Блез Паскаль (фр. Blaise Pascal)

(19 июня 1623, Клермон-Ферран — 19 августа 1662, Париж, Франция)

Биография

Главным делом своей жизни французский ученый Блез Паскаль считал защиту христианской веры. После него осталась огромная разрозненная рукопись. Уже 440 лет разные издатели предлагают совершенно непохожие способы ее прочтения. Только в этом году у нас в стране были подготовлены два разных издания его знаменитых «Мыслей». Современник трех мушкетеров, изобретатель общественного транспорта и счетчика такси, религиозный философ, гений, до сих пор оставшийся загадкой. Паскаль: «Я люблю бедность, потому что Иисус Христос ее любил. Я люблю богатство, потому что оно дает мне возможность помогать нищим»

Когда даже мухи стучат

Как юного Будду пытались оградить от вида смерти, а нынешних школьников — от ОПК, так Этьен Паскаль, отец будущего великого ученого Блеза Паскаля, скрывал от него математику. Прятал ученые труды и заставлял своих друзей в разговорах обходить треугольники молчанием. Сам Этьен в этой модной в начале XVII века теме имел репутацию профессионала, даже открыл кривую, названную в его честь «улиткой Паскаля». Но кривые укрощал исключительно в качестве хобби, хватало в жизни и более обыкновенных забот.

Он распутывал в суде налоговые дела, был правоверным католиком, растил без жены и учил без учителей двух дочерей и сына. Математика требует напряженной сосредоточенности, что полагали опасным для здоровья болезненного Блеза, в год пережившего что-то вроде клинической смерти. По словам сестры, отец объяснил Паскалю только, что математика — это «умение строить правильные фигуры и находить пропорции между ними».

Запасшись мелом и придумав собственные термины: окружность — колечко, прямая — палочка, мальчик тайком от всех принялся сам изучать свойства фигур. Когда отец, наконец, заметил, что сын целыми днями что-то чертит на полу, и поинтересовался, чем тот занят, то вдруг обнаружил, что Блез втихомолку без чьей-либо помощи разработал почти всю геометрию Эвклида.

Табу пришлось снять. К 16 годам Блез продвинулся дальше и отца, и Эвклида, ему открывались горизонты тогда еще неизвестной дисциплины — проективной геометрии… Поначалу успехи Блеза затмевала слава его младшей сестры Жаклин, чьи стихи вдруг стали пользоваться популярностью при дворе. К восхищению публики девушка относилась спокойно, а когда оспа изуродовала ее лицо, даже написала рифмованное благодарение Богу, называя оспинки хранительницами невинности.

Но главное, чего добились Паскали-вундеркинды в ранние годы, — спасли своего отца от Бастилии. Он был замечен среди протестующих против новых поборов правительства, из-за чего долго скрывался от ареста. Неожиданно Ришелье его простил, растроганный выступлением Жаклин в дворцовом спектакле и напоминанием о юном Блезе, который обсуждал геометрические задачи вместе с ведущими математиками Европы. Этьена Паскаля назначили на должность столь же высокую, сколько и опасную, — интенданта (в его обязанности входил и сбор дани) в Нормандии, обглоданной налогами и в любой момент готовой полыхнуть бунтом. Поди пойми — наградили или наказали?

Хитроумный был век. Суеверие странно смешивалось с рационализмом. Королева Анна Австрийская не говорила в присутствии мух, считая, что они могут передавать услышанное кардиналу. Декарт запрещал указывать дату своего рождения, чтобы не давать кому попало возможность через составление гороскопа получить доступ к сведениям о его характере. В трактатах писали, что животные — это просто машины, с пока не изученным до конца принципом действия. И примерно так же, как на запущенную и оставленную без присмотра супермашину, смотрели и на всю Вселенную.

Позднее Паскаль заметил: «Не могу простить Декарту, что он пытается обойтись без Бога, он не мог избежать того, чтобы заставить Бога дать щелчок и привести мир в движение; после этого ему с Богом делать нечего». Но в молодости властитель умов Декарт был для него старшим другом, с которым легко говорилось о самых сложных материях, и соперником, с которым приходилось спорить за приоритет в том или ином открытии.

Так, после того, как Паскаль обнародовал описание своего эксперимента, доказавшего, что воздух имеет вес, и ввел понятие атмосферного давления, Декарт объявил себя автором этой идеи. Паскаль опроверг притязания — не из честолюбия, которым и в молодости не отличался, а из любви к истине. Эксперимент имел здесь решающее значение, а Декарт никогда не занимался постановкой опытов. Он был теоретиком, мастером свести сложное к простому. А Паскаля, имевшего столь же отточенный ум, отличало еще и незаурядное пространственное воображение, позволявшее, помимо прочего, придумывать самые навороченные механизмы.

Например, чтобы помочь своему отцу, чья новая должность потребовала бесконечных подсчетов, Паскаль изобрел арифметическую машину, прапрабабушку современных компьютеров (по ее принципу и сейчас работают счетчики в такси). Металлических дел мастера долго не понимали, что от них хотят, но, когда под руководством Паскаля машина была создана и произвела невообразимый фурор, главный из мастеров — часовщик — объявил себя изобретателем этой диковины. Однако сколько он ни пробовал сделать еще одну машину без участия Паскаля, ничего не получалась.

Против ордена иезуитов

Действие мушкетерской эпопеи Дюма хронологически укладывается в даты жизни Паскаля, но он не промелькнул в ней даже шутовской тенью. Он не был неизвестен, но умел держаться отшельником и жить по своим историческим часам. Когда Францию перетряхивала Фронда, восстание против королевы и Мазарини («Двадцать лет спустя»), Паскаль осудил восставших и продолжал обдумывать эксперименты с барометром и другие маленькие задачи, решениями которых мир пользуется до сих пор. Например, теория вероятности основана отчасти на статье Паскаля о том, как распределить между игроками в кости деньги, поставленные на кон, если игра внезапно прервалась.

Теории вероятностей Паскаль позже нашел и миссионерское применение, что до сих пор вызывает бурные споры. Биография этого затворника вместила больше громких сражений, чем выдуманная жизнь прославленных дуэлянтов. Шпага Паскалю не понадобилась, но когда он стал выпускать свои «Письма к провинциалу», пораженными себя объявили орден иезуитов, почти вся верхушка Франции, а потом и папский престол.

На основе цитат из иезуитов Паскаль доказал, что последователи ордена, чья власть распространилась почти на весь мир, не имеют ничего общего с христианством, потому что оправдывают практически любой порок. Разоблачения Паскаля взорвали Францию, письма расходились немыслимыми по тем временам тиражами, даже романами не зачитывались так, как этими остроумными рассуждениями. Авторство приходилось скрывать, да и сам автор был вынужден то и дело менять места жительства. Сборник всех писем представительная судейская коллегия приговорила к аутодафе — правда, при исполнении приговора сожгли какую-то ни в чем не повинную книгу, все члены суда отказались предоставить для казни личные экземпляры крамольного сочинения.

В конце концов, объяснения потребовали и от иезуитов. Как те ни тщились оправдаться, уже после смерти Паскаля Ватикан осудил их казуистику, разгромленную в «Письмах к провинциалу».

Откровение в подкладке сюртука

Английский философ Бертран Рассел как-то сказал, что если бы по каким-либо причинам было убито сто персон XVII века, то современный мир просто не существовал бы. Паскаль — из этого числа, даже из первой десятки. Невозможно в популярной статье обозреть все его научные открытия. Расскажем только о самом последнем, почти случайном. Как-то, мучась от зубной боли, Паскаль, чтобы отвлечься, стал решать разные математические проблемы, связанные с циклоидой — это кривая, которую чертит гвоздь, вбитый в обод катящегося колеса. Получившиеся благодаря зубной боли выводы восхитили математиков своим изяществом. Эти решения до сих пор используют при проектировке всех механизмов с вращающимися деталями, более того, из метода, которым Паскаль их нашел, выросло дифференциальное и интегральное исчисление, математический каркас современного естествознания. Это был прощальный вклад Паскаля в прикладную науку. К тому времени его уже давно волновали куда более существенные проблемы.

Старшая сестра Жильберта вспоминала, что Блез был глубоко верующим человеком с ранней молодости. Однако он не кричал о вере, носил ее в себе. Да, был трехлетний период в его жизни после смерти отца, когда религия отступила на задний план. Обострились болезни, мучившие Паскаля с детства, и врачи предписали ему оставить ученые занятия и превратиться в светского человека, чтобы развеять себя салонной болтовней. Паскаль так увлекся лечением, что в какой-то момент стал во всем походить на идеал европейской знати — галантного человека, приятного во всех отношениях, способного говорить обо всем, ни во что не углубляясь. Но быстро понял: завсегдатаи салонов готовы на что угодно, лишь бы не заглядывать в себя. Одни тратят жизнь на карты, другие — во главе с королем — днями гоняются за зайцем, на которого и не взглянули бы, если бы его предложили даром. Паскаль обрывает светские связи, чаще ходит на церковные службы, почти наизусть выучивает Евангелие.

Окончательный переворот в его сознании произошел внезапно — в ночь на 24 ноября 1654 года. После смерти Паскаля в подкладке его сюртука нашли необычный документ. Исследователи называют его «Мемориал» или «Амулет Паскаля». Сестры ученого опознали бумагу, которую он часто перечитывал. Главный современный российский паскалевед, доктор филологических наук Борис Тарасов считает, что это сделанная с честностью и внимательностью ученого запись то ли некоего видения, то ли очень сильного переживания, длившегося два с половиной часа: «…ОГОНЬ…Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, а не Бог Философов и ученых… Бог Иисуса Христа…»

Почему не действуют социальные реформы

Через три года Паскаль засел за главный труд свой жизни, писать его философ намеревался десять лет. Он хотел дать все возможные доказательства истинности христианской веры. Но поработать больше года с половиной не позволили болезни и смерть. Рукопись обнаружили после похорон автора и уже более трех столетий публикуют под названием «Мысли». Записки Паскаля не похожи на солидный труд утомленного миром мудреца, вроде Монтеня или Ларошфуко. Это сборник интеллектуальных проблем: лезвия парадоксов, бусинки загадок, книги, сжатые до абзаца, и абзацы, которые в сознании читателя распрямляются, подобно логическим пружинам. Такое впечатление, что разрозненная рукопись Паскаля — это еще одно изобретение, оставленное им человечеству. Куски из этого невероятного сочинения невозможно просто уложить в сознании, они начинают жить своей собственной жизнью.

«Паскалевский оригинал — это были такие связки карточек — называется "Апология христианской религии”. Позднее под влиянием просветителей и Вольтера этот труд, чтобы затушевать его религиозный характер, стали называть "Мыслями”, — рассказывает Борис Тарасов, автор книг "Паскаль” в серии ЖЗЛ и "«Мыслящий тростник». Жизнь и творчество Паскаля в восприятии русских писателей и философов” (в конце этого года выходит 2-е издание). — Большей частью "Апология” обращена к тем, кто теряет веру в Бога. Кто верит, как Дон Жуан, которого спрашивают: "Во что ты веришь?” А он отвечает: "Что дважды два — это четыре, а четыре и четыре — это восемь” — "Значит, ваша религия математика” – "Да, математика”».

Например, в знаменитом фрагменте «Пари» Паскаль доказывает необходимость веры в Бога с помощью теории вероятностей. Он предлагает рассуждать примерно так: верующий человек, жертвуя некоторой частью земных благ, надеется приобрести вечность, то есть, поставив на кон конечную сумму, получает шанс на бесконечный выигрыш. Атеист, хоть и оставляет себе то, что жертвует верующий, имеет нулевой шанс на то, чтобы выиграть вечность. С точки зрения теории игр тактика атеиста бессмысленна.

«Некоторые исследователи протестуют: разве можно доказывать математически то, что связано с жизнью сердца, с откровением? Но Паскаль и сам прекрасно все это понимает, — считает Борис Тарасов. — Тем не менее есть такие люди, которые еще не углубили жизнь своего сердца, к ним-то и обращены подобные математические аргументы. Эта книга по сути миссионерская. Она была рассчитана на людей, с эпохи Возрождения надеявшихся, что человек своими собственными силами, без Бога, не обращая внимания на фундаментальную двойственность человека — сочетание в нем высшего и низшего, достигнет блага, истины, справедливости. На самом же деле человек, освободившись от Бога, оказался в плену собственной греховной природы. И вместо того чтобы, внутренне углубившись, с нею бороться, оказался в ее плену».

В огромном количестве фрагментов Паскаль, великий ученый, доказывает ограниченность научного метода и вообще разума. «Мы не можем проверить и вычислить любовь, ненависть, зависть, красоту и многие другие важные явления жизни, которые и составляют ее сущность, — объясняет Борис Тарасов. — Паскаль вводит понятие воображения или "обманывающих сил”, действующих в человеке помимо разума, воли, заставляя его во что-то верить. Скажем, щеголь или нищий на ваше воображение действуют не в зависимости от того, какие они люди: умные ли, добрые ли. Помпа вокруг какого-нибудь полководца затмевает для вас его реальную личность.

В этом и проявляется нищета человеческого существования по Паскалю: обманывающие силы заставляют вас делать выбор помимо разума. Разум сам по себе ограничен: он не может познавать целое, не зная частей, и не может познавать части, не зная целого. И он ограничен этими обманывающими силами: воображением, себялюбием. Внимание к этим текучим, неуловимым "обманывающим силам” очень важно для понимания того, что реально происходит в жизни. Такого знания не дает ни математика, ни эксперименты. Надо помнить о нищете научного метода, чтобы реально что-то изменять в жизни. Всякие социальные реформы, изменения политических систем, учреждений ничего не меняют во внутреннем человеке и даже, может быть, усугубляют эту нищету — червя и раба в человеке. Благодушные и великодушные разговоры о цивилизации, прогрессе остаются утопическими, а действует этот внутренний человек: слабый, завистливый, гордый, тщеславный, честолюбивый. Здесь центр, здесь надо изменять — это один из уроков Паскаля».

«Помогать бедным бедно…»

«Социальные институты, по "Апологии”, имеют значение, только когда они опираются на высшего, а не низшего человека. Паскаль говорил, что надо "помогать бедным бедно”, то есть не кричать об этом, тихо помогать», — рассказывает Борис Тарасов. Сам Паскаль всю жизнь подавал тем, кто у него просил, хотя не был богат.

«Нужно быть слишком жестоким, чтобы не лишить себя бесполезных удобств и лишних нарядов», — замечал он. После его смерти стала известна история одной 15-летней девушки, которая, потеряв родителей, только вышла на улицу просить милостыню, как привлекла внимание случайно проходившего мимо Паскаля. Ученый расспросил девочку о том, что с ней случилось, после чего нашел священника и добрую женщину, ставших ее опекунами, оплатил ее содержание и учебу. Он старался сделать это анонимно, но священник посчитал, что такой пример может быть поучительным, и провел собственное расследование, чтобы узнать имя того, кто спас девочку от улицы.

Паскаль содержал целые семьи неимущих. Кроме того, бедняки Парижа возносили ему хвалу еще за одну бессмертную идею — за изобретение общественного транспорта. Это он придумал, что в каретах могут ездить не только богачи, но и простые ремесленники и крестьяне, если каждый заплатит по маленькой монете. Весь свой доход от организации невиданных ранее общедоступных карет Паскаль тоже истратил на нуждающихся. И все-таки в предсмертные годы совесть этого человека, на протяжении всей жизни сохранявшего целомудрие и не отступавшего от веры, как будто лизали языки адского пламени. «Иисус будет в смертных муках до конца мира: не должно спать в это время», — пишет он во фрагменте «Таинство Иисуса».

На упреки родных в расточительности отвечает: «Я заметил, что какими бы бедным ни был человек, всегда что-нибудь останется после смерти». Последние пять лет он испытывает постоянные мучения от острых болей (современные медики по описаниям этих болей предположительно диагностируют несколько болезней, в том числе рак мозга), но постоянно ломает голову над тем, как еще помочь бедным. По его требованию, целую семью бедняков селят в его доме. Накануне смерти он требует причащения вопреки заверениям врачей, что срочной необходимости в этом нет. Среди ночи вдруг начинается агония, священника никак не могут найти, и родные думают, что все кончено. Однако Блез на короткое время приходит в полное сознание, и, радостного и успокоенного, его успевает причастить приходской кюре. После причащения агония возобновляется и длится сутки.

Похоронить себя Паскаль просил незаметно, но посмертно его наградили пышными проводами и гранитной плитой с помпезной надписью. «Мир ловил меня и не поймал» — написано на могиле украинского философа Сковороды. Паскаля мир ловил, поймал, вскрыл ящики его стола, вспорол подкладку платья, перепутал и по произвольному плану опубликовал его рукописи. Он просил о неизвестности, в которой ему было отказано.

В честь Паскаля назвали один из языков программирования, но современные компьютерщики посмеиваются над его арифметической машиной. Математики недоумевают, почему он остановился в шаге от открытия интегралов. Его «Пари» оспаривают записные эссеисты. Но его недописанную апологию веры чуть ли не каждое десятилетие пытаются сложить и перечитать заново. Даже атеисты то и дело задумываются над загадками этой книги. И над тем, что за откровение пережил этот гениальный чудак, имевший дерзость написать за Господа Иисуса Христа: «Ты не искал бы Меня, если бы уже не обрел. Так что не снедай себя тревогой».

Паскаль: «Я люблю бедность, потому что Иисус Христос ее любил. Я люблю богатство, потому что оно дает мне возможность помогать нищим».

Чтобы получить влияние на людей светских, не особо усердных по части добродетелей, а то и вовсе мерзавцев, богословы-иезуиты выработали чудовищную систему по примирению человеческих пороков с христианством. Слуга может помогать своему хозяину в греховных предприятиях, если действует не из соображений потворства греху, а из выгоды. Казуистика, выработанная иезуитами, допускала клевету и убийства. Можно предположить, что изначала казуистами иезуитов двигало желание спасти от отчаяния и смягчить самую ожесточенную душу, чтобы побудить ее сделать шаг к добру. Но в итоге они нашли способы оправдать практически любой порок. Такая лживая казуистика привела к духовникам ордена родовую и политическую элиту почти всего мира (в том числе и правившего во времена Паскаля Людовика XIV ), но разлагала христиан и дискредитировала Церковь. И этих рыцарей клеветы, поддерживаемых троном, Паскаль раздразнил и натравил на себя. Борьба за христианскую истину шла вопреки цензуре и власти. Паскаль писал: «…на моей стороне истина; она — вся моя сила».

Паскаль требует, чтобы одновременно с ним лучшие врачи (до этого лечившие Мазарини) лечили бедняков в его доме, но ему отказывают.

Профиль Паскаля одно время печатали во Франции на автобусных билетах.

Паскаль (1623-1662) считается одним из основателей математического анализа, теории вероятностей и проективной геометрии, создателем первых образцов счетной техники, автором основного закона гидростатики.

В эпоху Возрождения (Реформации) и дальше натуралисты в основном мало отличались от астрологов и алхимиков и давали законам природы курьезные толкования: притяжение и отталкивание физических тел объясняли, например, симпатией и антипатией. Известный механик и математик Кардано (по его имени назван карданный вал) был уверен, что пишет под диктовку демона, прибывшего с Венеры.

Некоторые академики заявляли, что, раз король, королева и кардинал родились в сентябре, значит, и мир был создан в сентябре.

В эпохе соединились Галилей, Декарт и Ферма. Еще шли суды инквизиции и уже закладывалось основание современной точной науки — она до сих пор существует в декартовых координатах. Тогда же были сформулированы задачи, которые мы еще можем понять, но не способны разрешить окончательно. Одна из таких загадок — теорема Ферма, друга Паскаля. Ученый написал, что ему не хватило места на полях, чтобы записать доказательство, а потомкам не хватило более трех столетий, чтобы доказательство реконструировать. Оставил и свои загадки Паскаль. Одна из них — ночь пережитого им откровения.

Паскаль, обладавший незаурядным пространственным воображением, алгебраические формулы недолюбливал. Из-за этого антиалгебраизма ему не хватило одного шага до открытия того, что потом стали называть биномом Ньютона.

Декарт пытался свести весь мир к символам, Паскаль за самыми сложными уравнениями видел картину, которую они создают. Его пространственное воображение позволяло не только решать геометрические задачи, но и по-новому видеть Вселенную — как ужасающую сферу, центр которой везде, а поверхность — нигде.

Паскаль писал, что деньги, поставленные игроками на кон, уже не принадлежат им самим, но взамен этого они получают «право ожидания того, что случай может дать им, согласно оговоренным условиям».

Неизвестно, запрет отца спровоцировал такое феноменальное развитие геометрического воображения или оно было дано Блезу с рождения, но этот уникальный талант проявлялся у Паскаля на протяжении всей жизни. Когда он писал «Апологию», он видел этические проблемы как топологические задачи и пытался вывести человеческий разум из тех тупиков, в которых тот по тем или иным причинам оказывается.

Биография

Блез Паска?ль (фр. Blaise Pascal [bl?z pas?kal]; 19 июня 1623, Клермон-Ферран, Франция — 19 августа 1662, Париж, Франция) — французский математик , физик, литератор и философ. Классик французской литературы, один из основателей математического анализа, теории вероятностей и проективной геометрии, создатель первых образцов счётной техники, автор основного закона гидростатики.

Детство

Паскаль родился в городе Клермон-Ферран (французская провинция Овернь) в семье председателя налогового управления Этьена Паскаля и Антуанетты Бегон, дочери сенешаля Оверни. У Паскалей было трое детей — Блез и две его сестры: младшая — Жаклин и старшая — Жильберта. Мать умерла, когда Блезу было 3 года. В 1631 году семья переехала в Париж[1] .

Блез рос одарённым ребёнком. Его отец Этьен самостоятельно занимался образованием мальчика; Этьен и сам неплохо разбирался в математике — дружил с Мерсенном и Дезаргом, открыл и исследовал неизвестную ранее алгебраическую кривую, с тех пор получившую название «улитка Паскаля», входил в комиссию по определению долготы, созданную Ришельё.

Паскаль-отец придерживался принципа соответствия сложности предмета умственным способностям ребёнка. По его плану древние языки Блез должен был изучать с 12-ти, а математику с 15-16-летнего возраста. Метод обучения состоял в объяснении общих понятий и правил и последующем переходе к изучению отдельных вопросов. Так, знакомя восьмилетнего мальчика с законами грамматики, общими для всех языков, отец преследовал цель научить его мыслить рационально. В доме постоянно велись беседы по вопросам математики и Блез просил познакомить его с этим предметом. Отец, опасавшийся, что математика помешает сыну изучать латинский и греческий языки, обещал в будущем познакомить его с этим предметом. Как-то раз, на очередной вопрос сына о том, что такое геометрия, Этьен кратко ответил, что это способ чертить правильные фигуры и находить между ними пропорции, однако запретил ему всякие исследования в этой области. Однако Блез, оставаясь один, принялся углём чертить на полу различные фигуры и изучать их. Не зная геометрических терминов, он называл линию «палочкой», а окружность «колечком». Когда отец случайно застал Блеза за одним из таких самостоятельных уроков, он был потрясён: мальчик, не знавший даже названий фигур, самостоятельно доказал 32-ю теорему Евклида о сумме углов треугольника. По совету своего друга Ле Пайера Этьен Паскаль отказался от своего первоначального плана обучения и разрешил читать сыну математические книги[2] . В часы отдыха Блез изучал Евклидову геометрию, позднее, с помощью отца, перешёл к работам Архимеда, Аполлония и Паппа, потом — Дезарга.

В 1634 году (Блезу было 11 лет), кто-то за обеденным столом зацепил ножом фаянсовое блюдо. Оно зазвучало. Мальчик обратил внимание, что стоило прикоснуться к блюду пальцем, как звук исчез. Чтобы найти этому объяснение, Паскаль провёл серию опытов, результаты которых позднее изложил в «Трактате о звуках»[3] [4] .

С 14 лет Паскаль участвовал в еженедельных семинарах Мерсенна, проводимых по четвергам. Здесь он познакомился с Дезаргом. Юный Паскаль был одним из немногих, кто изучал его труды, написанные сложным языком и насыщенные новоизобретёнными терминами. Он совершенствовал идеи, высказанные Дезаргом, обобщая и упрощая обоснования. В 1640 году выходит первое печатное произведение Паскаля — «Опыт о конических сечениях»[5] , результат исследования работ Дезарга. В это сочинение автор включил теоремы (доказательства не приводятся), три определения, три леммы и указал главы планируемого труда, посвящённого коническим сечениям. Третья лемма из «Опыта…» является теоремой Паскаля: если вершины шестиугольника лежат на некотором коническом сечении, то три точки пересечения прямых, содержащих противоположные стороны, лежат на одной прямой. Этот результат и 400 следствий[6] из него Паскаль изложил в «Полном труде о конических сечениях», о завершении которого Паскаль сообщил пятнадцать лет спустя и который сейчас отнесли бы к проективной геометрии. «Полный труд…» так и не был опубликован: в 1675 году его прочёл в рукописи Лейбниц[7] , рекомендовавший племяннику Паскаля Этьену Перье срочно напечатать его. Однако Перье не прислушался к мнению Лейбница, впоследствии рукопись была утеряна[8] .

Руан

В январе 1640 года семья Паскалей переезжает в Руан[9] . В эти годы здоровье Паскаля, и без того неважное, стало ухудшаться. Тем не менее он продолжал работать.

Отец Блеза по роду службы в Руане (интендантом Нормандии) часто занимался утомительными расчётами, сын также помогал ему в распределении податей, пошлин и налогов[10] . Столкнувшись с традиционными способами вычислений и, находя их неудобными, Паскаль задумал создать вычислительное устройство, которое могло бы помочь упростить расчёты. В 1642 году (в 19 лет) Паскаль начал создание своей суммирующей машины «паскалины», в этом, по его собственному признанию, ему помогли знания, полученные в ранние годы. Машина Паскаля выглядела как ящик, наполненный многочисленными связанными друг с другом шестерёнками. Складываемые либо вычитаемые числа вводились соответствующим поворотом колёс, принцип работы основывался на счёте оборотов. Так как успех в осуществлении замысла зависел о того, насколько точно ремесленники воспроизводили размеры и пропорции деталей машины, Паскаль сам присутствовал при изготовлении её составляющих. Вскоре машина Паскаля была подделана в Руане одним часовщиком, который не видел оригинала и построил копию, руководствуясь лишь рассказами о «счётном колесе». Несмотря на то, что поддельная машина была совершенно непригодна для выполнения математических операций, Паскаль, задетый этой историей, оставил работу над своим механизмом. Чтобы побудить его продолжить совершенствование машины, друзья привлекли к ней внимание канцлера Сегье. Тот, изучив проект, рекомендовал Паскалю не останавливаться на достигнутом[11] . В 1645 году Паскаль преподнёс Сегье готовую модель машины. До 1652 года под его наблюдением было создано около 50 вариантов «паскалины». В 1649 году он получил королевскую привилегию на счётную машину: возбранялись как копирование модели Паскаля, так и создание без его разрешения любых других видов суммирующих машин; запрещалась их продажа иностранцами в пределах Франции. Сумма штрафа за нарушение запрета составляла три тысячи ливров и должна была быть разделена на три равные части: для поступления в казну, парижскую больницу и Паскалю, либо обладателю его прав[12] . Учёный затратил много средств на создание машины, однако сложность её изготовления и высокая цена стали на пути коммерческой реализации проекта.

Изобретённый Паскалем принцип связанных колёс почти на три столетия стал основой создания большинства арифмометров.

В 1646 году семья Паскаля через врачей, лечивших Этьена, знакомится с янсенизмом. Блез, изучив трактат Янсения «О преобразовании внутреннего человека» с критикой стремления к «величию, знанию, удовольствию», испытывает сомнения: не являются ли его научные изыскания греховным и богопротивным занятием? Из всей семьи именно он проникается наиболее глубоко идеями янсенизма, переживая своё «первое обращение». Однако пока он не оставляет занятия наукой[13] .

Опыты с трубкой Торричелли

В конце 1646 года Паскаль, узнав от знакомого отца о торричеллиевой трубке, повторил опыт итальянского учёного. Затем он произвёл серию видоизменённых экспериментов, стремясь доказать, что пространство в трубке над ртутью не заполнено ни её парами, ни разреженным воздухом, ни некоей «тонкой материей». В 1647 году, уже находясь в Париже и несмотря на обострившуюся болезнь, Паскаль опубликовал результаты своих опытов в трактате «Новые опыты, касающиеся пустоты». В заключительной части своего труда Паскаль утверждал, что пространство в верхней части трубки «не заполнено никакими известными в природе веществами … и можно считать это пространство действительно пустым, до тех пор, пока экспериментально не доказано существования там какого-либо вещества». Это было предварительное доказательство возможности пустоты и того, что гипотеза Аристотеля о «боязни пустоты» имеет пределы.

Впоследствии Паскаль сосредоточился на доказательстве того, что столбик ртути в стеклянной трубке удерживается давлением воздуха. По просьбе Паскаля его зять Флорен Перье провёл серию экспериментов у горы Пюи-де-Дом в Клермоне и описал результаты (разница в высоте столбика ртути на вершине и у подножия горы составила 3 дюйма 1 1/2 линии) в письме Блезу. В Париже на башне Сен-Жак опыты повторяет уже сам Паскаль, полностью подтвердив данные Перье[14] . В честь этих открытий на башне был установлен памятник учёному. В «Рассказе о великом эксперименте равновесия жидкостей» (1648) Паскаль привёл свою переписку с зятем и следствия, вытекающие из этого опыта: теперь есть возможность «узнать, находятся ли два места на одном уровне, то есть одинаково ли они удалены от центра земли, или которое из них расположено выше, как бы ни были они далеки друг от друга». Паскаль отмечал также, что все явления, приписываемые ранее «боязни пустоты» на самом деле следствия давления воздуха. Обобщая полученные результаты, Паскаль сделал вывод, что давление воздуха есть частный случай равновесия жидкостей и давления внутри них. Паскаль подтвердил предположение Торричелли о существовании атмосферного давления. Развивая результаты исследований Стевина и Галилея в области гидростатики в своём «Трактате о равновесии жидкостей» (1653, опубликован в 1663), Паскаль подошёл к установлению закона распределения давления в жидкостях. Во второй главе трактата он формирует идею гидравлического пресса: «сосуд, наполненный водою, является новым принципом механики и новой машиной для увеличения сил в желаемой степени, потому что с помощью этого средства человек сможет поднять любую предложенную ему тяжесть» и отмечает, что принцип его действия подчиняется тому же закону, что и принцип действия рычага, блока, бесконечного винта. Паскаль вошёл в историю науки, начав с простого повторения опыта Торричелли, он опроверг одну из основных аксиом старой физики и установил основной закон гидростатики[15] .

В 1651 году отец, Этьен Паскаль, умер. Младшая сестра, Жаклин, ушла в монастырь Пор-Рояль. Блез, ранее поддерживавший сестру в её стремлении к монашеской жизни, боясь потерять друга и помощника, просил Жаклин не оставлять его. Однако она осталась непреклонна.

«Математика случая»

Привычная жизнь Паскаля закончилась. Ухудшается и состояние его здоровья: врачи предписывают уменьшить умственную нагрузку. Паскаль бывает в обществе, завязывает светские отношения. Весной 1652 года в Малом Люксембургском дворце, у герцогини д’Эгийон демонстрировал свою арифметическую машину и ставил физические опыты, заслужив всеобщее восхищение[16] . Машина Паскаля вызвала интерес у шведской королевы Кристины — по просьбе аббата Бурдело учёный преподнёс ей один экземпляр своего изобретения. В этот период Паскаль пережил возрождение интереса к исследованиям, стремления к славе, которые он подавлял в себе под влиянием учения янсенистов.

Самым близким из друзей-аристократов для учёного стал герцог де Роанне, увлекавшийся математикой. В доме герцога, где Паскаль подолгу жил, ему была отведена особая комната. Через Роанне Паскаль познакомился с богачом и страстным игроком Дамье Миттоном, эрудитом кавалером де Мере. Размышления, основанные на наблюдениях, сделанных Паскалем в светском обществе, позднее вошли в его «Мысли».

Кавалер де Мере, большой поклонник азартных игр, предложил Паскалю в 1654 году решить некоторые задачи, возникающие при определённых игровых условиях. Первая задача де Мере — о количестве бросков двух игральных костей, после которого вероятность выигрыша превышает вероятность проигрыша, — была решена им самим, Паскалем, Ферма и Робервалем. В ходе решения второй, гораздо более сложной задачи, в переписке Паскаля с Ферма, закладываются основы теории вероятностей.

Учёные, решая задачу о распределении ставок между игроками при прерванной серии партий (ей занимался итальянский математик XV века Лука Пачоли), использовали каждый свой аналитический метод подсчёта вероятностей и пришли к одинаковому результату.

Информация об изысканиях Паскаля и Ферма подтолкнула Гюйгенса к занятию проблемами вероятности, сформулировавшего в своём сочинении «О расчётах в азартных играх» (1657) определение математического ожидания. Паскаль создаёт «Трактат об арифметическом треугольнике» (издан в 1665 году), где исследует свойства «треугольника Паскаля» и его применение к подсчёту числа сочетаний, не прибегая к алгебраическим формулам. Одним из приложений к трактату была работа «О суммировании числовых степеней», где Паскаль предлагает метод подсчёта степеней чисел натурального ряда[17] .

У Паскаля множество планов на будущее. В письме Парижской академии (1654) он сообщил, что готовит фундаментальный труд под названием «Математика случая».

«Мемориал»

В ночь с 23 на 24 ноября 1654 года, «от десяти с половиною часов вечера до половины первого ночи», Паскаль, по его словам, пережил мистическое озарение свыше. Придя в себя, он тут же переписал мысли, набросанные на черновике на кусочек пергамента, который был зашит им в подкладку своей одежды. С этой реликвией, тем что его биографы назовут «Мемориалом» или «Амулетом Паскаля» он не расставался до самой смерти. Запись была обнаружена в доме его старшей сестры, когда вещи уже умершего Паскаля приводились в порядок.

«Хотя Паскаль оставил потомкам немалое число текстов религиозного содержания, ни один из них не объясняет своего автора в такой степени, как это делает Мемориал. Впервые выраженное здесь Паскалем глубинное противоречие науки и веры, философии и теологии огненной чертой пройдёт через всю его судьбу»[18] .

Это событие коренным образом изменило его жизнь. Паскаль не рассказал о том, что произошло даже сестре Жаклин, но просит главу Пор-Рояля Антуана Сенглена стать его духовником, обрывает светские связи и принимает решение покинуть Париж.

Пор-Рояль

Сначала он живёт в замке Вомюрье у герцога де Люина, потом, в поисках уединения, переселяется в загородный Пор-Рояль. Он совершенно прекращает занятия наукой как греховные. Несмотря на суровый режим, которого придерживались отшельники Пор-Рояля, Паскаль чувствует значительное улучшение своего здоровья и переживает духовный подъём. Отныне он становится апологетом янсенизма и отдаёт все силы литературе, направив своё перо на защиту «вечных ценностей». Совершает паломничество по парижским церквям (он обошёл их все). Готовит для «малых школ» янсенистов учебник «Элементы геометрии» с приложениями «О математическом уме» и «Искусство убеждать»[19] .

«Письма к провинциалу»

Духовным лидером Пор-Рояля был один из самых образованных людей того времени — доктор Сорбонны Антуан Арно. По его просьбе Паскаль включается в полемику янсенистов с иезуитами и создаёт «Письма к провинциалу» — блестящий образец французской литературы, содержащий яростную критику ордена и пропаганду моральных ценностей, излагаемых в духе рационализма. Начав с обсуждения догматических расхождений между янсенистами и иезуитами, Паскаль перешёл к осуждению моральной теологии последних. Не допуская перехода на личности (большая часть отцов ордена вело безупречную жизнь), он порицал казуистику иезуитов, ведущую, по его мнению, к падению нравственности человека[20] .

«Письма» были опубликованы в 1656—1657 годах под псевдонимом и вызвали немалый скандал. Паскаль рисковал попасть в Бастилию, ему пришлось некоторое время скрываться, он часто менял места своего пребывания и жил под чужим именем. Вольтер писал: «Делались попытки самыми различными способами показать иезуитов отвратительными; Паскаль сделал больше: он показал их смешными».

Исследования циклоиды

Отказавшись от систематических занятий наукой, Паскаль тем не менее изредка обсуждает математические вопросы с друзьями, но не собирается более заниматься научным творчеством. Единственным исключением стало фундаментальное исследование циклоиды (как рассказывали друзья, он занялся этой проблемой, чтобы отвлечься от зубной боли). За одну ночь Паскаль решает задачу Мерсенна о циклоиде и делает ряд открытий в её изучении.

Сначала Паскаль не желал предавать полученные результаты гласности. Но его друг герцог де Роанне уговорил устроить конкурс на решение задач по определению площади и центра тяжести сегмента и объёмов и центров тяжести тел вращения циклоиды среди математиков Европы[21] . В конкурсе участвовали многие прославленные учёные: Валлис, Гюйгенс, Рен и другие. Хотя не все участники решили поставленные задачи, в процессе работы над ними были сделаны важные открытия: Гюйгенс изобрёл циклоидальный маятник, а Рен определил длину циклоиды. Решения Паскаля жюри под председательством Каркави признало наилучшими, а использование им в работах метода бесконечно малых повлияло в дальнейшем на создание дифференциального и интегрального исчисления.

«Мысли»

Ещё около 1652 года Паскаль задумал создать фундаментальный труд — «Апологию христианской религии». Одной из главных целей «Апологии...» должна была стать критика атеизма и защита веры. Он постоянно размышлял над проблемами религии, его замысел менялся с течением времени, но приступить к работе над трудом, который задумывался им как основной труд жизни, мешали различные обстоятельства. Начиная с середины 1657 года Паскаль делает фрагментарные записи для «Апологии...» на отдельных листах, классифицируя их по темам. Своими планами он поделился с отшельниками Пор-Рояля осенью 1658 года, на создание книги Паскаль отводил себе десять лет. Болезнь помешала ему: с начала 1659 года он делал только отрывочные записи, врачи запретили ему любые умственные нагрузки, но больной умудрялся записывать всё, что приходило ему в голову, буквально на любом подручном материале. Позднее он не смог даже диктовать и прекратил работу[22] . После смерти Блеза друзья-янсенисты нашли целые пачки таких записок, перевязанных бечёвкой. Сохранилось около тысячи отрывков, различных по жанру, объёму и степени завершённости. Они были расшифрованы и изданы книгой под названием «Мысли о религии и других предметах» (фр. Pensees sur la religion et sur quelques autres sujets), затем книга называлась просто «Мысли» (фр. Pensees). В основном они посвящены взаимоотношению Бога и человека, а также апологетике христианства в янсенистском понимании.

«Мысли» вошли в классику французской литературы, а Паскаль стал единственным в новой истории великим литератором и великим математиком одновременно. Паскаль писал в своей последней книге:
• «Не только невозможно, но и бесполезно знать Бога без Иисуса Христа»
• «Есть только три разряда людей: одни обрели Бога и служат Ему; эти люди разумны и счастливы. Другие не нашли и не ищут Его; эти люди безумны и несчастны. Третьи не обрели, но ищут Его; эти люди разумны, но пока несчастны».[23]

В этой же рукописи содержалось описание доказательства разумности веры на основе теории игр, ставшее известным, как пари Паскаля.

Последние годы

С 1658 года здоровье Паскаля быстро ухудшается. Согласно современным данным, в течение всей жизни Паскаль страдал от комплекса заболеваний: рака мозга, кишечного туберкулёза, ревматизма[24] . Его одолевает физическая слабость, появляются ужасные головные боли. Гюйгенс, посетивший Паскаля в 1660 году, нашёл его глубоким стариком, хотя Паскалю было всего 37 лет. Паскаль понимает, что скоро умрёт, но не испытывает страха перед смертью, говоря сестре Жильберте, что смерть отнимает у человека «несчастную способность грешить». Не имея возможности ни читать, ни писать, ни размышлять, он занимается благотворительностью и изредка посещает старых друзей.

Осенью 1661 года Паскаль поделился с герцогом де Роанне идеей создания дешёвого и доступного всем способа передвижения в многоместных каретах. Герцог создал акционерное общество для реализации этого проекта и 18 марта 1662 года в Париже открылся первый маршрут общественного транспорта, названного впоследствии омнибусом[25] .

В октябре 1661 года, в разгар нового витка преследования янсенистов, умирает Жаклин. Это был тяжёлый удар для Паскаля.

В то же время власти потребовали от пор-рояльской общины безоговорочного подписания формуляра, осуждавшего пять положений учения Янсения. Среди янсенистов не было полного согласия. Группа, возглавляемая Арно и Николем, считала, что следует выработать оговорки к формуляру, удовлетворяющие все стороны, и подписать его. Паскаль примыкал к тем, кто предлагал более жёсткий вариант разъяснения к формуляру, указывающий на ошибочность решения папы. Долгие споры было решено прекратить общим голосованием, состоявшемся на квартире Паскаля. Большинство согласилось с мнением Арно. Потрясённый Паскаль отказывается от борьбы и практически прекращает общение с отшельниками Пор-Рояля[26] .

19 августа 1662 года после мучительной продолжительной болезни Блез Паскаль скончался. Похоронен в приходской церкви Парижа Сен-Этьен-дю-Мон.

Увековечение памяти

В честь Паскаля названы:
• кратер на Луне;
• единица измерения давления системы СИ;
• язык программирования Pascal.
• Один из двух университетов в Клермон-Ферране.
• Ежегодная французская научная премия (официальный сайт [27]).

Оценки

Тонкие умы удивляются Паскалю как писателю самому совершенному в величайший век французского языка… Каждая строка, вышедшая из-под его пера, почитается как драгоценный камень.
— Жозеф Бертран[28]

Я бы сделал Паскаля сенатором.
— Наполеон

[Читал] чудного Паскаля… человека великого ума и великого сердца… не мог не умилиться до слез, читая его и сознавая свое полное единение с этим умершим сотни лет тому назад человеком.
— Лев Толстой

Какая глубина, какая ясность — какое величие!.. Какой свободный,сильный, дерзкий и могучий язык!
— Иван Тургенев[29]

Валлис в 1655 г. и Паскаль в 1658 г. составили, каждый для своего употребления, языки алгебраического характера, в которых, не записывая ни единой формулы, они дают формулировки, которые можно немедленно, как только будет понят их механизм, записать в формулах интегрального исчисления. Язык Паскаля особенно ясен и точен; и если не всегда понятно, почему он отказался от применения алгебраических обозначений не только Декарта, но и Виета, всё же нельзя не восхищаться его мастерством, которое могло проявиться лишь на основе совершенного владения языком.
— Николя Бурбаки[30]

Вот пример, вызывающий глубочайшее сожаление: гибель Паскаля, который верил в то, что причиной гибели его разума был первородный грех, между тем как ею было лишь христианство.
— Фридрих Ницше «Антихрист»

Сочинения Блеза Паскаля

• Опыт о конических сечениях (Essai pour les coniques, 1639) — теорема Паскаля о том, что во всяком шестиугольнике, вписанном в эллипс, гиперболу или параболу, точки пересечения трех пар противоположных сторон лежат на одной прямой.
• Новые опыты, касающиеся пустоты (Experiences nouvelles touchant le vuide, 1647)
• Трактат о равновесии жидкостей (Traites de l'equilibre des liqueurs, 1663)
• Трактат о весе массы воздуха (Traites de la pesanteur de la masse de l’air, 1663)
• Трактат об арифметическом треугольнике (Traite du triangle arithmetique avec quelques autres petits traites sur la meme matiere, 1654, издан в 1665)
• Письма к провинциалу — серия из восемнадцати писем, опубликованных в 1656—1657, шедевр французской сатирической прозы
• Молитвенное обращение об обращении во благо болезней (Priere pour demander a Dieu le bon usages des maladies, 1779)
• Мысли о религии и других предметах[23] (Pensees sur la religion et sur quelques autres sujets) — посмертное издание, организованное родственниками: мешанина из всех черновиков, что они смогли найти, большей частью из незаконченной «Апологии христианской религии» (Apologie de la religion chretienne). Содержит среди прочего т. н. аргумент Пари.
• Трактат о пустоте — не была опубликована, после смерти автора были найдены лишь фрагменты. Первое полное собрание сочинений Паскаля было издано Боссю под заглавием: «Oeuvres de В. Pascal» (5 т., Гаага и П., 1779; 6 т., П., 1819); последнее издавалось в Париже в 1998-1999 гг.
• Рассуждение о любовной страсти. На экземпляре рукописи, найденной В. Кузеном в библиотеке Сен-Жермен-де-Пре в 1843 году, значилось, что она приписывается Паскалю. Единого мнения насчет его Паскаль, Блез 9 авторства у паскалеведов нет.

Русские переводы

• Трактат о равновесии жидкостей // Начала гидростатики (Архимед, Стевин, Галилей, Паскаль). — М. — Л., 1933.
• Опыт о конических сечениях. Приложение: «Письмо Лейбница к Перье... племяннику г. Паскаля» // Историко-математические исследования. — М., 1961.
• Перье М., Перье Ж., Паскаль Б. Блез Паскаль. Мысли. Малые сочинения. Письма. — М.: АСТ, Пушкинская библиотека, 2003. — 536 с. — ISBN 5-17-019607-5, 5-94643-080-7
• Паскаль Б. Письма к провинциалу. — Спб.: 1898.
• О геометрическом уме и искусстве убеждать; Разговор с г. де Саси об Эпиктете и Монтене; Об обращении грешника. (Перевод Г.Я. Стрельцовой) // Приложение к кн.: Стрельцова Г.Я. Паскаль и европейская культура. М.: Республика. — С. 434-472.

Примечания

[1] Тарасов, 1979, с. 20.
[2] Тарасов, 1979, с. 33
[3] Тарасов, 1979, с. 31.
[4] Трактат не сохранился.
[5] Вышел в количестве пятидесяти экземпляров. До настоящего времени сохранилось два — один в Национальной библиотеке Франции, второй в бумагах Лейбница из Королевской библиотеки Ганновера.
[6] Количество следствий известно из сообщения Мерсенна.
[7] Лейбниц делал выписки из этой работы Паскаля.
[8] Тарасов, 1979, с. 54—57.
[9] Тарасов, 1979, с. 75
[10] Тарасов, 1979, с. 79.
[11] Тарасов, 1979, с. 79—82.
[12] Тарасов, 1979, с. 85.
[13] Тарасов, 1979, с. 98
[14] Тарасов, 1979, с. 124—129.
[15] Тарасов, 1979, с. 139
[16] Собрание у герцогини д’Эгийон описано в стихотворной газете «Историческая муза», издаваемой Лоре, нувеллистом герцогини де Лонгвиль.
[17] Тарасов, 1979, с. 185—193.
[18] Тарасов, 1979, с. 209.
[19] Тарасов, 1979, с. 211—220.
[20] Тарасов, 1979, с. 224—261.
[21] Тарасов, 1979, с. 266.
[22] Тарасов, 1979, с. 277—282.
[23] Блез Паскаль «Мысли» (http:/ / www. pritchi. net/ modules/ arms/ view. php?w=sec& idx=29)
[24] Тарасов, 1979, с. 152.
[25] Тарасов, 1979, с. 320—321.
[26] Тарасов, 1979, с. 318.

[27] http:/ / www. chaires-blaise-pascal. org/
[28] Гиндикин, 2001, с. 166.

[29] Гиндикин, 2001, с. 189.
[30] Бурбаки Н. Архитектура математики. Очерки по истории математики. — М.: Иностранная литература, 1963. — С. 199.

Литература

• Галерея портретов. Блез Паскаль (http:/ / schools. keldysh. ru/ sch444/ museum/ 1_17_114. htm)
• Гиндикин С. Г. Рассказы о физиках и математиках (http:/ / www. mccme. ru/ free-books/ gindikin/ index. html). — издание третье, расширенное. — М.: МЦНМО, 2001. — 465 с. — ISBN 5-900916-83-9
• История математики под редакцией А. П. Юшкевича в трёх томах, М.: Наука.
• Том 2 Математика XVII столетия. (1970) (http:/ / ilib. mccme. ru/ djvu/ istoria/ istmat2. htm)
• Белл Э. Т. Творцы математики. М.: Просвещение, 1979. Глава 5 — Паскаль (http:/ / www. math. ru/ lib/ book/ djvu/ istoria/ bell. djvu)
• Люди. Блез Паскаль (http:/ / peoples. ru/ science/ physics/ paskal/ )
• Стрельцова Г.Я. Блез Паскаль. — М.: Мысль, 1979. — (Мыслители прошлого).
• Стрельцова Г.Я. Паскаль и европейская культура. — М.: Республика, 1994. — 495 с. — 11000 экз. — ISBN 5-250-02415-7
• Тарасов Б. Н. Паскаль (http:/ / zzl. lib. ru/ catalog/ 15_p. shtml). — М.: Молодая гвардия, 1979. — (Жизнь замечательных людей). — ISBN 5-235-02926-7
• Шаль. Исторический обзор происхождения и развития геометрических методов. Гл. 2, § 15-19. М., 1883.
• Паскаль Блэз // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб.: 1890—1907.
• Дональд Адамсон. Blaise Pascal: Mathematician, Physicist and Thinker About God. — London, Macmillan, St. Martin, 1995
• Альфред Реньи. Письма о вероятности: письма Паскаля к Ферма / пер. с венг. Д.Сааса и А.Крамли под ред. Б.В.Гнеденко. М.: Мир. 1970 (http:/ / enlightment2005. narod. ru/ arc/ pascal_ar. pdf)

Биография

(1623-1662), французский религиозный мыслитель, математик и физик, один из величайших умов 17 столетия. Родился в Клермон-Ферране (провинция Овернь) 19 июня 1623. Мать Паскаля умерла в 1626. Его отец Этьен, выбранный королевский советник, а позднее второй президент палаты сборов в Клермоне, знаток математики и астрономии, переехал в Париж вместе с детьми в 1631. Покинув службу, он посвятил себя образованию Блеза и двух его сестер - Жильберты (1620-1685), в будущем блестящего биографа Паскаля, и Жаклины (1625-1661), изящной и талантливой девочки, такого же чуда-ребенка, как и ее брат. Этьен удерживал Блеза от занятий математикой, считая, что изучение столь сложной науки следует начинать в 15-16 лет.

Однако дар мальчика требовал проявления, и в 12 лет он самостоятельно, пользуясь собственным словарем и схемами, которые рисовал в комнате для игр, пришел к некоторым геометрическим выводам и пытался (не будучи знаком с Началами) построить доказательство 32-й теоремы первой книги Евклида: сумма углов треугольника равна сумме двух прямых углов. После этого отец разрешил ему читать Евклида и брал на заседания научного кружка, собиравшегося у Мерсенна. Мальчик чрезвычайно быстро развивался и вскоре на равных обсуждал научные проблемы с крупными учеными своего времени. В 16 лет он написал замечательный Опыт о конических сечениях (Essai pour les coniques), содержащий теорему (называемую теперь теоремой Паскаля), согласно которой во всяком шестиугольнике ("мистическом шестивершиннике"), вписанном в эллипс, гиперболу или параболу, точки пересечения трех пар противоположных сторон лежат на одной прямой.

Тем временем благодаря не по годам развитым поэтическим и актерским способностям Жаклина очаровала парижские салоны, в которых собиралось образованное общество, отличавшееся изысканными манерами, но далекое от соблюдения строгих правил морали. В 1639 Этьен был назначен интендантом и "уполномоченным Его Величества в Верхней Нормандии для обложения и взимания налогов, а также других дел", и чуть позже дети присоединились к нему в Руане. Чтобы облегчить отцу трудоемкие финансовые расчеты, Блез придумал машину, способную складывать и вычитать, а также переносить цифры в следующие разряды и высчитывать общие суммы. Сконструировав за несколько лет около 50 образцов арифметической машины, Блез в 1649 получил королевскую привилегию на свое изобретение - "Паскалево колесо". Машина в своем окончательном виде помещалась в небольшом продолговатом ящике и была проста в работе. Жильберта подытожила труд брата, сказав, что он "свел к механизму науку, существовавшую целиком в человеческом уме".

В 1646 Этьен, поскользнувшись, вывихнул бедро. За ним ухаживали два брата-лекаря, ревностные последователи аббата де Сен-Сирана (1581-1643), одно время духовного руководителя обители Пор-Рояль и первого представителя во Франции теологии Корнелия Янсена: в силу своей изначальной греховной испорченности человек может спастись, лишь опираясь на благодать, которая, однако, снизойдет только на избранных. Как движение янсенизм стремился реформировать католическую церковь и восстановить в правах августиновское учение о предопределении и благодати. Стремясь к абсолютной истине, которой наука, по-видимому, была не силах достичь, и под влиянием янсенистов Паскаль духовно преобразился (т.н. "первое обращение" Паскаля). Родные, увлеченные его пылом, вскоре стали ревностными христианами. Влияние Блеза было очень сильным, Жаклина решила стать монахиней, и это решение она в конце концов осуществила в 1653.

Что касается самого Блеза, то, продолжая заниматься научными экспериментами, он еще не был готов удалиться от мира. Увлеченный физикой, Паскаль воспроизводит и продолжает некоторые эксперименты Торричелли (1608-1647). Торричелли наполнял ртутью длинную стеклянную трубку, закупоренную с одного конца, закрывал отверстие пальцем и опрокидывал трубку открытым концом в чашку со ртутью. Когда отверстие открывалось, ртуть в трубке опускалась до определенной высоты и оставалась потом на этом уровне. Торричелли объяснял это давлением воздуха на открытую поверхность ртути в чаше. Паскаль с энтузиазмом принялся за дальнейшие эксперименты, пытаясь обобщить выводы Торричелли. Он использовал трубки различных форм, заполнял их различными жидкостями и устраивал публичные демонстрации. Однако чрезмерное усердие привело к серьезному недугу. В 1647 Паскаль вернулся в Париж, встречался с Рене Декартом и опубликовал Новые опыты, касающиеся пустоты (Expriences nouvelles touchant le vuide).

В конце 1647 он просит своего зятя, Флорена Перье, провести барометрические испытания у подножия и на вершине горы Пюи-де-Дом, возвышавшейся над Клермон-Ферраном. Эти знаменитые эксперименты, проведенные лишь в сентябре 1648, открыли путь систематическим исследованиям в области гидродинамики и гидростатики, которые разрушили старые представления о том, что природа "боится" пустоты. В ходе этих экспериментов Паскалю удалось сделать ряд изобретений (в частности, шприца и гидравлического пресса) и внести усовершенствования в конструкцию барометра. Гидравлический пресс действовал на основе физического закона, впервые сформулированного Паскалем и носящего его имя: при действии поверхностных сил давление во всех точках внутри жидкости одинаково. Самая глубокая научная работа Паскаля, Трактат о пустоте, не была опубликована; после его смерти были обнаружены только ее фрагменты.

Будучи блестящей защитой прогресса науки, призывая к автономности науки по отношению к философии и утверждая ценность строгого экспериментального метода, эта работа также содержит мысль, что "человек предназначен для бесконечности". В годы, посвященные интенсивным научным исследованиям, Паскаль выказывал твердую приверженность реализму, который отличал его от Декарта, предпочитавшего главным образом абстрактные методы математики и бывшего рационалистом. Для Паскаля разум должен полностью подчиняться фактам. Остро сознавая значимость конкретного, он никогда не был склонен к излишнему теоретизированию: изучаемый предмет всегда следует подвергать испытанию и сделать осязаемым. В 1651 Этьен Паскаль умер. Жаклина, преодолев увещевания брата, стала послушницей в монастыре Пор-Рояль, и Блез, в конце концов смирившийся с ее выбором, остался в одиночестве. Его донимали давние недуги, и врачи настаивали на необходимости отдыха. Последующие три года его жизни называют светским, или мирским, периодом.

Нам мало что известно об этом времени. Паскаль сблизился с герцогом Артюсом Гуфье де Роаннец, приятельствовал с агностиками и эпикурейцами, послал шведской королеве Кристине свою машину и даже написал ей письмо, в котором излагал мысль о первенстве интеллекта. Считалось, что в этот период Паскаль сочинил Рассуждения о любовной страсти, однако сегодня редко кто приписывает ему этот трактат. Когда силы восстановились, Паскаль вновь приступил к научным изысканиям. К этому периоду относятся Трактат о равновесии жидкостей и Трактат о весе массы воздуха (Traits de l'quilibre des liqueurs et de la psanteur de la masse de l'air, опубл. в 1663). В переписке с знаменитым математиком Пьером Ферма (1601-1665) он обсуждает проблему случайности, предложенную его друзьями, азартными игроками кавалером де Мере и Миттоном.

К этому же периоду принадлежат Трактат об арифметическом треугольнике (Trait du triangle arithmtique avec quelques autres petits traits sur la mme matire, 1654, издан в 1665) и другие небольшие произведения. В них он продолжил рассуждения о конических сечениях и основах теории вероятностей. И все же его ум не был свободен от сомнений и не мог удовлетвориться наукой. Ночью 23 ноября 1654, "приблизительно от десяти с половиною вечера до половины первого ночи", в нем произошел внутренний переворот. Вступив в мистический контакт с Богом, он удалился от мирских дел и посвятил себя Иисусу Христу. Свой опыт он тайно записал (сначала на клочке бумаги, затем на пергаменте, добавив несколько строк), и запись была найдена после смерти Паскаля зашитой в подкладку камзола. Этот "Мемориал" (или "Амулет Паскаля"), озаглавленный FEU (огонь), является уникальной записью мистического опыта.

Письма к провинциалу.

После этого Паскаль стал уделять больше времени молитвам и изучению Библии, укрепил веру в герцоге де Роаннец и в трогательных письмах к сестре герцога подвиг ее на приобщение к религиозной жизни. К тому времени он был тесно связан с аббатством Пор-Рояль и янсенистами. Когда идейный вдохновитель Пор-Рояля (наследовавший Сен-Сирану) Антуан Арно (1612-1694) подвергся нападкам иезуитов и его дело было передано в Сорбонну, янсенисты и сам Арно обратились к Паскалю, надеясь, что его остроумие и талант смогут повлиять на общественное мнение. В итоге появились восемнадцать Писем к провинциалу. Первое называлось Письмо к провинциалу одного из его друзей по поводу прений, происходящих сейчас в Сорбонне (Lettre crite un Provincial par un de ses amis sur le sujet des disputes prsentes de la Sorbonne) и было опубликовано 23 января 1656, восемнадцатогое и последнее - 24 марта 1657.

Написанные как бы в Париже "провинциалом к одному из друзей" на родине, первые письма являются едкой, ироничной оценкой пустых теологических диспутов, ведущихся в Сорбонне. Начиная с четвертого письма - тогда Арно уже был формально осужден - Паскаль меняет тактику и начинает фронтальную критику казуистики и иезуитских приемов в области моральной теологии, обвиняя иезуитов в распространении нечетких и поверхностных доктрин с целью сохранения привлекательности веры и своего собственного ордена. От забавной рассудительности и тонкой издевки Паскаль постепенно переходит к открытому моральному негодованию. Письма были тайно напечатаны и распространялись, в том числе по почте, вначале без имени автора, а затем, когда они были собраны в одну книгу и изданы в Кельне в 1657, - под псевдонимом Луи де Монтальт (Письма к провинциалу, или Письма Луи де Монтальта к другу в провинцию и к отцам иезуитам о морали и политике этих отцов).

Письма - шедевр французской сатирической прозы, при жизни автора они завоевали широкую популярность. В этом произведении проявились две характерные черты авторского стиля: владение "искусством убеждать" и непоколебимая приверженность моральному совершенствованию и абсолютным ценностям. Паскаль пытался обрести эти ценности и в своей личной жизни. Удалившись от мирской суеты, он планировал написать апологию христианской религии (Apologie de la religion chrtienne) и начал делать многочисленные заметки. Этому замыслу помешала серьезная болезнь (февраль 1659), из-за которой он окончательно потерял здоровье. Однако Паскаль успел бросить вызов европейским ученым, предложив им решить проблему, ставившую в тупик поколения математиков. Это была задача о циклоиде (или рулетте) - пути, описываемом точкой на катящемся круге. Среди принявших участие в конкурсе были, в числе прочих, астроном Христиан Гюйгенс и астроном, будущий королевский архитектор Кристофер Рен.

Паскаль выиграл в устроенном им самим соревновании и опубликовал результаты своих изысканий, которые позднее были использованы Лейбницем в разработке интегрального исчисления. Во время тяжелой болезни 1659 Паскаль, по-видимому, написал Молитвенное обращение об обращении во благо болезней (Prire pour demander Dieu le bon usages des maladies, опубл. в 1779). Название произведения являет пример удивительного сочетания в авторе утилитарного и мистического начал. Больной человек, никогда не жалующийся, полный сострадания, он приближался к смерти с благоговением и радостью. Во время непродолжительных периодов, когда боль отступала, он мог только классифицировать и уточнять заметки к Апологии, впрочем, за одним исключением.

В 1661 ему удалось изобрести средство передвижения для современного города; акционеры предприятия по устроению в Париже линии "многоместных карет по пять су" получили королевскую привилегию и разрешение ввести три линии омнибусов, следовавших (1663) согласно расписанию и с остановками по парижским улицам. Паскаль умер, причастившись перед смертью, в Париже 19 августа 1662. Жаклина умерла десятью месяцами ранее. Главная работа Паскаля осталась незавершенной. Заметки к Апологии и многочисленные фрагменты других работ были благоговейно собраны семьей и изданы (из опасения цензурного преследования) в 1670 в измененной и сокращенной форме под названием Мысли о религии и других предметах (Penses sur la religion et sur quelques autres sujets). Однако порядок фрагментов был нарушен, и только после десятков изданий стал ясен паскалевский план. Рукопись Мыслей хранится в Национальной библиотеке в Париже.

"Мысли".

В Апологии Паскаль намеревался обратиться к неверующему человеку, ведущему мирской образ жизни, достаточно образованному и ищущему. Сменяющие друг друга письма и стремительные диалоги имели целью заставить неверующего осознать свое состояние, а затем, не останавливаясь, переходя от сострадания к поэтическому вдохновению, на одном дыхании призвать к вере. Вначале Паскаль описывает человека, лишенного благодати: неразумный, мечущийся между величием и зверством, конечным и бесконечным, неспособный самостоятельно достичь последней истины, обманутый чувствами и фантазиями, погрязший в обыденности, он все же бесконечно выше других существ, поскольку сознает свое ничтожество. Этот неизбежный дуализм не объяснен ни одним из философов; скептики и догматики смогли достичь лишь полуистин. Только христианское учение о первородном грехе объясняет тайну, заключенную в человеке. Развлечения, труд, философские учения, науки - ничто не может дать человеку удовлетворения.

Лишь Бог может утолить его ненасытное желание достичь абсолюта. Путь к Богу лежит через покорность и смирение страстей. Если вера столь же доказуема, как и неверие, то почему не поставить жизнь на существование Бога? (Так называемый аргумент Пари.) Что нам терять? Если Бога нет, мы ничего не теряем. Если Он существует, мы обретаем жизнь вечную. Итак, мы готовы поставить на христианского Бога; но в чем заключается христианское учение? Паскаль отводит много места ответу на этот вопрос. Знакомя неверующего с доказательствами бытия Бога, библейской историей и Священным Писанием, Паскаль возвращает его к исходной точке: признанию одиночества и ничтожности человека. Метод Паскаля основан на психологическом эксперименте и не является рационально построенным доказательством. В сущности, используя парадокс существования, Паскаль хочет сказать, что Бог скрыт и человек должен искать Его везде и всеми средствами.

Мысли имеют три главных источника: Библию, отцов церкви (особенно св. Августина) и Опыты М.Монтеня. Манера изложения и форма уникальны - отчасти из-за своей незавершенности они обнажают малейшие движения ума, остро воспринимающего жизнь и идеи. В этом произведении рассматривается все: поэтика и политика, комедия и Писание, ремесла и государственное устройство, Адам и Кромвель, дети и императоры. Паскаль меняет стиль изложения: то напряженный, прерывистый стиль, способный пробудить человека от летаргического сна, то поэтическая лаконичность; то жесткая логика, то полет фантазии; то возвышенная, утонченная проза, пронизанная лиризмом, то совершенная простота слова, когда речь заходит об Иисусе Христе. Все в этих строках пронизано живой мыслью, страстной верой и неугасимой любовью к истине.

ЛИТЕРАТУРА

Паскаль Б. Трактат о равновесии жидкостей. - В сб.: Начала гидростатики (Архимед, Стевин, Галилей, Паскаль). М. - Л., 1933 Паскаль Б. Опыт о конических сечениях. - В сб.: Историко-математические исследования. М., 1961 Тарасов Б. Паскаль. М., 1982 Паскаль Б. Мысли. М., 1995

Биография

Блез Паскаль (фр. Blaise Pascal, 19 июня 1623, Клермон-Ферран — 19 августа 1662, Париж, Франция) — французский математик, физик, литератор и философ. Классик французской литературы, один из основателей математического анализа, теории вероятностей и проективной геометрии, создатель первых образцов счётной техники, автор основного закона гидростатики.

Паскаль родился в городе Клермон-Ферран (французская провинция Овернь) в семье председателя налогового управления Этьена Паскаля и Антуанетты Бегон, дочери сенешаля Оверни. У Паскалей было трое детей — Блез и две его сестры: младшая — Жаклин и старшая — Жильберта. Мать умерла, когда Блезу было 3 года. В 1631 году семья переехала в Париж.

Блез рос одарённым ребёнком. Его отец Этьен самостоятельно занимался образованием мальчика; Этьен и сам неплохо разбирался в математике — дружил с Мерсенном и Дезаргом, открыл и исследовал неизвестную ранее алгебраическую кривую, с тех пор получившую название «улитка Паскаля», входил в комиссию по определению долготы, созданную Ришельё.

Паскаль-отец придерживался принципа соответствия сложности предмета умственным способностям ребёнка. По его плану древние языки Блез должен был изучать с 12-ти, а математику с 15-16-ти летнего возраста. Метод обучения состоял в объяснении общих понятий и правил и последующем переходе к изучению отдельных вопросов.

Так, знакомя восьмилетнего мальчика с законами грамматики, общими для всех языков, отец преследовал цель научить его мыслить рационально. В доме постоянно велись беседы по вопросам математики и Блез просил познакомить его с этим предметом.

Отец, опасавшийся, что математика помешает сыну изучать латинский и греческий языки, обещал в будущем познакомить его с этим предметом. Как-то раз, на очередной вопрос сына о том, что такое геометрия, Этьен кратко ответил, что это способ чертить правильные фигуры и находить между ними пропорции, однако запретил ему всякие исследования в этой области.

Но запретный плод сладок, и Блез, закрывшись в своей спальне, принялся углём выводить на полу различные фигуры и изучать их. Не зная геометрических терминов, он называл линию «палочкой», а окружность «колечком».

Когда отец случайно застал Блеза за одним из таких самостоятельных уроков, он был потрясён: мальчик, не знавший даже названий фигур, самостоятельно доказал 32-ю теорему Евклида о сумме углов треугольника.

По совету своего друга Ле Пайера Этьен Паскаль отказался от своего первоначального плана обучения и разрешил читать сыну математические книги. В часы отдыха Блез изучал Евклидову геометрию, позднее, с помощью отца, перешёл к работам Архимеда, Аполлония и Паппа, потом — Дезарга.

В 1634 году (Блезу было 11 лет), кто-то за обеденным столом зацепил ножом фаянсовое блюдо. Оно зазвучало. Мальчик обратил внимание, что стоило прикоснуться к блюду пальцем, как звук исчез. Чтобы найти этому объяснение, Паскаль провёл серию опытов, результаты которых позднее изложил в «Трактате о звуках».

С 14 лет Паскаль участвовал в еженедельных семинарах Мерсенна, проводимых по четвергам. Здесь он познакомился с Дезаргом. В 1639 году, в 16 лет, он доказал теорему Паскаля: если вершины шестиугольника лежат на некотором коническом сечении, то три точки пересечения прямых, содержащих противоположные стороны, лежат на одной прямой.

Этот результат и 400 следствий из него Паскаль изложил в виде трактата «Эссе о кониках» (не сохранился), который сейчас отнесли бы к проективной геометрии.

В январе 1640 года семья Паскалей переезжает в Руан. В эти годы здоровье Паскаля, и без того неважное, стало ухудшаться. Тем не менее он продолжал работать.

Отец Блеза по роду службы в Руане (интендантом Нормандии) часто занимался утомительными расчётами, сын также помогал ему в распределении податей, пошлин и налогов. Паскаль задумал создать вычислительное устройство, которое могло бы помочь упростить расчёты. В 1642 году (в 19 лет) Паскаль начал создание своей суммирующей машины «паскалины».

Машина Паскаля выглядела как ящик, наполненный многочисленными связанными друг с другом шестерёнками. Складываемые числа вводились соответствующим поворотом колёс. Так как успех в осуществлении замысла зависел о того, насколько точно ремесленники воспроизводили размеры и пропорции деталей машины, Паскаль сам присутствовал при изготовлении её составляющих.

До 1652 года Паскаль построил около 50 вариантов своей машины. Несмотря на вызываемый ею всеобщий восторг, машина не принесла дохода своему создателю. Однако изобретённый Паскалем принцип связанных колёс почти на три столетия стал основой создания большинства арифмометров.

В 1646 году семья Паскаля через врачей, лечивших Этьена, знакомится с янсенизмом. Блез, изучив трактат Янсения «О преобразовании внутреннего человека» с критикой стремления к «величию, знанию, удовольствию», испытывает сомнения: не являются ли его научные изыскания греховным и богопротивным занятием? Из всей семьи именно он проникается наиболее глубоко идеями янсенизма, переживая своё «первое обращение». Однако до поры до времени он не оставляет свои исследования.

В конце 1646 года Паскаль, узнав от знакомого отца о торричеллиевой трубке, повторил опыт итальянского учёного. Затем он произвёл серию видоизменённых экспериментов, стремясь доказать, что пространство в трубке над ртутью не заполнено ни её парами, ни разреженным воздухом, ни некоей «тонкой материей».

В 1647 году, уже находясь в Париже и несмотря на обострившуюся болезнь, Паскаль опубликовал результаты своих опытов в трактате «Новые опыты, касающиеся пустоты».

В заключительной части своего труда Паскаль утверждал, что пространство в верхней части трубки «не заполнено никакими известными в природе веществами… и можно считать это пространство действительно пустым, до тех пор, пока экспериментально не доказано существования там какого-либо вещества».

Это было предварительное доказательство возможности пустоты и того, что гипотеза Аристотеля о «боязни пустоты» имеет пределы. Впоследствии Паскаль сосредоточился на доказательстве того, что столбик ртути в стеклянной трубке удерживается давлением воздуха.

По просьбе Паскаля его зять Флорен Перье провёл серию экспериментов у горы Пюи-де-Дом в Клермоне и описал результаты (разница в высоте столбика ртути на вершине и у подножия горы составила 3 дюйма 1 ? линии) в письме Блезу.

В Париже на башне Сен-Жак опыты повторяет уже сам Паскаль, полностью подтвердив данные Перье. В честь этих открытий на башне был установлен памятник учёному. В «Рассказе о великом эксперименте равновесия жидкостей» (1648) Паскаль привёл свою переписку с зятем и следствия, вытекающие из этого опыта: теперь есть возможность «узнать, находятся ли два места на одном уровне, то есть одинаково ли они удалены от центра земли, или которое из них расположено выше, как бы ни были они далеки друг от друга».

Паскаль отмечал также, что все явления, приписываемые ранее «боязни пустоты» на самом деле следствия давления воздуха. Обобщая полученные результаты, Паскаль сделал вывод, что давление воздуха есть частный случай равновесия жидкостей и давления внутри них. Паскаль подтвердил предположение Торричелли о существовании атмосферного давления.

Развивая результаты исследований Стевина и Галилея в области гидростатики в своём «Трактате о равновесии жидкостей» (1653, опубликован в 1663), Паскаль подошёл к установлению закона распределения давления в жидкостях.

Во второй главе трактата он формирует идею гидравлического пресса: «сосуд, наполненный водою, является новым принципом механики и новой машиной для увеличения сил в желаемой степени, потому что с помощью этого средства человек сможет поднять любую предложенную ему тяжесть» и отмечает, что принцип его действия подчиняется тому же закону, что и принцип действия рычага, блока, бесконечного винта.

Паскаль вошёл в историю науки, начав с простого повторения опыта Торричелли, он опроверг одну из основных аксиом старой физики и установил основной закон гидростатики.

В 1651 году отец, Этьен Паскаль, умер. Младшая сестра, Жаклин, ушла в монастырь Пор-Рояль. Блез, ранее поддерживавший сестру в её стремлении к монашеской жизни, боясь потерять друга и помощника, просил Жаклин не оставлять его. Однако она осталась непреклонна.

Привычная жизнь Паскаля закончилась. Ухудшается и состояние его здоровья: врачи предписывают уменьшить умственную нагрузку. Ему вдруг захотелось вырваться из храма науки, чтобы вкусить «прелестей» жизни.

Свет встретил прославленного учёного с распростёртыми объятиями. Знакомства с власть имущими, свободный вход в аристократические салоны, азартные игры, потакание всем своим прихотям и слабостям — вот что занимало Паскаля на протяжении нескольких лет.

Эти занятия остались не без пользы для науки. В 1654 году, в переписке с Пьером де Ферма, на примерах из разных азартных игр закладываются основы теории вероятностей. Паскаль и Ферма, решая задачу о распределении ставок между игроками при прерванной серии партий (ей занимался итальянский математик XV века Лука Пачоли), использовали каждый свой аналитический метод подсчёта вероятностей и пришли к одинаковому результату.

В это же время Паскаль создаёт «Трактат об арифметическом треугольнике», где исследует свойства «треугольника Паскаля» и его применение к подсчёту числа сочетаний. Одним из приложений к трактату была работа «О суммировании числовых степеней», где Паскаль предлагает метод подсчёта степеней чисел натурального ряда.

В 1657 году Гюйгенс издаёт книгу «О расчётах в азартной игре», первое руководство по теории вероятностей. Там приведены многие результаты Ферма и Паскаля.

У Паскаля множество планов на будущее. В письме Парижской академии он сообщает, что готовит фундаментальный труд под названием «Математика случая». Всё изменила одна роковая ночь.

В ночь с 23 на 24 ноября 1654 года, «от десяти с половиною часов вечера до половины первого ночи», Паскаль, по его словам, пережил мистическое озарение свыше.

Придя в себя, он тут же переписал мысли, набросанные на черновике на кусочек пергамента, который был зашит им в подкладку своей одежды. С этой реликвией, тем что его биографы назовут «Мемориалом» или «Амулетом Паскаля» он не расставался до самой смерти. Запись была обнаружена в доме его старшей сестры, когда вещи уже умершего Паскаля приводились в порядок.

Это событие коренным образом изменило его жизнь. Паскаль не рассказал о том, что произошло даже сестре Жаклин, но просит главу Пор-Рояля Антуана Сенглена стать его духовником, обрывает светские связи и принимает решение покинуть Париж.

Сначала он живёт в замке Вомюрье у герцога де Люина, потом, в поисках уединения, переселяется в загородный Пор-Рояль. Он совершенно прекращает занятия наукой как греховные.

Несмотря на суровый режим, которого придерживались отшельники Пор-Рояля, Паскаль чувствует значительное улучшение своего здоровья и переживает духовный подъём.

Отныне он становится апологетом янсенизма и отдаёт все силы литературе, направив своё перо на защиту «вечных ценностей». Совершает паломничество по парижским церквям (он обошёл их все). Готовит для «малых школ» янсенистов учебник «Элементы геометрии» с приложениями «О математическом уме» и «Искусство убеждать».

Духовным лидером Пор-Рояля был один из самых образованных людей того времени — доктор Сорбонны Антуан Арно. По его просьбе Паскаль включается в полемику янсенистов с иезуитами и создаёт «Письма к провинциалу» — блестящий образец французской литературы, содержащий яростную критику ордена и пропаганду истинных моральных ценностей, излагаемых в духе рационализма. «Будем же учиться хорошо мыслить: вот основной принцип морали» — призывает Паскаль.

«Письма» были опубликованы в 1656–1657 годах под псевдонимом и вызвали немалый скандал. Паскаль рисковал попасть в Бастилию, ему пришлось некоторое время скрываться, он часто менял места своего пребывания и жил под чужим именем. Вольтер писал: «Делались попытки самыми различными способами показать иезуитов отвратительными; Паскаль сделал больше: он показал их смешными».

Отказавшись от систематических занятий наукой, Паскаль тем не менее изредка обсуждает математические вопросы с друзьями, но не собирается более заниматься научным творчеством.

Единственным исключением стало фундаментальное исследование циклоиды (как рассказывали друзья, он занялся этой проблемой, чтобы отвлечься от зубной боли). За одну ночь Паскаль решает задачу Мерсенна о циклоиде и делает ряд открытий в её изучении.

Сначала Паскаль не желал предавать полученные результаты гласности. Но его друг герцог де Роанне уговорил устроить конкурс на решение задач по определению площади и центра тяжести сегмента и объёмов и центров тяжести тел вращения циклоиды среди математиков Европы. В конкурсе участвовали многие прославленные учёные: Валлис, Гюйгенс, Рен и другие.

Хотя не все участники решили поставленные задачи, в процессе работы над ними были сделаны важные открытия: Гюйгенс изобрёл циклоидальный маятник, а Рен определил длину циклоиды. Решения Паскаля жюри под председательством Каркави признало наилучшими, а использование им в работах метода бесконечно малых повлияло в дальнейшем на создание дифференциального и интегрального исчисления.

Ещё около 1652 года Паскаль задумал создать фундаментальный труд — «Апологию христианской религии». Одной из главных целей «Апологии…» должна была стать критика атеизма и защита веры. Он постоянно размышлял над проблемами религии, его замысел менялся с течением времени, но приступить к работе над трудом, который задумывался им как основной труд жизни, мешали различные обстоятельства.

Начиная с середины 1657 года Паскаль делает фрагментарные записи для «Апологии…» на отдельных листах, классифицируя их по темам. Своими планами он поделился с отшельниками Пор-Рояля осенью 1658 года, на создание книги Паскаль отводил себе десять лет.

Болезнь помешала ему: с начала 1659 года он делал только отрывочные записи, врачи запретили ему любые умственные нагрузки, но больной умудрялся записывать всё, что приходило ему в голову, буквально на любом подручном материале.

Позднее он не смог даже диктовать и прекратил работу. После смерти Блеза друзья-янсенисты нашли целые пачки таких записок, перевязанных бечёвкой.

Сохранилось около тысячи отрывков, различных по жанру, объёму и степени завершённости. Они были расшифрованы и изданы книгой под названием «Мысли о религии и других предметах» (фр. Pensees sur la religion et sur quelques autres sujets), затем книга называлась просто «Мысли» (фр. Pensees).

В основном они посвящены взаимоотношению Бога и человека, а также апологетике христианства в янсенистском понимании. «Мысли» вошли в классику французской литературы, а Паскаль стал единственным в новой истории великим литератором и великим математиком одновременно.

Паскаль писал в своей последней книге:
* «Не только невозможно, но и бесполезно знать Бога без Иисуса Христа»
* «Есть только три разряда людей: одни обрели Бога и служат Ему; эти люди разумны и счастливы. Другие не нашли и не ищут Его; эти люди безумны и несчастны. Третьи не обрели, но ищут Его; эти люди разумны, но пока несчастны».

В этой же рукописи содержалось описание доказательства разумности веры на основе теории игр, ставшее известным, как Пари Паскаля.

С 1658 года здоровье Паскаля быстро ухудшается. Согласно современным данным в течение всей жизни Паскаль страдал от комплекса заболеваний: рака мозга, кишечного туберкулёза, ревматизма.

Его одолевает физическая слабость, появляются ужасные головные боли. Гюйгенс, посетивший Паскаля в 1660 году, нашёл его глубоким стариком, хотя Паскалю было всего 37 лет.

Паскаль понимает, что скоро умрёт, но не испытывает страха перед смертью, говоря сестре Жильберте, что смерть отнимает у человека «несчастную способность грешить». Не имея возможности ни читать, ни писать, ни размышлять, он занимается благотворительностью и изредка посещает старых друзей.

Осенью 1661 года Паскаль поделился с герцогом де Роанне идеей создания дешёвого и доступного всем способа передвижения в многоместных каретах. Герцог создал акционерное общество для реализации этого проекта и 18 марта 1662 года в Париже открылся первый маршрут общественного транспорта, названного впоследствии омнибусом.

В октябре 1661 года, в разгар нового витка преследования янсенистов, умирает Жаклин. Это был тяжёлый удар для Паскаля.

В то же время власти потребовали от пор-рояльской общины безоговорочного подписания формуляра, осуждавшего пять положений учения Янсения. Среди янсенистов не было полного согласия. Группа, возглавляемая Арно и Николем, считала, что следует выработать оговорки к формуляру, удовлетворяющие все стороны, и подписать его.

Паскаль примыкал к тем, кто предлагал более жёсткий вариант разъяснения к формуляру, указывающий на ошибочность решения папы. Долгие споры было решено прекратить общим голосованием, состоявшемся на квартире Паскаля. Большинство согласилось с мнением Арно. Потрясённый Паскаль отказывается от борьбы и практически прекращает общение с отшельниками Пор-Рояля.

19 августа 1662 года после мучительной продолжительной болезни Блез Паскаль скончался. Похоронен в приходской церкви Парижа Сен-Этьен-дю-Мон.

— В честь Паскаля названы:
* кратер на Луне;
* единица измерения давления системы СИ;
* язык программирования Pascal.

— Сочинения Блеза Паскаля
* Опыт о конических сечениях (Essai pour les coniques, 1639) — теорема Паскаля о том, что во всяком шестиугольнике, вписанном в эллипс, гиперболу или параболу, точки пересечения трех пар противоположных сторон лежат на одной прямой.
* Новые опыты, касающиеся пустоты (Experiences nouvelles touchant le vuide, 1647)
* Трактат о равновесии жидкостей (Traites de l’equilibre des liqueurs, 1663)
* Трактат о весе массы воздуха (Traites de la pesanteur de la masse de l’air, 1663)
* Трактат об арифметическом треугольнике (Traite du triangle arithmetique avec quelques autres petits traites sur la meme matiere, 1654, издан в 1665)
* Письма к провинциалу — серия из восемнадцати писем, опубликованных в 1656–1657, шедевр французской сатирической прозы
* Молитвенное обращение об обращении во благо болезней (Priere pour demander a Dieu le bon usages des maladies, 1779)
* Мысли о религии и других предметах (Pensees sur la religion et sur quelques autres sujets) — посмертное издание, организованное родственниками: мешанина из всех черновиков, что они смогли найти, большей частью из незаконченной «Апологии христианской религии» (Apologie de la religion chretienne). Содержит среди прочего т. н. аргумент Пари.
* Трактат о пустоте — не была опубликована, после смерти автора были найдены лишь фрагменты.
Первое полное собрание сочинений Паскаля было издано Боссю под заглавием: «Oeuvres de В. Pascal» (5 т., Гаага и П., 1779; 6 т., П., 1819); последнее издавалось в Париже в 1998—1999 гг.
* Рассуждение о любовной страсти. На экземпляре рукописи, найденной В. Кузеном в библиотеке Сен-Жермен-де-Пре в 1843 году, значилось, что она приписывается Паскалю. Единого мнения насчет его авторства у паскалеведов нет.

Биография

ПАСКАЛЬ, БЛЕЗ (Pascal, Blaise) (1623–1662), французский религиозный мыслитель, математик и физик, один из величайших умов 17 столетия. Родился в Клермон-Ферране (провинция Овернь) 19 июня 1623. Мать Паскаля умерла в 1626. Его отец Этьен, выбранный королевский советник, а позднее второй президент палаты сборов в Клермоне, знаток математики и астрономии, переехал в Париж вместе с детьми в 1631. Покинув службу, он посвятил себя образованию Блеза и двух его сестер – Жильберты (1620–1685), в будущем блестящего биографа Паскаля, и Жаклины (1625–1661), изящной и талантливой девочки, такого же чуда-ребенка, как и ее брат. Этьен удерживал Блеза от занятий математикой, считая, что изучение столь сложной науки следует начинать в 15–16 лет. Однако дар мальчика требовал проявления, и в 12 лет он самостоятельно, пользуясь собственным словарем и схемами, которые рисовал в комнате для игр, пришел к некоторым геометрическим выводам и пытался (не будучи знаком с Началами) построить доказательство 32-й теоремы первой книги Евклида: сумма углов треугольника равна сумме двух прямых углов. После этого отец разрешил ему читать Евклида и брал на заседания научного кружка, собиравшегося у Мерсенна. Мальчик чрезвычайно быстро развивался и вскоре на равных обсуждал научные проблемы с крупными учеными своего времени. В 16 лет он написал замечательный Опыт о конических сечениях (Essai pour les coniques), содержащий теорему (называемую теперь теоремой Паскаля), согласно которой во всяком шестиугольнике («мистическом шестивершиннике»), вписанном в эллипс, гиперболу или параболу, точки пересечения трех пар противоположных сторон лежат на одной прямой.

Тем временем благодаря не по годам развитым поэтическим и актерским способностям Жаклина очаровала парижские салоны, в которых собиралось образованное общество, отличавшееся изысканными манерами, но далекое от соблюдения строгих правил морали. В 1639 Этьен был назначен интендантом и «уполномоченным Его Величества в Верхней Нормандии для обложения и взимания налогов, а также других дел», и чуть позже дети присоединились к нему в Руане. Чтобы облегчить отцу трудоемкие финансовые расчеты, Блез придумал машину, способную складывать и вычитать, а также переносить цифры в следующие разряды и высчитывать общие суммы. Сконструировав за несколько лет около 50 образцов арифметической машины, Блез в 1649 получил королевскую привилегию на свое изобретение – «Паскалево колесо». Машина в своем окончательном виде помещалась в небольшом продолговатом ящике и была проста в работе. Жильберта подытожила труд брата, сказав, что он «свел к механизму науку, существовавшую целиком в человеческом уме».

В 1646 Этьен, поскользнувшись, вывихнул бедро. За ним ухаживали два брата-лекаря, ревностные последователи аббата де Сен-Сирана (1581–1643), одно время духовного руководителя обители Пор-Рояль и первого представителя во Франции теологии Корнелия Янсена: в силу своей изначальной греховной испорченности человек может спастись, лишь опираясь на благодать, которая, однако, снизойдет только на избранных. Как движение янсенизм стремился реформировать католическую церковь и восстановить в правах августиновское учение о предопределении и благодати. Стремясь к абсолютной истине, которой наука, по-видимому, была не силах достичь, и под влиянием янсенистов Паскаль духовно преобразился (т.н. «первое обращение» Паскаля). Родные, увлеченные его пылом, вскоре стали ревностными христианами. Влияние Блеза было очень сильным, Жаклина решила стать монахиней, и это решение она в конце концов осуществила в 1653. Что касается самого Блеза, то, продолжая заниматься научными экспериментами, он еще не был готов удалиться от мира.

Увлеченный физикой, Паскаль воспроизводит и продолжает некоторые эксперименты Торричелли (1608–1647). Торричелли наполнял ртутью длинную стеклянную трубку, закупоренную с одного конца, закрывал отверстие пальцем и опрокидывал трубку открытым концом в чашку со ртутью. Когда отверстие открывалось, ртуть в трубке опускалась до определенной высоты и оставалась потом на этом уровне. Торричелли объяснял это давлением воздуха на открытую поверхность ртути в чаше.

Паскаль с энтузиазмом принялся за дальнейшие эксперименты, пытаясь обобщить выводы Торричелли. Он использовал трубки различных форм, заполнял их различными жидкостями и устраивал публичные демонстрации. Однако чрезмерное усердие привело к серьезному недугу. В 1647 Паскаль вернулся в Париж, встречался с Рене Декартом и опубликовал Новые опыты, касающиеся пустоты (Expriences nouvelles touchant le vuide). В конце 1647 он просит своего зятя, Флорена Перье, провести барометрические испытания у подножия и на вершине горы Пюи-де-Дом, возвышавшейся над Клермон-Ферраном. Эти знаменитые эксперименты, проведенные лишь в сентябре 1648, открыли путь систематическим исследованиям в области гидродинамики и гидростатики, которые разрушили старые представления о том, что природа «боится» пустоты. В ходе этих экспериментов Паскалю удалось сделать ряд изобретений (в частности, шприца и гидравлического пресса) и внести усовершенствования в конструкцию барометра. Гидравлический пресс действовал на основе физического закона, впервые сформулированного Паскалем и носящего его имя: при действии поверхностных сил давление во всех точках внутри жидкости одинаково.

Самая глубокая научная работа Паскаля, Трактат о пустоте, не была опубликована; после его смерти были обнаружены только ее фрагменты. Будучи блестящей защитой прогресса науки, призывая к автономности науки по отношению к философии и утверждая ценность строгого экспериментального метода, эта работа также содержит мысль, что «человек предназначен для бесконечности».

В годы, посвященные интенсивным научным исследованиям, Паскаль выказывал твердую приверженность реализму, который отличал его от Декарта, предпочитавшего главным образом абстрактные методы математики и бывшего рационалистом. Для Паскаля разум должен полностью подчиняться фактам. Остро сознавая значимость конкретного, он никогда не был склонен к излишнему теоретизированию: изучаемый предмет всегда следует подвергать испытанию и сделать осязаемым.

В 1651 Этьен Паскаль умер. Жаклина, преодолев увещевания брата, стала послушницей в монастыре Пор-Рояль, и Блез, в конце концов смирившийся с ее выбором, остался в одиночестве. Его донимали давние недуги, и врачи настаивали на необходимости отдыха. Последующие три года его жизни называют светским, или мирским, периодом. Нам мало что известно об этом времени. Паскаль сблизился с герцогом Артюсом Гуфье де Роаннец, приятельствовал с агностиками и эпикурейцами, послал шведской королеве Кристине свою машину и даже написал ей письмо, в котором излагал мысль о первенстве интеллекта. Считалось, что в этот период Паскаль сочинил Рассуждения о любовной страсти, однако сегодня редко кто приписывает ему этот трактат.

Когда силы восстановились, Паскаль вновь приступил к научным изысканиям. К этому периоду относятся Трактат о равновесии жидкостей и Трактат о весе массы воздуха (Traits de l'quilibre des liqueurs et de la psanteur de la masse de l'air, опубл. в 1663). В переписке с знаменитым математиком Пьером Ферма (1601–1665) он обсуждает проблему случайности, предложенную его друзьями, азартными игроками кавалером де Мере и Миттоном. К этому же периоду принадлежат Трактат об арифметическом треугольнике (Trait du triangle arithmtique avec quelques autres petits traits sur la mme matire, 1654, издан в 1665) и другие небольшие произведения. В них он продолжил рассуждения о конических сечениях и основах теории вероятностей.

И все же его ум не был свободен от сомнений и не мог удовлетвориться наукой. Ночью 23 ноября 1654, «приблизительно от десяти с половиною вечера до половины первого ночи», в нем произошел внутренний переворот. Вступив в мистический контакт с Богом, он удалился от мирских дел и посвятил себя Иисусу Христу. Свой опыт он тайно записал (сначала на клочке бумаги, затем на пергаменте, добавив несколько строк), и запись была найдена после смерти Паскаля зашитой в подкладку камзола. Этот «Мемориал» (или «Амулет Паскаля»), озаглавленный FEU (огонь), является уникальной записью мистического опыта.

Письма к провинциалу.

После этого Паскаль стал уделять больше времени молитвам и изучению Библии, укрепил веру в герцоге де Роаннец и в трогательных письмах к сестре герцога подвиг ее на приобщение к религиозной жизни. К тому времени он был тесно связан с аббатством Пор-Рояль и янсенистами. Когда идейный вдохновитель Пор-Рояля (наследовавший Сен-Сирану) Антуан Арно (1612–1694) подвергся нападкам иезуитов и его дело было передано в Сорбонну, янсенисты и сам Арно обратились к Паскалю, надеясь, что его остроумие и талант смогут повлиять на общественное мнение. В итоге появились восемнадцать Писем к провинциалу. Первое называлось Письмо к провинциалу одного из его друзей по поводу прений, происходящих сейчас в Сорбонне (Lettre crite un Provincial par un de ses amis sur le sujet des disputes prsentes de la Sorbonne) и было опубликовано 23 января 1656, восемнадцатогое и последнее – 24 марта 1657. Написанные как бы в Париже «провинциалом к одному из друзей» на родине, первые письма являются едкой, ироничной оценкой пустых теологических диспутов, ведущихся в Сорбонне. Начиная с четвертого письма – тогда Арно уже был формально осужден – Паскаль меняет тактику и начинает фронтальную критику казуистики и иезуитских приемов в области моральной теологии, обвиняя иезуитов в распространении нечетких и поверхностных доктрин с целью сохранения привлекательности веры и своего собственного ордена. От забавной рассудительности и тонкой издевки Паскаль постепенно переходит к открытому моральному негодованию. Письма были тайно напечатаны и распространялись, в том числе по почте, вначале без имени автора, а затем, когда они были собраны в одну книгу и изданы в Кёльне в 1657, – под псевдонимом Луи де Монтальт (Письма к провинциалу, или Письма Луи де Монтальта к другу в провинцию и к отцам иезуитам о морали и политике этих отцов). Письма – шедевр французской сатирической прозы, при жизни автора они завоевали широкую популярность. В этом произведении проявились две характерные черты авторского стиля: владение «искусством убеждать» и непоколебимая приверженность моральному совершенствованию и абсолютным ценностям.

Паскаль пытался обрести эти ценности и в своей личной жизни. Удалившись от мирской суеты, он планировал написать апологию христианской религии (Apologie de la religion chrtienne) и начал делать многочисленные заметки. Этому замыслу помешала серьезная болезнь (февраль 1659), из-за которой он окончательно потерял здоровье. Однако Паскаль успел бросить вызов европейским ученым, предложив им решить проблему, ставившую в тупик поколения математиков. Это была задача о циклоиде (или рулетте) – пути, описываемом точкой на катящемся круге. Среди принявших участие в конкурсе были, в числе прочих, астроном Христиан Гюйгенс и астроном, будущий королевский архитектор Кристофер Рен. Паскаль выиграл в устроенном им самим соревновании и опубликовал результаты своих изысканий, которые позднее были использованы Лейбницем в разработке интегрального исчисления.

Во время тяжелой болезни 1659 Паскаль, по-видимому, написал Молитвенное обращение об обращении во благо болезней (Prire pour demander Dieu le bon usages des maladies, опубл. в 1779). Название произведения являет пример удивительного сочетания в авторе утилитарного и мистического начал. Больной человек, никогда не жалующийся, полный сострадания, он приближался к смерти с благоговением и радостью. Во время непродолжительных периодов, когда боль отступала, он мог только классифицировать и уточнять заметки к Апологии, впрочем, за одним исключением. В 1661 ему удалось изобрести средство передвижения для современного города; акционеры предприятия по устроению в Париже линии «многоместных карет по пять су» получили королевскую привилегию и разрешение ввести три линии омнибусов, следовавших (1663) согласно расписанию и с остановками по парижским улицам.

Паскаль умер, причастившись перед смертью, в Париже 19 августа 1662. Жаклина умерла десятью месяцами ранее. Главная работа Паскаля осталась незавершенной. Заметки к Апологии и многочисленные фрагменты других работ были благоговейно собраны семьей и изданы (из опасения цензурного преследования) в 1670 в измененной и сокращенной форме под названием Мысли о религии и других предметах (Penses sur la religion et sur quelques autres sujets). Однако порядок фрагментов был нарушен, и только после десятков изданий стал ясен паскалевский план. Рукопись Мыслей хранится в Национальной библиотеке в Париже.

«Мысли».

В Апологии Паскаль намеревался обратиться к неверующему человеку, ведущему мирской образ жизни, достаточно образованному и ищущему. Сменяющие друг друга письма и стремительные диалоги имели целью заставить неверующего осознать свое состояние, а затем, не останавливаясь, переходя от сострадания к поэтическому вдохновению, на одном дыхании призвать к вере. Вначале Паскаль описывает человека, лишенного благодати: неразумный, мечущийся между величием и зверством, конечным и бесконечным, неспособный самостоятельно достичь последней истины, обманутый чувствами и фантазиями, погрязший в обыденности, он все же бесконечно выше других существ, поскольку сознает свое ничтожество. Этот неизбежный дуализм не объяснен ни одним из философов; скептики и догматики смогли достичь лишь полуистин. Только христианское учение о первородном грехе объясняет тайну, заключенную в человеке. Развлечения, труд, философские учения, науки – ничто не может дать человеку удовлетворения. Лишь Бог может утолить его ненасытное желание достичь абсолюта. Путь к Богу лежит через покорность и смирение страстей. Если вера столь же доказуема, как и неверие, то почему не поставить жизнь на существование Бога? (Так называемый аргумент Пари.) Что нам терять? Если Бога нет, мы ничего не теряем. Если Он существует, мы обретаем жизнь вечную.

Итак, мы готовы поставить на христианского Бога; но в чем заключается христианское учение? Паскаль отводит много места ответу на этот вопрос. Знакомя неверующего с доказательствами бытия Бога, библейской историей и Священным Писанием, Паскаль возвращает его к исходной точке: признанию одиночества и ничтожности человека.

Метод Паскаля основан на психологическом эксперименте и не является рационально построенным доказательством. В сущности, используя парадокс существования, Паскаль хочет сказать, что Бог скрыт и человек должен искать Его везде и всеми средствами.

Мысли имеют три главных источника: Библию, отцов церкви (особенно св. Августина) и Опыты М.Монтеня. Манера изложения и форма уникальны – отчасти из-за своей незавершенности они обнажают малейшие движения ума, остро воспринимающего жизнь и идеи. В этом произведении рассматривается всё: поэтика и политика, комедия и Писание, ремесла и государственное устройство, Адам и Кромвель, дети и императоры. Паскаль меняет стиль изложения: то напряженный, прерывистый стиль, способный пробудить человека от летаргического сна, то поэтическая лаконичность; то жесткая логика, то полет фантазии; то возвышенная, утонченная проза, пронизанная лиризмом, то совершенная простота слова, когда речь заходит об Иисусе Христе. Все в этих строках пронизано живой мыслью, страстной верой и неугасимой любовью к истине.

Человек - «мыслящий тростник» или «пустой бамбук»? (Блез Паскаль в контексте современности) (Гагарин А.С. http://www.sarkado.net/2011/09/blog-post_4362.html)

Что есть человек в мире бытия? Кто он, и что есть мир? Где его место - и есть ли оно вообще? Вопросы вечные, а ответы, которые предложил Блез Паскаль, удивительно современны, даже во времена господства постмодернизма. Впрочем, сейчас, похоже, и его времена прошли… Судите сами.

Блез Паскаль воспринимает бытие человека (и собственное бытие) как затерянность «в глухом углу, в чулане Вселенной» - в зримом мире, как балансирование на грани двух бездн - бездны бесконечности и бездны небытия. Сам человек по сравнению с бесконечностью, по мнению Паскаля, является «средним между всем и ничем». Человечество ограничено во всем, и человеку не выйти за собственные пределы, но до тех пор, пока он не обратиться к изучению самого себя, человек не поймет этого. Собственные пределы человека - это пределы части целого, границы данной нам в удел середины, которая одинаково удалена от обеих крайностей - от бесконечности в большом и бесконечности в малом.

«Уразумение» небытия, как и «уразумение» всего сущего» требует беспредельности разума, возможной только у Бога, в котором эти крайности только и могут соприкасаться и сливаться. В человеке же сочетаются неоднородные и противоположные субстанции - душа и тело, человек в состоянии познать до конца только однородные явления - телесные или духовные. Поэтому удел человека, не способного ни к всеобъемлющему познанию, ни к полному неведению - плыть «по безбрежности», метание из стороны в сторону, поиски опоры, попытки построить башню, уходящую вершиной в бесконечность, а основанием стоящую на земле, разверзающейся в бездну...

Человек тщетно пытается заполнить пустоту, бездонную пропасть суетным и преходящим, найти опору в непрочном и конечном, тогда как, по мнению Паскаля, эту бездонную пропасть способен заполнить лишь предмет бесконечный и неизменный - сам Бог, истинное благо. Одним из ключей в поиске выхода из мировоззренческого тупика оказывается предложенное Паскалем понимание человечества как тела (целого), состоящего из «мыслящих членов». «…Человек любит себя, поскольку он - член Иисуса Христа; человек любит Иисуса Христа, поскольку Он - тело, в котором человек - член. Все - единое. Один в другом, как три лица Троицы».

В отличие от своих современников, мыслителей Нового Времени, стремившихся к рационализации и натурализации всего человека - вместе с моральной, этической, экзистенциальной сферами его бытия, Блез Паскаль исходил из христианского постулата о двойственности человека, его «величии» и «ничтожестве». Человек - это «сгусток противоречий», междуусобица разума и страстей, и потому одновременно и «химера», «диковинное чудовище», «хаос» - и «чудо» Вселенной, выше которого только Бог.

Признаки «величия», согласно Паскалю, таковы: онтологический признак - осознание человеком бесконечности Вселенной и собственного онтологического ничтожества, несчастья, что и возвышает человека над самим собой; гносеологический - человек носит в себе идею истины, познание бесконечно, но беспрестанно совершенствуется; нравственный - стремление к добру, данное человеку от природы, побуждает его любить в себе духовное начало, нравственный идеал, и ненавидеть пороки, связанные с чувственной, животной природой.

«Величие человека столь очевидно, что оно проистекает даже из его ничтожества», полагает Паскаль. «Ничтожество» еще более многолико, чем «величие». Это и онтологическое«ничтожество» человека - атома, песчинка, затерянная в бескрайней Вселенной; гносеологическое«ничтожество» человека, не могущего «все знать и понимать», и, прежде всего - «знать и понимать» самого себя, тайну рождения и тайну смерти. Это и нравственное«ничтожество» человека, погрязшего в пороках, в суетной, несчастливой жизни, в противоречиях желаний и поступков, в убожестве людских уз. Это и экзистенциальное «ничтожество» - «нехорошо быть слишком свободным. Нехорошо иметь все необходимое». И, наконец, ничтожествосоциального бытия, социального пространства, в котором царит сила, а не справедливость, «империя власти» или гражданской войны. Человек не ангел и не зверь, но несчастье человеческой доли таково, что тот, кто хочет уподобиться ангелу, становится зверем. И Паскаль, осознавая всю трагическую абсурдность человеческого бытия, взыскует утверждения «величия» человека.

Знаменитый образ «мыслящего тростника», roseaupensant, был призван передать трагически парадоксальное бытие человека: величие этого самого слабого тростника в природе, во Вселенной - в его способности мыслить, осознавать себя несчастным, ничтожным. «Величие человека в том, что он сознает себя несчастным; дерево себя несчастным не сознает. Сознавать себя несчастным - это несчастье; но сознавать, что ты несчастен, - это величие». Однако, именно потому, что ничтожество и величие вытекают друг из друга, одни люди настаивают на ничтожестве тем упрямее, что доказательство его видят в величии, а другие же - наоборот. Паскаль решительно укореняет это экзистенциальное противоречие в качестве фундаментального основания человеческого бытия.

Одна из ведущих тем «Мыслей» Блеза Паскаля - тема одиночества - предстает как тема заброшенности человека в бесконечности Вселенной. Еще в юности Паскаль, познавший одиночество, горячо протестовал против одиночества человека, и превыше всего ставил любовь: «Одинокий человек представляет собой нечто несовершенное, необходимо ему найти другого, чтобы стать счастливым». Позднее, развенчивая себялюбие (amonte-propre) как единый источник всех бед, поражающих человека и светское общество (суеты, скуки, погони за развлечениями, непостоянства, неуемности), Блез Паскаль, следуя в этом Мишелю Монтеню, утверждал безусловную «прелесть уединения» (в отличие от одиночества), которое позволяет задуматься о смысле жизни, оценить свои поступки, что невозможно сделать в этой суетной и «зачумленной» жизни. Люди любят «шум и движение», поэтому для них «тюрьма - ужасное наказание, а наслаждение одиночеством - вещь непонятная». Уединение открывает глаза человеку на суету мира, позволяет ему увидеть собственную суетность, внутреннюю опустошенность, подмену себя (собственного Я) неким воображаемым образом, созданным человеком для других людей. Блез Паскаль находит неоспоримый признак ничтожества нашего Я именно в том, что «оно не довольствуется ни самим собой, ни своим выдуманным двойником, а часто меняет их местами, и, более того, воображаемое я (двойник) постоянно приукрашивается, холится человеком в ущерб настоящему Я».

Человек, облеченный в материальную оболочку - тело, балансирует на грани двух бездн - бездны бесконечности и бездны «небытия». Человек - «середина между ничто и все». И единственная надежда, спасение и счастье - «вне нас и внутри». «Царство Божие в нас самих, всеобщее благо в нас самих, оно - и мы сами, и не мы». Исходя из концепции скрытого бога (deusabsconditus) Паскаль утверждал, что Бог открывается только тем, кто в него верит и любит его. Вера имеет три ступени: разум, привычку и вдохновение. Первые две не ведут к подлинной вере, вдохновение же является экзистенциальным, личностно-интимным общением с Богом. Ведь, согласно Паскалю, человек познает истину не разумом, но также и сердцем. Более того, у сердца есть свои основания, которых разум не знает. «Порядок сердца», интуиция, приобретает у Паскаля сенсуалистический и иррационалистический характер, в отличие от картезианской интеллектуальной интуиции. Человек способен интуитивно «ухватить» относительную истину, абсолютная истина доступна только Богу. И познавая самих себя, человек, пусть и не постигнет истину. Зато он наведет порядок в собственной жизни, а «это для нас самое насущное дело».

Человек, затерянный в глухом чулане вселенной, отведенном ему под жилье (т.е. в зримом мире), и выглядывающий из этого глухого угла, должен начинать с размышлений о себе самом, о своем создателе и о своем конце. И тогда он увидит все «ничтожество» себялюбивого «Я», которое несправедливо по самой своей сути, ибо ставит себя превыше всего и всех и стремится подчинить себе близких.

Выход, предлагаемый Паскалем - в ненависти к нашему Я, источнику себялюбия, в «переключении» воли, сердечной привязанности с «ничтожного» Я как объекта высшей любви - на Бога, который поистине «вне нас и внутри». Паскаль трезво оценивает человеческую интенцию любви, направленной прежде всего «на себя, любимого» - то самое себялюбие, amonte-propre(«мы не можем любить то, что вне нас»), поэтому нужно любить существо, «которое было бы в нас и не было бы нами». А таковым может быть только «всецелое существо» - Царство Божие внутри нас, «Всецелое благо в нас, оно есть мы сами, и оно не есть мы». Средствами «соединения» с Богом, по мнению Паскаля, выступают благодать и смирение (а не природа). Паскаль трезво оценивает претензии человека: «Не достойно Бога соединяться с ничтожным человеком, но нельзя сказать, что достойно Его извлечь человека из ничтожества».

Посредником между познанием Бога и познанием собственного человеческого ничтожества выступает познание Иисуса Христа, ибо познание Бога без познания своего ничтожества приводит к гордыне, а познание своего ничтожества без познания Бога приводит к отчаянию. Именно Иисус Христос, который «испытывает страдание и одиночествов ужасе ночи» (именно «испытывает», поскольку Иисус терпит и сейчас и будет терпеть крестную муку до конца мира) может быть таковым посредником, поскольку он остается путеводной звездой для человека до конца мира, «источником противоположностей», т.е. амбивалентности человеческой природы, «мессией, попирающим смерть своей смертью».

Блез Паскаль тонко чувствует фальшь настоящего человеческого бытия. Собственно «настоящее» никогда не бывает нашей целью, замечает Паскаль. «Мы никогда не задерживаемся в настоящем», поскольку настоящее обычно нас ранит, удручает. И прошлое, и настоящее всегда лишь средства, и только будущее - цель. Паскаль не стремится остановить бег времени, он пытается разорвать покров неподлинного бытия (того, что позднее М.Хайдеггер назовет Dasein). Паскаль пишет о том, что люди вообще не живут, но лишь собираются жить. «Мы беззаботно мчимся к пропасти, держа перед собой какой-нибудь экран, чтобы ее не видеть».

Паскаль справедливо считает, что смерть должна стать непременным объектом философского и шире - общечеловеческого пристального рассмотрения. Познание самого себя, и вообще бытийствование в «человеческом качестве», по мнению Паскаля, неразрывно связано с глубокой внутренней проработкой, прочувствованием проблемы смерти. Да, смерть неотделима от страха со всеми сопутствующими «атрибутами» страха смерти и вытекающими последствиями, но борение со смертью (и со страхом) есть собственно человеческое предназначение.

Смерть - самое неведомое, но для Паскаля несомненно одно: срок нашей жизни - всего лишь миг, смерть длится вечно, что бы ни ожидало нас после нее. Вечность, несмотря ни на что, существует, и Паскаль приходит к выводу: смерть, которая откроет ее врата и которая грозит людям каждое мгновение, непременно поставит их вскоре перед ужасной неизбежностью либо вечного небытия, либо вечных мучений, а они не знают, что же им уготовано навеки. Таким образом, у Паскаля смерть, вечность, страх увязаны неразрывно в экзистенциальный узел, все эти сопряженности имеют топико-временные параметры - ими пронизан каждый миг человеческой жизни, врата смерти готовы распахнуться «сей момент». И смерть сильна тотальным человеческим неведением о человеческом уделе.

Корень всех наших несчастий Паскаль обнаружил в изначальном экзистенциальном основании человека, ибо «мы слабы, смертны и так несчастны, что для нас нет утешения ни в чем».И вместе с тем Паскаль признает: «Я также не вечен и не бесконечен. Но я вижу ясно, что в природе есть существо необходимое, вечное и бесконечное». Экзистенциальный стержень проходит сквозь человека и сквозь Богочеловека - Христа, проблемность человеческого бытия отзывается в судьбе Иисуса.

Выход, найденный Паскалем, как было отмечено выше, - в ненависти к нашему Я, источнику себялюбия, в экзистенциальном «переключении» воли, сердечной привязанности с «ничтожного» Я как объекта высшей любви - на Бога, который поистине «вне нас и внутри». И Бог оказывается повелительнее, чем разум, поэтому Паскаль парадоксально (и как притягательно!) отвергает всякие притязания разума на упорядоченность (установление порядка), поскольку порядок умертвит Я - ничтожное и великое, мятущееся и тоскующее, вечно взыскующее Бога. Непонятное, загадочное, хаотичное - закон лучшего бытия, по Паскалю. «Как я люблю видеть этот гордый разум униженным и умоляющим!», восклицает он. Отсюда и вытекало методологическое правило: «Искать, стеная». Прелесть и ужас перед этой бездной лишают человека сна, ведь «Иисус будет в агонии до конца мира, и нужно не спать», и, более того, нужно поглупеть, чтобы все самоочевидные истины (знание, разум, добро) были преодолены. Оглупление есть ничто иное как отказ от самочевидности, утверждаемой самодовольным разумом. Это не бунт против рациональности вообще, (как подчас приписывается Б. Паскалю - «певцу воинствующей иррациональности»), а протест против самодостаточности резонерствующей рассудочности.

Ненависть к собственному Я, и - как способ экзистенциально-парадоксалистского «лечения» - оглупление Я, у Паскаля отличается от стоического умерщвления Я ради самодовления добродетели. Паскаль вместо порядка, единства, гармонии, полученных ценой умерщвления Я, выбирает «искание со стенанием»,вечное бодрствование. Бодствование Я - и неуверенного, непрочного, покорного Богу, и одновременно мятущегося. Я, которое, всякий раз заново, всегда «теперь», континуально, иррационально-непостижимо, тождественно абсурдно балансирует на краю бездны. И сам Паскаль отчаянно смело стремился стать лицом к лицу с Богом. В трактовке Паскаля Иисус обращается к человеку: «Врачи не исцелят тебя - ведь, в конце концов, ты умрешь; но Я тебя исцелю и сделаю тело бессмертным». В предсмертной молитве Паскаль взывал к Богу: «Сделай так, чтобы в этой болезни я сознавал себя как бы умершим, отделенным от мира, лишенным всех предметов моей привязанности, одиноко предстоящим Тебе», и как писал Л.Шестов, Бог посылает ему «обращение его сердца», о котором он мечтал. Это и было последнее одиночество, при котором весь «этот» мир - позади, «тот» мир - впереди, а Я - отрешено ...

Блез Паскаль исходит из представления о «прописке» страха (наряду с другими страстями) сугубо в одушевленных предметах. Понимание и прочувствование проблемы страха сопряжено у Паскаля не столько с фиксацией связи страха с одушевленными телами, сколько с интерпретацией христианских догматов в духе экзистенциалистской топологии. Паскаль опирается на библейское предсказание о том, что Мессия придет заключить Новый Завет и поместит закон свой не вовне, но в сердце, и страх свой, бывший снаружи, поместит в самую глубь сердца (Иер.23:5; Ис.63:16).

Паскаль уверенно избирает в качестве идеального страхоборца Иисуса - великого страстотерпца. Иисус, пребывая в сомнении и в страхе смерти, молится о том, чтобы проявилась воля Бога-Отца. «Но, узнав Его волю, Он идет навстречу ей, чтобы принести Себя в жертву». Поэтому Христос, согласно Паскалю, испытывающий по сей день (и до конца мира) страдание и одиночество в ужасе ночи, является примером для верующего человека, который не должен спать в это время.

Паскаль констатирует, что человек находится «в ужасающем неведении» о том, что такое мир, ни что такое я сам, по чьей воле я в этом мире. Человек видит пугающие пространства вселенной, которые его окружают. Но, полагает Паскаль, «нет для человека ничего важнее его участи; нет для него ничего страшнее вечности». Именно смерть открывает врата ужасающей вечности, и угрожает этим каждое мгновение человеческой жизни. Ужас заключается и в сиюминутной возможности смерти (и вечности), и в неизбежности смерти, и в неведении о «содержательном» наполнении экзистенциальной вечности человека - «вечного небытия, вечных мучений». Но Паскаль не был бы Паскалем, если бы он не замахнулся на устои человеческого бытия. Без напряженного постижения собственной участи, преодоления страха смерти, и борения с самой смертью не может состояться подлинно человеческое бытие. Паскаль использует повторяющиеся эпитеты для описания последствий для несведующих о собственной участи, и для характеристики подобной беспечности - «ужасные последствия», «чудовищная беспечность». Можно ли сказать, что Паскаль пугает читателя? Нет, он «всего лишь» экзистенциалистски резюмирует опыты человеческой истории, совершаемой каждый миг.

Отношение собственно к страху у Паскаля продиктовано религиозно-экзистенциальной диалектикой. К «дурному страху» Паскаль отнес страх, рожденный сомнением в существовании Бога. Дурной страх сопряжен с отчаянием, ибо «люди боятся Бога, в которого не веруют». «Благой страх» - проистекает от веры, он сопряжен с надеждой, ибо рождается из веры, и люди уповают на Бога, в которого веруют. Примером превращения у Паскаля негации страха в его позитивный «оборотень» может служить трансформация искуса из отрицательного момента (угрозы) в побудительный мотив веры. Таким образом, страх признается Паскалем необходимым экзистенциалом человеческого бытийствования.

Паскаль не настаивает на том, что человеку не нужно бояться смерти. Напротив, исходя из экзистенциалистского понимания человеческого бытия, он полагает, что нужно «бояться смерти, будучи вне опасности, а не подвергаясь ей, ибо надо быть человеком». Можно ли говорить о каком-либо подлинно человеческом (то есть равняющемся на божественный пример) образце отношений со страхом в трактовке Блеза Паскаля? Сам Паскаль называет его «благим страхом», но из контекста понятно, что, по сути, есть то, что в Библии названо Страхом Божьим.

Идеал для Паскаля - это неразрывность и неслиянность умиротворения, радости и страха, рождаемых общением с Богом. Этот идеал воплощен Паскалем в следующей максиме: «Трудитесь для своего спасения со страхом».

Но Паскаль не останавливается на этом, он идет дальше, экзистенциалистски заостряя вопрос о бытии и о его высшем, личностно-трансцендентном смысле. «Те, кто надеется на спасение, счастливы этим, но для них есть словно противовес страх перед адом. У кого больше оснований бояться ада - у того, кто не ведает, существует ад или нет, и твердо знает, что будет проклят, если существует; или у того, кто догадывается, что ад есть, и если так, надеется спастись?» Правда, Паскаль не берет во внимание вариант тех, кто не ведает, существует ад или нет, и при этом не знает (не думает) о проклятии.

Перефразируя Паскаля, можно сказать: Ад один - и для грехов против любви, и для грехов против справедливости.

У нашего современного читателя максима «Трудитесь… со страхом», даже «для своего спасения» вызовет или аллюзии с прошлыми, «советскими» временами, или недоумение, вызванное ложно понятыми принципами «якобы» либералистской свободы. Но следует помнить, что европейская цивилизация строилась не только лютеровскими «кирпичами» (так прославленными М.Вебером), но паскалевскими (как и кьеркегоровскими) «цементными растворами». А иначе она развалилась бы как Вавилонская башня. Впрочем, и на нее находятся свои камикадзе а-ля «Бен-Ладен & Со». Но это уже другая история…

Блез Паскаль: Прерванный полет гения

Святые отцы из Общества Иисуса поклялись, что найдут и выкинут из гроба тело великого еретика и вольнодумца Паскаля. За что же такая немилость к ученому, сделавшему немало открытий в науке? Ведь Паскаль считал себя добрым католиком и был любимцем кардинала Ришелье…

Блез родился 19 июля 1623 г. во французском городке Клермен в дворянской семье Этьена Паскаля. Рано лишился матери. Отец, верный памяти жены, решил остаться вдовцом и посвятить себя воспитанию детей — их в семье было трое: Блез и две сестры. Будущий гений рос, как все дети, выделяясь разве что своей любознательностью.

Так, однажды за обеденным столом кто-то зацепил ножом фаянсовое блюдо. Оно зазвучало. Но стоило прикоснуться к блюду пальцем, как звук исчез. Чтобы найти этому объяснение, 11-летний Паскаль проводит опыты, результаты которых ложатся в основу «Трактата о звуках». Отец старался обучить мальчика древним языкам, настаивая, чтобы тот не отвлекался на разного рода пустяки. Как-то раз, на очередной вопрос сына о том, что такое геометрия, Этьен кратко ответил, что это способ чертить правильные фигуры и находить между ними пропорции. Однако тут же запретил ему всякие исследования в этой области. Но запретный плод сладок, и Блез, закрывшись в своей спальне, принялся углем выводить на полу различные фигуры и изучать их. Когда Паскаль-старший случайно застал сына за одним из таких самостоятельных уроков, он был потрясен: 12-летний мальчик, на знавший даже названий фигур, самостоятельно дойдя до сути дела, заново доказал 32-ю теорему Евклида. Так, словно бутон цветка, постепенно раскрывался гений Блеза Паскаля.

Шло время, новые идеи теснили разум ученого. В двадцатилетнем возрасте Блез сконструировал счетную машину, за которую получил лично от короля Патент на изобретение с сохранением авторских прав на ее изготовление и продажу. Но это было далеко не все, на что оказался способен одаренный юноша.

В 1648 г., несмотря на болезнь ног, Паскаль завершил «опыты касающиеся пустоты» и доказал, что в природе нет так называемого «страха пустоты». Он изучал равновесие жидкости под действием атмосферного давления. Исходя из своих открытий, Паскаль изобрел гидравлический пресс, на века опередивший технологию того времени.

Однако все эти занятия, опыты, вычисления в какой-то момент опротивели уже прославившемуся ученому. Ему вдруг захотелось вырваться из храма науки, чтобы вкусить «прелестей» жизни. Свет встретил его с распростертыми объятиями. Знакомства с власть имущими, свободный вход в аристократические салоны, потакание всем своим прихотям и слабостям — вот что занимало Паскаля на протяжении нескольких лет. Все это время его младшая сестра Жаккелина, монахиня из монастыря Пор-Рояль, ревностно молилась за спасение души своего распутного брата.

В пропасть люди беспечно бегут, что-нибудь держа перед глазами, чтобы не видеть пропасти

И произошло чудо: Блез возвратился к сестре, раскаиваясь за беспутный образ жизни. Сожалея о потерянном впустую времени и мучимый угрызениями совести, он решает снова посвятить себя науке и садится за математику. Однако это были тщетные потуги стать хорошим человеком без помощи свыше. Любые его попытки заполнить внутренний вакуум оказались напрасными, о чем он скажет впоследствии: «Все, что не Бог, не может меня утолить».

24 ноября 1654 г., в половине одиннадцатого ночи, Паскаль пережил мистическое озарение. Это был самый необычный опыт в его жизни, который сам он никогда не смог бы поставить – на этот раз опыт ставили над ним. Ученого посетил Сам Господь. Живые слова мудрости, перемежающиеся сверхъестественными образами, запечатлелись в его возбужденном разуме…

Очнулся Блез глубокой ночью на полу в своей комнате. Придя в себя, он тут же записал откровение, услышанное от Христа, на кусочек пергамента, который был зашит им в подкладку своего платья (см. «Мемориал»). С этой реликвией Паскаль не расставался до самой смерти, после чего друзья и обнаружили тайну. Именно тогда Всевышний явился к нему не как Бог «ученых и философов», а как «Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова». И эта встреча с Господом стала началом новой жизни Паскаля, оставившего свои опыты и научную практику, чтобы посвятить свое сердце и мысли Спасителю.

Именно сердце чувствует Бога, а не разум. Вот что такое вера

Отныне его перо направлено на защиту вечных ценностей. Он становится апологетом — защитником веры. В начале своего духовного пути Паскаль публикует «Письма к провинциалу» — ряд художественных эссе, сочиненных в виде переписки. В них он обличал политику иезуитов, стремившихся поймать в свои сети как можно больше прихожан любыми средствами. В ход шли всевозможные методы — от уговоров до запугивания. При этом вместо Христовых тесных врат проповедовался широкий путь, не требующий никаких изменений состояния грешника. Отцы-иезуиты настолько старались заполнить свои церкви народом, что без зазрения совести извращали, перекручивали и просто обходили Заповеди Евангелия. «Письма» имели ошеломляющий успех в среде благочестивых христиан. Зато иезуиты рыскали повсюду, пытаясь найти автора, подписывавшегося псевдонимом, чтобы расправиться с ним. Копии «опасных» писаний сжигались, читатели преследовались. Но не только обличение фарисейства было задачей Блеза. Он хотел пробудить мир от спячки, всколыхнуть людей и рассказать им о Живом Боге. Главной целью своей Паскаль считал служение Создателю. Так, однажды, выйдя из церкви после службы, он обратил внимание на молоденькую девушку, попросившую у него милостыню. Она была красавица, и Блез, зная дурные нравы местных жителей, был уверен, что сегодня же она станет жертвой какого-нибудь соблазнителя. Он обстоятельно расспросил, откуда она родом и почему просит милостыню. Оказалось, что бедняжка приехала из деревни, отец ее умер, а мать в больнице. Тогда Паскаль отвел ее к священнику в соседнюю духовную школу, дал денег и попросил позаботиться о ней: найти хорошее место, где она смогла бы зарабатывать на пропитание честным трудом. Кроме того, на следующий день он прислал женщину, которая помогла подобрать для нее одежду. Только Богу известно, сколько таких же несчастных были спасены от падения и гибели благодаря Паскалю, поскольку описанный случай стал известен только благодаря священнику, выпытавшего имя благодетеля у женщины, чтобы за него молиться.

Одним из самых отрадных занятий в последний год жизни Паскаля было паломничество по Парижским церквям. Он обошел их все, воздавая хвалу Тому, кто спас его от вечной гибели. Но особенно Паскалю нравилось посещать бедные церкви, где всегда он чувствовал присутствие Того, кто Сам явил себя бедным. Несмотря на молодость, здоровье Паскаля сильно ухудшалось. Появились ужасные головные боли. Из-за этого врачи запрещали любые умственные нагрузки. Но больной умудрялся записывать все, что приходило ему в голову буквально на любом подручном материале, будь то кусок ткани или салфетка. После смерти Блеза друзья нашли целые пачки таких вот записок, перевязанных бечевкой, которые позже были расшифрованы и изданы книгой под названием «Мысли».

После мучительной продолжительной болезни Блез Паскаль умер 19 августа 1662 года, исповедовавшись перед смертью у священника. Последними словами его были: «Да не покинет меня Бог никогда!»

Молодой гений, рано покинувший нашу землю, немногое успел сделать за отпущенные ему 39 лет: он опубликовал ряд научных работ, совершил несколько гениальных открытий в области точных наук. Но он успел главное: услышать сквозь суету жизни призыв Христа и откликнуться на него. А потом позвать и других в Царство Божье.

И сейчас, спустя 380 лет со дня рождения великого сына Церкви, остается актуальным его вопрос ко всем нам:

Если человек создан не для Бога, то почему же он счастлив только в Боге? Если человек создан для Бога, то почему он противится Богу?

Откровение Блеза Паскаля

Лето от Рождества Христова 1654. Понедельник, 23 ноября, день св. Климента, папы и мученика, и других по Четьи-Минее, канун дня св. Хрисогона, мученика и др. Часов с десяти с половиной и до половины первого ночи. Огонь. «Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова». А не философов и ученых. Уверенность. Уверенность. Чувство. Радость. Мир. Бог Иисуса Христа. Deum meum et Deum sestrum («Богу Моему и Богу Вашему». Ин. 20:17 - А.). «Твой Бог будет моим Богом». Забвение мира и всего, кроме Бога. Его можно обрести только путями, указанными Евангелием. Величие души человеческой. «Праведный Отче, мир не познал Тебя, а Я познал Тебя». Радость, радость, радость, слезы радости. Я отдалился от Бога. Dereliquerunt me fonten aquae vivae («Меня, источник воды живой, оставили»). «Боже мой, оставишь ли меня?» Да не буду разлучен с Ним вовеки. «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобой Иисуса Христа» Иисус Христос. Иисус Христос. Я разлучился с Ним: я от Него бежал, отрекся, распинал Его. Да не разлучусь с Ним вовеки. Хранить Его можно только путями, указанными в Евангелии. Отречение полное и сладостное.

На листке пергамента Б.Паскаль также дописал: Полная покорность Иисусу Христу и моему духовнику. Вечная радость за один день подвига на земле. Non obauiscar sermones tuos («Не забуду словес Твоих»). Amen.

Жизнь и произведения

Этот дух преклонения перед разумом не был присущ замечательному философу и ученому Блезу Паскалю (1623–1662) — младшему современнику Декарта. Время Паскаля — это было время абсолютистской монархии, правление Людовика XIII и кардинала Ришелье. Паскаль происходил из знатной семьи, его отец, Этьен Паскаль, принадлежал к дворянству мантии и кроме того, что был близок к королевскому двору, был еще и видным математиком, входил в вруг Марена Мерсенна, друга Декарта.

У Блеза Паскаля было две сестры, с которыми его связывала тесная дружба. Этьен Паскаль видел в своем сыне своего наследника и сам воспитывал сына. Блез нигде не учился — его образованием занимался отец. С ранних лет Блез был болезненным, и это во многом определило его жизнь. Паскаль всю жизнь страдал от жестоких головных и кишечных болей (у него была опухоль в мозгу и болезнь кишечника), хотя никогда не показывал, как мучительно его состояние. Наоборот, он всегда благодарил Бога за то, что Он так к нему благоволит, показывая, что все его устремления должны быть в мире не земном, а Божественном.

Отец Блеза понимал, что математика настолько увлекательная наука, что может заполнять собою все сознание человека. Поэтому он скрывал от сына свои книги по математике и даже запретил домочадцам упоминать само название этой науки. Придерживаясь рационалистического принципа, что все языки связаны друг с другом различными грамматическими формами, Этьен считал, что его сын должен сначала изучить два-три древних языка, что сделает возможным его дальнейшее знакомство с остальными языками. Понимая, что отец скрывает от него какую-то важную науку, Блез как-то спросил, что же такое математика, на что Этьен ответил только, что математика — это наука о правильных фигурах. Тогда 12-летний Блез, уединившись, стал размышлять о том, что такое правильные фигуры и рисовать их, определил, что правильными фигурами являются, по всей видимости, квадрат, ромб, окружность. Он не знал их названий, поэтому окружность называл «колечком», отрезок — «палочкой» и т.д. Отец однажды неслышно вошел в комнату и спросил, чем занимается Блез; тот, опешив от неожиданности, что отец застал его за занятием математикой, ответил, какая проблема его интересует. Так Этьен Паскаль обнаружил, что его юный сын самостоятельно открыл тридцать одну теорему Эвклида, т.е. сам создал эвклидову геометрию. Отец понял, что у сына необычайное дарование и отвел его в кружок математиков к Мерсенну, где Блеза приняли очень тепло, и уже в 13 лет он становится членом этого математического кружка, из которого впоследствии выросла Французская Академия наук.

Еще раньше, в возрасте 10 лет, Блез написал трактат о звуках. Его заинтересовало, почему, когда он стучит ножом по тарелке во время еды, звук получается один, а если тарелку придержать рукой — то другой. Паскаль задумался и написал небольшой трактат, удивив взрослых тем, что мальчик совершенно правильно объяснил природу возникновения звука.

В возрасте 16 лет Паскаль пишет трактат «Опыт о конических сечениях», поразивший членов кружка Мерсенна, которые рекомендовали немедленно опубликовать трактат, представлявший собой шедевр математического творчества, считая, что он еще более поразит современников, если они узнают, что автор его — 16-летний юноша. Но Паскаль был далек от стремления к славе: он тут же забыл о трактате, и при его жизни эта работа так и не была опубликована. Тем не менее юный Блез оказался создателем нового направления в геометрии — синтетической геометрии, противостоящей аналитической декартовской геометрии.

В Париже Этьен Паскаль и его семья жили на ренту. Однако в 1639 г. Ришелье запрещает ренту. Этьен Паскаль высказывает недовольство, и король, недовольный этим, назначает его на должность интенданта Руана, связанную с большим количеством вычислений. Чтобы помочь отцу, Блез в 1645 г. создает счетную машину — ту самую, которую Норберт Винер, известный математик 20 века и создатель кибернетики, считал первым в мире компьютером.

В это же время в Руане Паскаль начинает заниматься физическими экспериментами с жидкостями и вакуумом, обдумывает опыт Торичелли, опровергает тезис Аристотеля и согласного с ним Декарта о том, что природа боится пустоты, доказывая, что существует вакуум, и открывает атмосферное давление.

В 1646 г. Паскаль-старший сломал ногу. Чтобы лечить отца, в доме поселяются два известных костоправа, которые оказались к тому же очень образованными людьми, убежденными христианами, приверженцами голландского философа и богослова Янсения, написавшего за несколько десятков лет до этого книгу об Августине, где рассматривал популярный в католической философии вопрос о соотношении свободы и благодати. Янсений пытался следовать духу блаж. Августина и доказывал, что для человека, пораженного грехом, свободы не существует, что вся его жизнь, в том числе и спасение, полностью зависят от Божественной благодати. Иезуиты же обвинили Янсения в приверженности ереси кальвинизма и начали борьбу против янсенистов.

В свое время, изучая философию Эразма Роттердамского и сравнивая ее с философией Лютера, мы видели, насколько современными тогда оказывались многие философские взгляды Августина и Пелагия. Так же было и во времена Паскаля. Эти споры не ослабевали — наоборот, они возникали в новых странах и в новых аспектах. Однако янсенисты не отступали от своих позиций, доказывая, что они не сторонники кальвинистов в протестантизме, хотя действительно их кое-что объединяло. Но и разделяло — хотя бы то, что, согласно кальвинистам, у человека от создания не было свободной воли, а янсенисты вслед за Августином утверждали, что человек потерял свободную волю после грехопадения. Но в остальном они были согласны, и янсенизм обычно рассматривают как протестантское направление внутри католической церкви.

Итак, Паскаль знакомится через братьев-костоправов с янсенистами, проникается идеями Янсения (и Августина) и сам становится членом христианской католической церкви. Он убеждает и свою сестру Жаклин, гораздо более впечатлительную натуру, и та уходит в известный женский монастырь Пор-Рояль в Париже.

Паскаль ведет светскую жизнь, которую ему прописали врачи, поскольку усиленные занятия науками сильно подорвали его здоровье. Паскаль окунается в мир придворных балов и интриг. Это формирует его стиль, который мы видим и в «Письмах к провинциалу», и в незаконченных «Мыслях», — стиль, которому присуща искрометность мысли, краткость фразы (все то, что особенно ценилось во французских высших кругах).

По просьбе друзей, азартных картежников, Паскаль занимается математическим анализом карточной игры и создает теорию вероятностей и математическую индукцию. Но самый резкий поворот в его жизни происходит, когда ему исполняется 31 год. В это время он уже был знаком и с янсенистами, и с парижскими интеллектуалами, объединившихся вокруг монастыря Пор-Рояль (во главе с известными философами Арно и Николь). Нападки иезуитов против янсенистов все время усиливаются — до того, что папа издает буллу, обвиняющую янсенизм в ереси.

Янсенисты решили защищаться и стали думать, кому бы поручить написать опровержение, чтобы показать, что папа ошибся, приняв доводы иезуитов за истину. Кандидатура Паскаля оказалась самой лучшей, ибо он знал языки и был замечательным философом и математиком. Он пишет знаменитые «Письма к провинциалу». В семнадцати письмах он излагает возражения против иезуитов. «Письма» оказались настолько великолепно написаны и так логично опровергали все положения иезуитов (Паскаль сначала излагал точку зрения иезуитов, а потом, используя их же аргументы, показывал их нелогичность и противоречие основным христианским положениям, их лживость и нечестность), что взбудоражили всю французскую общественность. Они издавались не однажды — сначала под псевдонимом, потом стал известен автор. Общий тираж «Писем» достиг 10 тысяч экземпляров — по тем временам цифра неслыханная.

Именно благодаря «Письмам к провинциалу» слово «иезуит» стало нарицательным, обозначающим человека неискреннего, лицемерного. Если янсенизм и не был оправдан в глазах папы римского, то авторитет иезуитского ордена оказался подорван. Эти же «Письма» послужили и образцом великолепного французского языка.

Когда Паскалю был 31 год, произошло два случая, которые оказали сильное влияние на всю его дальнейшую жизнь. Как то Паскаль ехал в карете, и лошади вдруг понесли. Гибель казалась неминуемой, карета оказалась на краю моста и вот-вот должна была обрушиться в реку, но постромки оборвались и карета зависла на самом краю. С этого момента Паскаль еще отчетливее испытывает ощущение пропасти — даже сидя в комнате на стуле, он отодвигал его от воображаемого края пропасти. Конечно же, он увидел в этом случае перст Божий, что заставило его отойти от мирской жизни.

Через некоторое время произошел и второй случай — Паскалю было дано откровение, которое он не преминул тут же записать. Записку он зашил в полу сюртука, и нашли ее уже после его смерти. Начиналась она словами: «Я есмь Бог Исаака, Бог Иакова, Бог Авраама, а не Бог ученых и философов». Полностью эту записку можно прочесть в недавнем издании Паскаля и в приложении к «Столпу и утверждению истины» П.Флоренского (с некоторыми комментариями о.Павла).

После этих случаев Паскаль уходит послушником в монастырь Пор-Рояль. Он не постригается в монахи, но живет при монастыре, хотя и не порывает с наукой, за что корит сам себя. В частности, он приписывает себе грех «влечения разума» и страдает, что не может от него избавиться.

В 35 лет Паскаль сообщает своим друзьям о замысле написать «Апологию христианства». Но осуществить его ему не удалось — через 4 года Паскаль умирает. После его смерти были обнаружены многочисленные записки, которые существовали разрозненно и без названия до тех пор, пока Вольтер на назвал их «Мыслями».

Философские взгляды Паскаля

Как я уже сказал, Паскаль был знаком с Декартом, но оба испытывали взаимную неприязнь. Однако Декарт, будучи старшим современником Паскаля, оказал на него весьма сильное влияние. Это влияние сказывалось прежде всего в методе Паскаля — как и Декарт, он был рационалистом. Культ разума, уверенность в том, что именно разум, мысль могут возвысить человека над всем мирозданием, — с этим Паскаль был совершенно согласен. В одной из своих «Мыслей» он говорит о том, что величие человека заключается в его разуме и именно в этом он должен себя совершенствовать, а не в пространстве и не во времени.

Но в отличие от Декарта, который видел всемогущество разума (пожалуй, за исключением области религии, да и то не всей религии, а некоторых таинств и догматов христанства), Паскаль видел и ограниченность разума. И если Декарт утверждал, что чувства полностью обманывают человека и полностью истину человеку может дать только разум, Паскаль утверждал, что и чувства, и разум (в том числе и вера, и сердце — Паскаль признавал его органом познания) так же дают человеку познание истины — каждое в своей области. И если человек обманывается, то происходит это по его собственной воле.

По-разному относились Паскаль и Декарт и к Богу. Паскаль негодовал по поводу того, что Декарт прибегал к Богу, как к некоторой палочке-выручалочке, которая помогла ему в создании его философии и физики. И когда Декарт доказал, что именно Бог дал миру законы, что именно Он сообщает человеку истинность его знаний, он отказывается от Бога — Он оказывается ему больше не нужен. Паскаль был возмущен этим, он считал, что это нечестно и неправильно; для Паскаля Бог был не Богом философов, а Богом личным (см. его записку).

В отношении теории познания у Паскаля есть некоторое сходство с положениями Декарта. Паскаль высказывается, что принципы чувствуются, теоремы доказываются; и те и другие достоверны. Здесь можно увидеть как бы сходство с положениями Декарта об интеллектуальной интуиции, однако это сходство, которое могло быть некоторым влиянием Декарта на Паскаля, на самом деле было скорее сходством, чем влиянием, потому что то, что Паскаль называл чувствованием принципов, на самом деле было не интеллектуальной декартовской интуицией, а скорее некоторым психологическим феноменом, а не интеллектуальным, как это было у Декарта. Принципы чувствуются не интеллектуальной интуицией, а некоторой бессознательной областью нашего сознания, нашей личности (ближе к тому пониманию иррациональной интуиции, которая начала разрабатываться в конце 19 — начале 20 веков в философии жизни, во фрейдизме, в современном психоанализе).

По-разному понимали субъект познания Декарт и Паскаль. Если Декарт в субъекте познания видел абстрактный гносеологический субъект, некоторое абстрактное «я», лишенное каких бы то ни было психологических характеристик, то Паскаль подчеркивал, что познает конкретный человек, конкретная личность, а не некий абстрактный субъект. Поэтому, как утвержал Паскаль, надо не только доказывать истину, но и убеждать в ней других людей, а здесь важна уже не только логика, но и ораторское искусство, знание нравов и обычаев и т.д.

Еще одно отличие Декарта от Паскаля — их отношение к свободной воле и вообще к воле человека. Согласно Декарту, человек в своих поступках всегда подчинен своему разуму (Декарт развивал сократовско-платоновскую линию), свобода есть действие разумное. Паскаль возражал: человек в своих поступках руководствуется чем угодно, только не разумом — своим эгоизмом, своими эмоциями, погодой, господствующими нравами. Паскаль говорил, что разум может убедить человека в чем угодно, но как только человек отвлекается от этих доказательств, он тут же о них забывает.

Вообще противоречие между человеком и его разумом всегда волновало Паскаля. С одной стороны, он, может быть, и рад был бы находиться на позициях Декарта (о чем говорит тот факт, что он пишет «Апологию христианства», надеясь обратить еретиков и атеистов к истинной вере путем доказательств), а с другой стороны, Паскаль видит, что это невозможно, поэтому он часто не доказывает, а обращается к конкретному человеку, иногда прибегая к слабым, с нашей точки зрения, аргументам, чтобы любыми способами вывести человека из мрака неведения.

Пытаясь вернуть людей в лоно христианской церкви, Паскаль исходит из представления о бесконечности. Это представление было, может быть, главным движущим мотивом всего его миросозерцания. Мы говорили, что он переживал это в своей жизни как некоторую зияющую пропасть. Паскаль всегда повторял, что в мире все бесконечно — и Бог, и мир. Причем Паскаль не разделял то, что принято считать актуальной или потенциальной бесконечностью, как это было у Николая Кузанского (Бог бесконечен актуально, а мир — потенциально). У Паскаля существует только актуальная бексонечность. И если потенциальную бесконечность можно еще как-то понять (на языке математики она формулируется как некоторое множество, к которому всегда можно прибавить единицу, т.е. это формализуемо на языке рассудка), то актуальная бесконечность не формализуема, она ускользает от нашего понимания. Именно это ощущение иррациональности бесконечности и поражало Паскаля, повергало его в ужас перед бытием.

Для Паскаля мир, как и Бог, был бесконечным; он повторял образ, который мы встречали у Николая Кузанского и Джордано Бруно: мир есть окружность, центр которой везде, а окружность нигде. Мир бесконечен и вширь, и вглубь. Человек находится между двумя бесконечностями, и его потерянное состояние в бесконечности показывает его полное ничтожество. Эта потерянность в бесконечности — одна из основных интуиций Паскаля. Бесконечность постигается не разумом, потому что он бессилен в ее познании. Здесь человеку может помочь другая способность его познания — сердце.

Разум действительно бессилен в познании мира, но он также и всемогущ. Это противоречивое отношение Паскаля к разуму показывает как бы вторую основную характеристику его философии — стремление видеть в человеке противоположности.

Паскаль испытал большое влияние Мишеля Монтеня. Это сказалось и в стиле произведений Паскаля, и в его философствовании. Паскаль соглашался со многими положениями Монтеня в его отношении к скептицизму. Он также говорил, что полной истины человек никогда не сможет достичь, ибо, во-первых, мир бесконечен, а человек, затерянный между двумя бесконечностями, есть существо конечное, ограниченное, и своими ограниченными силами познать истину целиком не может. Во-вторых, человек есть существо сложное, состоящее из души и тела, а мир есть создание, состоящее только из материи. Но материя сама себя познавать не может, поэтому, познавая мир (Паскаль исходит из принципа «подобное познается подобным»), человек познает не мир, а некоторый идеальный его образ. Поэтому человек, познавая своей душой, своим разумом, познает не подобное — познает материю. Поэтому адекватного совпадения он добиться не может.

Разум тоже не может познать истину, потому что он, кроме того что затерян между двумя бесконечностями, в конечном мире действует также в ограниченном интервале. И разум, и другие способности человека не переносят крайностей. Сильная жара и сильный холод, сильное удаление и сильное приближение, слишком громкий и слишком слабый звук — все это человеку недоступно. Он теряется. Истина достигается только в некотором очень малом интервале звуков, цветов и т.п. И, что немаловажно для Паскаля, в отличие от Декарта, в познании истины человеку всегда мешает его личный интерес.

Паскаль видит некоторые особенности человеческой природы. Декарт и особенно Фрэнсис Бэкон (в своем учении об идолах) надеялись, что человек избавится от личностных или родовых идолов, Паскаль же видит здесь непреодолимую преграду для познания человеком истины. Паскаль в парадоксальной форме формулирует эти противоречия. Он пишет, что жужжание мухи может отвлечь величественный разум от созерцания истины.

Но нельзя соглашаться и со скептиками, которые утверждают, что истина непознаваема. Истина существует; если бы не было истины, не было бы и Бога (здесь Паскаль соглашается с Августином и Янсением, которому всегда следовал). Паскаль возражает скептикам-пирронистам, что законченного пиррониста никогда нельзя увидеть. Пирронисты противоречат сами себе, ибо нельзя найти человека, который сомневался бы во всем; такой человек сомневался бы даже в своем собственном существовании.

Природа, по утверждению Паскаля, поддерживает немощный разум, поэтому истина доступна всем познавательным способностям человека, но доступна лишь как некоторая относительная истина. Эта истина доступна всем человеческим способностям: разуму, чувствам, сердцу, вере. Поэтому, как и эпикурейцы, Паскаль говорил, что чувства никогда нас не обманывают. И если мы видим сломанным весло, погруженное в воду, то чувства дают нам истинную картину познания, которую разум должен объяснить.

Может быть, больше всего Паскаль уделял внимание природе человека, хотя сам же подчеркивал, что это самый сложный и самый важный из всех существующих на земле вопросов. Как говорит Паскаль, именно сложность человека заставляет ученых заниматься чем угодно, только не познанием человека.

Человек — существо парадоксальное. Паскаль предпочитает использовать парадоксы и противоречия для описания природы человека. Один из наиболее известных образов, который он использует, — это образ мыслящей тростинки. Человек — это тростинрка, но это тростинка мыслит; не нужно всей вселенной ополчаться на человека, чтобы раздавть, — достаточно дуновения ветерка или песчинки, чтобы убить человека. Но при этом человек выше всей вселенной, ибо вселенная не почувствует, что ее уничтожают, а человек это чувствует. Поэтому величие человека состоит в осознании своего собственного ничтожества.

Именно эту парадоксальную природу человека подчеркивает Паскаль. Человек есть существо, предназначенное для самых высших целей, для спасения посредством христианской Церкви. Однако человек занимается чем угодно, но не спасением себя.

В «Мыслях» есть мысль, поражающая своей логичностью и убедительностью. Обращаясь к атеистам, Паскаль говорит: прежде чем возражать против христианской религии, надо изучить ее. Но атеисты отрицают существование Бога, не разобравшись даже в основах христианской религии.

Тот факт, что самое важное — это спасение человека, и что человек предпочитает заниматься сиюминутными делами, уделяя им гораздо больше внимания, чем своему спасению, говорит о том, что человек находится в плену у сатаны, поскольку действительно невозможно себе представить, что, находясь в здравом уме, можно выбрать пятиминутное развлечение взамен вечного блаженства. Так необычно Паскаль доказывает существование диавола.

Паскаль предлагает аргумент, известный под названием «Пари Паскаля». Он говорит воображаемому атеисту: все мы вынуждены держать пари о том, существует ли вечная жизнь после смерти, существует ли Бог. Хотим мы того или нет, мы втянуты в это пари. Если мы держим это пари, мы можем потерять две вещи: истину и благо. Поставить в заклад в этом пари мы можем также две вещи: свой разум и свою волю, свое сознание и свое блаженство. Поскольку для разума все равно, мы должны выбирать между наличием и отсутствием блаженства. То есть в любом случае — между тем, существует Бог или не существует. Если Бога нет, то человек ничего не проиграет, утверждая Нго бытие; а если Бог есть и человек держит пари, что после смерти его ничто не ожидает, то он не получит вечного блаженства и проиграет. Поэтому в любом случае человек должен жить так, как будто Бог есть.

Паскаль всегда чувствует потерянность человека в этом мире, его ответственность перед Богом, его стояние перед Богом один на один, и главная мысль позднего Паскаля состоит в том, что человек должен познать истину о своей смертности. Он сравнивает человечество с узниками, помещенными в камеру смертников, и спрашивает, чему посвящают себя люди, знающие, что на рассвете их казнят. Конечно, они будут думать только о смерти.

Человечество напоминает ту же камеру смертников, но не знающих дату своей смерти. Люди думаю о чем угодно, только не о самом главном — о смерти. Главная же задача человека состоит именно в осознании смерти, в спасении себя, а оно может быть достигнуто только на путях осознания своего ничтожества перед Богом. Только осознав свое ничтожество, человек осознает и свое величие.

Биография

Блез Паскаль, сын Этьена Паскаля и Антуанетты, урождённой Бегон, родился в Клермоне 19 июня 1623 года. Вся семья Паскалей отличалась выдающимися способностями. Что касается самого Блеза, он с раннего детства обнаруживал признаки необыкновенного умственного развития.

В 1631 году, когда маленькому Паскалю было восемь лет, его отец переселился со всеми детьми в Париж, продав по тогдашнему обычаю свою должность и вложив значительную часть своего небольшого капитала в Отель-де-Вилль.

Имея много свободного времени, Этьен Паскаль специально занялся умственным воспитанием сына. Он сам много занимался математикой и любил собирать у себя в доме математиков. Но, составив план занятий сына, он отложил математику до тех пор, пока сын не усовершенствуется в латыни. Юный Паскаль просил отца объяснить, по крайней мере, что за наука геометрия? «Геометрия, — ответил отец, — есть наука, дающая средство правильно чертить фигуры и находить отношения, существующие между этими фигурами».

Каково же было удивление отца, когда он нашёл сына, самостоятельно пытающегося доказать свойства треугольника. Отец дал Блезу Евклидовы «Начала», позволив читать их в часы отдыха. Мальчик прочёл Евклидову «Геометрию» сам, ни разу не попросив объяснения.

Собрания, проходившие у отца Паскаля и у некоторых из его приятелей, имели характер настоящих учёных заседаний. Раз в неделю математики, примыкавшие к кружку Этьена Паскаля, собирались, чтобы читать сочинения членов кружка, предлагать разные вопросы и задачи. Иногда читались также присланные заграничными учёными записки. Деятельность этого скромного частного общества или, скорее, приятельского кружка стала началом будущей славной Парижской академии.

С шестнадцатилетнего возраста молодой Паскаль также стал принимать деятельное участие в занятиях кружка. Он был уже настолько силён в математике, что овладел почти всеми известными в то время методами, и среди членов, наиболее часто представлявших новые сообщения, он был одним из первых. Очень часто из Италии и Германии присылались задачи и теоремы, и если в присланном была какая-либо ошибка, Паскаль одним из первых замечал её.

Шестнадцати лет Паскаль написал весьма примечательный трактат о конических сечениях, то есть о кривых линиях, получающихся при пересечении конуса плоскостью, — таковы эллипс, парабола и гипербола. От этого трактата, к сожалению, уцелел лишь отрывок. Родственники и приятели Паскаля утверждали, что «со времён Архимеда в области геометрии не было сделано подобных умственных усилий» — отзыв преувеличенный, но вызванный удивлением к необычайной молодости автора.

Однако усиленные занятия вскоре подорвали и без того слабое здоровье Паскаля. В восемнадцать лет он уже постоянно жаловался на головную боль, на что первоначально не обращали особого внимания. Но окончательно расстроилось здоровье Паскаля во время чрезмерных работ над изобретённой им арифметической машиной.

Придуманная Паскалем машина была довольно сложна по устройству, и вычисление с её помощью требовало значительного навыка. Этим и объясняется, почему она осталась механической диковинкой, возбуждавшей удивление современников, но не вошедшей в практическое употребление.

Со времени изобретения Паскалем арифметической машины имя его стало известным не только во Франции, но и за её пределами.

В 1643 году один из способнейших учеников Галилея, Торричелли, исполнил желание своего учителя и предпринял опыты по подъёму различных жидкостей в трубках и насосах. Торричелли вывел, что причиною подъёма как воды, так и ртути является вес столба воздуха, давящего на открытую поверхность жидкости. Таким образом, был изобретён барометр и явилось очевидное доказательство весомости воздуха.

Эти эксперименты заинтересовали Паскаля. Опыты Торричелли, сообщённые ему Мерсенном, убедили молодого учёного в том, что есть возможность получить пустоту, если не абсолютную, то, по крайней мере, такую, в которой нет ни воздуха, ни паров воды. Отлично зная, что воздух имеет вес, Паскаль напал на мысль объяснить явления, наблюдаемые в насосах и в трубках, действием этого веса. Главная трудность, однако, состояла в том, чтобы объяснить способ передачи давления воздуха. Блез, напав на мысль о влиянии веса воздуха, рассуждал так: если давление воздуха действительно служит причиной рассматриваемых явлений, то из этого следует, что чем меньше или ниже, при прочих равных условиях, столб воздуха, давящий на ртуть, тем ниже будет столб ртути в барометрической трубке. Стало быть, если мы поднимемся на высокую гору, барометр должен опуститься, так как мы стали ближе прежнего к крайним слоям атмосферы и находящийся над нами столб воздуха уменьшился.

Паскалю тотчас же пришла мысль проверить это положение опытом, и он вспомнил о находящейся подле Клермона горе Пюи-де-Дом. 15 ноября 1647 года Паскаль провёл первый эксперимент. По мере подъёма на Пюи-де-Дом ртуть понижалась в трубке — и так значительно, что разница на вершине горы и у её подошвы составила более трёх дюймов. Этот и другие опыты окончательно убедили Паскаля в том, что явление подъёма жидкостей в насосах и трубках обусловлено весом воздуха. Оставалось объяснить способ передачи давления воздуха.

Наконец, Паскаль показал, что давление жидкости распространяется во все стороны равномерно и что из этого свойства жидкостей вытекают почти все остальные их механические свойства; затем Паскаль показал, что и давление воздуха по способу своего распространения совершенно подобно давлению воды.

По тем открытиям, которые были сделаны Паскалем относительно равновесия жидкостей и газов, следовало ожидать, что из него выйдет один из крупнейших экспериментаторов всех времён. Но здоровье…

Состояние здоровья сына нередко внушало отцу серьёзные опасения, и с помощью друзей дома он не раз убеждал молодого Паскаля развлечься, отказаться от исключительно научных занятий. Врачи, видя его в таком состоянии, запретили ему всякого рода занятия; но этот живой и деятельный ум не мог оставаться праздным. Не будучи более занят ни науками, ни делами благочестия, Паскаль начал искать удовольствий и, наконец, стал вести светскую жизнь, играть и развлекаться. Первоначально всё это было умеренно, но постепенно он вошёл во вкус и стал жить, как все светские люди.

После смерти отца Паскаль, став неограниченным хозяином своего состояния, в течение некоторого времени продолжал ещё жить светскою жизнью, хотя всё чаще и чаще у него наступали периоды раскаяния. Было, однако, время, когда Паскаль стал неравнодушен к женскому обществу: так, между прочим, он ухаживал в провинции Пуату за одной весьма образованной и прелестной девицей, писавшей стихи и получившей прозвище местной Сафо. Ещё более серьёзные чувства явились у Паскаля по отношению к сестре губернатора провинции, герцога Роанеза.

По всей вероятности, Паскаль или вовсе не решился сказать любимой девушке о своих чувствах, или выразил их в такой скрытой форме, что девица Роанез, в свою очередь, не решилась подать ему ни малейшей надежды, хотя если и не любила, то высоко чтила Паскаля. Разность общественных положений, светские предрассудки и естественная девическая стыдливость не дали ей возможности обнадёжить Паскаля, который мало-помалу привык к мысли, что эта знатная и богатая красавица никогда не будет принадлежать ему.

Втянувшись в светскую жизнь, Паскаль, однако, никогда не был и не мог быть светским человеком. Он был застенчив, даже робок, и в то же время чересчур наивен, так что многие его искренние порывы казались просто мещанской невоспитанностью и бестактностью.

Однако светские развлечения, как ни парадоксально, способствовали одному из математических открытий Паскаля! Некто кавалер де Мере, хороший знакомый учёного, страстно любил играть в кости. Он и поставил перед Паскалем и другими математиками две задачи. Первая: как узнать, сколько раз надо метать две кости в надежде получить наибольшее число очков, то есть двенадцать; другая: как распределить выигрыш между двумя игроками в случае неоконченной партии.

Математики привыкли иметь дело с вопросами, допускающими вполне достоверное, точное или, по крайней мере, приблизительное решение. Здесь предстояло решить вопрос, не зная, который из игроков мог бы выиграть в случае продолжения игры? Ясно, что речь шла о задаче, которую надо было решить на основании степени вероятности выигрыша или проигрыша того или другого игрока. Но до тех пор ни одному математику ещё не приходило в голову вычислять события только вероятные. Казалось, что задача допускает лишь гадательное решение, то есть что делить ставку надо совершенно наудачу, например, метанием жребия, определяющего, за кем должен остаться окончательный выигрыш.

Необходим был гений Паскаля и Ферма, чтобы понять, что такого рода задачи допускают вполне определённые решения и что «вероятность» есть величина, доступная измерению.

Первая задача сравнительно легка: надо определить, сколько может быть различных сочетаний очков; лишь одно из этих сочетаний благоприятно событию, все остальные неблагоприятны, и вероятность вычисляется очень просто. Вторая задача значительно труднее. Обе были решены одновременно в Тулузе математиком Ферма и в Париже Паскалем. По этому поводу в 1654 году между Паскалем и Ферма завязалась переписка, и, не будучи знакомы лично, они стали лучшими друзьями. Ферма решил обе задачи посредством придуманной им теории сочетаний. Решение Паскаля было значительно проще: он исходил из чисто арифметических соображений. Нимало не завидуя Ферма, Паскаль, наоборот, радовался совпадению результатов и писал: «С этих пор я желал бы раскрыть перед вами свою душу, так я рад тому, что наши мысли встретились. Я вижу, что истина одна и та же в Тулузе и в Париже».

Теория вероятностей имеет огромное применение. Во всех случаях, когда явления чересчур сложны, чтобы допустить абсолютно достоверное предсказание, теория вероятностей даёт возможность получить результаты, весьма близкие к реальным и вполне годные на практике.

Работы над теорией вероятностей привели Паскаля к другому замечательному математическому открытию, он составил так называемый арифметический треугольник, позволяющий заменять многие весьма сложные алгебраические вычисления простейшими арифметическими действиями.

Однажды ночью мучимый жесточайшей зубною болью учёный стал вдруг думать о вопросах, касающихся свойств так называемой циклоиды — кривой линии, обозначающей путь, проходимый точкой, катящейся по прямой линии круга, например колеса. За одной мыслью последовала другая, образовалась целая цепь теорем. Изумлённый учёный стал писать с необычайной быстротою. Всё исследование было написано в восемь дней, причём Паскаль писал сразу, не переписывая. Две типографии едва поспевали за ним, и только что исписанные листы тотчас сдавались в набор. Таким образом, явились в свет последние научные работы Паскаля. Это замечательное исследование о циклоиде приблизило Паскаля к открытию дифференциального исчисления, то есть анализа бесконечно малых величин, но всё же честь этого открытия досталась не ему, а Лейбницу и Ньютону. Будь Паскаль более здоров духом и телом, он, несомненно, довёл бы свой труд до конца. У Паскаля мы видим уже вполне ясное представление о бесконечных величинах, но вместо того, чтобы развить его и применить в математике, Паскаль отвёл широкое место бесконечному лишь в своей апологии христианства.

Паскаль не оставил после себя ни одного цельного философского трактата, тем не менее в истории философии он занимает вполне определённое место. Как философ Паскаль представляет в высшей степени своеобразное соединение скептика и пессимиста с искренно верующим мистиком; отголоски его философии можно встретить даже там, где их менее всего ожидаешь. Многие из блестящих мыслей Паскаля повторяются в несколько изменённом виде не только Лейбницем, Руссо, Шопенгауэром, Львом Толстым, но даже таким противоположным Паскалю мыслителем, как Вольтер. Так, например, известное положение Вольтера, гласящее, что в жизни человечества малые поводы часто влекут за собою огромные последствия, навеяно чтением «Мыслей» Паскаля.

«Мысли» Паскаля часто сопоставляли с «Опытами» Монтеня и с философскими сочинениями Декарта. У Монтеня Паскаль заимствовал несколько мыслей, передав их по-своему и выразив их своим сжатым, отрывочным, но в то же время образным и пламенным слогом. С Декартом Паскаль согласен лишь по вопросу об автоматизме, да ещё в том, что признаёт, подобно Декарту, наше сознание непреложным доказательством нашего существования. Но исходная точка Паскаля и в этих случаях отличается от декартовской. «Я мыслю, стало быть — существую», — говорит Декарт. «Я сочувствую ближним, стало быть, я существую, и не только материально, но и духовно», — говорит Паскаль. У Декарта божество есть не более как внешняя сила; для Паскаля божество есть начало любви, в одно и то же время внешнее и присутствующее в нас. Паскаль насмехался над декартовским понятием о божестве не в меньшей мере, чем над его «тончайшей материей».

Последние годы жизни Паскаля были рядом непрерывных физических страданий. Он выносил их с изумительным героизмом. Потеряв сознание, после суточной агонии он умер 19 августа 1662 года, тридцати девяти лет от роду.

Дата публикации на сайте: 7 января 2012.