Мудрые мысли

Альфред де Мюссе (фр. Alfred de Musset)

Альфред де Мюссе (фр. Alfred de Musset)

(1 декабря 1810, Париж, Франция — 2 мая 1857, Париж, Франция)

Французский поэт, драматург и прозаик, представитель позднего романтизма.

Цитата: 86 - 102 из 104

Тот, кто в расцвете юности вышел прекрасным свежим утром из дома возлюбленной и за кем обожаемая рука бесшумно закрыла дверь, кто шел, сам не зная куда, взирая на леса и равнины, кто не слышал слов, обращенных к нему прохожими, кто сидел на уединенной скамейке, смеясь и плача без причины, кто прижимал руки к лицу, чтобы вдохнуть остатки аромата, кто вдруг забыл обо всем, что он делал на земле до этой минуты, кто говорил с деревьями на дороге и с птицами, пролетавшими мимо, кто, наконец, попав в общество людей, вел себя как счастливый безумец, а потом, опустившись на колени, благодарил бога за это счастье, - тот не станет жаловаться, умирая: он обладал женщиной, которую любил. (*Исповедь сына века*)


Тот, кто любил, не в состоянии жить без любви. (*Исповедь сына века.*)


Тот, кто стремится к точности собственных часов, желая, чтобы они шли секунда в секунду, пребывает в постоянном противоречии с самим собой. (*Век страсти. Французская фривольная проза*)


Увы! То, что говорят друг другу, так шаблонно; мысли, которыми они обмениваются, почти одни и те же во всех разговорах; но внутри этих ходячих машин какие тайные складки и уголки! В каждом человеке таится целый мир — мир неведомый, рождающийся и умирающий среди молчания.


Узнав о чей - то смерти, человек еще больше привязывается к жизни. (*Исповедь сына века*)


Физические упражнения могут заменить множество лекарств, но ни одно лекарство в мире не может заменить физические упражнения.


Фраза: «В принципе я согласен»,- означает, что вы отнюдь не намерены этого допустить.


Цветы растут под ногами у всех, однако достаются они только тем, кто потрудится нагнуться и их сорвать. (*Век страсти. Французская фривольная проза*)


Чего только не решают здесь, на земле, самые ничтожные вещи, каких только перемен в нашей судьбе не влекут за собой наименее, казалось бы, значительные явления и обстоятельства.


Человеческий разум может излечить от иллюзий, но не от страданий.


Что до меня, то я не представлял себе, как можно делать в жизни что-либо иное, кроме того, чтобы любить, и когда мне предлагали какое-нибудь другое занятие, я просто молчал. (*Исповедь сына века*)


Что нам до названия, до формы, до догмата веры? Все, что служит добру, священно для нас. Как смеем мы касаться бога?


Чтобы написать историю своей жизни, надо сначала прожить эту жизнь, - поэтому я пишу не о себе. (*Исповедь сына века*)


Чтобы написать историю своей жизни, надо сначала прожить эту жизнь.


Это было какое-то отрицание всего небесного и всего земного, отрицание, которое можно назвать разочарованием или, если угодно, безнадежностью. Человечество как бы впало в летаргический сон, и те, которые щупали его пульс, приняли его за мертвеца. Подобно тому солдату, у которого когда-то спросили: 'Во что ты веришь?' - и который впервые ответил: 'В самого себя', - молодость Франции, услышав этот вопрос, впервые ответила: 'Ни во что'. (*Исповедь сына века*)


Я вижу, что вы верите в такую любовь, какой описывают ее романисты и поэты. Короче сказать, вы верите в то, что говорится на нашей планете, а не в то, что на ней делается. (*Исповедь сына века*)


Я заметил, что большинство мужчин торопятся поскорее овладеть женщиной, которая их любит. Я же всегда поступал совершенно иначе - и не из расчета, а повинуясь какому-то врожденному чувству. Женщина, которая любит и сопротивляется, любит недостаточно сильно. Та, которая любит достаточно сильно и все-таки сопротивляется, знает, что она менее любима. (*Исповедь сына века*)