Мудрые мысли

Джон Эрнст Стейнбек (англ. John Ernst Steinbeck, Jr.)

(27 февраля 1902, Салинас, Калифорния, США — 20 декабря 1968, Нью-Йорк, США)

Американский прозаик, автор многих известных всему миру романов и повестей: «Гроздья гнева» (1939), «К востоку от Эдема» (1952), «О мышах и людях» (1937) и др.; лауреат Нобелевской премии по литературе (1962).

Цитата: 205 - 221 из 475

Люди бегут от того ужаса, который остался позади, и жизнь обходится с ними странно - иной раз с жестокостью, а иногда так хорошо, что вера в сердцах загорается снова и не угаснет никогда.
(«Гроздья гнева»)

Люди всегда успокаиваются и забывают, пережив то, чего прежде так страшились.
(«Морской ястреб. Золотая чаша. Приключения Бена Ганна»)

Люди любят размещать всех по полочкам, особенно класть на свою.
(«На восток от Эдема»)

Люди приходят с сетями вылавливать картофель из реки, но охрана гонит их прочь; они приезжают в дребезжащих автомобилях за выброшенными апельсинами, но керосин уже сделал свое дело. И они стоят в оцепенении и смотрят на проплывающий мимо картофель, слышат визг свиней, которых режут и засыпают известью в канавах, смотрят на апельсинные горы, по которым съезжают вниз оползни зловонной жижи; и в глазах людей поражение; в глазах голодных зреет гнев. В душах людей наливаются и зреют гроздья гнева – тяжелые гроздья, и дозревать им теперь уже недолго.
(«Гроздья гнева»)

Люди редко интересуются чем-нибудь кроме самих себя.

Люди, во-первых, сами не ведают, чего хотят, во-вторых, не знают, как добиться счастья, и, в-третьих, не видят, когда оно само плывет в руки.

Людям был не по душе этот честный человек<...>И тогда он решил говорить неправду,<...>теперь он знал, что правду любят немногие, что она опасная возлюбленная.
(«Консервный Ряд»)

Маленького величия не бывает.
(«К востоку от Эдема»)

Марджи ему нравилась. Время от времени, не слишком часто, он приглашал ее пообедать, а потом спал с ней. Но он ценил в ней и собеседницу, понимающую шутку.
(«Зима тревоги нашей»)

Марджи Янг-Хант была привлекательная женщина, начитанная, умная, настолько умная, что знала, когда и как маскировать свой ум.
(«Зима тревоги нашей»)

Марулло усвоил три подхода к людям: начальственный, льстивый и деловой. Вероятно, все три большей частью себя оправдывали в жизни и потому вполне устраивали его.
(«Зима тревоги нашей»)

Мать была крошечного роста и нерушимой, как таблица умножения, уверенности в себе.
(«На восток от Эдема»)

Мать так хотела, чтобы дети ее любили, и не знала, как добиться этой любви. Она оттолкнула их от себя своей назойливостью.
(«Райские пастбища»)

Меня мучил страх: вдруг по мне что-то заметно. Я давно уже не верил, будто глаза - зеркало души. Не раз мне встречались в жизни отъявленнейшие стервы с ангельским личиком и глазками. Есть, конечно, люди, от природы наделенные способностью видеть человека насквозь, но таких очень мало. А вообще люди редко интересуются чем-нибудь, кроме самих себя. Мне врезалась в память история, которую я как-то слышал от одной канадки шотландского происхождения. Когда она была девочкой-подростком, ей, как и всякому подростку, постоянно казалось, что все на нее смотрят, причем неодобрительно, и от смущения она то и дело краснела и ударялась в слезы. Однажды ее дед, старый шотландец, видя ее мучения, сказал сердито: *И чего ты расстраиваешься, что, мол, люди думают о тебе плохо? Да они о тебе вовсе не думают!* Это ее сразу излечило, а я после ее рассказа тоже стал как-то увереннее в себе, потому что старик был совершенно прав.
(«Зима тревоги нашей»)

Меня считали здоровым рабом, но скальпели обнаружили, что я страдаю болезнью, название которой - заурядность.
(«Морской ястреб. Золотая чаша. Приключения Бена Ганна»)

Милдред различила в ссоре нехорошие капельки желтого яда, и это ее встревожило. Яд был тайный – не открытая честная ярость, а подспудная ползучая злость, бившая острым узким жалом и тут же прятавшая оружие.
(«Заблудившийся автобус»)

Миров бывает столько же, сколько обликов у дня, и как у опала сегодня совсем другой цвет и другой огонек, чем вчера, ибо день дню рознь, так меняюсь и я.
(«Собрание сочинений в шести томах. Том 6. Зима тревоги нашей, Путешествие с Чарли в поисках Америки.»)