и другие хозяйственные постройки. Из большой передней дома просматривалась анфилада комнат".

В августе 1918 года при национализации была составлена опись имения, дающая наглядное представление о нем. Основной дом был деревянным, имел размеры 40 на 21 аршин, (аршин = 0,71 м - В.Г.), отдельно стоящая кирпичная кухня - 12 на 8. Из хозяйственных построек в описи названы: каменная конюшня 40х15 аршин, два амбара 40х9 и 9х6, сарай, кошара, ледник, курник, каменная рига 30х20 аршин. Все строения усадьбы крыты железом.

Рано умершего отца он помнил мало. Михаил Дмитриевич Пришвин после семейного раздела получил во владение имение Хрущево и, видимо, немало денег. Он жил по-барски, водил орловских рысаков, брал призы на конных скачках, занимался садоводством и цветами, был страстным охотником. Однажды он так проигрался в карты, что пришлось продать конный завод и заложить имение. Отец не пережил несчастья, стал пить и умер от паралича на почве алкоголя. Уже умирающий он нарисовал на память семилетнему Мише голубых бобров, рисунок, которым мальчик очень гордился.

Мать его, Мария Ивановна Игнатова, родом из города Белева Тульской губернии, из староверческой семьи купцов-мукомолов, несла все заботы о доме. Она родилась в 1842 году, в девятнадцать лет ее выдали замуж. Родила семерых детей, пятеро из которых (четыре сына и дочь: Александр, Николай, Михаил, Сергей и Лидия) выросли. В сорок лет потеряла мужа, оставшись без средств. Дважды заложенное имение Хрущево с полуторастами десятинами земли оказалось последней надеждой. Пришлось "работать на банк".

В ту пору Елецкий общественный банк, основанный в 1863 году, располагался в здании нынешней трикотажной фабрики на улице Успенской. Он изображен на одной из старых открыток. Позже здесь располагалась городская управа. В Великую Отечественную в этом здании размещался госпиталь, разрушенный прямым попаданием немецкой бомбы.

Мать сделалась отменной хозяйкой. Вставала чуть свет и до темна хлопотала на скотном дворе, в саду, на огородах, в поле, на току. Резкая и решительная, она отдавала распоряжения, бранилась с мужиками, вела во всем жесткую экономию. И, в конце концов, смогла выкупить имение, и дать своим детям образование. Старший, Александр, стал акцизным чиновником, Николай и Сергей - врачами.

"Конечно, как хозяйка, мать была скуповата, - писал Пришвин, - но нам казалось, что плохой кусок доставался не от нее, а от самой курицы, утки, индейки. А мать была героическая здоровая женщина, как бы созданная для трудовой победы над отцовским наследием. Я был любимым сыном своей матери, мне кажется, она передала мне свой завет: продолжать эту борьбу за жизнь".

Здесь, в Хрущеве, родилось у мальчика чувство родины. "Конечно, и тело, и душа этой родины была моя мать - высокая, загорелая, как мне казалось, всемогущая женщина... Яблоки в саду, и ягоды, и птицы, и небо, и воля полей, и лесная таинственная тень, и вся природа - это все было в матери. Понимаю теперь в этом, - писал Пришвин впоследствии, - первое прикосновение к моей детской душе чувства родины, потому что потом, взрослым, вынужденный учиться за границей, испытывал то же самое чувство, что называется тоской по родине".

Пришвиным не повезло. "Все братья и сестра хотели семьи, болели этим желанием, и никто не создал ее". Жизнь разбросала их по разным городам и все они умерли от тифа: Александр в 1911 году, Николай, Сергей и Лидия - в годы гражданской войны.

Большое влияние на будущего писателя оказала его двоюродная сестра Евдокия Николаевна Игнатова, по домашнему прозвищу Дуничка. Она училась во Франции, окончила Сорбонский университет, увлеклась народовольческой идеей и "пошла в народ", стала деревенской учительницей. Евдокия Николаевна на деньги от своего приданого построила школу в деревне Малая Сапрычка Елецкого уезда, посадила вместе с учениками фруктовый сад и сорок лет проучительствовала. За свои человеческие качества: мягкость, нежность, бескорыстие она пользовалась всеобщим уважением в деревне. В Хрущеве Дуничка бывала наездами, но влияние этой милой, доброй и отзывчивой женщины, внешне маленькой, седой и слабой, было в семье огромно.

"Была у нее одна весна, - рассказывает М.М Пришвин в своем дневнике, - приехал экзаменатор и похвалил ее, и она, не смея думать о многом, любила этого экзаменатора и каждую весну дожидалась, что его назначат и он приедет, спрашивала с трепетом: "Кого теперь экзаменатором?" Этим экзаменатором был их сосед по имению, богатый помещик, один из образованнейших людей в округе Михаил Михайлович Стахович. Семья Стаховичей владела имением Пальна-Михайловка в четырнадцати верстах от Хрущева. В детстве Дуничка была самым близким для Пришвина человеком. "Двоюродная сестра Дуничка учит любить человека (Некрасовым), - запишет он в летописи своей жизни, - двоюродная сестра Маша прельщает неземным (Лермонтов)". Сказочной Марьей Моревной назовет ее писатель.

Неоценимой помощницей Марии Ивановны Пришвиной, доверенным лицом во всех ее делах была няня Евдокия Андриановна. Она ведала домашними делами, растила и школила четырех сорванцов-мальчишек; рассказывала им сказки, а то строго наказывала вплоть до крапивы. Всех она искренне любила и Михаил Михайлович добрые чувства к ней сохранил на всю жизнь. Семья зналась с богатейшими помещиками уезда Стаховичами, которые были гостями у Пришвиных. "Я вспомнил соседей Стаховичей: у нас сто десятин, у них четырнадцать тысяч. И мать моя прекрасно уживалась с ними…"

Из своего детства Михаилу Пришвину особо запомнились два человека - бедный крестьянин по прозвищу Гусек и сельский священник отец Афанасий. Гусек любил и понимал зверей, знал разные травы, но главной страстью Гуська были птицы и прежде всего перепела. Он был частью самой природы, жил радостно, нуждой не тяготился. От Гуська Пришвин научился многим охотничьим хитростям и стал понимать голоса природы.

"Вот человек, которого я люблю. Может быть от того я люблю его, что вижу в нем себя, как в зеркале, вижу свое лучшее, то, чем я хотел бы быть, что навсегда потеряно".

"Самый крестьянский поп" - говорили деревенские мужики про отца Афанасия. Он был главной фигурой в Хрущеве, видел нужды и горести людей, старался разделить их, помочь, утешить. В его словах была "та обнаженная правда, которая вселяла мужество, давала силы все сообща перенести, и жить дальше, и не сломиться".

Среди елецких корней Пришвина была еще одна ветвь - известные купцы Горшковы. Из этого рода была бабушка Михаила Михайловича со стороны отца - Марья Петровна.

"Все даровитые, - писал о Горшковых Пришвин, - закончились даровитым чудаком Михаилом Николаевичем, художником".

В экспозиции елецкой картинной галереи выставлено живописное полотно М.Н. Горшкова "Натурщик". За эту учебную работу елецкий художник получил отличную оценку, а писавший рядом с ним Илья Репин только четверку. М.М. Пришвин так рассказывал о своем родственнике:

"В Ельце на Манежной улице есть дом братьев Горшковых, большой двухэтажный каменный дом с колоннами. В нижнем этаже жил хозяин дома старик Петр Николаевич Горшков, а верх снимала моя мать.

В глубине двора этого дома с выходом в сад стояла баня, и в ней жил второй владелец каменного дома с колоннами - художник Михаил Николаевич Горшков. Дом был большой, и, наверное, художник мог найти себе место, но жить в бане, окруженной деревьями, было одной из его причуд. Второй причудой художника было питаться одной гречневой кашей и никого не затруднять ее приготовлением: был он холост и не держал прислуги. Третьей причудой его было вечное странствование на своих на двоих. Ранней весной он уходил и возвращался осенью, когда поспевали яблоки. Мы, ребята, приходили к нему за яблочками, ели у него их целыми днями, и он не уставал беседовать с нами, маленькими, как со взрослыми.

Запомнилось, когда ребята спросили художника, почему он не пишет краской небо, тот ответил: "Посмотрите, какое небо, и вот я его краской". Илья Репин дружил с Михаилом Горшковым, приезжал к нему в Елец, гостил в его баньке. Они вдвоем о чем-то спорили. Как-то, много лет спустя, М.М. Пришвин говорил с Репиным о Горшкове: "Талантливый он был художник?" - спросил я.

Он немного подумал, поморщился. "Нет! - сказал он решительно. Потом еще подумал, вдруг весь встрепенулся, сразу посветлел и еще решительней сказал: - Да, но он был гениальный!.."

Писатель М. М. Пришвин прост и полон, как сама природа, И именно как природа действует на наше сердце: так бывает при жизни в лесу — вроде уже знаешь каждое дерево, каждый поворот реки, каждое пятно света в листве, а взглянешь наутро, и все целостно и ново и словно не тронуто зрением, как в первый раз. Эта полнота впечатления оттого, что писатель сам не мог наглядеться на мир, и каждый день видел его новым и понимал всем сердцем, и каждый день жизни проводил в природе с таким вниманием к ней, как будто она и есть вся тайна и полнота жизни. В предвоенном дневнике писателя сохранилась запись выступления перед школьниками — там есть удивительное место, точно определяющее отличие Пришвина от тех, кто занимался природой и писал о ней: «Теперь я убедился, что моя природа мало имеет общего с той природой, которая находится в руках биологов. Они учат, что если вы узнали воробья, так, значит, и всех воробьев. А я — что все воробьи разные и каждый из вас может открыть своего воробья. Моя наука есть наука родственного внимания своеобразию каждого существа. Эта наука привела меня к искусству слов, а искусство слова к родине. И я понял, что природа есть родина». В этом он не только от биологов отличался. В сущности, и писатели обычно видят «воробья» не именно вот этого, который теперь сидит на ветке и которому можно, если захочешь, и имя дать, как в сказке, а вообще воробья; Пришвин же каждую птицу и каждый куст писал как единственный, как писал бы реального человека, так что мы могли подойти и узнать и этот куст, и эту птицу и не спутать их с другими. А самое глубокое в этом признании, конечно, то, что «природа есть родина». На первый и взгляд тут как будто и нет ничего нового — кто же не знает, что чувство родины острее всего пробуждается в одиночестве перед красотой милой природы? Но одно дело умом знать и повторять за другими и совсем иное — увидеть существо пришвинского открытия и принять его в себя как свое. Эта простая мысль по сути своей глубока и очень значительна и каждым человеком постигается самостоятельно, а душевно слепому человеку может так и не открыться в течение всей жизни. Родина, говорит художник, творится в ежедневном постижении природы, чувство Родины растет в человеке в течение всей жизни с каждым новым простым открытием. И чем более человек открывается и видит в природе, тем более он сам становится Родиной, народом, тем духом земли, который питает следующие поколения. Это особенно важно помнить в наши дни общей борьбы за сохранение родной земли. Сейчас стали видны горькие результаты расхождения человека и природы, о которых русская литература задумалась еще в начале века. В 1900 году земляк и сверстник Пришвина И. А. Бунин писал в «Вестнике воспитания»: «Современное культурное общество — особенно в больших городах — слишком отдалилось от могущественного и благодетельного влияния природы... городская молодежь по большей части мало знакома с самыми обычными явлениями природы: она постепенно утрачивает даже самый интерес к природе, научается мыслить не живыми образами, а отвлеченными символами». Бунин больше говорит об эстетическом чувстве природы, но ведь настоящая дорога к пониманию родного мира и защите его как раз с чувства прекрасного и начинается, и тут Бунин прав: «...хорошая картина, хорошее описание природы не только возбуждают интерес к природе, не только закрепляют в уме и чувстве ее образы, но помогают отчетливее и яснее усвоить ее характерные черты, ее душу... Ясно, следовательно, какую воспитательную роль могут играть поэтические описания природы, описания тех художников слова, у которых произведения дышат живой жизнью и правдой». Пришвин чувствовал эту «живую жизнь и правду» острее других, потому что для него каждый муравейник — общество и каждая молодая сосна — собеседник со своим голосом. И когда человек, по словам Пришвина, так «выглядывает из себя», для него «открывается в душе родник радости жизни чистой, святой и страстное желание прийти к людям, не понимающим этого, и открыть им непостижимые сокровища жизни, скрытые от них суетой, пустяками».

Для каждого читателя в творчестве Пришвина открывается свое окошко, и каждый видит по своей душе и по своему возрасту. Понимание может расти вместе с читателем и год от года существенно изменяться. Для меня главное видится вот в этом «роднике радости». И как бывает в лесу, когда набредешь на родник, его хочется прибрать и обустроить, чтобы он был виднее идущему следом, так хочется остановиться у этой дорогой пришвинской темы и сделать ее очевиднее и необходимее, потому что, как мы удалились от природы, так, словно в укор, отдалились и от радости. И не делать тут разницы между взрослыми и детьми, потому что дети — это зеркало взрослых. Легко быть радостным, когда судьба балует тебя и все складывается самым желанным образом, но такая радость обычно недолговечна и эгоистична — она не узнается другими как своя и ничем не помогает другому человеку. Пришвин с детства растит в себе свет, часто вопреки обстоятельствам, что так чисто, обаятельно и подробно написано в автобиографическом романе «Кащеева цепь». Мальчик на наших глазах пробирается к своей душе, преодолевая все обычные детские препятствия — молодое тщеславие, кажущееся непонимание других и детскую обидчивость, когда думаешь, что все стрелы пущены в тебя. Лет с восьми он уже чувствовал в душе смутную борьбу тех начал, которые обычно определяют и жизнь взрослого человека, если он не поддается удобному автоматизму бездумного существования, а доискивается именно своего места в этой жизни: мальчик непременно хочет быть не таким, как все (это как раз общее у всех детей, которых томит их требовательное «я»), но вместе с этим — что уже черта редкая, обнаруживающая глубокую и беспокойную душу,— он хочет остаться со всеми. Взрослые люди знают, какой ценой достается такая диалектика. Быть не таким, как все, и одновременно оставаться со всеми, то есть быть как все очень трудно — какая-то одна часть «формулы» непременно хочет восторжествовать и подчинить человека. Вот борьбе этих начал и посвящена «Кащеева цепь». Когда человек с малолетства носит в себе «какое-то свое лицо, напрягая все силы на его охрану» и одновременно пряча его и тоскуя по возможности «открыть это свое лицо», можно заранее сказать, что жизнь такого человека будет непроста.

Учеба мальчика в Елецкой гимназии (а Курымушка в «Кащеевой цепи» — это прототип самого Пришвина, о чем писатель не раз говорил) окажется, отмечена двумя событиями, которые во многом определят судьбу будущего писателя,— это детский «побег в Азию» и исключение из гимназии. Обстоятельства читатель сам увидит в книге, а мы скажем только о самых существенных последствиях этих событий. Побег в Азию пробудил неутолимую тягу к странствиям, охоте, постижению неведомого в родном, а исключение выработало силу сопротивления неудаче и научило зоркости к разнообразию человеческих отношений. Виновником этих событий в жизни мальчика стал учитель географии Елецкой гимназии, впоследствии популярный русский публицист и философ В. В. Розанов. И когда судьба, спустя много лет сведет их, пожилых и известных, Пришвин запишет в дневнике, что общего в них стало больше, и это общее в том, что от острого чувства идейной пустоты, которая была так свойственна концу минувшего и началу нынешнего века, они оба нашли спасение в природе. А если перевести на одного Пришвина — от тяжести исключения (а исключили его с «волчьим билетом» без права поступления в другие учебные заведения) его спасло... «бегство в Азию». Потом в его жизни будет много разного — учеба в Сибири, институт и Риге (избавление от «волчьего билета» — отдельная история), революционная работа в марксистских кружках, одиночная камера в митавской тюрьме, высылка в родной Елец... Внешне, как это ни странно прозвучит, это типичная жизнь честного молодого человека тех лет (институт, революционная деятельность, тюрьма), но внутренне она очень отличается прежде всего напряженным вниманием Пришвина к своему призванию. Там же, в гимназии,— в бегстве и исключении — столкнувшиеся «хочется» (как требование своего лица) и «надо» (как необходимое условие, чтобы «быть со всеми») продолжали в нем неустанную борьбу, и он бился над тем, чтобы примирить их, найти такое свое место в порядке жизни, где бы, что «хочется», то было бы и тем, что «надо». В нем всегда потаенно искал выхода «родник радости». Время было полно страданий, и радость, как он говорил, казалась «не современной», и, чтобы не задеть своих товарищей по школе и по марксистской работе, он не то чтобы скрывал постоянное чувство радости, а как бы приглушал его, не уставая искать такого выхода для себя и других, чтобы тяжесть жизни преображалась в свет. Он хорошо записал в дневнике: «Среди напряженных волевых революционеров, рассудительных и дельных, я похож был на Петю Ростова». Ведь и Петя видел тяжесть народной войны и все страдания вокруг, но душа просила радости и победы. Но Петя был мальчик — это понятно, а Пришвин уже изведал тюрьму, бесправие, уже успел поучиться в Германии и по возвращении много, тяжело и беспорядочно поработать в частных и государственных хозяйствах, развивая свои агрономические знания, выпустил даже специальные работы (его книга «Картофель в огородной культуре» долго была авторитетна), но при этом все равно ни на миг не терял в себе мальчика, который хочет примирить желание и долг, оправдать жизнь радостью. Если задуматься, то с этой ищущей выхода радостью жить гораздо труднее, потому что всякое страдание жизни ранит вдвойне. Страдание для него есть та самая «кащеева цепь», которая держит человека в плену, не давая ему вырваться на свободу. И когда в конце первого звена романа на Курымушку «смотрят все отцы от Адама с новой, и вечной надеждой: «Не он ли тот мальчик, победитель всех страхов, снимет когда-нибудь с них Кащееву цепь?!», то это надо понимать и как обязательство мальчика перед своей личностью и своим только предчувствуемым долгом, но одновременно думается, и как призыв к каждому взрослому не забывать в себе ребенка, потому что «золотое детство — есть тайный замысел разбить необходимость привычки».

Те, кто прочитает «Кащееву цепь» полностью, увидят, как возбуждённо беспокойна, как тяжела была для Пришвина первая половина жизни, которая ушла, как он говорил, на «усвоение чужого ума», когда он надеялся победить жизнь знанием, найти удовлетворение в серьезной науке. Неизвестно, сколько бы продолжались поиски себя (такие метания могут затянуться на целую жизнь), если бы однажды, ожидая поезд на каком-то полустанке, он, чтобы скоротать время, не надумал написать о том, какая прекрасная и несчастливая любовь постигла его во время учебы в Германии. Пришвин считал потом этот полустанок своей писательской колыбелью. Ему внезапно, как подарок, открылась освободительная сила слова. Но это со стороны «как подарок», а на самом-то деле сосредоточенная его душа шла к этому неуклонно. Он понял, что желание сказать другому о том, что пережито тобой, и о том, как выйти из тупика, может принести освобождение и говорящему и слушающему. Он писал о своем, а думал о трудной жизни других людей, о том, как их освободить от «кащеевой цепи» привычки и смирения перед жизнью, и это его как будто совсем личное давнее «хочу», словно само собой, претворялось в общее «надо». Лучше и глубже других понимавшая творчество Пришвина жена писателя В. Д. Пришвина очень хорошо определила существо его взгляда на открывшуюся литературную дорогу: «С первого своего рассказа он понимает писательство как дар и долг, как нравственное поручение связать в узел оборванные концы неудавшихся существований окружающих его людей, найти оправдание и смысл их жизни». С этой поры и начинается его путь к другому, к другу, как он неизменно называет читателя. Он был сыном своего времени, и по его книгам дореволюционных лет мы можем восстановить круг исканий русской интеллигенции и сложный путь общественной мысли той поры. Детское бегство в Азию приведет писателя на Север, и он напишет замечательные книги «В краю непуганых птиц» и «За волшебным колобком». Он поедет записывать обычаи, былины и сказки, выполнять как будто академическое поручение, а увидит своё — как человек преодолевает личную отдельность, чтобы быть со всеми, как радость делает человека свободным. Это хорошо видно в счастливом «Колобке», где при всей тяжести и часто грубости жизни нет, кажется, ни одного несчастного человека. Все живут обычной, часто невыносимо трудной жизнью, но как будто в сказке, потому что природа входит в обиход людей так тесно, так близко, что они и сами становятся ее частью; и море, ветер, рыба, птицы шумят, плывут и летят вместе с людьми. В этом секрет и отдельность Пришвина — найти небывалое в обыденной жизни. Книжки потому и стали сразу так любимы, а писатель известен, что он возвращал читателю привычную жизнь обновленной, «умытой», умной и неожиданной. Для этого он ничего не приукрашивал, и жизнь оставалась груба и опасна, бедна и жестока, какова она всегда была на Севере, но в ней словно проступал порядок и направление, будто приотворялась дверь и входили день и свет, с которыми все обретало значение и смысл. Он умел непонятным образом убрать частности, оставляя недвижное «зерно времени», то в жизни, что больше принадлежит вечности, которая при этом оказывалась домашней, будничной, родной, так что скоро нам начинает казаться, будто мы знали эту жизнь всегда и сами были обитателями Олонецкого края и ходили по Лапландии и плавали по Белому морю. Чем он этого добивается, так прямо и не скажешь. Может быть, отличной речью, точно обдуманной стилистикой, которая и совсем проста, но вместе с тем как будто немного затруднена, так что при чтении мы все время делаем небольшое усилие, чтобы фраза улеглась в сознании вся. А пока она там укладывается, пока ты совершаешь это усилие полного понимания, ты и входишь в мир как равный и не видишь, где остановился писатель и где ты додумал сказанное своим сердцем.

Лучшее тому подтверждение маленькая повесть «Черный араб» о дорогой с детства, на этот раз настоящей Азии, где в пустыне под низкими звездами «только дикие кони перебегают от оазиса к оазису». Потом мы находим в его дневнике, что после этой поездки «мог бы написать о Средней Азии десять таких книг», как «В краю непуганых птиц», но все научные материалы «пожертвовал для коротенькой поэмы в два печатных листа». Поэма вышла в ноябрьской книжке «Русской мысли» за 1910 год. Казалось, ее никто не заметит, потому что в те дни Россия прощалась с Л. Н. Толстым (он умер 7 ноября). Но М. Горький, будучи тогда на Капри, писал 9 ноября одному из своих друзей: «Вчера ночью взял книжку Р(усской) М(ысли) и на полчаса забылся в глубоком восхищении,— то же, думаю, будет и с Вами, когда Вы прочтете превосходную вещь Пришвина «Черный араб». Вот как надо писать путевое, мимоидущее. Этот Пришвин вообще — талант». Теперь Горький будет встречать с любопытством каждую пришвинскую книгу, и находить лучшие слова, и схватывать в книгах самое существенное зорким умом талантливого читателя и глубоко заинтересованного в судьбах русской литературы человека. Он следит за рождением первых звеньев «Кащеевой цепи» и сразу отмечает главное: «Курымушка — удивительная личность» (и слово «личность» подчеркивает, так что и мы уже будем потом читать эти главы не с обычным умилением перед мыслью ребенка, а с серьезным вниманием к рождению Человека). Появится вторая часть, и Горький опять не забудет сказать в письме: «Вчера с восхищением прочитал «Любовь»... Чудеснейший Вы художник». Когда же выйдут «Родники Берендея», Горький напишет, кажется, прямо на полях книги, пока не остыло впечатление: «Светлейшая душа Ваша освещает всю жизнь. «И когда я стал — мир пошел» — это так хорошо, что хочется кричать: ура, вот оно русское искусство!» «Светлейшая душа» — это все тот же «родник радости». А между тем революционная буря прошла по судьбе Пришвина особенно тяжело. Жизнь его в эту пору была отмечена несчетными утратами (умерли все братья и сестра), сам он странствовал уже поневоле, чтобы не умереть с голоду, надолго забывая в себе писателя, работая на пропитание. Несмотря на это, Пришвин сохранил в себе лучшее, и не только сохранил, но и прибавил. А помогало ему старое правило — забывать о себе для другого — и родственное внимание ко всему живому, отчего и человек открывался как необыкновенный. Это была их общая с Горьким черта. Ведь и тот не напрасно именно в письме Пришвину пишет: «...вокруг нас нет ничего удивительнее и непостижимее нас самих. Утверждаю, что мир будет счастлив и велик лишь с того дня, когда весь человек его удивится себе самому». Это по-прежнему, несмотря на простоту мысли, очень ново и по-прежнему остается только заветной мечтой. Как новы и с каждым днем как будто все более насущны мысли самого Пришвина о человеке в природе. Вероятно, эта новизна происходит из-за того, что писатель выстрадал каждую свою мысль долгой и сложной жизнью в природе, в постоянном диалоге с ней. Пришвин не зря, как заклинание, твердил о необходимости сохранить в себе ребенка — это главное условие его пути к единству. Только в детстве мир полон, и дерево равноправно человеку, и все люди кажутся родными друг другу, и природа не пейзаж, а живое целое. Однажды, остро почувствовав это (села на окно синица, и он вдруг внезапно с пронзительной ясностью понял, что они связаны друг с другом, словно это знакомая и родная ему синица). Пришвин уже не забывал чувства родства, а дисциплина наблюдения проявляющаяся у ведущего дневник человека, только помогала ему подтвердить и углубить это чувство. Дневник был ежедневным благодарным усилием навстречу миру, способом соучастия в мире, ежедневным ответом на голос природы. Каждой записью он говорил: «Слышу и понимаю твою речь вот так!» Вместе с другой постоянной учебой — у русской литературы и родного языка («я шел путем всех наших крупнейших писателей, шел странником в русском народе, прислушиваясь к его говору») - учеба у природы помогала ему выполнять свою детскую клятву об освобождении людей от «кащеевой цепи».

Ну и, может быть, еще одно надо непременно помянуть — он был целомудренным художником. Слово это стало, к несчастью, почти устаревшим, но в жизни Пришвина значило очень много. Горький не зря отмечал его главу «Любовь» в «Кащеевой цепи». Это чувство было так важно для духовного здоровья художника, и понимал он его так серьезно и глубоко, ища редкой в мире, но необходимой целостной мудрости (это и есть целомудрие) в отношениях с другим человеком, что не могло не оставить следа в его творчестве. Во всех его лучших книгах бьется вопрос о Марье Моревне, о согласии и чистоте, которые есть в природе, а значит, должны быть и в человеке. Он много думал об этом в «Кащеевой цепи», но глубже и полнее всего выразил в замечательной книге «Жень-шень», которую, как и все книги Пришвина, нельзя пересказать, а можно только удивиться, как умел он слышать живое и как, потеряв реальную любовь, сумел восстановить свою душу в любви к Родине, к природе, найдя в ней ответ и ободрение. И опять лучше всех и уместнее кажутся слова Горького: «... это ощущение земли как своей плоти, удивительно внятно звучит для меня в книгах Ваших, муж и сын великой матери». Пришвин знал цену этой своей книге. Он назвал ее — «песнь песней», и она поила его своей силой, словно и сама была целительна, как всемогущий жень-шень. Впоследствии в годы войны, когда много переменится и в его личной жизни, в эвакуации, когда он пишет в военные журналы, ходит по деревням, фотографирует женщин и детей, чтобы они могли послать снимки мужьям на фронт, выслушивает горе человеческое и помогает людям чем может, он часто будет возвращаться к мыслям и темам этой книги, и любовь, как преображающая сила, станет основной мыслью «Повести нашего времени». Величавый покой интонации, народное достоинство перед бедой, когда «жизнь разорвана» и дело художника «справедливостью связать времена», наполняет эту книгу светом и силой, и любовь из «частного» чувства делается чувством народно-важным, как источник единства и победы.

Не зря именно в это время родилась его философская формула, которая стала и творческим принципом: пишу, следовательно, люблю, а люблю, следовательно, существую. Только, если в первые годы творчества это была любовь более к природе, как к живому и неотделимому от человека миру (она достигла в «Женьшене» наибольшей полноты, так что Пришвин и сам определял эту книгу как страстный призыв друга, столь сильный, что он уже не мог быть не услышан), то в «Повести нашего времени» это была любовь к самому человеку. Могущественное чувство радости, причина которого в существовании другого человека, еще не так распространено, как нам кажется. Оно трудно, как все хорошее, оно берет исток в том же «роднике радости» и делает «Повесть», несмотря на драматизм материала, счастливой и своим счастьем лучше всего убеждающей в великой силе народа. Академик А. А. Ухтомский, оставивший необычайно глубокие дневники, записал по поводу воздействия книг Пришвина: «По форме писательства он, несомненно, классик, из плеяды Тургенева и Аксакова, но что для меня гораздо важнее, он в писательстве — открыватель нового в растворении всего своего и в сосредоточении всего своего на другом». Самое дорогое тут то, что писатель не только в себе открывает эту сосредоточенность на другом, но в самом народе, отчего лучшие его книги читаются нами как собственный дневник или как личное к нам обращение, где «друг мой» воспринимается не как прием, а именно как оклик твоего «я». Такая личностность про­исходит из глубокой искренности художника, который не из праздного любопытства оглядывает мир, а чтобы найти выход своей душе и через себя — другому. Другой же причиной успеха является то, что каждого человека и каждый предмет он с первых лет пишет как единственный, никогда не впадая в соблазн типизации. «Не из книг, друзья мои, беру слова,— писал он в «Повести нашего времени»,— а как голыши собираю с дороги и точу их собственным опытом жизни, и если мне скажут теперь, что неверно о чем-нибудь высказываю, то я беру своего судью за рукав и привожу к тому, о ком говорил: «Вот он». А если это вещь, то укажу и на вещь: «Вот она лежит». Так точно и о всем живом я, как словесный хозяин, могу каждого привести на место и указать: «Вот оно растет, так оно цветет, здесь умирает».

Биография

Михаил Михайлович Пришвин родился 23 января 1873 года недалеко от города Ельца Орловской губернии в купеческой семье. Как водилось тогда — сначала гимназия, затем реальное училище в Тюмени, затем политехникум в Риге. Дальнейшее образование М. Пришвин получает за границей, в Лейпцигском университете. В двадцатилетнем возрасте он сдал там государственный экзамен по агрономическому отделу философского факультета, и в Россию вернулся агрономом, но с широким общегуманитарным образованием.

Некоторое время молодой агроном служит в земстве в Клину, некоторое время занимается с профессором Прянишниковым в Сельскохозяйственной академии в Москве, некоторое время работает исследователем на опытной станции в г. Луге, сотрудничает в агрономических журналах, написал книгу о картофеле. Но… Как Нестеров записал в своем дневнике " я начинаю выделяться по рисованию ", так Пришвин почувствовал особенное тяготение к русскому языку. Возможно, он чувствовал его и раньше, но теперь оно проявилось и обострилось. По совпадению именно в это время он познакомился с известными русскими этнографами Шахматовым и Ончуковым. Языковеды-этнографы уговорили Пришвина поехать на Север России, в Олонецкую губернию, для собирания народных сказаний, поверий, песен, пословиц и поговорок. Видимо, в этот момент и решилась судьба Пришвина: быть ли ему агрономом и ученым, быть ли ему писателем. Пришвин согласился на уговоры и уехал на Онежское озеро. Пожалуй, как никто другой, он имел основания сказать в тот день: " Жребий брошен, рубикон перейден ".

Надо представить себе, в какой обстановке формировалось самосознание будущего писателя. Последняя четверть девятнадцатого и первое десятилетие двадцатого века в России было ознаменовано пробуждением острейшего интереса к национальным, народным ценностям. Это сочеталось с одновременным взлетом, можно сказать, всех видов искусств, равно как и науки. Этот обостренный интерес к народным, национальным ценностям коснулся, разумеется, и таких областей культуры, как язык, фольклор, этнография. Поэтому отнюдь не случайно уговаривал академик Шахматов молодого ученого, пишущего пока о картошке, но тяготеющего к глубинам русского языка, к русскому народному слову, отправиться в Олонецкие края за сбором сказаний. Не случайно также молодой ученый на эту экспедицию охотно согласился. Это было вполне в духе времени. Надо было представить и север России тех времен. Это был воистину край непуганых птиц, а пласты народности как в языке, в фольклоре, так и в укладе жизни, в быту, в этнографии были первородны, нетронуты. Неудивительно, что такой очарованный странник, как Пришвин, жадно начал впитывать душой, умом и сердцем всю эту первородность.

Литературное творчество

Дело не ограничилось собиранием фольклора. Пришвин написал книгу "В краю непуганых птиц ", которая сразу же сделала ему имя. Он уехал на север скромным агрономом, а вернулся замечательным русским писателем. Строго говоря, послужная биография Пришвина на этом кончается. Он больше нигде и никогда не служил — ни в земствах, ни на исследовательских сельскохозяйственных станциях, ни в каких бы то ни было других учреждениях и организациях. До конца жизни теперь он будет служить только одному — русской литературе, а послужной его список — это просто-напросто им написанных и изданных книг. Сразу же можно и назвать основные из них: " В краю непуганых птиц ", "За волшебным колобком ", " Адам и Ева ", " Светлое озеро ", " Черный араб ", " Жень-шень ", " Лесная капель ", " Календарь природы ", " Кашеева цепь ", " Золотой луг ", " Кладовая солнца ", " Фацелия ", " Глаза земли ", " … В перечисленное входит далеко не все, что было написано Пришвиным, не говоря уж о его многотетрадных дневниках, которые ждут ещё своего исследования и публикации, но перечисленное вполне определяет лицо, характер художника слова и его место в литературе. Вообще-то для оценки Пришвина как писателя и мыслителя всегда и при всех обстоятельствах могло бы хватить той оценки, которую мы находим в письме Алексея Максимовича Горького Пришвину, написано в Сорренто 22 сентября 1926 года. Вот что Горький пишет в этом письме: "Я думаю, что такого природолюба, такого проницательного знатока природы и чистейшего поэта её, как Вы, Михаил Михайлович, в нашей литературе — не было. Догадывался я об этом ещё во времена " Черного араба ", "Края непуганых птиц ", окончательно прозрел, читая совершенно изумительные " Родники ". Превосходно писал Аксаков " Записки ружейного охотника " и " Об ужении рыбы ", чудные страницы удались Мензбиру в книге о птицах, и у Кайгородова, и у других многих природа русская порою вызывала сердечные слова, но… ни у кого из них не находил я все охватывающей, пронзительной и ликующей любви к земле нашей, ко всему её живому и якобы смертному, ни у кого, как у Вас, воистину "отца и хозяина всех своих видений ". В чувстве и слове Вашем я слышу нечто древнее, вещее и язычески прекрасное, сиречь — подлинно человеческое, идущее от сердца сына земли, великой матери, богочтимой Вами. И когда я читаю " Фенологические " домыслы и рассуждения Ваши — улыбаюсь, смеясь от радости, до того это все изумительно прелестно у Вас. Не преувеличиваю, что мое истинное ощущение совершенно исключительной красоты, силой которой светлейшая душа Ваша освещает всю жизнь… Все у Вас сливается в единый поток живого, все осмыслено умным Вашим сердцем, исполнено волнующей, трогательной дружбы с человеком, с Вами — поэтом и мудрецом ". Итак, первая же книга М. Пришвина "В краю непуганых птиц " сделала его известным писателем. Появилось в русской литературе новое имя — Пришвин. Но дорога к себе была для Михаила Михайловича не так ещё близка, он не сразу обрел то свое лицо, которое мы сразу же представляем себе, произнося имя — Пришвин. Осмелюсь заметить даже, что "В краю непуганых птиц " — книга яркая, замечательная, все же книга ещё не вполне пришвинская. Такую книгу мог бы написать и другой русский писатель, ну, скажем, Куприн, а ещё точнее — Лесков, в то время как пришвинские книги зрелого его периода ни один писатель в мире, кроме Пришвина, написать не мог. Первая книга и ещё несколько последующих, таких, как " Адам и Ева ", " Светлое Озеро ", были, конечно, поисками своего лица, своеобразия, уникальности (а каждый большой художник уникален, или его нельзя называть большим художником), но все же они лежали в русле русской литературы тех времен. Самолету, чтобы подняться в небо, надо некоторое время разбегаться по земле. Потом наступает точка, когда он отрывается от дорожки и летит самостоятельно. Первые книги Пришвина и были таким разбегом. Спору нет, уже по этому разбегу было видно, какой небывалый летательный аппарат берет разбег, и можно было догадываться уже о его будущих летательных качествах, тем не менее это было лишь предисловие к творчеству. Сам писатель о начале своего пути однажды сказал: "Я же мало-помалу осознал свой путь и начал культивировать географический очерк, превращая его литературный жанр " Но кто же сейчас думает и говорит о Пришвине как о писателе географическом? Правда, что его очерки разнообразны по географии: Север, Дальний Восток, Средняя Азия, Волга, Запорожье и Средняя Россия; правда, что за первую книгу Пришвина избрали действительным членом Географического общества, и все же слово " Пришвин " со словом "география " как-то не сочетается. С чем же сочетается точнее всего в вашем сознании слово «Пришвин»? Ответить на это не трудно. Оно сочетается со словом " природа ". А если точнее природа Средней России. Если тут противоречие? Природа — это ведь чать географии: горы, реки, леса, луга, низменности, овраги… Да, это так. Но пришвинская природа — это несколько иная, нежели географическая, категория, у него иное отношение к природе, нежели у географов, а именно: не научно-описательное, а духовно-поэтическое отношение. Пришвин, начиная как будто с простого исследования, поднимается в философские, поэтические, духовные сферы, в сферы глубокого искусства. Он не географ, а поэт или, как чаще его называют в обиходном разговоре, певец природы. Певец русской природы. Михаил Пришвин умер 16 января 1954 года. Проходят десятилетия, но ещё многие поколения людей будут наблюдать, как прорастают в душах и сердцах пришвинские семена, облагораживая их, делая чище и лучше.

Начало литературной деятельности

Первый рассказ Пришвина «Сашок» был напечатан в 1906. В путешествиях по русскому Северу (Олонецкая губ., Карелия), куда Пришвин отправился увлекшись фольклором и этнографией, родилась первая книга писателя «В краю непуганных птиц» (издана в 1907) — путевые очерки, составленные из наблюдений над природой, бытом и речью северян. Она принесла ему известность, он удостоен за неё серебряной медали Императорского географического общества и звания действительного его члена. В следующих книгах «За волшебным колобком» (1908), «Черный араб» (1910) и др. также сочеталась научная пытливость с особой натурфилософией и поэзией природы, определивших особое место Пришвина в русской литературе. К 1908 относится его сближение с петербургскими литературными кругами (А. Блоком, Д. Мережковским, А. Ремизовым и др.). В 1912-14 выходит первое собрание его сочинений в 3-х т., изданию которого способствовал М. Горький.

Поэзия сказки

В 1920-30-е Пришвин выпускает книги «Башмаки» (1923), «Родники Берендея» (1925), повесть «Жень-шень» (первоначальное название «Корень жизни», 1933) и т. д., где помимо замечательных описаний природы, глубокого проникновения в её повседневную жизнь и образов простых людей, живущих с ней в одном ритме, важную роль играет сказка, миф. Народно-поэтические истоки не только обогащают художественную ткань и палитру сочинений Пришвина, но и придают повествованию дыхание вневременной мудрости, превращая отдельные образы в многозначные символы. Поэтическое мировосприятие, художническая зоркость к мельчайшим подробностям жизни становятся основой многих детских рассказов Пришвина, собранных в книгах «Зверь-бурундук», «Лисичкин хлеб» (1939) и др. В Кладовой солнца (1945) Пришвин создает сказку о детях, попавших из-за разлада между собой в лапы коварных мшар (лесные сухие болота), но спасенных оставшейся без хозяина охотничьей собакой. Рассказы Пришвина о животных, в том числе и охотничьи, отличаются естественным, свободным от ложной сентиментальности пониманием их психологии. Бессловесный мир благодаря писателю обретает язык, становится ближе. Эпос, сказка, фольклор, лиризм окрашивают многие произведения Пришвина последних лет — поэму в прозе «Фацелия» (1940), повесть «Корабельная чаща» (1954), роман «Осударева дорога» (изд. 1957).

Творческое поведение

Пришвину принадлежит такое важное понятие, как творческое поведение. Ища уединения в природе, много путешествуя по стране, часто меняя места жительства, он сосредоточенно и целеустремленно думал о более глубокой, органичной связи с миром и людьми. Он хотел творчески выстроить свой внутренний мир не только на отвлеченном разуме или слепом чувстве, но на целостном органичном мировосприятии, соединяющем явления в осознанном и просветленном переживании «родственности». Именно мировоззренческие, философско-этические искания главного героя Курымушки-Алпатова — в центре автобиографического романа Пришвина «Кащеева цепь», работа над которым начата в 1922 и продолжалась до конца жизни. Конкретные образы здесь также несут в себе второй мифологический, сказочный план (Адам, Марья Моревна и т. д.). Человек, по мысли автора, должен разорвать кащееву цепь зла и смерти, отчужденности и непонимания, освободиться от пут, сковывающих жизнь и сознание. Скучную повседневность нужно превратить в каждодневный праздник жизненной полноты и гармонии, в постоянное творчество. Романтическому неприятию мира писатель противопоставляет мудрое согласие с ним, напряженный жизнеутверждающий труд мысли и чувства, созидание радости.

Дневники

Художественные произведения Пришвина — лишь ответвление главного его труда, дневника, который он вел на протяжении всей жизни. В нём — каждодневный искренний диалог с самим собой, неустанное стремление уточнить свою этическую позицию в мире, глубокие размышления о времени, стране, обществе, писательском труде и т. д. Поначалу разделявший романтическую веру большей части русской интеллигенции в революцию как духовно-нравственное очищение, как путь к новой человечности, Пришвин быстро осознал гибельность революционного пути. Выученик высокой культуры 19 в., писатель видел жизнь страны советов достаточно трезво, доходя до самых горьких выводов (например, о близости большевизма и фашизма). Он понимал, что над каждым человеком в тоталитарном государстве нависает угроза насилия и произвола. Вокруг смерть косит людей, но живые в этих смертях себе примера не видят и живут, как будто они бессмертные…. Страх расправы не обошёл и его. Пришвину также, как и большинству других советских писателей, приходилось идти на унизительные компромиссы, о чём он сокрушался в дневнике: Я похоронил своего личного интеллигента и сделался тем, кто я теперь есть. Одна из заветных идей Пришвина, красной нитью проходящая через его дневники, — научиться полно жить в настоящем, ценить его, находить для него наиболее совершенные формы, выявлять в окружающем мире его светлые, добрые начала. В стране принудительного коллективизма писатель упрямо отстаивал именно личную жизнь с её простыми радостями и заботами. Культуру Пришвин считал важнейшим средством поддержания жизни: Величайшая роскошь, обеспеченная культурой, — это доверие к человеку: среди вполне культурных людей жить можно и взрослому как ребенку. Он утверждает родственное внимание и сочувствие (ключевые пришвинские слова) не только как этические основы жизни, но и как величайшие блага, дарованные человеку.

Биография

Длительное время позицию Михаила Михайловича Пришвина в литературе трактовали односторонне. В его адрес звучали неоднократные обвинения в том, что он "бежит в природу", отворачиваясь от сложностей и задач сегодняшнего дня, и только очень немногие критики способны были увидеть в нем художника, стремящегося соединить интеллектуальное постижение и образное восприятие окружающего мира.

Рубеж XIX-XX вв. характеризуется синтезом литературы и философии. Творчество Вл. Соловьева, Н. Федорова, В. Розанова, П. Флоренского, Д. Мережковского, Л. Шестова поражает не только глубиной философской мысли, но и совершенством художественного стиля. В этом ряду - имя писателя М. Пришвина.

Основной для Пришвина является традиционная тема - человек и природа. Писатель считал, что, познавая мироздание, частью которого он является, человек познает сам себя. Поэтому собственный духовный путь осознавался Пришвиным как поиск гармонии и единения с природой. Закономерно, что подобное мировоззрение обусловило исключительную роль автобиографического начала в его творчестве.

Пришвин родился и провел детство в селе Хрущеве Елецкого уезда Орловской губернии в усадьбе, доставшейся по наследству его отцу.

Писатель всегда подчеркивал свою близость к крестьянству, к земле. Его племянник Андрей Пришвин вспоминал рассказы писателя: "Мы купцы. Дед в одних лапоточках в Елец пришел. Битую дичь возил в Москву, в Охотный ряд, и расторговался. А потом само пошло... Купец второй гильдии, потомственный почетный гражданин... Внукам - образование, имение купили... А в корне как мы были мужики - так и остались. Корень мужицкий, а человек из корня растет".

Во многом благодаря матери для Пришвина не было отвлеченного понятия "народ", а были конкретные люди с конкретными судьбами и именами. Похожее отношение было и к природе. Нет абстрактной природы, а есть отдельное дерево, лес, речка, травинка и цветок. Ощущение себя, своего мира и природы как единого целого, присущее Пришвину, во многом идет из детства. Мать сумела сформировать в сыне дисциплинированность и умение владеть своими чувствами: "Через мать я природе своей получил запрет".

Уже в 10 лет проявилась романтическая натура будущего писателя: мальчик с друзьями попробовал совершить побег в "Америку". При всей очевидной несерьезности этой затеи юным беглецам удалось все-таки провести на реке несколько дней.

В дневниках писателя - запись: "Вместе с учениками Чертовым, Тирманом, Голофеевым совершаю побег в Америку по р. Сосне. Розанов, учитель географии (после писатель Вас. Вас. Розанов), против всех в округе высказал запавшее крепко в душу: "Это хорошо, это необыкновенно". В душе отчаяние, что "Америки" нет".

Для Пришвина это приключение детства на всю жизнь осталось неким символом и приобрело впоследствии мифическую окраску.

Закончив шесть классов реального училища, юноша в 1893 г. поступает в Рижский политехникум: "В Риге меняю разные факультеты в поисках "философского камня". Одним из путей этого поиска явилось участие Пришвина в деятельности "школы пролетарских вождей", распространение нелегальной марксистской литературы, что привело впоследствии к аресту, ссылке и лишило его возможности получить образование в России.

Благодаря хлопотам матери ему удается в 1900 г. выехать в Германию и поступить в Лейпцигский университет. Он посещает лекции в Йене и Берлине. Пребывание в Европе благотворно влияет на духовное становление молодого человека. Он слушает лекции известных профессоров, увлекается классической музыкой (в частности Р. Вагнером) и натурфилософией И. В. Гёте. Занятия в лаборатории физика, химика и философа В. Освальда не прошли бесследно для формирования научных интересов писателя, которые в свою очередь помогли освободиться от юношеского увлечения марксизмом. Несмотря на запреты, Пришвин получает лучшее по тем временам образование в области естественных и философских наук.

Именно в стенах университета, в Германии, Пришвин приходит к убеждению, что истинная свобода заключена в душе человека и примирение личной и внешней свободы можно осуществить только через "расширение "я", в котором вмещаются добро, поэзия, мысль".

В 1902 г. в Париже Пришвин встречает свою первую любовь. Он испытывает чувство, которое на долгие годы окрасит в грустные романтические тона его жизнь. Предметом его любви явилась В. П. Измалкова, студентка Сорбонны. Вспыхнувшее чувство окончилось трагическим разрывом. Девушка почувствовала, что любят не ее, а мечту.

Вернувшись на родину, Пришвин стал работать агрономом. Свой путь в литературу он не случайно впоследствии назовет "тележным" - через земледелие, фольклористику, этнографию, корреспондентскую работу, очерки.

Близкое общение с людьми, внимательное отношение к языку способствуют увлечению выразительной народной речью: "Я шел путем всех наших крупнейших писателей, шел странником в русском народе, прислушиваясь к его говору".

Летом 1906 г. Пришвин отправляется в Заонежье - записывать былины. Главным результатом поездки явилась книга "В краю непуганых птиц. Очерки Выговского края" (1907), основу которой составили впечатления от экспедиции.

Именно в этой книге наметился новый для русской литературы взгляд на тему "человек и природа". Творчество Пришвина оказалось в пограничном пространстве - между наукой и искусством. Объективность изображения, научная точность историка, географа, этнографа, достоверность деталей соседствовали у него с пантеистическим восприятием мира. Еще 3 мая 1906 г. Пришвин записал в дневнике: "Я частица мирового космоса... Эту частицу, которая сшита со всеми другими существами, я изучаю. Швы болят еще. Это еще мешает наблюдать, но настанет время, когда все будет чистое сознание. Не скоро это..."

Первая книга принесла писателю известность. Пришвин осознал, что литература - та область, где он может высказаться с наибольшей полнотой.

Пришвин отправляется в следующую экспедицию - в Карелию и Норвегию. В результате появляется книга "За волшебным колобком. Из записок на Крайнем Севере России и Норвегии" (1908). Она уже не так прочно связана с действительностью, реальность в ней соседствует со сказкой. Произведение имеет свободную форму повествования, основой которого служит единый сказовый ритм.

Мотив сказки (нет точного указания места, времени) ощущается и в главной цели путешествия - поиск неведомой страны. Посвящая эту книгу друзьям детства, товарищам по поиску "Америки", писатель отдает дань детской мечте.

Пришвин широко использует русский фольклор и фольклор саами. Жанр путешествия придает произведению этнографический характер. "Мое занятие - этнография, изучение жизни людей. Почему бы не понимать его как изучение души человека вообще. Все эти сказки и былины говорят о какой-то неведомой общечеловеческой душе. В создании их участвовал не один только русский народ. Нет, я имею перед собою не национальную душу, а всемирную, стихийную, такую, какою она вышла из рук Творца".

Именно в фольклоре Пришвин ощутил нравственный потенциал народа, проявление народной силы, способной преодолеть слабость и трагедию отдельной личности. Благополучный конец сказки, по мнению писателя, есть "утверждение гармонической минуты человеческой жизни как высшей ее ценности. Сказка - это выход из трагедии". Поэтому Пришвин оценивал фольклор как необходимую основу творчества художников прошедших и будущих веков и находился в постоянном поиске новых возможностей его освоения.

Влияние на поэтику книги, по признанию автора, оказал Ремизов (они познакомились в 1907 г.): "Я был очень близок к Ремизову и не откажусь теперь признать его своим учителем. У Ремизова была настоящая студия, как у художников, у него была школа, к нему ходили, читали свои рассказы - меня пленяло исключительное отношение Ремизова к искусству как к делу". Позже близость к Ремизову отразилась в таких произведениях Пришвина, как "Иван Осляничек" (1913), "Грязица" (1916).

В 1908 г. по рекомендации А. М. Ремизова и В. В. Розанова Пришвин едет в Заволжье, к Светлому озеру и в Китеж.

На следующий год появляется книга "У стен Града невидимого", в которой нашли отражение настроения "богоискательства" и интерес писателя к церковному расколу. Духовные искания писателя были близки старообрядчеству, что позволило ему психологически описать природу этой веры: "Я видел там, что наивная народная вера в бога-дедушку заменялась верой в божественность своего личного "я", и как это "я" совершенно так же, как у наших декадентов, не достигая высшего "я", равного "мы", где-то на пути своего развития застревало, и каждый такой "сознательный" человек делался маленьким богом, царем своего маленького царства".

Мечта об "Америке" не оставляла писателя. Он едет в киргизские степи, за Иртыш. Результатом этой поездки явились повесть "Черный араб" (1910) и очерк "Адам и Ева" (1909) (они примыкают к книге "У стен Града невидимого"). В повести "Черный араб" автору удалось достичь глубокого и тонкого проникновения в психологию казахов, показать органическую связь народных легенд и поверий с бытом, обрядами и обычаями кочевого народа. Писатель стремился раскрыть нравственный потенциал архаического сознания, свойственное ему особое видение смысла жизни и назначения человека.

"Черный араб" знаменателен тем, что именно здесь был найден и применен писателем ритм: "...Если теперь мне приходится писать рассказ, повесть, роман, то всегда начинаю работу с поиска фокуса и затем графически располагаю вокруг него все почему-то непременно кругами. В пространстве я представляю себе свою работу всегда кристаллом со светящимся внутри него фокусом.

Вот эту силу, располагающую внешний мир и мой внутренний согласно, я называю ритмом..."

В первых книгах сформировалось художественное мастерство писателя. Жанр этих книг - путевые очерки. Этнографический материал изложен в них в социально-философском ракурсе.

На дореволюционное творчество Пришвина большое влияние оказали две мощные традиции. С одной стороны, философские и религиозные искания петербургского общества (Д. Мережковский, А. Блок, Вяч. Иванов, В. Розанов, А. Ремизов), с другой - традиция народнической литературы (Ф. Решетников, В. Слепцов, Г. Успенский и другие).

Началась Первая мировая война. Пришвин занял антивоенную позицию. В качестве военного корреспондента он ездит на фронт, публикует газетные очерки.

Февральскую революцию Пришвин принял как неизбежность, но события Октября оценил резко критически. Отношение к революции у русской интеллигенции всегда было противоречивым. Русский бунт традиционно воспринимался не только как зло, но и как проявление свободной воли, испытание. На страницах дневников Пришвина возникает образ блудного сына, одержимого стремлением "всем перемучиться, все узнать и встретиться с Богом"; "Блудный сын - образ всего человечества".

Революционная идея всеобщего равенства для писателя - "жестокая расправа над человеком", уничтожение собственности - губительная мера, не способная привести к прогрессу. Пришвин осознает, что революция отбрасывает Россию назад, что претензия новой власти на универсальность приведет к "разрыву с космосом".

В очерках и заметках ("Князь тьмы", "Смех обезьян", "Невидимый град", "Убивец") писатель показывает революцию как конец света. Во всех бедах он винит не обманутый народ, так как "он не ведает, что творит", а князя тьмы - Аббадону. Пришвин убеждается в иррациональном ходе жизни: "Нужно знать время: есть время, когда зло является единственной творческой силой, все разрушая, все поглощая, она творит невидимый град, из которого рано или поздно грянет: - Да воскреснет Бог!"

Художественно осмысливая историческую действительность, писатель приходит к ощущению катастрофы в космическом масштабе. В этом смешении реального и ирреального возникает поэтика сновидений: "Мне снилось, будто душа моя сложилась чашей - мирская чаша, и все, что было в ней, выплеснули вон и налили в нее щи, и человек двадцать... едят из нее". Впоследствии образ мирской чаши станет центральным в одноименном произведении писателя.

Весной 1918 г. писатель уезжает в Хрущеве, надеясь отсидеться там. Наравне со всеми ему выделили надел, но удержаться на земле Пришвину не удалось, так как в глазах мужиков он был и оставался помещиком. Родной дом разорялся, сад вырубался. Писатель мучительно переживает разрушение родного очага, для него это конец старого мира: "Старый дом, на который мы смотрим теперь только издали, похож на разрытую могилу моей матери".

В наши дни Пришвин признан одним из создателей современного планетарного мироощущения - русского космизма. Его идеи находятся в прямой связи с теориями Н. Федорова, В. Вернадского, А. Ухтомского, А. Лосева. Полное представление о художественном мире писателя можно будет составить только после завершения издания всех его дневников и художественных текстов. Лишь тогда возможна верная оценка творчества Пришвина, художника и мыслителя.

Биография

Михаил Михайлович Пришвин родился 23 января 1873 г в имении Хрущево-Левшино недалеко от города Елец Орловской губернии.И отец писателя, Михаил Дмитриевич, и мать, Мария Ивановна, происходили из купеческих родов. В семье Пришвиных было семеро детей.1882 г – Михаил Пришвин начинает обучение в деревенской школе.1883 г – поступление в Елецкую гимназию.1889 – доучившись за шесть лет до четвертого класса, Пришвин в конце концов покидает гимназию: его отчисляют за дерзкое поведение и конфликт с преподавателем географии В.В. Розановым. Позже писатель в своих дневниках назовет это неприятное событие одним из «определяющих моментов» в своей жизни.Заканчивать обучение Михаил Пришвин вынужден в Тюменском реальном училище.1890-е годы – Пришвин увлекается марксизмом, активно участвует в соответствующих кружках.1897 г – арест за переноску запрещенной литературы. Целый год Пришвин проводит в одиночной камере Митавской тюрьмы, затем принудительно отправляется домой в Елец под присмотр полиции.

1900 –1902 г – учеба в Германии, на агрономическом отделении философского факультета Лейпцигского университета. Михаил Пришвин изучает также немецкую культуру, увлекается произведениями и философскими идеями Гете, Ницше, Вагнера.1902 – еще один «определяющий момент». В Париже Пришвин знакомится с Варварой Петровной Измалковой, студенткой Сорбонского университета и дочерью влиятельного петербургского чиновника. Варвара Петровна сначала принимает ухаживания Михаила Михайловича, но от предложения руки и сердца отказывается, видимо, не решившись на мезальянс. Следы этой трагической связи встречаются как в ранних, так и в более поздних произведениях Пришвина. Получив отказ, Михаил Пришвин возвращается в Россию.

1902 – 1904 – работа в Москве, в вегетационной лаборатории Петровской сельскохозяйственной академии. Пришвин пишет не только художественные очерки, но и книги по сельскому хозяйству.1903 г – начало многолетней связи с домработницей Ефросиньей Павловной Смогалевой . Фактически это с самого начала была семья: у Смогалевой уже был годовалый ребенок Яша, через некоторое время рождается их общий с Михаилом Пришвиным сын Сергей. Пришвин привязывается к Смогалевой, он испытывает, по его собственным словам, «счастливое режущее чувство чего-то святого в личном совершенствовании с такой женой».1904 год – оставив семью в Москве, Пришвин переезжает в Петербург по приглашению Александра Коноплянцева, своего давнего друга по марксистским кружкам. В культурной столице у начинающего писателя несравнимо больше возможностей издавать свои произведения и общаться с коллегами по литературному цеху.1905 год – с двумя детьми к Михаилу Михайловичу переезжает из Москвы Ефросинья Павловна. Семье приходится жить за городом, «в трущобах Петербургского лесного института», в большой бедности. Под Новый год умирает их сын Сергей. Пришвин старается прокормить семью, начинает журналистскую деятельность в газетах «Речь», «Русские ведомости», «Утро России», издает сельскохозяйственные брошюры, пишет узкоспециальные статьи.Этот же год – Михаил Пришвин начинает вести дневник, которые не бросит до самой смерти. Дневниковые записи охватят почти 50 лет жизни писателя.

1906 – первым произведением Пришвина, увидевшим свет, становится рассказ «Сашок».Этот же год – рождение сына Льва.

1907 – 1909 – изданы произведения «В краю непуганых птиц», «За волшебным колобком», «У стен града невидимого», «Светлое озеро».1912 – 1914 г – выходит первое собрание сочинений Михаила Пришвина в трех томах.1915 – 1916 г – в разгаре Первая мировая война. Пришвин работает на Карпатах, военным корреспондентом газеты «Русские ведомости».1917 г – происходит Революция, которую Михаил Пришвин категорически не принимает.1918 г – написан рассказ «Голубое знамя».Этот же год – после революции семья писателя оказывается на грани нищеты. Мужики выгоняют «помещика Пришвина» из его родового поместья. Ему приходится работать в соседнем селе библиотекарем.1919 год – на фронте Гражданской войны погибает Яков, сын Ефросиньи Павловны, которого с годовалого возраста воспитывал Михаил Михайлович. В этом же году на свет появляется Михаил, второй их со Смогалевой общий ребенок. Пришвин отправляется к жене на Смоленщину. Работает здесь агрономом, учителем в сельской школе.1920 г – написана «пьеса для чтения вслух» «Базар», изданная спустя восемь лет. В этом же году написана повесть «Мирская чаша» , опубликованная полностью лишь в 1982-м.1922 – написаны первые части автобиографической повести «Кащеева цепь», в которой писатель раскрывает все «определяющие моменты» своей жизни. Закончено произведение будет лишь в 1953 г. В этом же, 22-м, году писатель один, без семьи, переезжает в Подмосковье.1925 – выходит книга «Родники Берендея».1927 – 1930 г – издается полное собрание сочинений Михаила Пришвина с предисловием Максима Горького. В этот же период писатель является участником литературной группы «Перевал».1935 г – написаны очерки «Берендеева чаща» по впечатлениям поездки в северные леса.1937 г – переезд в Москву, в квартиру, предоставленную Пришвину Союзом писателей.1940 г – выходят «поэма в прозе» «Фацелия», «Лесная капель».Этот же год – знакомство с литературным секретарем Валерией Дмитриевной Лебедевой, ставшей впоследствии законной женой Михаила Пришвина.1940 – 1950-е годы – произведения, написанные в этот большой период, удавалось публиковать с большим трудом, либо они вышли уже после смерти автора. К последним относятся «Корабельная чаща» , «Повесть нашего времени» и «Осударева дорога» . «Мы с тобой. Дневник любви» – книга , написанная вместе с Валерией Дмитриевной, впервые издается в 1996 году.1941 – 1943 – жизнь в эвакуации в деревне Усолье Ярославской области, затем возвращение в Москву.1945 г – написана повесть «Кладовая солнца».1946 г – Миаил Михайлович покупает дом в деревне Дунино , где проводит большую часть года, с весны до осени.16 января 1954 г – Михаил Михайлович Пришвин умирает в Москве.

Биография (Реферат)

Михаил Михайлович Пришвин родился 23 января 1873 года недалеко от города Ельца Орловской губернии в купеческой семье. Как водилось тогда - сначала гимназия, затем реальное училище в Тюмени, затем политехникум в Риге. Дальнейшее образование М. Пришвин получает за границей, в Лейпцигском университете. В двадцатилетнем возрасте он сдал там государственный экзамен по агрономическому отделу философского факультета, и в Россию вернулся агрономом, но с широким общегуманитарным образованием.

Некоторое время молодой агроном служит в земстве в Клину, некоторое время занимается с профессором Прянишниковым в Сельскохозяйственной академии в Москве, некоторое время работает исследователем на опытной станции в г. Луге, сотрудничает в агрономических журналах, написал книгу о картофеле.

Но... Как Нестеров записал в своем дневнике " я начинаю выделяться по рисованию ", так Пришвин почувствовал особенное тяготение к русскому языку. Возможно, он чувствовал его и раньше, но теперь оно проявилось и обострилось.

По совпадению именно в это время он познакомился с известными русскими этнографами Шахматовым и Ончуковым. Языковеды-этнографы уговорили Пришвина поехать на север России, в Олонецкую губернию, для собирания народных сказаний, поверий, песен, пословиц и поговорок. Видимо, в этот момент и решилась судьба Пришвина: быть ли ему агрономом и ученым, быть ли ему писателем. Пришвин согласился на уговоры и уехал на Онежское озеро. Пожалуй, как никто другой, он имел основания сказать в тот день: " Жребий брошен, рубикон перейден ".

Надо представить себе, в какой обстановке формировалось самосознание будущего писателя.

Последняя четверть девятнадцатого и первое десятилетие двадцатого века в России было ознаменовано пробуждением острейшего интереса к национальным, народным ценностям. Это сочеталось с одновременным взлетом, можно сказать, всех видов искусств, равно как и науки.

Этот обостренный интерес к народным, национальным ценностям коснулся, разумеется, и таких областей культуры, как язык, фольклор, этнография. Поэтому отнюдь не случайно уговаривал академик Шахматов молодого ученого, пишущего пока о картошке, но тяготеющего к глубинам русского языка, к русскому народному слову, отправиться в Олонецкие края за сбором сказаний. Не случайно также молодой ученый на эту экспедицию охотно согласился. Это было вполне в духе времени.

Надо было представить и север России тех времен. Это был воистину край непуганых птиц, а пласты народности как в языке, в фольклоре, так и в укладе жизни, в быту, в этнографии были первородны, нетронуты.

Неудивительно, что такой очарованный странник, как Пришвин, жадно начал впитывать душой, умом и сердцем всю эту первородность. Дело не ограничилось собиранием фольклора. Пришвин написал книгу "В краю непуганых птиц ", которая сразу же сделала ему имя. Он уехал на север скромным агрономом, а вернулся замечательным русским писателем.

Строго говоря, послужная биография Пришвина на этом кончается. Он больше нигде и никогда не служил - ни в земствах, ни на исследовательских сельскохозяйственных станциях, ни в каких бы то ни было других учреждениях и организациях. До конца жизни теперь он будет служить только одному - русской литературе, а послужной его список - это просто-напросто им написанных и изданных книг. Сразу же можно и назвать основные из них: " В краю непуганых птиц ", "За волшебным колобком ", " Адам и Ева ", " Светлое озеро ", " Черный араб ", " Жень-шень ", " Лесная капель ", " Календарь природы ", " Кашеева цепь ", " Золотой луг ", " Кладовая солнца ", " Фацелия ", " Глаза земли ", " ...

В перечисленное входит далеко не все, что было написано Пришвиным, не говоря уж о его многотетрадных дневниках, которые ждут еще своего исследования и публикации, но перечисленное вполне определяет лицо, характер художника слова и его место в литературе.

Вообще-то для оценки Пришвина как писателя и мыслителя всегда и при всех обстоятельствах могло бы хватить той оценки, которую мы находим в письме Алексея Максимовича Горького Пришвину, написано в Сорренто 22 сентября 1926 года. Вот что Горький пишет в этом письме:

"Я думаю, что такого природолюба, такого проницательного знатока природы и чистейшего поэта ее, как Вы, Михаил Михайлович, в нашей литературе - не было. Догадывался я об этом еще во времена " Черного араба ", "Края непуганых птиц ", окончательно прозрел, читая совершенно изумительные " Родники ". Превосходно писал Аксаков " Записки ружейного охотника " и " Об ужении рыбы ", чудные страницы удались Мензбиру в книге о птицах, и у Кайгородова, и у других многих природа русская порою вызывала сердечные слова, но... ни у кого из них не находил я все охватывающей, пронзительной и ликующей любви к земле нашей, ко всему ее живому и якобы смертному, ни у кого, как у Вас, воистину "отца и хозяина всех своих видений ". В чувстве и слове Вашем я слышу нечто древнее, вещее и язычески прекрасное, сиречь - подлинно человеческое, идущее от сердца сына земли, великой матери, богочтимой Вами. И когда я читаю " Фенологические " домыслы и рассуждения Ваши - улыбаюсь, смеясь от радости, до того это все изумительно прелестно у Вас. Не преувеличиваю, что мое истинное ощущение совершенно исключительной красоты, силой которой светлейшая душа Ваша освещает всю жизнь... Все у Вас сливается в единый поток живого, все осмыслено умным Вашим сердцем, исполнено волнующей, трогательной дружбы с человеком, с Вами - поэтом и мудрецом ".

Итак, первая же книга М. Пришвина "В краю непуганых птиц " сделала его известным писателем. Появилось в русской литературе новое имя - Пришвин. Но дорога к себе была для Михаила Михайловича не так еще близка, он не сразу обрел то свое лицо, которое мы сразу же представляем себе, произнося имя - Пришвин. Осмелюсь заметить даже, что "В краю непуганых птиц " - книга яркая, замечательная, все же книга еще не вполне пришвинская. Такую книгу мог бы написать и другой русский писатель, ну, скажем, Куприн, а еще точнее - Лесков, в то время как пришвинские книги зрелого его периода ни один писатель в мире, кроме Пришвина, написать не мог.

Первая книга и еще несколько последующих, таких, как " Адам и Ева ", " Светлое Озеро ", были, конечно, поисками своего лица, своеобразия, уникальности ( а каждый большой художник уникален, или его нельзя называть большим художником ), но все же они лежали в русле русской литературы тех времен. Самолету, чтобы подняться в небо, надо некоторое время разбегаться по земле. Потом наступает точка, когда он отрывается от дорожки и летит самостоятельно. Первые книги Пришвина и были таким разбегом.

Спору нет, уже по этому разбегу было видно, какой небывалый летательный аппарат берет разбег, и можно было догадываться уже о его будущих летательных качествах, тем не менее это было лишь предисловие к творчеству. Сам писатель о начале своего пути однажды сказал: "Я же мало-помалу осознал свой путь и начал культивировать географический очерк, превращая его литературный жанр "

Но кто же сейчас думает и говорит о Пришвине как о писателе географическом?

Правда, что его очерки разнообразны по географии: Север, Дальний Восток, Средняя Азия, Волга, Запорожье и Средняя Россия; правда, что за первую книгу Пришвина избрали действительным членом Географического общества, и все же слово " Пришвин " со словом "география " как-то не сочетается.

С чем же сочетается точнее всего в вашем сознании слово "Пришвин"? Ответить на это не трудно. Оно сочетается со словом " природа ". А если точнее природа Средней России.

Если тут противоречие? Природа - это ведь чать географии: горы, реки, леса, луга, низменности, овраги... Да, это так. Но пришвинская природа - это несколько иная, нежели географическая, категория, у него иное отношение к природе, нежели у географов, а именно: не научно-описательное, а духовно-поэтическое отношение. Пришвин, начиная как будто с простого исследования, поднимается в философские, поэтические, духовные сферы, в сферы глубокого искусства. Он не географ, а поэт или, как чаще его называют в обиходном разговоре, певец природы. Певец русской природы.

Михаил Пришвин умер 16 января 1954 года. Проходят десятилетия, но еще многие поколения людей будут наблюдать, как прорастают в душах и сердцах пришвинские семена, облагораживая их, делая чище и лучше.

Биография (Энциклопедический словарь. 2009.)

Писатель Михаил Михайлович Пришвин прожил долгую жизнь. Агроном и ученый-этнограф, охотник с ружьем и фотокамерой, “охотник за своей собственной душой”, учитель и библиотекарь, фольклорист и краевед, неутомимый путешественник, мудрец и сказочник, он прежде всего был и остается “оригинальнейшим русским художником и глубоким знатоком духа языка нашего” (А. М. Горький).

Михаил Михайлович Пришвин родился в имении Хрущево Елецкого уезда Орловской губернии (ныне Елецкий район Липецкой области) в 1873 году. Происходил он из купеческого рода, старинного и хорошо известного в Ельце.

Детство, проведенное в деревне среди крестьян, среди сельской детворы явилось тем фундаментом, на котором вырастал подлинно русский талант М. М. Пришвина. “С самого раннего детства, с этой далекой горы своего прошлого и текут все родники моей нынешней жизни”,- утверждал сам писатель.

Отец мальчика умер рано, когда Мише было 8 лет, прожив короткую, но “звонкую” жизнь. Мать, Мария Ивановна, оставшись после смерти мужа с пятью детьми, не потерялась, выстояла в невзгодах, будучи превосходной хозяйкой. Ее мужество показало Пришвину образец жизни, “полного великого смысла”. В “Кащеевой цепи”, автобиографический герой Алпатов, очень близкий автору, признается, что на все, в том числе на природу, смотрел глазами матери. И не случайно именем матери Пришвин наделил своих любимых героинь: от Марьи Моревны до Маши Улановой, героини романа “Осударева дорога”.

Подросшего Курымушку, так звали писателя в детстве, вскоре приняли в Елецкую гимназию. Годы ученичества оставили в душе писателя самые безрадостные воспоминания. “Учиться я начал в Елецкой гимназии,- писал он,- и такой она мне на первых порах показалась ужасной, что из первого класса я попытался с тремя товарищами убежать на лодке по реке Сосне в какую-то Азию. Розанов Василий Васильевич (писатель) был тогда у нас учителем географии и спас меня от исключения, но сам же потом из четвертого класса меня исключил за пустяковину. Нанес он мне этим такую рану, что носил я ее незашитой до тех пор, пока Василий Васильевич, прочитав мою одну книгу, признал во мне талант и при многих свидетелях каялся и просил у меня прощение”.

Учение М. М. Пришвин продолжил в Тюмени, где жил у Н. И. Игнатова, брата матери. Окончив шесть классов реального училища, сдал экстерном в Елабуге экзамены за полный гимназический курс. В 1893 году он поступил в Рижский политехникум на химико-агрономическое отделение, из которого был исключен за участие в социал-демократическом кружке, и более полугода просидел в одиночной камере тюрьмы, а затем был выслан под гласный надзор полиции в Хрущево.

Два года провел он в доме матери, помогая ей вести хозяйство. Пригодились и его агрономические познания. Но мать настояла, чтобы сын закончил образование, и в 1900 году он поступает в Лейпцигский университет на агрономическое отделение философского факультета и целиком отдается учебе.

Весной 1902 года с дипломом философа-агронома он возвращается на родину. Недолгим и нерадостным было это возвращение в милые места: “Нет ничего, посмотрел вперед – одни овраги, гнилища, да на них кровью плачут весенней пни молодых и старых берез” - таково его впечатление. И он опять уехал. Искать новые, счастливые земли. Ему не верилось, что их нет.

В 1906 году он принимает предложение ученого-этнографа Н. Е. Ончукова совершить путешествие на Север, край не исследованный, но чрезвычайно интересный для филолога-фольклориста. В результате путешествий (1906-1907 гг.) по Карелии, на Соловецкие острова и в Скандинавию были написаны первые книги очерков “В краю непуганых птиц” (1907) и “За волшебным колобком” (1908).

После поездки в Верхневолжский край и керженские леса появились очерки “У стен града невидимого“ (1908-1909) – о жизни раскольников. Итогом странствий по Средней Азии стали очерки о крестьянах-переселенцах “Адам и Ева” и знаменитая повесть “Черный араб” (1909).

Октябрьскую революцию Пришвин встретил в Петрограде. Подобно многим интеллигентам он оказался неподготовленным к тому, чтобы разобраться в происходящих событиях. Весной 1918 года он переезжает с семьей в Хрущево, чтобы, работая на земле, “своими руками начать новую жизнь и утвердиться на ней”. Он пашет землю, помогает учить сельских ребятишек, изредка охотится, живет трудно и голодно, как все.

“Проживание его в нашем селе является желательным ввиду того, что М. М. Пришвин известный писатель, деятельный работник народного образования, может быть нам очень полезен” (из письма крестьян с. Хрущево. 1918 г .).

“Но “пришли в нашу деревню какие-то нездешние люди,- вспоминал Пришвин,- и стали требовать у крестьян моего удаления. На этом собрании один приятель за меня заступился и сказал так: “Этому человеку, быть может, нам придется ставить памятник подобно Пушкину”.- “А вот,- ответили ему,- за то и надо его выгнать, чтобы не пришлось потом ставить памятник”. Пришвин вынужден был с семьей переехать в Елец.

Здесь он преподает в школе второй ступени. В документах читаем: “Отдел по народному образованию Елецкого уезда видит в гражданине Пришвине очень полезного работника по просвещению народных масс. Неукоснительно местной власти оказывать ему всяческое содействие и поддержку”. Затем едет в село Стегаловку заведующим библиотекой, “организует население г. Ельца и уезда в деле изучения края”. Шла гражданская война. В 1919 году Пришвин стал свидетелем мамонтовского погрома в Ельце, и сам едва не погиб.

В 1920 году Пришвин навсегда уехал из Ельца. Живет на родине жены на Смоленщине, затем – в Подмосковье. В 20-30-е гг. Пришвин много путешествовал по стране, побывал там, где довелось бывать до революции. Осуществилась мечта детства: “Я был прав в своей мечте: неведомая страна существует, и это есть моя Родина”,- приходит он к выводу. “Три четверти моих лучших вещей были написаны после революции”. Мировую известность принесли ему книги: роман-сказка “Осударева дорога”, повесть “Жень-шень”, “Корабельная чаща”, “Кладовая солнца” и др. Наше счастье – учит нас Пришвин, - заглянуть миру в лицо и убедиться, что “в мире все неповторимо: ни один цветок, ни один день не похож на другой, ни одна весна не приходит такою, как была прежде. Да и сам человек неповторим”.

Последние годы жизни М. М. Пришвин провел в подмосковном Дунино, очень напоминавшем ему Хрущево: “Мне кажется, будто я вернулся в любимые места моего детства, в лучшее прекрасное место, какого и не бывало на свете...”

Полвека жизни писателя были связаны с Липецким краем. Всю жизнь (он умер в 1954 году на 82 году) в его сердце жила благодарная память о затерявшемся в черноземье маленьком селе Хрущево, ставшем колыбелью его “я”.

Литература

* Пришвин М. М. Дневники. Кн. 2 (1918-1919) / М. М. Пришвин. - М: Моск. рабочий, 1994. - 380, [2] с., [1] л. портр.
* Пришвин М. М. Мы с тобой : дневник любви / М. М. Пришвин. - СПб. : Росток, 2003. - 254 с.
* Варламов А. Н. Пришвин / А. Н. Варламов. - М. : Мол. гвардия, 2003. - 848 с. - (Жизнь замечательных людей)
* Михаил Пришвин : актуальные вопросы изучения творческого наследия : материалы науч.-практ. конф., посвящ. 130-летию со дня рождения писателя. Вып. 2. - Елец: ЕГУ, 2003. - 292 с.
* Краснова С. В. Российская национальная гордость, взращенная елецкой педагогической нивой ( И. А. Бунин, М. М. Пришвин, С. Н. Булгаков) // Становление культурно-образовательной среды Липецкой области (Елецкий край). - Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2004. - С. 188-224.
* Национальный и региональный Космо-Психо-Логос в художественном мире писателей русского подстепья И. А. Бунин, Е. И. Замятин, М. М. Пришвин : науч. докл., ст., очерки, заметки, тез., док.. - Елец : ЕГУ им. И. А. Бунина, 2006. - 489 с.
* "Война и мир" Михаила Пришвина : (дневники и публицистика М. М. Пришвина. 1941-1945 гг.) // Шахов В. В. Сочинение о Великой победе: липецкое эхо войны. - Липецк: Инфол, 2004. - Ч. 1. - С. 10-13.
* Борисова H. Он видел свою Россию... : к 130-летию со дня рождения Михаила Пришвина / Н. Борисова // Липец. газ. - 2003. - 1 февр. - С. 3: фото
* Ситникова Е. Из старинной купеческой семьи : [о родословной М. М. Пришвина] / Е. Ситникова // Молодеж. вестн. - 2006. - 30 июня (N 24). - С. 11.
* Март А. Пришвин, о котором мы мало знаем : [малоизвестные факты из жизни М. М. Пришвина елец. периода жизни] / А. Март // Грязин. известия [Грязин. р-н]. - 2003. - 22 февр.: фото.
* Кукрак С. Художник света и радости / С. Кукрак // Золотой ключик. - 2003.- 4 февр. (N 3). - С. 6-9.- То же: Золотой ключик. - 2004. - 20 июля (№15). -C.14-17. - (Путешествие в давным давно; Спец. вып.)
* Трубицин А. "Я не нуждаюсь в богатстве..." : [об имении Пришвиных в Хрущево Соловьев. волости Елец. уезда Орлов. губернии, и его конфискации в 1917 г . ] // Липец. газ. - 2005. - 17 июня. - С. 5. - (Былое).
* Федюкина Т. Михаил Пришвин: возвращение : [об открытии памятника М. Пришвину в Ельце на Торговой улице 8 сент.; скульптор Н. Кравченко] / Т. Федюкина // Липец. газ. - 2002. - 10 сент.
* Кондратьев Е. Литературная аллея села Становое : [бюст М. М. Пришвина открыт в с. Становое; автор – елец. скульптор Н. Кравченко] / Е. Кондратьев // Труд. - 2001. - 9 авг. - С. 13.
* Ширяев Ю. В. Песни Черноземья: сб. стихотворений: к 125-летию со дня рождения земляка Михаила Михайловича Пришвина. - Елец, 2002. - 56 с.
* Зарникова Н. Пришвин Михаил Михайлович / Н. Зарникова // Липецкая энциклопедия. Т. 3. - Липецк, 2001. - С. 110-111.
* Пришвин Михаил Михайлович. К 125-летию со дня рождения // События и даты Липецкого края на 2003 год. - Липецк, 2002. - С. 12-13

Биография

"Я думаю, что такого природолюба, такого проницательного знатока природы и чистейшего поэта её, как Вы, Михаил Михайлович, в нашей литературе - не было... В чувстве и слове Вашем я слышу нечто древнее, вещее и язычески прекрасное..."
М. Горький в письме к М. Пришвину

Михаил Михайлович Пришвин родился 23 января 1873 года в Орловской губернии неподалёку от Ельца в бедной купеческой семье.

С детства он был очень любознательным и частенько задавал взрослым "глупые" вопросы. Немного было людей, имевших терпение на них отвечать. Чаще говорили: "Ты ещё маленький, не поймёшь!" Знать многое очень хотелось, значит, надо было расти. И он рос. Незаметно пришло время уезжать в город, в гимназию.

За время обучения главным событием стал побег в неведомую страну Азию. Будучи первоклассником, он подговорил двух товарищей, и одним сентябрьским утром они сели в лодку и отправились в ... Азию искать счастья. Их поймали и вернули домой на следующее утро. Но эти сутки Миша наслаждался удивительным чувством свободы, радостью общения с живой природой. Этот день он запомнил на всю жизнь.

Гимназию в Ельцове он не окончил, так как "за дерзость" был исключён. Неизвестно, как бы сложилась его судьба, если бы к ним в гости не приехал из Сибири богатый дядюшка, который увёз мальчика в ту самую Азию, только не сказочную, а настоящую. Здесь Михаил Пришвин оканчивает гимназию, считаясь одним из лучших учеников.

Ему открыта верь в большой мир. Но за перевод немецкой запрещённой книги он попадает в тюрьму. Освободившись, уезжает в Германию, где усердно изучает науки о природе, и, наконец, получает диплом агронома. Решено: он будет учёным, улучшающим жизнь страны с помощью науки. Но, как оказалось, Михаил Пришвин вовсе не учёный-агроном - он путешественник; охотник и ... писатель. Выяснилось это тогда, когда Пришвину было уже за тридцать., он был уже совсем взрослым, казалось бы, опытным человеком. И вот опять нужно учиться, начинать всё сначала! И он учиться. Ходит по земле ещё не освоенной по-настоящему человеком, бывает в дремучих лесах и топких болотах, в пустынях и горах. С помощью слова спасает погибшую от рук человека природу. В 1905 году выходит его первая книга - "В краю непуганых птиц". Она явилась результатом впечатлений, полученных автором от путешествия по северным краям.

После революции Пришвин уезжает в деревню. Здесь, работая учителем в школе, он много рассказывает детям о своих путешествиях, природе, диких и домашних животных. Может быть, из этих рассказов и родились его детские книги, такие простые и интересные, что сколько бы лет не прошло, их будут читать новые и новые дети.

Михаил Михайлович рассказывал в своих книгах о том, что природу надо не изменять, а беречь, что погубить её очень легко, а восстановить трудно, а иногда даже невозможно.

Все последние книги уже стареющий писатель называл сказками. Сказка-быль - так определил он свою лучшую книгу "Кладовая солнца".

Вторую половину жизни Михаил Михайлович жил в Москве или недалеко от неё. В Звенигородском районе, одном из красивейших мест Подмосковья, есть небольшая деревня Дудино. Там после войны купили Пришвины маленький полуразвалившийся домик. В нём и проводил писатель каждое лето до конца своих дней. А на зиму переезжал в Москву, и здесь частенько Пришвин собирал писателей, чтобы прочитать им свои новые книги, родившиеся в лесах и болотах.

Все рассказы Пришвина имеют гуманистическое содержание. В его рассказах присутствуют герои, которые любят, понимают природу и помогают ей. В его рассказах ведут диалог не только люди, но и животные.

Пришвин был влюблён в свою Родину, в её красоту, в леса и поля, реки и озёра, в её птиц и зверей. Все произведения писателя проникнуты большой любовью к природе. Прочитать некотрые из них вы можете на сайте "Лукошко сказок".

В возрасте 81 года М. Пришвин умер 16 января 1954 года в Москве.

Дата публикации на сайте: 23 декабря 2011.