Мудрые мысли
(11 октября 1885, Бордо, Франция — 1 сентября 1970, Париж, Франция)
Французский писатель; член Французской академии (1933); лауреат Нобелевской премии в области литературы (1952); награждён Большим крестом ордена Почётного легиона (1958). Один из самых крупных католических писателей XX века.
Цитата: 52 - 68 из 188
…и твердила про себя: 'Пусть, я принимаю испытание, посланное мне свыше'. В ее понимании это означало: 'Учти, Господи, что я принимаю испытание, и не забудь внести это безропотное приятие в графу моих барышей'. («Фарисейка»)
И тут Дени задрожал с головы до ног, как молодое деревцо на ветру. Даже не оттого, что перед ним лежал мертвый отец. Все равно, это был покойник, мертвец, каким будут все: и я, и ты, и все люди. Смерть – единственная бесспорная истина, единственная достоверность. Как же это? Зачем по-прежнему ходят трамваи? Нужно остановить все поезда, вытащить из вагонов всех пассажиров, крикнуть им: «Да разве вы не знаете, что вас ожидает? Ведь вы все умрете!» Зачем люди читают газеты, ищут в них, что случилось в мире? Какое это имеет значение, раз каждый обречен умереть? Перед этой вестью так ничтожны, так ненужны все газетные новости. (*Матерь, Пустыня любви, Тереза Дескейру, Клубок змей*)
Искусство жить в том, чтобы подчинить низкие страсти более высоким.
Искусство жить состоит в том, чтобы жертвовать низменными аппетитами во имя высокой страсти. («Клубок змей»)
Истина - это равновесие... («Клубок змей»)
Иуда мог бы стать святым, покровителем всех нас, не перестающих предавать.
Каждая нация... существует со своими особенными качествами.
Каждый из нас имеет право ненавидеть только одного палача, виновного в муках Иисуса Христа: 'Ненавидеть только самого себя, и больше никого...' («Клубок змей»)
Каждый свой ораторский период Женевьева начинала с восклицания 'Подумать только!' - довольно странного в устах женщины, которая совсем не привыкла думать. («Клубок змей»)
Как бродячий кот бесшумно прыгает в чужое окно, учуяв соблазнительный запах, так и он мягкой поступью, на бархатных лапках проник в мой дом, услышав заманчивый аромат богатства. («Клубок змей»)
Как говорят 'заняться любовью', так можно заняться ненавистью. Хорошо заниматься ненавистью, это расслабляет и разряжает.
…как горько лежать больным, если никого решительно твоя болезнь не тревожит… («Клубок змей»)
- Как мать я все, все делала для нее. Я бы за нее в огонь бросилась...
Язвительным тоном (узнаю свою кровь!) Гюбер заявил, что она 'не только сама бросилась бы, но и других туда готова бросить'. («Клубок змей»)
Как странно, что в начале жизни, когда человеку выпадает немножко счастья, внутренний голос не предупреждает его, не говорит ему: 'Живи ты хоть до ста лет, не знать тебе иной радости, кроме вот этих немногих часов. Наслаждайся же ими, выпей чашу счастья до дна, - больше тебе уж ничего не достанется. Встретился на твоем пути родник счастья, помни - это первый и последний. Утоли жажду раз и навсегда, больше тебе пить не придется'. («Клубок змей»)
Когда вспоминаешь о том времени, когда ты любил, кажется, что с тех пор больше уже ничего не случилось.
Когда же мой герой вынуждает меня изменить направление книги, подталкивает, влечет к далям, которых я до той поры не замечал, я, как никогда, спокоен за достоинства своего произведения. Это, пожалуй, поможет нам понять, что, упорядочивая в соответствии с французской традицией психологию действующих лиц наших драм в той мере, в какой каждому творцу свойственно руководить своими творениями, мы тем не менее могли бы проявлять доверие к существам, которые вышли из нас и в которых мы вдохнули жизнь, уважать их странности, противоречия, сумасбродства, одним словом, принимать во внимание все, что нам кажется в них непредвиденным, неожиданным, так как именно в этом и слышно биение живых сердец, которыми мы их наделили. (*Матерь, Пустыня любви, Тереза Дескейру, Клубок змей*)
когда надвигается буря, нужно убирать паруса. Будущее за теми, кто играет по маленькой. Нынче самый большой недостаток делового человека - широкий размах. («Клубок змей»)