Мудрые мысли

Проспер Мериме (фр. Prosper Merimee)

(28 сентября 1803, Париж — 23 сентября 1870, Канны)

Французский писатель, член Французской академии.

Цитата: 1 - 17 из 78

Traduttore - traditore. (Переводчик - предатель (итал.).)
(«Статьи о русских писателях»)

Без сомнения, ночь оказывает очень сильное влияние на наши душевные горести, как и на физические страдания. Она всему придает зловещую окраску, и образы, которые днем были бы безразличными или даже радостными, ночью нас беспокоят и мучат, как призраки, появляющиеся только во мраке. Кажется, что ночью мысль усиленно работает, но рассудок теряет свою власть. Какая-то внутренняя фантасмагория смущает нас и ужасает, и у нас нет сил ни отвратить причину наших страхов, ни хладнокровно исследовать их основательность.
(«Двойная ошибка»)

Быть может, мужество приходит с трудностью положения.
(«Венера Илльская»)

В Испании выкуренная вместе сигара располагает людей друг к другу, подобно угощению хлебом и солью на Востоке.
(«Кармен»)

В Испании угощение сигарой устанавливает отношения гостеприимства, подобно тому как на Востоке дележ хлеба и соли.
(«Кармен»)

В истории я люблю только анекдоты.

В несчастии мы становимся тихими и кроткими, как ягнята.

В рот, закрытый глухо, не залетит муха.
(«Кармен»)

В те времена — тому уже пятнадцать лет — я был таким нехристем, что не отшатнулся в ужасе, увидев рядом с собой ведьму. «Что ж! — подумал я. — На той неделе я ужинал с грабителем с большой дороги, покушаем сегодня мороженого с приспешницей дьявола. Когда путешествуешь, надо видеть все».
(«Кармен»)

В течение нескольких часов Сен-Клер был самым смущенным и самым счастливым из смертных.
(«Этрусская ваза»)

Во Франции всякий путешественник, который имеет счастье идти под руку с хорошо одетой дамой, может быть уверен, что во всех гостиницах ему отведут лучшую комнату; недаром всеми признано, что мы - самый учтивый народ в Европе.
(«Голубая комната»)

Возьмем пример: будь я горбат, я не застрелился бы с горя, а пытался бы одерживать победы над прекрасным полом. Прежде всего я обратился бы только к двум типам женщин: таким, у которых особенно чувствительное сердце, или таким - а их много, - которые стремятся прослыть оригинальными, эксцентричными, как говорят в Англии. Первым я стал бы расписывать весь ужас моего положения, всю жестокость природы по отношению ко мне. Я постарался бы их разжалобить, сумел бы внушить им мысль, что я способен на страстную любовь. Я убил бы на дуэли соперника и отравил бы себя слабой дозой опиума. Спустя несколько месяцев мой горб перестали бы замечать, и тогда от меня самого зависело бы воспользоваться первым припадком чувствительности. Что же касается женщин, выдающих себя за оригиналок, то победа над ними была бы еще легче. Стоило бы только убедить их, будто точно и непреложно установлено, что горбун не может рассчитывать на успех у женщин, и они немедленно пожелали бы опровергнуть общее мнение.
(«Этрусская ваза»)

Волку с собакой не ужиться.
(«Новеллы»)

Все покупается, кроме народной любви.

Всякая женщина — зло; но дважды бывает хорошей: Или на ложе любви, или на смертном одре.