Джон Эрнст Стейнбек (англ. John Ernst Steinbeck, Jr)

(27 февраля 1902, Салинас, Калифорния, США — 20 декабря 1968, Нью-Йорк, США)

Биография (С. Иванько)

Американский литературовед С. Мартин несколько лет тому назад издал книгу "Писатели Калифорнии", которую он посвятил "горстке выдающихся писателей, появившихся в Калифорнии за весьма короткий период ее истории". С. Мартин считает, что "Калифорния на сегодня произвела двух великих романистов - Джека Лондона и Джона Стейнбека и одну серьезную литературную школу - так называемых "тертых калачей". "Тертыми калачами" он называет известных писателей детективного жанра Дашиелла Хамметта, подвергшегося гонению и аресту в годы маккартизма, Джеймса Кейна и Раймонда Чандлера.

Советским читателям хорошо известны произведения ряда аалифорнийцев - рассказы, повести и роман певца Ревущего Стана Фрэнсиса Брег Гарта, романы разоблачителя "спрута" калифорнийских монополий Фрэнка Норриса, рассказы Амброза Бирса. Но, безусловно, следует согласиться с С. Мартином, что двумя великими романистами-калифорнийцами, снискавшими себе мировую славу, являются только Джек Лондон и Джон Стейнбек.

История переселения семейства Стейнбеков в Калифорнию преисполнена приключений и романтики. Дед писателя по отцовской линии Джон Адольф Гросстейнбек происходил из Дюссельдорфа в Германии. В молодости вместе с братом, сестрой и ее мужем он решил переселиться в Иерусалим. В эти же края отправился из штата Массачусетс и прадед писателя по материнской линии Диксон с женой, двумя сыновьями и тремя дочерьми. Братья Гросстейнбеки познакомились с семейством Диксонов по печальному поводу: они делали гроб для одного из сыновей Диксона, умершего от туберкулеза. Вскоре оба брата женились на старших дочерях Диксона.

Пребывание в Иерусалиме не принесло успеха обеим семьям, я они решают, по совету Диксона, отправиться в Америку.

Дед писателя Джон Адольф с молодой женой Альмирой сначала обосновался в Новой Англии, а незадолго до начала гражданской войны перебрался во Флориду, где и родился отец писателя Джон Эрнст. В это время отца семейства призвали в армию южан, но он дезертировал и бежал на Север, где находились родственники его жены. Ему удалось организовать переезд в Новую Англию и Альмиры с маленькими сыновьями. Он теперь сократил свою фамилию до Стейнбек и через несколько лет со всем семейством отправился в Калифорнию, купил участок земли, занялся поначалу скотоводством и выращиванием фруктов, а затем построил мельницу.

Отец писателя выучился на бухгалтера и работал на небольших местных предприятиях бухгалтером и управляющим. Жил он с семьей в небольшом городишке Салинас в долине реки с тем же названием в солидном двухэтажном доме, в котором в четверг 27 февраля 1902 года и родился его третий ребенок - сын, названный в честь отца также Джоном Эрнстом.

Детские и юношеские годы Джона прошли в отцовском доме. Зимой он ходил в школу, а в свободное время катался на собственном пони или на велосипеде. По вечерам отец или мать читали вслух Джону и трем его сестрам интересные книги - "Остров сокровищ" Р. Стивенсона, "Три мушкетера" А. Дюма, "Роб Рой" В. Скотта. Но больше всего юный Джон любил сказки, легенды и предания. Его любимым чтением были греческие мифы и средневековая эпопея Т. Мэлори "Смерть Артура".

Лето Стейнбеки обычно проводили на берегу Тихого океана в рыбацком поселке Пэсифик-Гроув, где у них был скромный дачный домик. Джон целыми днями купался, загорал, во время отливов разглядывал в лужах морской воды раковины моллюсков, водоросли. Каждое лето Джон на пару недель ездил на ранчо Тома Гамильтона, брата матери. Если на побережье дул прохладный бриз, часто бывали туманы, то здесь целыми днями нещадно палило солнце. Джон помогал ухаживать за лошадьми и коровами, работал на огороде. В свободное время он укрывался в кустах за домом и вслушивался в шум воды, стекающей по небольшому ручью. Впоследствии он опишет это ранчо в серии рассказов "Рыжий пони".

В детстве Джон не отличался ни особыми успехами в школе, ни прилежанием и трудолюбием, он был своенравным, упрямым и ленивым ребенком. "Прямо-таки и не знаю, что и думать о Джоне, - сокрушалась его мать. - Он будет или гением, или же пустышкой". Обычно он держался в стороне от детских компаний и по-настоящему дружил только со своей младшей сестрой Мэри, с которой часто переговаривался с помощью заученных архаичных слов из книги Т. Мэлори. Несмотря на то, что она была младше Джона, Мэри частенько выручала его из беды, выступая в его защиту. В старших классах Джон читал серьезные книги - "Преступление и наказание" Ф. Достоевского, "Мадам Бовари" Г. Флобера, "Потерянный рай" Дж. Мильтона. "Я помню их не просто как прочитанные книги, - говорил впоследствии Стейнбек, - а как события, случившиеся в моей жизни".

В те времена в Салинасе никто не выписывал никаких журналов, так как это считалось пустой тратой денег. Стейнбеки были исключением, они регулярно подписывались на "Нэшнл Джиогрэфик", "Юс компэнион" ("Спутник молодежи"), "Сэнчури" ("Столетие") и другие. Джон с интересом читал эти журналы, был он и одним из немногих посетителей местной библиотеки. Его мать - школьная учительница по профессии - всячески поощряла тягу детей к книге.

В старших классах средней школы Джон неплохо успевал, занимался спортом, активно участвовал в школьном альманахе. Он и сам начал в эти годы писать. "Я обычно устраивался в маленькой комнатке наверху... писал небольшие историйки и статьи и рассылал их в журналы под вымышленными именами. Я ничего не знал об их дальнейшей судьбе, так как никогда не сообщал своего адреса. Но я следил за этими журналами, чтобы узнать, не напечатают ли их. Конечно, их не печатали, так как редакции не могли связаться со мной... Интересно, о чем я думал в те дни? Я пуще смерти боялся получить отказ, но еще больше, что какую-нибудь из этих историй примут к печати" .

Любимым времяпрепровождением Джона было ничегонеделание. Он сидел у окна в своей комнатке на втором этаже и предавался мечтам и фантазиям. С раннего детства в нем возникло необыкновенное отношение к словам, он вслушивался в их звучание, вникал в глубинный смысл словосочетаний, всматривался в их написание. Магия слов завораживала его, он придумывал разные страшные истории и пугал ими своих сверстников, с неподдельным интересом внимавших его рассказам. Он рано познал силу слов и их магическое влияние на человека.

В 1919 году семнадцатилетний Джон окончил среднюю школу, и перед ним встал вопрос, что делать дальше. Для себя он твердо решил стать писателем, уже видел себя новым Джеком Лондоном, книгами которого он в это время увлекался. Ему хотелось наняться матросом на корабль и отправиться на Дальний Восток или, на худой конец, уехать в Нью-Йорк и стать репортером большой газеты. Но родители смотрели на его будущую карьеру совеем по-другому. Они ничего не имели против его увлечения литературой, но считали, что сначала он должен получить хорошее образование, а там видно будет. В глубине души отец и мать надеялись, что в университете сын образумится и займется потом настоящим делом станет адвокатом, финансистом или священником.

Джон уступил настояниям родителей и осенью 1919 года поступил в Стэнфордский университет, известный в то время весьма высоким уровнем преподавания.

Хотя родители настаивали, чтобы Джон пошел в элитарный университет, оказывать серьезную финансовую помощь ему они не могли, так как все сбережения ушли на то, чтобы дать образование двум старшим сестрам. Джон впоследствии признавался, что в эти годы у него были "слишком большие амбиции и слишком мало денег". "Если я хочу изучать психологию и логику, писал он в одном из писем, - я должен вертеться среди грязных тарелок и подавальщиц с грязными ушами" . Он в эти месяцы подрабатывал мытьем посуды в захудалом местном кафе.

Временами Джон не учился по целому семестру, работая то продавцом в магазине, то чернорабочим на ферме, то грузчиком на сахарном заводе, "загружая в вагоны тяжелые мешки с сахаром, по двенадцать часов в день, семь дней в неделю". Но и в те семестры, когда Джон был в университете, он не слишком обременял себя занятиями, посещал только те лекции, которые ему нравились: английскую и античную литературы, экономику, теорию литературных стилей, французский язык. Он пристрастился к алкоголю, игре в покер, любил играть на бегах.

В общем, Стейнбек провел в университете шесть лет - с осени 1919 по весну 1925 года. За это время он осилил примерно Трехгодичный курс, лучше всего он усвоил лекции по теории литературных стилей и по литературному мастерству и пытался применить свои знания на практике, создавая небольшие рассказы для университетского альманаха, которыми он весьма гордился. Его первые шаги на поприще литературы отнюдь не радовали родителей. Они придерживались взгляда, выраженного философом-прагматистом Р. В. Чэмберсом: "Писатели не в чести у деловых людей, поскольку всем известно, что литература - это счастливая находка для всех тех, кто не приспособлен к настоящему труду".

Такое отношение к литературному труду было далеко не случайным. Широко известный американский писатель Уильям Дин Хоуэлс с горечью отмечал в те годы, что в Америке "занятия литературой не могут считаться серьезным мужским занятием, безразлично, полезным или бесполезным. Мы, литераторы, притворяемся, что мы что-то собой представляем, но все это сплошной вздор. Ни взрослые, ни дети в нас не нуждаются: литература для них - пустая забава, которую можно терпеть, но которой не следует увлекаться".

И тем не менее Джон решил заняться литературой. Для начала он хочет воспользоваться приглашением старшей сестры и отправиться к ней в Нью-Йорк. Приятель помогает ему получить место матроса на грузовом корабле "Катрина", отплывающем в Нью-Йорк через Панамский канал. Родители вручили сыну сто долларов на первые расходы, и солнечным ноябрьским днем Джон пустился в свое первое большое путешествие.

Пасмурным зимним вечером "Катрина" входила в нью-йоркский порт. "Через иллюминатор я смотрел на город, и он ужаснул меня. Было в нем что-то безобразно чудовищное - тянущиеся к небу дома, пробивающиеся сквозь падающие огни. С дрожью в коленках я сошел на берег перепуганный, замерзший, в состоянии панического ужаса".

Страхи Джона оказались вполне обоснованными. Сестра с мужем ютились в малюсенькой однокомнатной квартире, они дали взаймы Джону тридцать долларов, так как от родительской сотый после остановок в Панаме и Гаване осталось всего три доллара. Приличной работы найти не удается, и Джон с помощью мужа сестры устраивается на стройку спортивного зала "Медисон-сквер-гарден" чернорабочим. С утра до поздней ночи он катает по узкому деревянному настилу стофунтовую тачку с цементом, думая лишь об одном - только бы не упасть, только бы дотянуть до конца смены. "О городе у меня было туманное представление - тупая боль во всем теле, мутные огни, последний вагон метро, три лестничных пролета, и в комнате с грязными зеленоватыми стенами, даже не умывшись толком, валюсь в кровать. Утром мясная тушенка, кофе из немытой чашки, покачивающийся подо мной тротуар, и снова - нескончаемая вереница тачек с цементом".

Через несколько недель на глазах Джона один из рабочих не удержал тачку, сорвался с мостков и разбился насмерть. На следующий день Джон не потел на работу. Неизвестно, что бы с ним было, если бы неожиданно не приехал по своим делам из Чикаго брат матери Джо Гамильтон. Богатый бизнесмен, он устроил племянника репортером в газету "Нью-Йорк америкен". Двадцать пять долларов в неделю, положенные начинающему репортеру, когда отличный бифштекс в хорошем ресторане стоил тридцать пять центов, казались Джону баснословной суммой. Он немедленно сменил комнату, переехав из Бруклина в Грамерси-парк в южной части Манхэттена.

Но и работа в газете не принесла удовлетворения начинающему журналисту. Он плохо знал город и, получив задание выехать на место происшествия в Куинз или Бруклин, много времени тратил на дорогу, всегда опаздывал и не привозил необходимых материалов. Тогда ему не без влияния дяди поручили делать репортажи из зала суда. Но для такого ответственного дела у него не было ни опыта, ни знаний, ни нужных знакомств. Вскоре Джона из газеты уволили, и он не без наигранной бравады сообщил приятелям, что он добился первого успеха - его выбросили на улицу из ведущей газеты известного магната Херста, теперь он может заняться настоящей литературой.

Он действительно засел за работу, написал несколько рас сказов и разослал их в журналы, но вскоре вое они возвратились обратно. Джон израсходовал все деньги, задолжал за квартиру жил впроголодь и подумывал о том, чтобы снова взяться за физический труд. Но сказались месяцы недоедания, у него кружилась голова, он с трудом поднимался по лестнице. Оставался единственный выход - возвращаться домой, в Калифорнию. Друзья устроили его на уходящий в Сан-Франциско пароход рабочим на камбуз. За дорогу он подкормился, пришел в себя и летом 1926 года объявился в родительском доме в Салинасе.

Погостив несколько дней у родителей, он отправляется навестить своего университетского друга Дюка Шеффилда, женившегося и работавшего над диссертацией, а через пару недель уехал к другому другу - Тоби Стриту, который жил в горах на даче у тещи. Она познакомила Джона со своей богатой приятельницей, которая предложила ему оплачиваемую работу, летом - в качестве шофера, а зимой - сторожем на ее даче. Джон согласился, и две зимы и два лета проработал в этом имении. Работа ему нравилась, зимой он жил один, у него было достаточно свободного времени для занятий литературой. В доме была хорошая библиотека, и он с интересом изучал труды древнегреческого историка Геродота.

Стейнбек начал работать над своим первым романом из жизни пиратов, который он назвал "Золотая Чаша". Казалось, что работа продвигается успешно. "Я закончил свой роман, - сообщал он Дюку Шеффилду 25 февраля 1925 года, - отложил его на какое-то время в сторону, а затем прочитал от начала до конца. И обнаружил, что он никуда не годится. Подобное разочарование подействовало моментально, словно удар по голове. Понимаешь, мне казалось, что роман получается. До самой последней страницы я был уверен, что книга будет хорошей. А она не получилась... Как грустно, когда идет снег".

Он перерабатывает книгу. Но, к сожалению, и в переработанном варианте остались "красивости стиля", затрудняющие восприятие книги читателями. В это время в журнале "Смоукерс компэнион" ("Спутник курильщика") был опубликован его рассказ "Подарки Ибана". Это фантастическая история из жизни фей и волшебников. Певец Ибан влюблен в фею Канту, но ее мать хочет, чтобы дочь вышла замуж за богача Глампа, короля гномов. Ибан тоже предлагает возлюбленной "все золото и серебро мира", но это золотые лучи солнца и серебристые отсветы луны на листьях деревьев. Канта предпочитает материальные богатства короля гномов поэтическим фантазиям певца.

Тема рассказа - поражение поэта и триумф золотого тельца - была навеяна неудачным романом Джона. Работая в НьюЙорке в газете, он влюбился в молоденькую артистку по имени Мэри, весьма успешно выступавшую на сцене ночного клуба в Гринвич-вилледж. Она также симпатизировала Джону, но ее смущали его занятия журналистикой. Мэри предпочла бы, чтобы ее суженый имел более солидную, прочную финансовую базу, ведь она сама зарабатывала в четыре раза больше, чем Джон. Но тот и слушать не хотел о смене своих занятий. В результате Мэри разорвала с ним отношения и вышла замуж за служащего банка. История эта очень сильно повлияла на Джона, и вот теперь он поведал о ней в рассказе-аллегории. Правда, почти никто не знал, что его автор - Джон. Журнал казался ему не слитком-то респектабельным, и по его просьбе рассказ был опубликован под псевдонимом Джон Стерн.

Весной 1929 года он покидает свое место сторожа, какое-то время работает на рыбоводческой ферме, а затем перебирается в Сан-Франциско и устраивается рабочим на склад. Он завершает работу над "Золотой Чашей" и отсылает роман своему приятелю в Нью-Йорк, чтобы тот предложил его издателям. Но семь издателей, один за другим, отвергают роман.

"Мы терпим поражение за поражением, - признавался он в письме к приятелю, также начинающему писателю, - и я не думаю, чтобы в ком-то из нас сохранилось еще достаточно сил, и все же мы по-прежнему долбим головой стену англоязычного романа и зализываем наши царапины, словно раны, полученные на почетной войне... Какое огромное количество труда уходит на то, чтобы написать один роман".

В начале 1929 года пришла телеграмма из Нью-Йорка: издательство "Мак-Брайд" приняло "Золотую Чашу" к печати и готово уплатить аванс в 200 долларов по подписании высланного договора. Такая же сумма причиталась автору по выходе романа из печати. Конечно, это известие не могло не обрадовать Джона, тем более что он уже работал над новым романом и ухаживал за молодой девушкой Кэрол Хэннинг, с которой познакомился предыдущим летом. Он подумывал о женитьбе и полагал, что выход романа упрочит его финансовое положение.

"Золотая Чаша" вышла в свет в августе 1929 года. Стейнбек узнал об этом, увидев роман в книжном отделе универсального магазина, - издатели не удосужились прислать ему авторские экземпляры. Как оказалось, они не разослали книги ни в газеты, ни в журналы, в результате на нее не появилось никаких рецензий. В довершение ко всему роман продавался только через сеть универсальных магазинов, в книжные лавки он вообще не поступил. Тираж в 1500 экземпляров разошелся, чему способствовала яркая суперобложка с портретом пирата: многие покупали книгу в качестве рождественского подарка детям.

Воссоздавая перипетии жизненной судьбы английского корсара и авантюриста XVII века Генри Моргана, писатель меньше всего заботился о том, чтобы написать увлекательную приключенческую историю. Его занимало другое - внутренний мир сельского мальчишки, ставшего грозой морей, противоречия между эгоистичными устремлениями индивидуалиста и превалирующими в обществе тенденциями, противоречие между мечтой и действительностью.

Удачливый корсар Морган поставил себе целью захват богатого портового города Панамы. Ему удается осуществить это рискованное предприятие, все богатства города - в его руках. По слухам, в Панаме живет редкой красоты женщина. Морган за себя, сколько за родителей. Им это так важно. Отец расправил плечи, а мать так и сияет..."

Сам он тем временем взялся за переработку романа "Неведомому богу". В письме к Мэйвис Макинтош он так объяснял замысел нового варианта книги: "Вы помните засуху, которая охватывает Джолон каждые тридцать пять лет? Мы пережили такую же, какая была там в 1880 году. Последние десять лет этот район постепенно умирает из-за недостатка влаги. Эта засуха оказывает своеобразною действие. Растет количество больных, люди больше болеют гриппом, чаще простужаются, страдают странными психическими расстройствами. Резко возрастает количество преступлений и хулиганских выходок. Все становятся какими-то нервными и раздражительными... Таков фон романа".

Работа над книгой продолжалась успешно, и Джон завершил ее немногим более чем за год. В короткие часы отдыха он уходил в лабораторию Эда, где собирались друзья. Здесь Стейнбек познакомился с кузнецом Фрэнсисом Уайтекером, руководителем местного клуба Джона Рида, который ввел Джона в круг активистов движения фермерских рабочих. Другим новым добрым знакомым Стейябека стал молодой человек Джозеф Кемпбелл, бедный как церковная мышь, живший из милости у одного из соседей Рикеттса. Кемпбелл серьезно изучал мифологию и исследовал сходство мотивов фольклора американских индейцев и легенд короля Артура. Естественно, что Стейнбек, с детства увлекающийся легендами короля Артура, часами беседовал с Кемпбеллом. Впоследствии Джозеф Кемпбелл стал одним из крупнейших американских ученых в области сравнительной мифологии, автором ряда книг.

Перед сном Джон любил почитать что-то серьезное. Обычно это была "История упадка и разрушения Римской империи" Эдуарда Гиббона или же "Закат Европы" Освальда Шпенглера. Вечером у Эда обсуждали прочитанное, Джон высказывал свое мнение и слушал, что говорил Кемпбелл о "Беседах с Эккерманом" Гете или Рикеттс - о новых философских работах. Проблемы текущей политической жизни страны или социальных условий никогда не были предметом бесед в лаборатории Рикеттса, беседы эти как бы служили отдушиной от повседневных забот и тягот. В стране росла безработица, хотя в самом Монтерее консервные фабрики работали на полную мощность: спрос на дешевые сардины возрастал с каждым днем.

"Райские Пастбища" вышли в свет, как и планировали издатели, осенью 1932 года. Книга состоит из двенадцати житейских историй различных людей, населяющих долину "Райские Пастбища". Вместе они составляют мозаичную картину незамысловатой жизни калифорнийских фермеров. Уже в этой книге Стейнбек заявил о себе как о "реалисте эры депрессии", по выражению известного американского критика А. Кейзина, и его реализм раскрыл перед читателями "ужас и беспорядок современной жизни". В то же время, как отмечал А. Кейзин, Стейнбек остается "крупным гуманистом, в лучших произведениях которого ощущается подлинная поэзия".

Написанная в форме "романа в рассказах", книга успеха не имела. Американская читающая публика не слишком-то благоволила сборникам рассказов, тем более если их авторами не были популярные писатели. И хотя известные американские писатели-реалисты использовали форму житейских историй, связанных единым местом действия, и до Стейнбека, она так и не привилась. А ведь за тринадцать лет до этого Шервуд Андерсон опубликовал свой сборник "Уайнсбург, Огайо", который принес ему славу. К истории отдельного человека обращался и поэт Эдгар Ли Мастере в своей знаменитой "Антология Спун-Ривер" (1915), написанной в форме стихотворных эпитафий по ушедшим из жизни жителям маленького американского городка, похороненным на кладбище на холме.

"Райские Пастбища" - первая книга писателя о родной ему Калифорнии - отразили "необычайную и бескорыстную простоту, естественную добродетель, отзывчивость и непринужденность", отмечал А. Кейзин. Здесь присутствует и примитивизм Ш. Андерсена, и юношеский мистицизм другого калифорнийца - Фрэнка Норриса. Известный своими элитарными взглядами американский критик Эдмунд Уильсон считал, что "спокойный вопрошающий взгляд" Стейнбека на жизнь придает его книгам необычайную отзывчивость и открывает прекрасный обзор современных социальных проблем.

Действительно, каждая из рассказанных в книге двенадцати историй повествует о тех или иных человеческих проблемах, которые волнуют жителей долины "Райские Пастбища" и которые на первый взгляд могут показаться сугубо личными. Здесь и несбывшиеся надежды одинокого холостяка Пэта Хамберта, втайне перестраивавшего и переоборудовавшего свой дом для приглянувшейся ему соседки Мэй. Но Мэй ничего не знает ни о связанных с ней мечтаниях Пэта, ни о том, что он тратит большие деньги, чтобы привести в порядок для нее свой дом. И она выходит замуж за простоватого молодого человека Билла Уайтсайда накануне того самого дня, когда закончивший все приготовления Пэт готов пригласить ее взглянуть на дело рук своих. Женитьба Билла на Мэй разрушает и мечту его родителей женить сына на приезжей учительнице Молли Морган.

У жителей долины немало своих маленьких трагедий и драм, которые они стоически переносят. Но их в общем-то сытая жизнь лишена главного, высшего смысла.

Ненавязчивое изображение монотонного, однообразного существования, лишенного какой-либо осмысленной цели, раскрывает перед читателем всю беспросветность окружающей простого американца действительности. В чем смысл этой жизни? - кажется, взывают со страниц книги ее обитатели, влачащие жалкое существование в благодатном и сытом краю в долине с таким обманчивым названием - "Райские Пастбища".

Вторая книга писателя, как и первая, не принесла ему ни славы, ни денег. Между тем жизненные обстоятельства приняли тяжелый оборот. В мае 1933 года паралич разбил мать Джона, и он вместе с женой переезжает в родительский дом, чтобы ухаживать за матерью и облегчить жизнь отца. Заброшена литературная работа, и в короткие часы отдыха Джон уезжает к Эду, чтобы отвести душу в философских беседах о смысле человеческой жизни, о проблемах жизни и смерти, о месте отдельного человека в обществе, его взаимоотношениях с другими людьми. Он с интересом слушает рассуждения Эда об отличии "группового характера" людей от характера отдельной личности. Эд утверждал, что в составе группы человек всегда действует совсем по-иному, чем он действовал бы в этих же обстоятельствах в одиночку. Стейнбек задумывается о том, почему индивидуальные стремления отдельной личности так часто приходят в столкновение с моральными ценностями буржуазного общества. Почему отдельный человек оказывается фактически один на один с огромной машиной частного бизнеса и опирающегося на него капиталистического государства.

Вот и сам он уже несколько лет упорно трудится над своими книгами. Две уже изданы в престижных нью-йоркских издательствах, а кто их читает, эти полторы тысячи экземпляров, кому они нужны? А ведь он вложил в них свое видение мира, свое понимание жизни, он хотел привлечь внимание читателей к этому уголку Соединенных Штатов, который все считают благословенным краем и куда тысячами тянутся переселенцы.

Подобные вопросы десятками роятся в его голове. Он ищет ответа на них в спорах с разными людьми, такими как Рикеттс, Кемпбелл и Уайтекер, в трудах Генри Торо и Ралфа Эмерсона, в поэзии Уолта Уитмена. Он пытается понять смысл учения трансцендентализма о некоей высшей "сверхдуше", частица которой нисходит на человека, если он способен восстановить контакт с природой. Но ведь жители долины "Райские пастбища" живут и трудятся ежедневно на природе, становясь как бы ее продолжением, а разве они счастливы? Нет, дело здесь не в природе, а в чем-то другом. Он ездит с Уайтекером на собрания членов клуба Джона Рида, бывает среди поденщиков и всюду внимательно вслушивается в горячие споры, пытливым взглядом всматривается в окружающую его жизнь. Он уже собирает материал для своих будущих книг, хотя сам еще и не подозревает об этом. Его раздумья находят отражение в письмах и дневниках.

"И снова, как обычно, бедность и животный страх, - записывает он в дневнике в 1932 году. - Страх, что мое перо не сумеет выразить того, что намелют жернова моего мозга. Легко понять, почему древние обращались с мольбой о помощи к Музе. И Муза являлась и становилась рядом. А мы, да поможет нам бог, не верим в муз. Нам не на что опереться, кроме как на собственное мастерство, а его, как подтверждает современная литература, явно недостаточно. Пусть я буду честным, пусть я буду порядочным, пусть мне будут чужды низкие приемы литературных поденщиков. Если необходимо воззвать к богу, то вот моя молитва - пусть я буду сильным и мягким, нежным и умным, мудрым и терпимым. Дай мне хоть на минуту, на один малюсенький миг посмотреть на мир всепроникающим взглядом бога".

А пока он занят семейными хлопотами и ждет выхода из печати своей третьей книги. "Неведомому богу" вышла в свет в ноябре 1933 года. Печальна история жизни и смерти фермера Джозефа Уэйна, приехавшего из штата Вермонт в Калифорнию в поисках свободной земли и счастья. Землю сто шестьдесят акров - он получил в долине между двумя грядами холмов. Земля была покрыта яркой зеленью, то тут, то там виднелись голубые или желто-золотистые цветы. Но вскоре Джон узнал, что это буйное цветение вызвано редким здесь дождем, недавно прошли сильные дожди - первые после десятилетней засухи.

Джозеф строит себе дом, женится, а через какое-то время снова наступает засуха. Земля умирает на его глазах, он молится и приносит жертвы "неведомому богу", но дождя все нет. Тогда он решает принести в жертву свою собственную жизнь. Он подымается на высокий холм, ложится на иссушенную землю и вскрывает себе вены. Уже умирающий, он чувствует, как на его лицо падают первые тяжелые капли дождя.

Простая, незамысловатая жизненная история Джозефа Уэйна не имела успеха ни у читателей, ни у критиков. Ее автор попрежнему был беден, перебивался на случайные заработки жены и помощь отца.

В том же 1933 году в нью-йоркском журнале "Норт америкен ревыо" ("Североамериканское обозрение") были напечатаны два рассказа Отейнбека - "Подарок" и "Великие горы". По содержанию они примыкают к историям из "Райских Пастбищ" и также рассказывают о жизни небогатых фермеров. Повествование здесь ведется от имени десятилетнего Джоди Тифлина, познающего окружающий мир.

Джоди рано узнает жестокую сторону жизни. Околел от болезни подаренный ему пони, так и не доставив мальчику удовольствия проехаться верхом ("Подарок"). Уходит в ночь и уводит с собой старую лошадь старик Гитано, который и сам уже никому не нужен. Он уходит в направлении Великих гор, но Джоди знает, что он далеко не уйдет. Мальчик видел, как Гитано поздно вечером любовно рассматривал старинный острый стилет.

19 февраля 1934 года скончалась мать писателя. Он тяжело переживал свою первую жизненную потерю. Сразу сдал и одряхлел отец, оставшийся один в большом семейном доме в Салинасе. Джон и Кэрол каждую неделю приезжают к нему убрать дом, приготовить ему, постирать.

Джон по-прежнему часто бывал в Монтерее. В городке давно уже ходили юмористические истории о похождениях местных старейших обитателей, которых все называли пайсано. Обычно пайсано не работали, и не потому, что ве хотели, просто в эти годы найти работу было практически невозможно. Знакомая Стейнбеков, учительница Сюзан Грегори ввела Джона в мир пайсано, обосновавшихся на окраине города в квартале под названием Тортилья-Флэт - "Лепешечная равнина".

Рассказы Сюзан Грегори о жизни пайсано, смешные и грустные одновременно, собственные наблюдения Джона подтолкнули его к написанию новой книги, которую он так и назвал "Квартал Тортилья-Флэт". В начале 1934 года он закончил работу над книгой и отправил рукопись в Нью-Йорк.

Здесь необходимо сделать отступление. Неизвестно, как бы сложилась судьба повести, да и вся дальнейшая судьба самого писателя, если бы не вмешался случай. В Чикаго небольшой книжной лавкой владел некий Вен Абрамсон. Он прочел в журнале рассказы Стейнбека "Подарок" и "Великие горы", они ему понравились, и он заказал для своего магазина по нескольку экземпляров "Райских Пастбищ" и "Неведомому богу". Однажды в книжную лавку Абрамсона зашел его старый знакомый, ньюйоркский издатель Паскаль Ковичи. Узнав, что Ковичи не читал книг Стейнбека, Абрамсон вручил ему "Райские Пастбища".

В поезде по дороге в Нью-Йорк Ковичи прочел "Райские Пастбища". Книга ему очень понравилась, он разыскал литературное агентство, ведавшее делами Стейнбека, и получил рукопись "Квартала Тортилья-Флэт", отвергнутую до этого несколькими издательствами. Судьба книги и, как оказалось впоследствии, судьба писателя была решена.

Тем временем Стейнбек пишет два новых рассказа - "Убийство" и "Налет", которые публикует журнал "Норт америкен ревью". Рассказу "Убийство" присуждают престижную литературную премию имени О. Генри. Сюжет рассказа прост. В одной из долин неподалеку от Монтерея стоял заброшенный старый дом и хлев. Их хозяин, зажиточный фермер Джим Мур, с женой жил в новом доме, построенном дальше в той же долине. Проезжающие неизменно удивлялись тому, что хозяин забросил добротный дом и подворье и построил новую ферму. И только старожилы знали причину этого на первый взгляд необъяснимого поступка.

Джим Мур, оставшись один после смерти родителей, женился на красавице славянке. Тесть, крепко подвыпивший в день свадьбы, поучал своего зятя: "Твоя жена не такая, как обычные американские девушки. Если она сделает что-то плохое, избей ее. Если же она слишком долго ведет себя хорошо, вое равно избей ее".

"Я не стану бить жену", - ответил Джим.

"Не будь дураком. Ну, да ты сам увидишь". - И старик снова припал к своей пивной кружке.

Джим хорошо жил с женой. Правда, она была молчаливой, почти не общалась с соседями, все время что-то вязала или шила. Казалось, что дела мужа ее мало интересуют, и она заботилась лишь о том, чтобы он вовремя был накормлен и чтобы в доме все блестело чистотой. Джиму хотелось поговорить с женой, обсудить дела, но она всегда молчала.

"Почему ты никогда не поговоришь со мной? - допытывался Джим. Тебе что, не хочется говорить со мной?"

"Нет, почему же? - отвечала жена. -Что ты хочешь, чтобы я сказала?" - она говорила на понятном Джиму языке, но мысли ее были скрыты за семью печатями. И Джим по субботам стал уезжать в поселок, чтобы поговорить со знакомыми и развлечься. Вот и сегодня после тяжелого трудового дня он предлагает жене поехать вместе с ним. Но она отказывается: уже поздно, когда они приедут, все магазины будут закрыты. Джим седлает коня, берет с собой ружье на случай, если попадется олень, и уезжает один.

По дороге Джима догоняет сосед и сообщает, что неподалеку в зарослях он обнаружил остатки костра и голову убитого теленка с клеймом Джима. Тот сразу же решает отправиться на поиски злоумышленников.

Никого не обнаружив, Джим около полуночи поворачивает домой, так как ехать в поселок в этот поздний час не имело смысла. В своей конюшне он обнаружил оседланную чужую лошадь. Осторожно, чтобы не скрипнула половица, с ружьем наготове он входит в дом и при свете полной луны видит, что рядом с его женой на их семейной кровати спит ее взрослый стеснительный кузен. Джим так же осторожно выходит из дома и какое-то время сидит около ручья. Затем освежает лицо и голову холодной водой и твердым шагом возвращается в дом. Он видит раскрытые от ужаса глаза жены, подымает ружье и одним выстрелом убивает ее кузена, выходит во двор, вскакивает на коня и скачет в поселок.

Утром Джим возвратился домой вместе с помощником шерифа и судебным врачом. Они забирают тело убитого и перед отъездом говорят хозяину: "Конечно, против вас имеется формальное обвинение в убийстве. Но оно будет снято. Здесь всегда так бывает в подобных случаях. Будьте все же снисходительны к своей жене, господин Мур".

После их отъезда Джим медленно вошел в дом и вскоре появился на пороге с плетеной, отягощенной свинцом плетью в руках. Осмотревшись по сторонам, он направился на сеновал. Через какое-то время он снова появился во дворе с потерявшей сознание, окровавленной, избитой до полусмерти женой на руках. Он осторожно посадил ее около ручья, привел в чувство холодной водой и омыл ее кровоточащие раны. Придя в себя, она готовит мужу завтрак и молча смотрит, как он ест.

- После обеда поедем в поселок, - говорит Джим, - нужно заказать бревна, будем строить новый дом и хлев подальше отсюда в ложбине.

- Хорошая идея, - соглашается жена и через минуту спрашивает : Ты будешь бить меня еще за это?

- Нет, за это больше не буду.

И теперь по субботам в поселке смотрели на пролетку, в которой приезжал Джим, рядом с ним всегда сидела располневшая, но все еще очень красивая его жена.

"Убийство" было опубликовано в апреле, а через шесть месяцев в октябре 1934 года тот ясе журнал напечатал другой рассказ писателя "Налет". Рассказ этот по своему содержанию отличается от всего созданного Стейнбеком ранее. В небольшой калифорнийский городок приезжают рабочие левых взглядов Дик и Рут, чтобы провести сходку. В заброшенной лавке они зажигают керосиновую лампу, прикрепляют на стену плакат, раскладывают на ящиках от яблок несколько брошюр и ждут прихода рабочих. Молодой парнишка Рут впервые участвует в организации сходки, он нервничает, прислушиваясь, не слышно ли шагов снаружи.

Но вот в лавку вбегает запыхавшийся незнакомый человек...

"Вы, ребята, лучше сматывайтесь, - сказал он. - На вас готовится налет. Никто из парней на сходку не явится. Решили вас одних тут бросить на расправу, а я так не могу. Давайте же! Собирайте свое имущество и уматывайтесь. Они вот-вот нагрянут!"

- Мы не двинемся с места, - деревянным голосом ответил Дик. Может, мне остаться с вами?

- Не стоит. Ты хороший парень, тебе не следует оставаться. Ты нам еще пригодишься.

Дик и Рут остаются и ждут прихода налетчиков. "Вот послышался топот шагов. Двери распахнулись настежь. Ввалилась толпа людей в грубой одежде и черных шляпах. В руках - дубинки и палки. Дик и Рут стояли очень прямо, подбородки вздернуты, глаза полуприкрыты. Налетчики, оказавшись внутри, чувствовали себя не совсем уверенно. Они полукругом охватили двух товарищей, ожидая, чтобы кто-то сделал первый шаг... Рут заставил себя сделать шаг вперед. "Товарищи, - закричал он, -. вы такие же люди, как и мы. Мы все братья". - Удар дубинки обрушился на его голову".

Избитых до полусмерти друзей забирают в полицию и помещают в тюремную больницу. Их обвиняют "в подстрекательстве к беспорядкам", им грозит шесть месяцев тюрьмы. Но они не осуждают налетчиков: "Не в них дело. Это строй такой".

Отейнбек жил среди простых людей, знал их нужды и заботы, хорошо видел, что происходит в штате. Летом 1934 года в Калифорнии бастовали тысячи рабочих, как пришлые сезонники, так и коренные жители. В июле четыре дня продолжалась всеобщая забастовка портовых грузчиков, организованная местным профсоюзом. Кэрол в эти месяцы устроилась на работу в управление по оказанию помощи безработным, она рассказывала Джону о сотнях доведенных до отчаяния людей. Все эти впечатления и нашли свое отражение в рассказе "Налет", лежащем в русле пролетарской литературы Соединенных Штатов периода "красных тридцатых".

В мае 1935 года издательство "Ковичи-Фрид" выпустило в свет иллюстрированное издание повести "Квартал Тортилья-Флэт", которая сразу же обратила на себя внимание и критиков, и читающей публики: она попала в список бестселлеров и продержалась в нем несколько месяцев. Стейнбек впервые получил за свои литературные труды весьма приличный гонорар. К тому же известная голливудская кинофирма "Парамаунт" приобрела драва на постановку кинофильма по повести. Этот наконец-то пришедший успех омрачился кончиной отца писателя буквально накануне выхода книги из печати.

Рассказанная с юмором, веселая и грустная история жизни четырех пайсано, людей без определенных занятий, бросивших вызов окружающей их действительности, привлекала внимание прежде всего своей простотой и незамысловатостью. В то же время и по своей форме, и по стилистическим особенностям она ассоциировалась со средневековой легендой о короле Артуре и его рыцарях Круглого стола. Читатели понимали, что пайсано не настоящие рыцари, но им льстило, что эти простоватые герои были наделены настоящими рыцарскими чувствами - душевным благородством, мужской верностью, честностью и преданностью.

Гибель их предводителя Дэнни и распад содружества невольно наводили на мысли о том, что в современной Америке эти качества недорого стоили. Далеко не случайно и то, что они характеризуют не сильных мира сего, а простых людей, подобных Дэнни и его друзьям пайсано.

Охвативший всю страну тяжелейший кризис не обошел и Калифорнию. Резкое снижение заработков приводило к росту числа забастовок и маршей протеста, в которых активно участвовали докеры и рабочие консервных фабрик, сельскохозяйственные рабочие. Больше других страдали сезонники - сборщики овощей, фруктов и хлопка.

Стейнбек внимательно наблюдал за происходящим, перемалывал все увиденное и услышанное "жерновами своего мозга", подолгу раздумывал над судьбами простых людей. В этот период он часто посещает дом известного радикального журналиста Линкольна Стеффенса, у которого встречается с известными в то время представителями левого движения: Анной Луизой Строит, Майклом Голдом, Эллой Уинтер. Здесь он знакомится с молодыми профсоюзными активистами, с журналистом Джорджем Уэстом из газеты "Сан-Франциско Ньюс", хорошо знающим положение дел в штате.

Стейнбек постепенно приходит к мысли описать происходящее. "Как ты помнишь, у меня была идея создать что-то вроде автобиографии коммуниста, - сообщал он в январе 1935 года своему приятелю, литератору Джорджу Олби. - Но мисс Макинтош посоветовала создать это в художественной форме. Вот тут то и проблема. Я планировал написать журналистский репортаж о забастовке. Но чем больше я думаю об этом как о художественном произведении, тем больше и больше разрастается мой замысел... Он все время не идет у меня из головы... Это будет жестокая книга. Мне хочется в данном случае выступить лишь как совестливому летописцу, не давать никаких оценок, просто воссоздать хронику событий".

Новый роман писателя получил название "И проиграли бой" (строка из знаменитой поэмы Джона Мильтона "Потерянный рай"). Вряд ли случайно Стейнбек позаимствовал это название у поэта-борца, чья поэзия проникнута духом борьбы за гражданские идеалы. Рукопись была отослана нью-йоркским издателям, а сам писатель с женой отправляется в автомобильное путешествие по Мексике, стране, в которой он давно уже хотел побывать. Мексика и мексиканцы пришлись по душе писателю, он навсегда проникся уважением к простым, бесхитростным труженикам, с которыми сталкивался на каждом шагу.

По меньшей мере два обстоятельства способствовали тому, что роман расходился: во-первых, серьезный успех предыдущей работы писателя повести "Квартал Тортилья-Флэт". Во-вторых, злободневность описываемых событий. Забастовки проходили повсеместно, в 1934 году, например, бастовали полтора миллиона рабочих. Росло влияние профсоюзов, усиливалось сопротивление хозяев. Отовсюду поступали сообщения о кровавых расправах с зачинщиками забастовок - точь-в-точь, как описанное в романе убийство молодого агитатора Джима Нолана. По официальным подсчетам, в 1933-1934 годах в ходе забастовок были убиты 88 человек, в 1935 году в тюрьмы были брошены 35 тысяч забастовщиков.

Сравнивая описанные в новом романе Стейнбека события с реальной жизнью, читатели не могли не задуматься над всем происходящим, над сложными вопросами взаимоотношений между трудом и капиталом. Если профессиональный революционер и агитатор Мак мог и не попадаться им в повседневной жизни, то Джим Нолан вполне мог оказаться соседским сыном, а врач, либерал Бертон с его чувством одиночества и бесперспективности жизни вполне мог быть подлинным двойником многих интеллигентных читателей, и его мысли каждый мог бы отнести на свой счет.

- Мне просто одиноко, чертовски одиноко, - признавался Бертон Маку. - Работаю в одиночку, а к чему все? У вас преимущество: я у людей сердце стетоскопом прослушиваю, а вы чуете его на расстоянии.

Этим признанием либерала Бертона писатель подчеркивал способность коммуниста Мака улавливать движения человеческих сердец, помыслы и намерения простых тружеников. Характерно, что в финальной сцене романа, когда Мак на руках приносит в лагерь тело убитого наемниками друга, писатель подчеркивает бескорыстие коммунистов. "Перед собой он видел множество людей, в глазах у них играли блики от фонаря, стоявшие дальше были неразличимы во тьме. Мака пробрала дрожь. Он с трудом разнял челюсти. Голос зазвучал высоко, на одной ноте: "Этот парень старался не ради себя... - начал он. - Костяшки пальцев побелели - он намертво вцепился в перила... - Товарищи! Этот парень старался не ради себя..."

Достаточно представить себе всю пропитанную духом наживы, погони за богатством атмосферу буржуазной Америки, чтобы по достоинству оценить эту простую, но такую емкую фразу, которой писатель закончил свою книгу.

К немалому удивлению писателя, критики - и либеральные, и консервативные - отзывались о романе, в общем, положительно. Исключение составляла Мэри Макарти, которая в журнале "Нэйшн" утверждала, что роман написан "академичным", "деревянным", "высокопарным" языком, а автор его, хотя он и прирожденный рассказчик, никак не является "ни философом, ни социологом, ни тактиком забастовочного движения". Вот если бы книгу написал... Троцкий, то результат мог бы быть впечатляющим, заключала Макарти.

Куда более точную и справедливую оценку роману дал в одном из частных писем патриарх американских репортеров Линкольн Стеффенс: "Неподалеку от нас появился новый многообещающий писатель. Его зовут Джон Стейнбек. А его роман называется "И проиграли бой...": история забастовки на уборке яблок. Это великолепное, простое и точное описание событий, как они происходили в жизни. Стейнбек утверждает, что не намеревался создавать историю забастовки или рабочих волнений, что его интересовала психология массы забастовщиков. Но я думаю, что это лучший репортаж о рабочем движении в этой долине. Точно так все происходило здесь прошлым летом. Может быть, рабочие описаны не с большой симпатией, зато их противники показаны со всем реализмом".

Между тем накал классовой борьбы не спадал, забастовочное движение не утихало. Одна из наиболее упорных и жестоких забастовочных схваток разразилась в родном городке писателя Салинасе. Забастовали рабочие упаковщики овощей. Местные предприниматели ответили ударом на удар: городские власти передали все свои полномочия комитету, составленному из крупных предпринимателей. Комитет сразу же отменил на территории городка и примыкающих к нему поселков действие всех гражданских свобод. Все "лояльные жители" в возрасте от 18 до 45 лет были объявлены мобилизованными, и им выдали боевое оружие. Улицы городка перегородили баррикадами и рядами колючей проволоки. Против забастовщиков применили слезоточивый газ, дубинки. Нахлынувших газетчиков грозили линчевать.

Особая жестокость схваток в Салинасе, непримиримость и экстремизм обеих сторон снова приковывают внимание писателя к положению сезонных рабочих, "этих кочующих цыган периода урожая", как их презрительно называли богатые фермеры.

"Сан-францкско Ньюс" заказывает Стейнбеку серию статей и очерков о сезонных рабочих, писатель примыкает к группе сезонников-сборщиков хлопка и несколько недель работает и путешествует вместе с ними. Здесь он узнает, что хозяева обвиняют в возникающих стычках его самого, считая, что роман "И проиграли бой" подталкивает рабочих на забастовки.

Наблюдения Стейнбека были опубликованы в газете с 5 по 12 октября 1936 года под заглавием "Цыгане периода урожая". Статьи эти привлекли всеобщее внимание. Писатель показал в них на большом фактическом материале все те вопиющие несправедливости, которые совершались по отношению к десяткам тысяч честных трудолюбивых коренных американских граждан, низведенных системой капиталистического предпринимательства до положения бессловесных рабов.

Все приведенные им факты были строго документированы, и взбешенные предприниматели не рискнули открыто опровергать их. Они пустили в ход другое оружие - угрозы и шантаж. "Я думаю, - отвечает Стейнбек в письме друзьям, беспокоящимся о его безопасности, - что в настоящее время моя безопасность определяется тем фактом, что я еще не настолько важен, чтобы меня просто убить, и в то же время избиение меня привлечет внимание печати. Что касается нашего дома, то он застрахован на случай порчи или разрушения в результате актов вандализма или беспорядков" '.

Тем временем Стейнбек написал небольшую повесть, получившую по предложению Эда Рикеттса название "О мышах и людях". Эти слова взяты из стихотворения великого шотландского поэта Роберта Бернса о бессилии людей и зверей перед силами природы. Повесть вышла из печати в феврале 1937 года и сразу же привлекла к себе внимание и читающей публики, и критиков. Она быстро попадает в список бестселлеров и расходится тиражом более 150 тысяч экземпляров. Популярный книжный клуб "Бук оф зе манс" ("Книги месяца") рассылал ее своим членам вместе с новым романом Герберта Уэллса "Игрок в крокет". Впервые имя писателя Джона Стейнбека становится известным всей Америке.

"О мышах и людях" - несколько сентиментальная история с трагическим концом о дружбе и мечтах двух простых тружеников Джорджа и Ленни. Ловкому, быстрому, умелому, опытному работнику Джорджу противостоит силач и увалень Ленни, с детства обделенный умом. Они вместе выросли, дружат с детства, Джордж всячески опекает своего слабоумного друга. Вдвоем они мечтают подкопить деньжат и приобрести небольшую ферму, на которой они будут вместе жить и хозяйничать. Ленни хочет завести кроликов - уж очень он любит гладить своими огрубевшими сильными пальцами что-нибудь мягкое, пушистое. Это, казалось бы, весьма невинное увлечение частенько навлекает на него беду: то он ненароком задушит любимого щенка хозяйки, то насмерть перепугает девушку, пытаясь пощупать пушистую материю ее платья.

Вот и на новом месте Ленни попадает все в новые и новые передряги. Трагический финал не заставляет себя ждать слишком долго: Ленни, никак того не желая, лишает жизни молодую жену хозяйского сына. Укрывшись в укромном месте, он со страхом ждет Джорджа. Но тот не ругает друга, он прислушивается к шуму шагов преследователей, зная, что они хотят линчевать Ленни. В последний момент он посылает спасительную пулю в затылок своего любимого друга.

Так разрушалась мечта Джорджа и Леини о собственной ферме. Американские литературоведы подчеркивают, что этот крах определяется не общественными условиями, а "ограниченностью... героев повести. Зерна трагедии произрастают не в обществе, а в индивидуальных особенностях персонажей". С таким утверждением никак нельзя согласиться. Джордж энергичный, работящий, хорошо знающий свое дело человек, обладающий добрым и отзывчивым характером. В то же время он имеет силу воли, способен подчинить себе других людей. И он терпит поражение не потому, что его личные качества не соответствуют поставленной им перед собой цели, а потому, что житейские обстоятельства не подчиняются ему, они вне пределов его власти.

Слабоумный Ленни юридически не может отвечать по суду за свои поступки. Казалось бы, ему ничего не угрожает. Но Джордж знает, что юридические законы в данном случае не имеют силы, фермерские служащие просто линчуют Ленни. Этот варварский обычай - проявление типично американского образа жизни - дожил и до наших дней. Поэтому крах мечты Джорджа и Ленни вызван не силами природы, а явлением общественным, социальным - угрозой линчевания. Жизненные обстоятельства капиталистической Америки разрушают мечту Джорджа и Леяни, приводят к

Летом 1937 года Стейнбек с женой совершили поездку в Европу, побывали в Копенгагене, Стокгольме, Хельсинки, Ленинграде, Москве. Возвратившись в Нью-Йорк, Стейнбек приобрел новый "шевроле" и отправился на нем через всю страну в Калифорнию. Первую остановку он сделал в Чикаго, где провел несколько дней у своего дяди Джо Гамильтона. Из Чикаго писатель отправился на юго-запад, в штат Оклахома. Если посмотреть на карту Соединенных Штатов Америки, то станет ясно, что Стейнбек выбрал далеко не самый короткий путь домой. Тому была весьма веская причина: писатель уже работал над новым романом о переселенцах из Оклахомы в Калифорнию. И теперь, путешествуя по пыльному шоссе номер 66, он проделал тот самый путь, которым двигались герои его нового романа.

Возвратившись в Калифорнию, Стейнбек вскоре погрузил в свою машину одеяла, запас продуктов, термосы с кофе и вместе с добрым знакомым Томом Коллинсом совершил поездку по нескольким лагерям для переселенцев и сезонных рабочих. Все увиденное еще более укрепило его в желании написать серьезный роман о тяжелой судьбе этих людей. В начале 1938 года нью-йоркский иллюстрированный журнал "Лайф" обратился к писателю с просьбой написать текст к фотоочерку о жизни сезонных рабочих в Калифорнии. Писатель согласился.

"Должен снова отправиться во внутренние долины, - сообщает он в феврале 1938 года своему литературному агенту Элизабет Отис. - Там умирают голодной смертью пять тысяч семей. Не просто голодают, а умирают от голода. Власти пытаются оказать им помощь продуктами и медицинским обслуживанием, но фашиствующие группы банкиров, крупных фермеров, владельцев компаний коммунальных услуг саботируют все эти попытки... В одной палатке находятся на карантине двадцать человек больных оспой, и среди них две женщины, которые должны родить на этой неделе. Я ввязался в это дело с самого начала, и я должен поехать туда посмотреть, что происходит, и, может быть, мне удастся помочь прошибить головы всем этим убийцам".

Написав материал для "Лайфа", Стейнбек отказывается пи. сать статьи обо всем увиденном для других журналов. "Извините, но я просто не могу делать деньги на этих людях... Их страдания слишком велики, чтобы можно было на них зарабатывать". "Лайфу" же он поручает перевести причитающийся ему гонорар в фонд помощи сезонным рабочим Калифорнии. Но ни снимки фотографа журнала, ни текст Стейнбека так никогда и не появились на страницах "Лайфа".

Все увиденное и пережитое писателем за эти месяцы оказало на него огромное влияние, высветило всю проблему новым светом. Он решительно откладывает в сторону написанные ранее главы и начинает совершенно новую книгу, которая получает название "Гроздья гнева". Слова эти взяты из известного гражданам США "Боевого гимна республики", опубликованного в 1862 году и принадлежащего перу поэтессы Джулии Уорд Хоуэ.

Название книги "мне нравится все больше и больше...признается писатель в письме 10 сентября 1938 года. - Оно мне нравится потому, что взято из строф боевого марша, и моя книга - тоже своего рода марш. Оно - в русле наших собственных революционных традиций, и по отношению к этой книге оно имеет большой смысл. И еще оно мне нравится потому, что люди знают "Боевой гимн", даже те, кто не знает "Усыпанный звездами стяг" (официальный гимн США. - С. И.)... С марта месяца не выхожу из-за стола... Никогда в жизни не работал так упорно и так долго".

Наконец, после многочисленных изменений, после переработки ряда глав и сцен рукопись романа была отправлена издателям. А сам писатель оказался прикованным к постели: он доработался до полного изнеможения. И только через две недели силы начали мало-помалу возвращаться к нему. Паскаль Ковичи, к этому времени перешедший в издательство "Викинг", сообщил, что чтение рукописи Стейнбека привело руководителей издательства в состояние "эмоциональной опустошенности". На рекламу романа выделялась огромная по тем временам суммадесять тысяч долларов.

Однако издатели просили внести в рукопись некоторые изменения. Это касалось концовки романа и разговорной речи героев. Элизабет Отис пересекла всю страну, чтобы вместе с писателем поработать над требуемыми исправлениями. Менять концовку романа Стейнбек категорически отказался. В текст он согласился внести некоторые исправления, если это не нарушало строя фразы и не меняло смысла. "Но на некоторые изменения я согласиться не мог, - писал Стейнбек Ковичи. - Если тон фразы или скрытый в ней намек требуют определенного слова, я сохранил его, независимо от того, что подумает читатель. Эта книга написана не для слабонервных дамочек. И если они станут ее читать, они явно возьмутся не за свое дело. Я никогда не менял ни одного слова, чтобы потрафить вкусам какой-либо группы и ни в коем случае не намерен отступать от этого правила... Я никогда не хотел стать популярным писателем - вы это прекрасно знаете. И читателя, которых шокирует сценка из нормальной жизни и употребляющееся в жизни слово, ничего для меня не значат..."

Вместе с тем Стейнбек был убежден, что его новый роман не может иметь коммерческого успеха. Он предупреждал издателей, чтобы оии не планировали большой начальный тираж. "Книга не станет популярной. И было бы напрасным убытком печатать сразу большой тираж. Надо издать небольшой тираж, а если будут заказы - допечатать еще".

Он прямо писал Ковичи, что "фашиствующие группы попытаются саботировать книгу из-за ее революционного содержания. Они попытаются обвинить ее в пропаганде коммунистических идей...". В другом письме Стейнбек объяснял свое решение ье менять концовку романа: "...Я пишу не для того, чтобы удовлетворить читателя. Наоборот, я лезу из кожи вон, чтобы он получил настоящую нервную встряску, а не удовлетворение. И еще одно: я пытался писать эту книгу не так, как обычно пишутся книги, а так, как это бывает в ничем не приукрашенной жизни".

В марте 1939 года "Гроздья гнева" вышли в свет, в течений первых двух месяцев разошлось более 80 тысяч экземпляров книги, она возглавила список бестселлеров 1939 года и была в числе десяти книг, пользующихся наибольшим спросом в следующем, 1940 году. Реакция печати, критиков и читателей на роман была далеко не однозначной. Так называемая большая пресса сразу же отнесла "Гроздья гнева" не только в разряд литературных явлений, но и в сферу общественно-политической жизни страны, понимая его огромное социальное звучание. Обсуждение романа велось не только в статьях литературных критиков, но и в постоянных колонках внутриполитических обозревателей, в обзорах комментаторов, в редакторских передовых.

Мнения литературных критиков о романе расходились. Одни отмечали художественную наглядность описаний, жизненную силу диалогов, точное раскрытие психологии и чувств основных действующих лиц. Другие причисляли роман к образчикам "обманчивого фальшивого символизма", сетовали на "удивительно странную форму книги", утверждали, что во второй части романа вообще "отсутствует форма, а действие... не развивается и не имеет определенного направления".

В родных местах писателя, в Калифорнии, роман произвел впечатление разорвавшейся бомбы. Представлявшая интересы крупных землевладельцев штата Ассоциация фермеров намеревалась привлечь писателя к суду, но не смогла опровергнуть содержащиеся в книге факты, так как все они были подтверждены документами, переданными на хранение в юридические органы штата. Любое официальное расследование неизбежно привело бы к обвинению самих фермеров. Тем не менее руководители Ассоциации фермеров характеризовали роман как "разрушительную, бесполезную книгу, пропитанную от начала до конца духом ненависти"... В городе Канзасе книга была изъята из школьных библиотек. Писателю посылают анонимные угрозы физической расправы, пытаясь запугать его. Некоторые местные газеты утверждают, что Стейнбек - коммунист.

Но звучали в Калифорнии и другие голоса. Крупнейшая газета штата "Сан-Франциско кроникл" опубликовала положительную рецензию Дж. Джексона. "Гроздья гнева" - это "весь Стейнбек, - писалось в рецензии, - зрелый романист, говорящий миру о том, что он должен ему поведать, и делающий это с искусством великого художника".

На первый взгляд "Гроздья гнева" кажутся написанными буднично, просто и незамысловато, как проста и незамысловата жизнь главных героев книги - семейства Джоудов. В романе нет ни тайн, ни загадочных фигур, ни сложных сюжетных ходов. Действие раскручивается медленно. Так медленно, как движетcя на запад по федеральному шоссе номер 66, соединяющему штат Oрегон со штатом Калифорния, видавший виды шестицилиндровый легковой "гудзон" Джоудов, переоборудованный ими в грузовик для такого дальнего путешествия.

И описания самого тяжелого путешествия Джоудов, и перипетии их скитаний в Калифорнии выдержаны писателем в строго реалистическом ключе, впечатляют своей живописной правдивостью и точностью деталей. Читатель понимает желание Джоудов сохранить старый семейный уклад своей жизни, сочувствует их стремлению приспособиться к тяжелым жизненным обстоятельствам, ценит их волю к жизни и любовь к труду.

Но разве может одно бедное, сорванное с насиженных мест семейство, каким бы крепким и сплоченным оно ни было, выдержать схватку с капиталистическими хищниками, со всей махиной капиталистического государства - банками и шерифами, богатыми фермерами и трестами, отрядами вооруженных лавочников и наемными убийцами? Тысячи сезонных рабочих, направляясь в Калифорнию, "надеялись найти здесь дом, а нашли только ненависть".

Так жизненные обстоятельства обычной американской семьи позволили писателю сбросить маску с хваленой американской свободы, и под ней возникло истинное лицо буржуазной демократии - хищный оскал капитала, его неутолимая жажда богатства и власти. Джоуды мало-помалу постигают истинное состояние дел. Первым осознает происходящее Том. Он вынужден покинуть родных, скрываясь от полиции. При прощании с матерью на ее вопрос, где же искать его. Том отвечает: "Подымутся голодные на борьбу за кусок хлеба, я буду с ними".

Стейнбек не ставил себе целью создавать роман действия, он стремился показать те социальные условия, которые в богатой капиталистической стране грозят гибелью тысячам коренных американцев. В романе все подчинено единой цели - показу бессмысленности социального уклада, при котором амбары были полны, а дети бедняков росли рахитичными, и на теле у них вздувались гнойники пеллагры. Крупные компании не знали, что черта, отделяющая голод от ярости, еле ощутима. И деньги, которые могли бы пойти на оплату труда, шли на газы, на пулеметы, на шпионов и соглядатаев, на "черные списки", на военную муштру.

Простой жизненный опыт Джоудов и тысяч других подобных им американцев питал те гроздья гнева, которые созревали в сердцах этих простых людей, стремившихся только к одному - к тому, чтобы плодотворно работать и жить и питаться за счет трудов рук своих. В судьбе Джоудов как в капле воды отразились коренные социальные противоречия и проблемы американской действительности и специфические черты национального сознания. И Джоуды становятся символом униженных и оскорбленных американцев, всех тех, кто не находит применения своим силам и талантам в этой богатой стране, кто и сегодня вынуждеи скитаться по городам и весям Америки в поисках хоть какого-нибудь заработка. "Люди, как муравьи, расползались по дорогам в поисках работы, в поисках хлеба. И в сознании людей начинала бродить ярость".

Символическое название романа, его отчетливая политическая направленность отмечались многими американскими критиками. Один из них, Джеймс Вогея, писал, что "Гроздья гнева"это не только роман, но и "монография на тему социологии сельского хозяйства, практическое руководство, как вести себя во времена чрезвычайных перегрузок, удар по индивидуализму, эссе в защиту природы, жестокий и преисполненный иронии выпад против основанной на простых эмоциях религии евангелистов, которая, похоже, процветает в наиболее бедных сельскохозяйственных районах этой огромной страны".

Вместе с тем точность описаний жизни сезонных рабочих показывала не только экономическую сторону проблемы, но и вскрывала ее политическое значение. Правдивость выводов писателя неоднократно подтверждалась исследованиями историков, социологов, политологов. И в то же время глубокое общечеловеческое содержание романа бередило души читателей, раскрывало глаза на вое происходящее. Известный американский литературовед Питер Лиска отмечал в 1979 году в этой связи: "Гроздья гнева" продолжают читаться не просто как факт литературной или общественной истории, но с чувством эмоционального сопричастия и эстетического открытия. Больше чем любой другой американский роман он успешно претворяет современную социальную проблему общенационального звучания в художественно убедительное произведение. Это, бесспорно, крупнейшее достижение Джона Стейнбека, труд литературного гения".

И конечно, экономическая и политическая направленность романа, его сильное эмоциональное воздействие на читателей возмущали представителей большого бизнеса, крупных фермеров, словом, всех тех, чьи действия в романе подвергались уничтожающей критике. Как люди практические, они отдавали себе отчет в том, что с произведением литературы надо бороться печатным же словом. Уже через пару месяцев после выхода романа в свет была издана брошюра некоего М. Хартранфта "Гроздья радости: отрезвляющий и вдохновенный ответ Калифорнии "Гроздьям гнева" Стейнбека", в которой описывалось семейство сезонников, получившее собственную землю, денежную ссуду и прочие блага.

Вскоре вышла в свет другая брошюра - "Правда о Джоне Стейнбеке и сезонных рабочих" Дж. Т. Мирона. Автор утверждал, что, будучи сезонником, он ежедневно зарабатывал не меньше четырех долларов, а когда работы не было, жил на полном обеспечении хозяев. Он обвинял писателя в том, что в его романе "натурализм неистовствует, правда взбесилась от предубеждения и преувеличения, а экономические проблемы раздуты за границы рационального и реалистического мышления".

Однако обе эти брошюры не достигли своей цели. Газеты, журналы и радио публиковали свидетельства государственных чиновников, священников, профессоров-социологов, полностью подтверждающих правдивость нарисованной Стейнбеком картины. "Гроздья гнева" стали явлением общественно-политической жизни страны. По своему влиянию на общественное мнение его сравнивали с романом Гарриет Бичер Стоу "Хижина дяди Тома" и романом Эптона Синклера "Джунгли". В 1940 году Стейнбеку за роман "Гроздья гнева" присудили высшую литературную награду США Пулитцеровскую премию.

Злоключения Джоудов оказывали сильное эмоциональное воздействие на читателей прежде всего потому, что сами Джоуды ни на что особенное в жизни не претендуют. Их стремления просты и непритязательны возделывать землю и жить плодами рук своих. Но в том-то все и дело, что американский образ жизни лишает их и этого, казалось бы, такого бесспорного права на жизнь и труд на своем собственном клочке земли. Эта подлинная трагедия простых американских граждан показана в романе просто, даже буднично, как нечто неизменно существующее в стране хваленых "равных возможностей". Под пером писателя трагедия семейства Джоудов перерастает в подлинную американскую трагедию, отражая определенную тенденцию развития капиталистического общества Соединенных Штатов Америки.

Важно отметить, что годы, прошедшие после написания "Гроздьев гнева", мало что изменили в практике крупных американских монополий. В октябре 1982 года корреспондент ньюйоркского еженедельника "Пэрейд" писал о положении сезонных рабочих: "Формально с рабством в нашей стране покончено сто семнадцать лет назад. Но условия жизни скитающихся по чужим фермам тружеников мало чем отличаются от рабства".

Успех романа "Гроздья гнева" привлек к книге внимание деятелей Голливуда. По роману начали ставить фильм. Когда в стране поднялась кампания против книги, постановщики фильма наняли частных детективов и поручили им скрупулезно проверить, насколько описываемое в романе соответствует фактическому положению вещей. Мнение детективов было единодушным: действительное положение сезонных рабочих в массе своей еще хуже, чем это показано в романе. Однако кинофирма боялась открыто объявить, что она начинает съемки фильма "Гроздья гнева", поэтому было заявлено, что снимается невинная картина. под названием "Дорога номер 66". Но такое объявление вызвало поток писем, обвинявших фирму в трусости. Этим письмам вторил журнал "Клик", сомневающийся в том, что "окруженный цензорами, привыкший к всяческим запретам, Голливуд найдет в себе мужество правдиво воспроизвести страдания и нищету трагических героев Стейнбека".

Вышедший на экраны фильм во многом отличался от романа Стейнбека, хотя в общем он передавал дух книги. Из речей Тома и Кейси исчезли вое упоминания местных властей и полицейских. Кинодеятели не рискнули воспроизвести заключительную сцену романа, в которой Роза Сарона своим материнским молоком спасает незнакомца от голодной смерти. Вместо этого фильм заканчивается гневными словами Ма Джоуд: "Нас не сотрешь с лица земли, не уничтожишь. Мы будем существовать вечно. Потому что мы народ". Оценивая все внесенные в фильм изменения, один американский исследователь пришел к следующему выводу: "Таким образом, книга, являющаяся призывом в действию, превращается в кинофильм, утверждающий, что для решения проблемы не требуется никаких действий".

А тем временем сам писатель подвергался настоящей слежке недоброжелателей, каждое сказанное им слово переиначивалось и искажалось. Поэтому Стейнбек предпочитал не покидать пределов своего небольшого ранчо. "Зная, что за мной постоянно наблюдают, я просто никуда не выхожу, - сетует он в письме приятелю. - Зная, что каждое мое слово может появиться в печати, я никому ничего не говорю".

Чтобы отвлечься от всего происходящего вокруг него и его романа и отдохнуть, Стейнбек соглашается сопровождать своего друга Э. Рикеттса в его морском путешествии с щелью изучения морской фауны. Затем отправляется в Мексику, где намеревается поставить фильм "Забытая деревня" - о жизни древних индейцев. В Мексике он с интересом и изумлением наблюдает за теми усилиями, которые предпринимает гитлеровская пропагандистская машина в странах Латинской Америки. "...Интересно наблюдать за эффективностью планов немцев, - сообщает Стейнбек Паскалю Ковичи в самом начале 1941 года, - которая действенна с точки зрения машинной логики, но которая (я подозреваю) является самоубийственной с точки зрения механизма человеческих существ... И поэтому я буду наблюдать, как рухнут эти замыслы немцев...". Понимая возможные тяжелые последствия этой деятельности для США, Стейнбек сообщает о ней в личном письме президенту США Ф. Рузвельту. Вскоре президент приглашает писателя для короткой беседы.

В результате морского путешествия с Э. Рикеттсом Стейнбек написал дневниковую книгу "Море Кортеса. Праздное путешествие с целью научных исследований". Книга вышла в свет в 1941 году, но большого успеха у читателей она не имела.

Нападение фашистской Германии на Советский Союз дало новый толчок мыслям писателя об опасности войны для Соединенных Штатов. В разговорах с друзьями он указывал на эту опасность, говорил, что Германия в случае войны захватит Мексику и вторгнется в западные районы США. Но его предупреждения не находили отклика у собеседников - война шла слишком далеко от США. Однако Стейнбека не покидали мрачные мысли, он думал о том, что может произойти в таком небольшом городке, как Монтерей, если его захватят враги" Он решает написать об этом небольшую повесть или пьесу. "...Она о небольшом городке, оккупированном врагами, рассказывает он о своем новом замысле в письме приятелю Тоби Стриту 25 ноября 1941 года. - В ней нет ни общих рассуждений, ни идеальных героев, ни ярких речей. Просто рассказывается о том, что чувствуют жители маленького городка, когда их город оккупируют захватчики. Ничего не говорится, в какой стране происходит действие, нет специфических словечек. Пытаюсь также показать, что чувствуют оккупанты. Это одна из первых разумных вещей, которые пишутся на эту тему, и я, конечно, не знаю, насколько она удастся мне".

Нападение японских милитаристов на Пирл-Харбор побудило писателя ускорить работу над повестью, которую он назвал "Луна зашла", подчеркивая этим, что фашистская оккупация несет темноту в прямом и переносном смысле. Действующие лица были описаны так, что в них легко узнавались представители американского общества, чтобы читатель понял: подобное может случиться и в Соединенных Штатах Америки.

Местом действия своей новой повести Стейнбек избрал небольшой приморский городок где-то на севере Европы, неожиданно оккупированный гитлеровскими войсками, не встретившими фактически никакого сопротивления. Захваченный гитлеровцами город имеет для них важное экономическое значение: здесь добывают уголь. Чтобы обеспечить бесперебойную добычу угля и отправку его в Германию, захватчики заигрывают с местным населением. Немецкий комендант полковник Лансер старается привлечь на свою сторону мэра города Ордэна, пользующегося большим авторитетом среди жителей.

Но Ордэн и сам в глубине души ненавидит оккупантов и с радостью наблюдает, как постепенно созревают "гроздья гнева и ненависти" среди горожан. Поначалу "глаза их утратили выражение удивления, ио искры ненависти загорелись в них не сразу". Сопротивление оккупантам, молчаливое и незаметное сначала, принимает все более решительные формы. Переломный момент наступает, когда за убийство немецкого офицера гитлеровцы расстреливают на площади горняка Алекса Мордена.

С того дня захватчики поняли, что их "повсюду окружают враги. Каждый мужчина, каждая женщина, даже дети - все враги". На шахтах и на железнодорожной ветке по ночам раздаются взрывы. Шахтное оборудование то и дело выходит из строя, добыча угля резко падает. Молодые шахтеры по ночам, тайком на рыбацких шхунах покидают родной город и уплывают в Англию.

Полковник Лансер предпринимает решительные меры и объявляет, что в случае продолжения взрывов на шахтах будет расстрелян мэр города. Но Ордэна это не пугает. "Ничто не может изменить происходящего. Вас уничтожат и выбросят вон, - бросает Ордэн в лицо захватчикам. - Народ не желает быть побежденным. И он не будет побежден. Свободные люди не начинают войн. Но если война началась, то они продолжают ее и после поражения. Дикие орды выигрывают сражения, а свободные народы выигрывают войны. И вам придется испытать это на собственной шкуре".

Предсказание Ордэна сбывается, взрывы на шахтах продолжаются, и мэр отправляется в свой смертный путь, завещая согражданам "оплатить все долги".

Повесть Стейнбека подчеркивала общенародное сопротивление гитлеровским захватчикам, показывала, как от единичных актов саботажа население оккупированной гитлеровцами Европы переходило к организованному движению сопротивления, раскрывала закономерность и неизбежность такого хода событий. Издательство сразу же приняло повесть к печати и широко разрекламировало ее. "Новая книга идет безумно хорошо, - констатировал Стейнбек. - На нее еще до публикации в два раза больше заказов, чем было на "Гроздья гнева". Книжные магазины уже заказали 85 тысяч экземпляров да книжный клуб - 200 тысяч. Это похоже на сумасшествие".

Одновременно с повестью Стейнбек закончил и сценический вариант книги, пьеса была принята к постановке в одном из театров Бродвея. Книга вышла в свет в марте 1942 года, а премьера пьесы состоялась 8 апреля. Отзывы и литературных, и театральных критиков были далеко не однозначными. Одни отмечали, что писатель сумел в повести показать обстановку в оккупированном городе, однако сетовали на то, что ему не удалось создать яркие, запоминающиеся образы основных действующих лиц. Пьесу же театральные рецензенты единодушно раскритиковали как "банальную и наивную".

Как это иногда бывает, повесть Стейнбека независимо от воли автора и критиков имела свою собственную романтическую судьбу, о которой писатель узнал только много лет спустя. В 1958 году, будучи в Италии, Стейнбек случайно познакомился с одним активным участником итальянского Сопротивления. И тот рассказал писателю, что в подполье они перевели повесть "Луна зашла" на итальянский язык и выпустили 500 экземпляров на мимеографе. Фашисты расстреливали без суда и следствия каждого, у кого находили экземпляр книги Стейнбека. Как оказалось, эта повесть также издавалась подпольем в Дании и Норвегии. В оккупированных странах Европы ее воспринимали как знак поддержки американским народом движения Сопротивления против фашизма. "Как тут не вспомнить нападки на эту книгу со стороны наших воинствующих критиков!" - с сарказмом писал по этому поводу Стейнбек.

Между тем в личной жизни Стейнбека в 1941 году произошли серьезные изменения: он развелся с женой и переехал на постоянное жительство в Нью-Йорк. Его сильно интересуют военйые действия в Европе, он стремится уехать туда в качестве военного корреспондента газеты или телеграфного агентства. Газета "Нью-Йорк геральд-трибюн", узнав о его желании, назначает Стейнбека своим военным корреспондентом в Европе и предпринимает необходимые шаги, чтобы получить для него аккредитацию военного министерства США. Как оказалось впоследствии, при проверке писателя Федеральное бюро расследований пришло к выводу, что он является подозрительной и опасной личностью. За писателем усиленно следили. Он чувствовал это и в 1942 году обратился со специальным письмом к министру юстиции Ф. Бидлу. "Как Вы думаете, можно ли попросить парней Гувера не наступать мне на пятки? - спрашивал он министра. - Они считают меня враждебным элементом. Это становится утомительным".

Много лет спустя ФБР рассекретило досье на 71 странице на писателя, военная разведка имела свое досье на него, а ЦРУ свое. Тогда же, в 1943 году, после настойчивых и решительных усилий редакции газеты Стейнбеку была выдана необходимая аккредитация, а в июне 1943 года он на военно-транспортяом корабле отправился в Англию. Незадолго перед этим он сочетался вторым браком с голливудской певицей Гвиндолин Конгер. Правда, этот брак оказался недолговечным, они разошлись через четыре года после женитьбы. Сначала Стейнбек был прикомандирован к частям союзников в Англии, а затем отправился в Северную Африку, где незадолго перед этим высадились англоамериканские войска. Вместе с морским десантом он высаживается в итальянском городе Салерно и 14 сентября попадает там под ожесточенную контратаку немецких войск. Впоследствии он говорил, что за один этот день он накопил такой военный опыт, которого ему хватит до конца жизни.

Он аккуратно посылал на родину корреспонденции с фронта. Когда в 1958 году Стейнбек перечитал их, готовя к изданию отдельной книгой, он с изумлением отметил: "В этих корреспонденциях много такого, о чем я и не подозревал. В частности, они вызывают ненависть к войне вообще. А я-то считал, черт возьми, что по меньшей мере восхваляю войну".

Пожив среди простых солдат, поучаствовав в боях, Стейнбек познал войну. "В действительности есть две войны, и одна из них никак не похожа на другую, - писал он в июле 1944 года в журнале "Тайм". - Есть война карт и организации тыла, кампаний и баллистических расчетов, армий, дивизий и полков - это война генерала Маршалла. И есть война истосковавшихся по дому, усталых, сметных, агрессивных простых людей, которые стирают свои носки в своих касках, жалуются на еду, свистят вслед арабским девушкам, впрочем, вслед любым девушкам, н продираются через такое грязное дело, какое только видывал этот мир, и делают это с юмором, достоинством и мужеством - это война Эрни Пайла".

Когда известный журналист Эрнест Пайл погиб во время японской атаки на острове Иводзима, Стейнбек посвятил его памяти статью, но телеграфное агентство Скриппс-Говард, пославшее Пайла на фронт, отказалось публиковать ее. "Прошло всего десять дней после его гибели, и он уже никак не интересует агентство Скриппс-Говард, которое делало хороший бизнес на его репортажах! " - отмечал с горечью Стейнбек.

В декабре 1943 года писатель возвращается из Европы в Нью-Йорк и сразу же принимается за работу над новой книгой. "Я тружусь над небольшой забавной книжкой, работа над которой доставляет мне большое удовольствие, даже в кино не хочу", - сообщает он своему другу в декабре 1943 года. Жизнь в огромном городе тяготит Стейнбека, он подумывает о поездке в Калифорнию и осенью 1944 года осуществляет это намерение. Несколько месяцев он живет и работает в небольшом приморском городке Монтерей, где завершает новую книгу.

Пребывание в родных местах не приносит радости Стейнбеку. Старые знакомые сторонятся его, даже снять кабинет для работы ему никак не удается.

В начале 1945 года выходит в свет новая повесть Стейнбека "Консервный ряд" - так в просторечии называли Приморское авеню в Монтерее, на котором располагались консервные фабрики, выпускавшие миллионы банок дешевых консервов, сотни тонн рыбьего жира н удобрений. Первый тираж повести (78 тысяч экземпляров) разошелся очень быстро, издательство получало все новые и новые заказы. Заштатный городок Монтерей в одночасье стал местом паломничества туристов, желающих прогуляться по Консервному ряду, взглянуть на Западную биологическую лабораторию, купить сигарет или жевательную резинку в бакалейной лавке Ли Чонга, выпить кофе в "Ла-Иде".

Местные городские заправилы отнеслись к неожиданно свалившейся на их городок славе весьма настороженно. "Лучшие люди этого города еще не знают, нравится им "Консервный ряд" или нет, - сообщает Стейнбек своему издателю. - Они ждут, что скажут по этому поводу другие. Так всегда поступают лучшие люди всех городов. Критики же сразу заявили, что повесть противоречит природе вещей и что она пропитана дурным вкусом... В жизни каждого писателя наступает период, когда критики набрасываются на него... Теперь наступил мой черед. Все это началось после "Гроздьев гнева".

Действительно, американская критика встретила новую повесть Стейнбека весьма сдержанно. Сам писатель считал, что "Консервный ряд" подвергся "жестокому избиению со стороны критиков, они зашли слишком далеко". Критики упрекали писателя в том, что он не создал ничего нового, а просто повторяет ситуации и характеры, узке хорошо известные по повести "Квартал Тортилья-Флэт". Известный критик Малкольм Кауля назвал новую повесть писателя "весьма опасным пустячком". При этом он имел в виду, что в повести содержится скрытая атака на "ценности американского образа жизни".

Один из самых обеспеченных и благополучных героев повести, Док под этим именем выведен Эд Рикеттс, - наблюдая окружающую его жизнь, задается непростым вопросом: "Качества, которыми мы так восторгаемся в людях - доброта и великодушие, прямота, честность, понимание и отзывчивость, - в условиях нашей системы неизменно являются причинами неудач. А те черты, к которым мы относимся с отвращением, - грубость, жадность, стяжательство, скупость, эгоизм и самовлюбленность - они всегда приводят к успеху. И люди, восхищаясь положительными качествами, все же предпочитают блага, достигнутые благодаря именно отрицательным чертам".

Приятель Дока, с которым он делится своими сомнениями, дает простой ответ: "Кому хочется быть добрым, если ради этого надо голодать?"

В этих размышлениях Дока и заключении его приятеля - подлинный смысл повести Стейнбека. В капиталистической сегодняшней Америке добрые человеческие чувства и черты не приводят к успеху. Если хочешь преуспеть в жизни - ловчи, обманывай, жульничай, не знай жалости и милосердия.

Стейнбек сетовал на то, что критики не уловили весьма существенных отличий новой повести от "Квартала Тортилья-Флэт". Прежде всего это относилось к художественной форме. В "Консервном ряде" писатель использовал небольшие общие главы, которые несут важную философскую нагрузку, расширяют рамки повествования, придают нарисованной картине общенациональные черты. Но разница между двумя повестями не ограничивается только формой. Она - в более глубоком раскрытии образов, в более отчетливой взаимозависимости героев, в более широких контактах их с окружающим миром. Обитатели Консервного ряда намного шире представляют американское общество, чем жители квартала Тортилья-Флэт. Писатель рисует объемную многомерную картину жизни небольшого американского городка, населенного вполне реальными фигурами людей.

С течением времени местные монтерейские власти смирились с книгой Стейнбэка и в 1953 году с большой помпой переименовали Приморское авеню в авеню Консервный ряд. Многое изменялось на этой улице, но и сегодня по-прежнему зажат между двумя каменными зданиями фасад Западной биологической лаборатории, которую приобрели несколько местных бизнесменов, чтобы сохранить в качестве местной достопримечательности. Посетители видят все те же застиранные зеленоватые занавески на окнах, на полках и столах расставлены банки и колбы, которыми пользовался Эд Рикеттс.

Весна 1945 года в Калифорнии была теплой. Под стать погоде звучали и сообщения из Европы, 9-я американская армия приближалась к Эльбе, советские войска наступали на Берлин, война на европейском театре военных действий подходила к концу. "Думаю, что с немцами будет покончено через пару-другую дней, - писал Стейнбек 3 мая 1945 года. Это кажется просто невероятным. Когда они терпят поражение, они намного лучше, чем когда они побеждают. Подумать только: Гитлер и Геббельс остались во вчерашнем дне. И вот - Берлин. Долгие годы мы ждали этих дней и теперь, когда это свершилось, не можем сразу в это поверить" '.

Вторую половину 1946 года Стейнбеки провели в Мексике, где писатель работал над повестью и киносценарием "Жемчужина", назидательной притчей о молодом индейце, нашедшем огромную жемчужину. Здесь же у него зарождается замысел нового романа, наподобие мексиканского "Дон-Кихота". В Мексике Стейнбек решает больше не возвращаться в Калифорнию, он хочет продать свой дом и обосноваться в Нью-Йорке. "Как прав был Томас Вулф, назвав свою книгу "Домой возврата нет", - повторял в эти дни Стейнбек. С женой и сыном он из Мексики отправляется прямо в Нью-Йорк, где приобретает домик в Манхэттене.

Теперь писатель целыми днями работает над романом, получившим название "Заблудившийся автобус". "...Этот мой автобус занимает слишком большое место в моих мыслях, - сообщает он своему издателю. - Это автобус, путешествующий в космических просторах, стреляющий своими выхлопными газами в Млечный путь и поворачивающий за угол звезды Бетельгейзе из созвездия Ориона без указания регулировщика. И водитель Хуан Чикой, - господь наш, отцы наши и мы сами не видели еще подобного водителя, - поведет этот шестицилиндровый, поломанный, подскакивающий на ухабах мир через пространство и время".

Работа над романом продвигалась медленно и трудно, сотни исписанных страниц выбрасывались в корзину, только к осени 1946 года роман вчерне был закончен. Стейнбек устал от работы, у него возобновились сильные головные боли, он решает отложить работу над романом и совершить путешествие с женой в Европу. Они побывали в Дании и в Швеции. Стейнбека удивила популярность в Европе его книг.

- Нас приветствовала такая толпа, - рассказывал писатель, - какая собралась бы в Нью-Йорке, если бы знаменитая молодая киноактриса вдруг объявила, что она появится на крупнейшей городской железнодорожной станции "Гранд-Сентрал" нагишом.

Путешествие в Европу позволило Стейнбеку развеяться, отдохнуть. По возвращении в Нью-Йорк он намеревался серьезно поработать над книгой, но издатели настаивали на скорейшем выходе романа в свет. Писатель о большой неохотой поддался уговорам и сдал рукопись в печать. В феврале 1947 года "Заблудившийся автобус" вышел в свет. Первоначальный тираж составил 160 тысяч экземпляров, книжный клуб распространил еще 600 тысяч. "И несмотря на все это, я должен занимать деньги, чтобы рассчитаться со сборщиками подоходного налога)" - сетовал писатель.

Новый роман Стейнбека увидел свет в весьма важный и сложный период американской истории. Вторая мировая война завершилась победой сил демократии над силами фашизма и милитаризма. Решающий вклад в эту победу внес советский народ, одним из союзников которого были США. Но накануне победы в руководстве США произошли кардинальные изменения. Умер президент Франклии Д. Рузвельт, его место занял Гарри С. Трумэн. Он и его сторонники сразу же взяли курс на "холодную войну" против СССР.

Америку захлестнула волна самодовольства, хотя положение внутри страны было тяжелым. Страну сотрясали забастовки. В 1946 году бастовало около В миллионов рабочих, было потеряно более 107 миллионов рабочих дней. Простаивали сталелитейные и автомобильные заводы, угольные шахты, железные дороги, мясоконсервные фабрики. А десятки миллионов потребителей требовали новых товаров, больше продуктов. Инфляция охватила все отрасли национальной экономики. Капитал наступал на права рабочих. В 1947 году был принят антипрофсоюзный закон Тафта-Хартли и целый ряд антирабочих законов в штатах. Президент страны издал закон о "проверке лояльности" государственных служащих. Над американской демократией сгущались черные тучи, страна сползала в трясину "холодной войны" и антикоммунизма.

В этих условиях многие здравомыслящие американцы задавались вопросом: к чему же это все приведет? В их числе был и Дж. Стейнбек, попытавшийся отразить происходящие в стране процессы в своем новом романе. В его основе - ничем не примечательный, заурядный житейский случай. Из-за поломки шестерни автобус, перевозивший пассажиров между Мятежным углом и Сан-Хуан-де-ла-Крусом, вернулся в Мятежный угол, и пассажиры вынуждены были здесь заночевать. Назавтра им опять не повезло: автобус застрял на размытой сильным дождем старой провинциальной дороге. Таковы два главных события, вокруг которых развивается действие. Сталкиваются мнения и характеры, раскрываются помыслы действующих лиц.

Обыденность описанных событий, их нарочитая банальность усиливаются тем обстоятельством, что все действие романа происходит в глубоком американском захолустье, вдали от больших городов и магистральных дорог. Случай свел в автобусе разных людей. Вот президент небольшой компании Элиот Причард, он "похож на Трумэна, на вице-президента крупной компании и на ревизора... Он был бизнесмен, одевался как бизнесмен и выглядел как бизнесмен". Рядом с ним его жена Бернис, живущая по раз и навсегда заученным правилам своего круга. Для нее и ее мужа и всех подобных им "Россия... заменяла дьявола средних веков как источник всяческого коварства, зла и ужасов". К Причардам примыкает предприимчивый коммивояжер Эрнест Хортон,

Причарды и Хортон представляют в романе деловую Америку, Америку бизнесменов и торговцев. Нарисованный писателем образ этой Америки до того несимпатичен и даже отталкивающ, что читатель невольно задается вопросом: куда могут привести страну подобные люди? Современникам не так уж трудно ответить на этот вопрос. Трумэн и Причарды втянули страну в позорную "холодную войну", привели к вспышкам расовой ненависти, к студенческим волнениям, к еще большему углублению пропасти между богатством и бедностью, к жестоким расправам с инакомыслящими.

Представителями другой Америки в романе являются официантка-посудомойка, уборщица Норма и ученик механика Эдвард Карсоа по прозвищу Прыщ. У них нет ни денег, ни образования, они зарабатывают на жизнь физическим трудом. Свои мысли и мечтания они черпают из последних кинобоевиков и из радиопередач. Причарды и хортоны, нормы и карсоиы - продукт одного и того же общества, и интеллектуально они недалеко ушли друг от друга. Замкнувшаяся в себе, ограниченная в своем видении мира, самодовольная Америка причардов и норм, хортонов и прыщей, патентованных средств и пирогов массового производства встает со страниц романа Стейнбека во весь рост и потрясает читателя отсутствием благородной цели, безысходностью обыденности, царством посредственности и невежества.

Перед читателем встает не Америка больших городов и шумных автострад, а Америка провинциальная, глухая, забитая, но связанная с той, другой Америкой и своей историей, и хорошими дорогами, и быстрыми автобусами. По описанной писателем провинциальной Америке путешествуют люди из того большого мира. Но оказывается, что их мысли, заботы и действия ничем не отличаются от забот серой, неприветливой, однотонной американской провинции. И "поломанный, подскакивающий на ухабах мир", ведомый Хуаном Чикоем "через пространство и время", есть не что иное, как американская действительность, американский образ жизни во всей его неприглядности и скудости.

И читатель невольно задумывается над тем, что и сама-то, в общем, сытая, преисполненная собственного достоинства Америка блуждает подобно заблудившемуся автобусу в послевоенном мире, разыскивая и не находя выхода из сложных и запутанных проблем и ситуаций внутренней и международной жизни. Найдется ли человек, который объединит ее граждан и выведет страну на прямую дорогу, на которой впереди покажутся слабенькие, мерцающие сквозь пространство и время огоньки счастливого будущего?

Роман Стейнвека не дает ответа на этот вопрос, и на первый взгляд может показаться, что он этот вопрос даже не ставит. Но вся форма романа, ограничение основного действия во времени и пространстве, четкая композиция повествования, строгий отбор действующих лиц - все это говорит о том, что писатель создал роман-притчу, роман-аллегорию, наполненный глубоким философским смыслом, роман, в котором каждый образ олицетворяет определенную общественную категорию людей и, собранные воедино, они дают представление об американском обществе в целом. Социальная характерность созданных образов по прошествии времени не утратила ни своей достоверности, ни своей значимости. И так и кажется, что звучащие в наши дни из Вашингтона утверждения о "советской империи зла" своими корнями уходят в описанные Стейнбеком рассуждения причардов.

Современники писателя не сумели или не захотели разгадать содержащуюся в романе аллегорию. В притче Стейнбека им проще было увидеть незамысловатую, ни на что ве претендующую заурядную житейскую историйку, чем глубокую философскую аллегорию. Пройдут долгие десять лет, прежде чем один из исследователей творчества Стейнбека напишет об этом романе; "Хотя поездка из Мятежного угла в Сан-Хуан-де-ла-Крус описана в реалистических тонах, почти вся география и топонимия книги вымышлены, и есть подчеркнутая многозначительность почти в каждой детали. То, что "Заблудившийся автобус" был задумав не просто реалистическим повествованием, также подчеркивается и эпиграфом книги".

Ведь в эпиграфе, взятом из английского моралитэ XV века "Призвание смертного на небо", говорится прямо:

Внемлите, судари, со тщанием Сей притчи мудрым увещаниям И ощутите Божий страх...

Тот же критик прямо называет автобус Хуана Чикоя аллегорическим. При этом он подчеркивает, что хотя во время путешествия характеры действующих лиц не меняются, им по воле автора пришлось заглянуть в такие глубины своей души, что все они продолжают поездку, обогащенные этим новым знанием самих себя. Правда, Стейнбек не показывает, будет ли это новое знание использовано во благо или во зло людям.

Весной 1947 года газета "Нью-Йорк геральд-трибюн" предложила Стейнбеку вместе с фотокорреспондентом Робертом Кейпа совершить поездку в Советский Союз и написать для газеты серию репортажей. Писатель охотно согласился, ему хотелось самому увидеть людей, победивших гитлеровекую Германию, поговорить с ними, попытаться понять их. В начале июля он на пароходе отплывает в Европу, а затем из Стокгольма на самолете в Москву. Кроме советской столицы, писатель побывал в Киеве, Сталинграде и в Грузии, посещал заводы, колхозы, театры, беседовал со многими людьми.

"Мы находимся здесь уже неделю и пробудем до следующей пятницы, сообщал он 11 августа 1947 года из Киева. - Прекрасная страна и прекрасный город, но он был так жестоко, безумно разрушен немцами. Восстановление идет повсюду, но большие трудности из-за нехватки механизмов и машин. Моя записная книжка быстро заполняется, а Кейпа делает много фотографий, большинство, по-моему, прекрасны. Мы получаем отличный материал, но я боюсь, что газетам Херета он не понравится. Эти украинцы - отличный приветливый народ, с прекрасным чувством юмора. Я записываю подробно длинные беседы с крестьянами и рабочими, чтобы не забыть. Нам просто повезло, что мы сумели сюда приехать. Мы так много увидели".

Очерки писателя о поездке в СССР сначала публиковались в газете "Нью-Йорк геральд-трибюы", а затем вышли отдельной книгой под названием "Русский дневник" (1948). В них содержалось много объективных наблюдений о нашей стране, о ее людях, тем не менее они не свободны от влияния ледяных ветров "холодной войны". Как послесловие к этой поездке можно отметить следующий факт. В 1975 году, уже после смерти писателя, в Нью-Йорке был издан объемистый том его писем. В нем помещены всего два его письма из Советского Союза, и те в сокращенном виде. Исключены критические замечания в адрес газет Херета и по поводу некоего Фишера, опубликовавшего об СССР полную вымыслов книгу. Изъяты рассказы о встречах и беседах с украинскими писателями, о посещении театров и цирка. Ветры новой "холодной войны" внесли свои коррективы даже в частные свидетельства писателя о нашей стране.

Стейнбек давно уже подумывал о том, чтобы написать большой роман о Калифорнии - о людях, которых он хорошо знал, о долинах, которые он изъездил на лошади или исходил пешком вдоль и поперек, о реках, в которых он купался и ловил рыбу, по которым на лодке спускался к океану. Ему хотелось назвать свой роман "Долина Салинас". Но по разным причинам этот замысел так и оставался неосуществленным. Теперь он решает приняться за этот роман. Для начала он отправляет письмо редактору газеты "Салинас-Калифорниен" с просьбой сообщить, сможет ли он поработать в газетном архиве. Положительный ответ не заставил себя долго ждать, и в январе 1948 года писатель отправляется в Салинас и Монтерей собирать материал для нового романа.

Он снова подолгу беседует с Рикеттсом, рассказывает ему о своей поездке в Россию, встречается со старыми знакомыми, "возобновляет знакомство с деревьями и рощами", изучает подшивки старых газет, их архивы, выслушивает рассказы старожилов. "Все идет отлично, - пишет он Паскалю Ковичи. - Я прекрасно отдыхаю. Дожди перестали, и холмы приобретают зеленый оттенок. Сплю по двенадцать часов, а затем отправляюсь в поля и рощи... Встречаюсь с людьми, которых не видел годы. Изменений не так уж много. Люди дряхлеют, появились новые дома, но в общем почти ничего не меняется. А холмы остаются такими, какими они были всегда".

Три месяца, проведенные в Калифорнии, наполнили его энергией, новыми впечатлениями, и по возвращении в Нью-Йорк он с новыми силами принимается за работу. "С божьей помощью попытаемся взобраться на эту проклятую гору, а она куда выше всех тех, на которые нам приходится взбираться", - пишет он в апреле Эду Рикеттсу.

Стейнбеку казалось, что так хорошо начавшийся год принесет ему успех и радости. Но получилось все по-другому. В мае 1948 года в результате автомобильной катастрофы умер его лучший друг Эд Рикеттс. После полета в Монтерей на похороны Рикеттса писатель долго не мог прийти в себя, уже не было ни сил, ни желания снова приниматься за роман, который он совсем недавно обсуждал с Рикеттсом за кружкой пива. В довершение ко всему в августе от него ушла жена. И хотя он понимал, что дело идет именно к этому, сам разрыв в это тяжелое для него время обрушился на него новым тяжелым ударом. Жизнь в Нью-Йорке потеряла для него всю привлекательность, и он уезжает в старый родительский дом в Калифорнию.

"Жизнь совершила полный круг, и внутри осталось двадцать лет. Просто поразительно! Какие прекрасные годы и какой печальный конец. Я снова возвратился в этот маленький дом. Он ничуть не изменился, и я задумываюсь, а изменился ли я сам... Временами меня охватывает паника, но я думаю, что это вполне нормально. А временами мне кажется, что вообще ничего не было. Как если бы это было время еще до того, как я узнал Кэрол. Опустился густой туман, вы ощущаете его на своем лице. Около рифа позванивает колокол на мороком буе. И, конечно, единственным доказательством того, что во мне еще бьется жизнь, будет - сумею ли я снова взяться за работу".

Но о продолжении работы над романом не могло быть и речи. Стейнбек решает написать киносценарий об одном из главных деятелей крестьянского восстания в Мексике, Эмилиано Сапате, погибшем от руки реакционеров-наемников в 1919 году. Режиссером фильма согласился стать Элиа Казан, известный театральный и кинорежиссер, чей фильм "Джентльменское соглашение" был признан лучшим фильмом 1947 года. Согласие Казана сразу же разрешило все проблемы отношений с голливудской кинофирмой, согласившейся финансировать фильм. Работа над сценарием продвигалась успешно, и весной 1949 года он был закончен.

Фильм "Вива, Сапата!" был восторженно встречен и публикой, и критикой. Тонкое понимание Стейнбеком простого человека дополнялось блестящим актерским исполнением Марлоном Брандо роли Сапаты и Антони Квином роли Панчо Вильи. Впоследствии Антони Квин за эту роль получил высшую награду американского кинематографа - "Оскар".

Во время пребывания Стейнбека в Калифорнии его познакомили с молодой женщиной Элейн Скотт, дочерью нефтепромышленника из Техаса. Они понравились друг другу, Элейн развелась с мужем и вышла замуж за Стейнбека. В начале февраля 1951 года Стейнбеки переехали в свой новый дом в Нью-Йорке. На третьем этаже для Джона был оборудован рабочий кабинет, и писатель сразу же приступил к работе над давно отложенным романом. "Книга захватывает меня все больше, - записывает он в дневнике 26 июня 1951 года. - Она никогда не наскучит мне. Надеюсь, что так же будет и с ее читателями. Я робею перед нею и горжусь ею. Странные чувства. Никогда не испытывал ничего подобного ни к одной моей книге. Пытаюсь создать в ней микрокосм. Кажется, что небезуспешно".

В ноябре 1951 года рукопись романа была отправлена в издательство, он получил библейское название "К востоку от Эдема". В издательстве книга многим не понравилась. Одни считали, что автор утопил хорошую историю в бездне ненужного материала, предлагали серьезно сократить рукопись. "Я мысленно вспоминаю прошедшие годы и все то, что критики перед выпуском моих книг просили сократить, - писал он Ковичи. - Теперь те же самые критики ужаснулись бы, если бы я действительно последовал их совету".

Стейнбек принял все те замечания, которые считал разумными, сделал необходимые исправления, многие страницы переписал заново. Отослав исправленный вариант в издательство, он с Элейн отправился в длительное путешествие по Европе. Возвратились они в Нью-Йорк в начале сентября 1952 года. К этому времени первый тираж романа "К востоку от Эдема" 110 тысяч экземпляров - был уже отпечатан и рассылался по книжным магазинам страны. "110 тысяч - чертовски большая цифра для первого издания, - сомневался Стейнбек. - Надеюсь, что не будет слишком большого непроданного возврата".

Но сомнения писателя оказались напрасными: коммерческий успех книги превзошел все ожидания. Оказалось, что американская публика с интересом читала толстый роман, написанный в классическом стиле простым лаконичным языком и повествующий о событиях конца прошлого - начала нынешнего века в заштатном калифорнийском городке, о котором подавляющее большинство читателей и слыхом не слыхивали!

"К востоку от Эдема" - традиционный семейный роман. Все действие в нем сосредоточено вокруг двух семейств - Сэмюэла Гамильтона и Адама Траска. И в то же время ко роман о становлении и развитии американского общества, о том, как создавались семейные богатства, как жили захолустные американские городки, какие нравы царили в них, как развлекались достопочтенные отцы общества.

Убийство, подкуп, клевета и шантаж - вот пути, которые вели к богатству в Америке. На примере двух семей писатель создает историю провинциальных нравов Америки. Честность и трудолюбие здесь ни к чему не ведут. Сэмюэл Гамильтон славился своей честностью и упорно трудился всю жизнь. Но умер он таким же бедняком, каким он пешком пришел в эти края.

Основанный на архивных данных, роман был встречен в Салинасе безо всякого энтузиазма. Потомкам первых переселенцев не хотелось, чтобы все узнали о том, какими путями создавались их богатства, они предпочитали похоронить свое прошлое под толщей лет и событий. Критики также встретили роман в штыки. Ведущий еженедельник "Тайм" писал, например, что "Стейнбеку, вероятно, следовало придерживаться первоначального замысла и рассказывать только историю своей семьи. А так роман превратился в ярмарочный мешок, в который каждый набросал, что смог". Другие критики утверждали, что образы Трасков созданы из папье-маше, напоминают больше манекенов, чем живых людей, а в их действиях отсутствуют логика и достоверность. Пройдет не так уж много лет, и претендующая на академичность и солидность "Литературная история Соединенных Штатов Америки" назовет роман Стейнбека "грандиозной реалистической и символической панорамой греха, где юмор сочетается с пафосом, пафос с трагедией, а трагедия со слишком откровенной морализацией".

Несмотря на отрицательную критику, роман имел успех у читателей, хотя он отличается от всего написанного писателем ранее и по охвату описываемых событий, и по их географии. Действие всех его предыдущих книг, за исключением "Золотой Чаши", строго ограничено и во времени, и в пространстве. Даже в самом значительном произведении Стейнбека романе "Гроздья гнева" место действия определяется местопребыванием семьи Джоудов, а по времени ограничено несколькими месяцами.

Роман "К востоку от Эдема" по времени охватывает полстолетия - с 1863 по 1918 год. Место действия переносится из Калифорнии в Коннектикут, в другие штаты, в столицу страны, город Вашингтон. В романе фигурирует значительное количество действующих лиц, многие появляются на его страницах всего один раз, чтобы сыграть свою роль и снова уйти в небытие. Но все они, будь то мать Кэти, или доктор Уайлд, или сутенер Эдварде, или шериф Салинаса, - все они описаны писателем так объемно, так точно, что читатель уже не может забыть их. При этом писатель не перегружает повествование ненужными деталями, останавливаясь только на тех событиях, которые играют основную роль в жизни его героев, умело поддерживая интерес читателя к описываемому, все время держит читателя в напряжении. С течением времени роман "К востоку от Эдема" занял прочное место в истории американской литературы, его изучают в средних школах и университетах, он ежегодно переиздается.

1952 год был в США годом очередных президентских выборов. Кандидатом республиканцев в президенты был генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр, кандидатом демократов - губернатор штата Иллинойс Эдлай Э. Стивенсон. Стейнбек никогда раньше не принимал активного участия в предвыборных кампаниях. Но теперь он стал больше интересоваться проблемами внутриполитической жизни страны и в результате примкнул к сторонникам Стивенсона, написал для них несколько предвыборных речей. Кампания проходила весьма бурно, нередки были потасовки между республиканцами и демократами. "Конечно, все яйцеголовые (иронически-презрительное прозвище интеллектуалов. - С. И.) за Стивенсона, но как много здесь яйцеголовых?" - этот риторический вопрос консервативного журналиста Стюарта Олсопа довольно точно отражал настроения подавляющего большинства американских избирателей. Стивенсон потерпел поражение, 34-м президентом США был избран Дуайт Д. Эйзенхауэр.

Начало пятидесятых годов в Соединенных Штатах Америки ознаменовалось наступлением крайне консервативных, реакционных сил. С начала 1950 года до конца 1954 года внутриполитическая жизнь проходила при доминирующем господстве ярого антикоммуниста сенатора от штата Висконсин Джозефа Маккарти, которого американская печать называла "наиболее удачливым демагогом" страны. Начавшиеся массовые гонения на прогрессивных деятелей литературы и искусства оказали огромное влияние на всю общественную жизнь. Впоследствии известная американская писательница Лилиан Хеллман назвала этот период "временем негодяев".

Естественно, что все происходящее в той или иной степени оказывало влияние и на Стейнбека. Именно в эти годы он перестает заниматься проблемами современного американского общества и обращается к глубокой истории - серьезно изучает легенды об английском короле Артуре и рыцарях Круглого Стола. Он много месяцев проводит в Европе, занимаясь своими изысканиями и знакомясь с творчеством европейских писателей. Он обратил внимание на то, что многие европейские литераторы не только принимают активное участие в политической жизни своих стран, но и отражают происходящее в своем творчестве. Стейнбек задумывается над этим, сравнивает произведения европейцев с книгами американских авторов.

"Мне кажется, что большинство писателей в Америке - и я в том числе - ударились почти целиком в прошлое, - делится писатель своими размышлениями в письме к Элизабет Отис 17 июня 1954 года. - Нам интересно воссоздать и прославить старые времена. Похоже, что мы хотим очертить прошлое, которое, вероятно, никогда не существовало. История детства, "фронтира", романы о чьих-то старых тетках и тому подобное. Все это прекрасно, но пора бы и кончить. Слишком мало американских писателей (в основном те, что пишут для журнала "Ныо-Иоркер") пишут о сегодняшнем дне или же о сегодня, спроецированном в будущее. Для меня было настоящим потрясением осознать, что я уже давно не писал ничего современного. Похоже, что настоящее ставит нас в тупик и мы избегаем его потому, что оно не совсем ясно для нас. Но разве это может служить оправданием? Если это время путаницы и неразберихи, то настоящий писатель и должен писать об этом, если он хочет воспроизвести свое время. Воздействие маккартистских слушаний в Конгрессе США на нынешнюю молодежь будет сказываться всю их жизнь. Реакция на этот спектакль какая бы она ни была - явится ключом к нашему будущему отношению к любым проблемам. Если не воссоздать этого в прозе, образ мыслей и характер чувств, присущих сегодняшнему дню, будут утрачены. Мы будем иметь протоколы заседаний, но не узнаем, что люди чувствовали по этому поводу. Что вы думаете об этом? Интересно, смогу ли я написать что-либо подобное? Может быть, следует попытаться".

К сожалению, литературная деятельность писателя в эти годы не имела ничего общего с этими многообещающими заявлениями. Он по-прежнему изучает и пересказывает легенды о короле Артуре, пишет музыкальную комедию "Пустые мечты", а после ее провала создает на этом же материале повесть "Сладостный четверг", явившуюся продолжением рассказа о людях Консервного ряда. Критики расценили повесть как "легкую комедию, не совсем приличную, сентиментальную и смешную", оторванную от реальной жизни и ни на что серьезное не претендующую.

Весной 1956 года Стейнбеки приобретают небольшой домик в маленькой деревушке Сэг-Харбор, расположенной на берегу залива на восточной оконечности острова Лонг-Айленд. Стейнбек все лето занимается благоустройством нового дома: укрепляет и утепляет стены, устанавливает нефтяное отопление. В свободное время он работает над новой книгой, которую он назвал "Краткое царствование Пипина IV. Выдуманная история". Сам он понимал, что это совсем не та книга, которую от него ждут издатели и читатели: "И размер у нее не тот, что нужен, и тема не та, и все остальное..." Правда, некоторые современные исследователи творчества Стейнбека утверждают, что рассказ о Пипине - аллегория и в его образе писатель вывел своего современника Эдлая Стивенсона, который добивался выдвижения своей кандидатуры на пост президента я на выборах 1956 года.

Писатель был весьма невысокого мнения о своих соотечественниках. "Страх перед коммунизмом заменяет среднему американцу способность думать, - утверждал Отейибек. - Богатые ненавидят бедных и налоги. Молодые ненавидят призыв в армию. Демократы ненавидят республиканцев, и наоборот. И все вместе ненавидят русских. Дети стреляют в родителей, а родители готовы утопить своих щенят, если бы знали, что это сойдет им с рук".

Подобные мысли отталкивали писателя от современности, укрепляли его в стремлении углубиться в историю. Он снова едет в Европу, чтобы продолжить изучение легенд о короле Артуре. В сентябре 1957 года Стейнбек побывал в Японии, где участвовал в заседаниях Пен-клуба. Его поразила та чувствительность, с которой японцы относились к проблемам ядерного оружия: "...Жуткое ощущение - кажется, что даже воздух пропитан этой необыкновенной чувствительностью".

Поездка в Японию обострила антивоенные настроения писателя, он решает собрать свои репортажи с полей второй мировой войны и издать их отдельной книгой. Сборник "Когда-то была война" вышел в свет в 1958 году. Писатель в это время снова путешествовал по Англии, знакомясь с местами, связанными с королем Артуром. Но мимо его внимания не проходят и события в США. Он публично протестует против решения вашингтонской администрации лишить заграничного паспорта знаменитого певца Поля Робсона, выступает со статьей в защиту драматурга Артура Миллера, подвергшегося гонениям со стороны печально известной Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности Конгресса США. Сравнивая современность с древностью, Стейнбек приходит к грустному выводу: "...Мы настолько же бессознательно жестоки и практически своекорыстны, как и люди средних веков".

Возвратившись поздней осенью 1959 года в США после очередной поездки в Англию, Стейнбек увидел Америку совершенно иным взглядом, чем раньше, и увиденное буквально потрясло его. Он делится своими мыслями в письме Эдлаю Стивенсону 5 ноября 1959 года: "Кто-то должен сделать переоценку всей нашей системы, и чем быстрее, тем лучше. Мы не можем рассчитывать, что воспитаем наших собственных детей порядочными и честными людьми, если наши города, наши штаты, наше федеральное правительство, наши частные корпорации - словом, если буквально все предлагают наивысшие награды тем, кто погряз в сутяжничестве и коррупции. Все снизу доверху гнило, Эдлай. Может быть, ничто уже нам не поможет, но я все еще настолько глуп и наивен, что готов попытаться что-то предпринять".

Он снова и снова обдумывает увиденное и снова приходит к тем же невеселым выводам. "Очень тяжело растить ребят в духе любви и уважения к добродетели и знаниям, - пишет он генеральному секретарю ООН Дагу Хаммершельду, - когда средствами для достижения успеха служат крючкотворство, вероломство, себялюбие, леность и цинизм или когда благотворительность оплачивается снижением налогов, суды продажны, а высшие государственные чиновники преисполнены безмятежного спокойствия, лености, тщеславия, да к тому же еще и являются абсолютно неграмотными. Как я могу учить всех своих сыновей ценностям и красоте нашего языка, а значит, ценностям и красоте общения, если сам президент не читает ничего другого, кроме "вестернов", и не может правильно произнести простейшую английскую фразу?".

Новый взгляд писателя на все происходящее в стране, его неприятие американской действительности, желание как-то повлиять на ход событий, раскрыть глаза американцам на их собственный образ жизни заставили Стейнбека отложить в сторону легенды о короле Артуре и взяться за новый современный роман. Сердечный приступ прервал работу в самом начале, но по выходе из больницы писатель сразу же продолжил работу над романом, который он назвал "Зима тревоги нашей". Словосочетание это взято из ранней трагедии В. Шекспира "Ричард III".

Завершив осенью 1960 года работу над романом, Стейнбек сразу же отправляется на грузовике, специально оборудованном для такой поездки, в путешествие по стране. Он сам ведет машину, его единственный компаньон - пудель Чарли. Писатель проехал более десяти тысяч миль по дорогам тридцати четырех штатов Америки, разговаривал с сотнями простых граждан, наблюдал жизнь американской глубинки.

Летом 1961 года "Зима тревоги нашей" вышла из печати. История того, как разбогател Итен Аллеи Хоули, - история типично американская и весьма поучительная. Будучи средним добропорядочным американским гражданином, Хоули тем не менее доносит на своего хозяина - владельца лавки, в которой он работает. В результате хозяина высылают из страны, и Хоули приобретает лавку за бесценок. Он же ссужает деньгами своего друга-алкоголика в обмен на завещание в пользу Хоули единственного в окрестностях города равнинного участка земли, пригодного для устройства необходимого городу аэродрома. Друг спивается на деньги Хоули и умирает от белой горячки. Хоули становится владельцем желанного участка земли.

"Деньги сегодня являются источником и центром нашего национального характера", - отмечал в конце сороковых годов в газете "Нью-Йорк тайме" известный критик Максвелл Гейсмар. И Стейнбек в своем новом романе показал, как тяга к деньгам, дух стяжательства и наживы исподволь разъедают души людей, развращают их, превращая в жуликов и лихоимцев. Нарисованная им картина не понравилась американским критикам. Но были среди них и такие, кто сомневался в справедливости своих критических нападок. Один из них, в частности, писал: "Думаю, что, как это часто бывает, недостатки, но позволяющие, по нашему мнению, признать эту книгу за подлинное произведение искусства, окажутся в будущем именно теми достоинствами, которые обеспечат ей превосходство над другими произведениями".

Стейнбек между тем был занят работой над "Путешествием с Чарли в поисках Америки". Книга путевых заметок рождалась на свет медленно и с большим трудом. Писатель перечитывал свои дорожные записи, письма жене с дороги, вспоминал беседы и встречи, все увиденное и услышанное. И перед его взором вырисовывалась картина, которая мало радовала глаз. "Ищу и ищу слова, чтобы описать разложение. Не распад, не упадок, а простое гниение. Казалось, что оно происходит просто в силу надоевшей всем инерции. Никто не ратует за наши идеалы, но почти каждый недоволен всем на свете. Негры ненавидят белых. Белые ненавидят негров. Республиканцы ненавидят демократов, хотя их и трудно отличить друг от друга... Все как бы охвачено какой-то болезнью, эпидемией деградации и упадка... С течением времени наша нация превратилась в нацию неудовлетворенных".

Поэтому успех вышедшего в свет "Путешествия с Чарли в поисках Америки" удивил писателя, как удивили его и положительные, в общем, рецензии на книгу.

Осенью 1962 года Джону Стейнбеку была присуждена Нобелевская премия в области литературы. В решении Нобелевского комитета подчеркивалось, что Стейнбек награждается за его "реалистические и преисполненные художественности произведения, отличающиеся пронизанным добротой юмором и социальным пониманием... Его симпатии всегда на стороне угнетенных, обиженных и бедствующих. Он любит противопоставлять простыв радости жизни грубому и циничному стремлению к наживе". Наряду с "Гроздьями гнева" в числе достижений писателя отмечались роман "Зима тревоги нашей" и повесть "О мышах и людях".

Большая американская пресса решение Нобелевского комитета встретила в штыки. Задающая тон газета "Нью-Йорк тайме" писала в этой связи: "Присуждение Нобелевской премии по литературе Джону Стейнбеку снова привлечет внимание к писателю, который еще работает, но чьи основные произведения были созданы более чем два десятилетия тому назад... Ни в коей мере не пытаясь умалить достижения г-на Стейнбека, нам кажется весьма любопытным тот факт, что венок лауреата не был возложен на писателя - будь то поэт, критик или историк, - чье значительное влияние, да и сами труды которого оказали более основательное влияние на литературу нашего времени". сам писатель отнесся к неожиданному для него награждению философски: "Мы сумели пережить бедность, боль и потери. Насмотрим теперь, сумеем ли мы пережить и это".

Кончалось восьмилетнее президентство Дуайта Д. Эйзенхауэра, о котором известный журналист Джеймс Рестон говорил: "Как в гольфе, так и в политике замах у него всегда был лучше удара". В стране поднялась новая волна "холодной войны", усилилось движение против расовой дискриминации, американские граждане с тревогой следили за провалом американской агрессии против Кубы в заливе Кочинос, переживали балансирование на грани войны во время кризиса в бассейне Карибского моря. Смена республиканцев демократами в Белом доме не принесла заметных изменений среднему американцу. Но лауреат Нобелевской премии Джон Стейнбек перестал быть средним американцем. О нем помнил и избранный президентом в 1960 году Джон Ф. Кеннеди, и Линдон Б. Джонсон, занявший президентский пост после трагического убийства Дж. Кеннеди.

По предложению Белого дома Стейнбек снова едет в СССР в рамках программы культурных обменов между обеими странами. Осенью 1963 года Стейнбек с женой побывал в Москве, Киеве, Ленинграде и Тбилиси. "Москва очень сильно изменилась, - писал он 18 октября 1963 года Элизабет Отис. - Новые жилые дома протянулись на мили и уходят в бесконечность. Так как земля не подлежит продаже, вокруг домов разбиты парки и скверы. Люди намного лучше одеты, чем в наш прошлый приезд, и на их лицах нет усталости. Все очень радушны. Люди свободно обсуждают любые темы".

После Советского Союза Стейнбеки посетили Польшу, Венгрию, Чехословакию. Возвращение домой было печальным. Убийство Джона Ф. Кеннеди потрясло Стейнбека. Он думает над этим актом насилия, ему кажется, что страна скатывается в средневековье. Как и во времена короля Артура, ныне нет уважения к власти, нет веры в богов, нет героев, утрачено чувство гордости. Жаклин Кеннеди предлагает ему написать книгу о ее покойном муже. Но он не может взяться за это поручение, так как время еще не сгладило боль потери и мысли обо всем происшедшем еще не выкристаллизовались в беспристрастные строки.

В октябре 1964 года после операции на семьдесят девятом году жизни скончался друг и издатель Стейнбека Паскаль Ковичи. Боль этой потери не оставляла его до конца жизни, он ушел в себя, стал мрачным и угрюмым. Прошло девять месяцев, и жизнь наносит ему новый удар - 14 июля 1965 года скончался Эдлай Стивенсон, с которым писатель дружил в последние годы. Он высоко ценил Стивенсона как реального политика, и его первой реакцией была "злость на то, что американцы оказались слитком глупыми, чтобы полностью использовать достоинства этого человека".

В этот период младшего сына писателя Джона призывают в американскую армию и летом 1966 года отправляют во Вьетнам. Уже в своих первых письмах отцу он пишет не столько о тяготах войны, сколько о ее бессмысленности и ненужной жестокости. Стейнбек и сам понимал это. "Воюсь, что впереди нас ожидают тяжелые дни, - писал он в июле 1965 года. - Нет никакой возможности превратить вьетнамскую войну в благородное начинание. Также невозможно оправдать посылку войск в чужую страну".

По предложению президента Л. Джонсона он сам едет во Вьетнам и проводит там полтора месяца. Его репортажи и статьи из Вьетнама, публиковавшиеся в газете "Ныос дей", озадачили его друзей, которые хорошо знали об антивоенных настроениях писателя. Они не понимали, как сочетать публичную позицию писателя с тем, что он высказывал в частных письмах и беседах, в которых он характеризовал военные действия во Вьетнаме не иначе, как кошмар. Да и сам он впоследствии признавался: "Не понимаю, как я впутался в эту дискуссию. Ведь я знаю ничуть не больше, чем все те, кто совершает эти ошибки".

Осенью 1967 года Стейнбек перенес тяжелую операцию. Затем один за другим следуют два тяжелых сердечных приступа, в 20 декабря 1968 года Джон Стейнбек скончался. Статьи в американских газетах и журналах были сдержанными, авторы старались придерживаться фактов и избегать эмоций и оценок. Обращала на себя внимание статья в газете "Нью-Йорк таймс". Если шесть лет тому назад газета сетовала, что Нобелевскую премию присудили Стейнбеку, то теперь ее тон был совершенно другим. "Стейнбеку не нужна была Нобелевская премия. Нобелевский комитет нуждался в нем, писала теперь "Нью-Йорк таймс". - Он занимает в нашей литературе прочное место. Его влияние живет в многочисленных трудах писателей, которые на учились у него, как сделать забытого всеми человека незабываемым".

Похоронили писателя в родной ему калифорнийской земле.

Лучшие произведения Джона Стейнбека и сегодня читаются и перечитываются во многих странах мира. Они по-прежнему привлекают читателей своей незамысловатой простотой, реалистическим изображением действительности, добрым юмором, неизменной симпатией к обездоленным и угнетенным, принципиальной преданностью демократическим идеалам.

Биография (ru.wikipedia.org)

Джон Эрнст Стейнбек родился 27 февраля 1902 года в Салинас, штат Калифорния в семье чиновника окружной администрации. У Стейнбека были ирландские и немецкие корни. Иоганн Адольф Гросстейнбек, его дед по отцовской линии, сократил свою фамилию, когда переехал в США. Его отец, Джон Эрнст Стейнбек, служил казначеем. Мать Джона, Оливия Гамильтон, бывший школьный учитель, разделяла общую страсть Стейнбека к чтению и письму. Стейнбек жил в маленьком сельском городке, который был по существу границей поселения, расположенным среди некоторых из наиболее плодородных земель. Он проводил лето, работая на близлежащих ранчо, а затем с трудящимися-мигрантами на ранчо Спрекелс. Ему стало известно о более жестких аспектах мигрирующей жизни и темной стороне человеческой природы, которая выразилась в таких работах, как «О мышах и людях». Он также изучал округу, местные леса, поля и фермы.

В 1919 году Стейнбек окончил среднюю школу и поступил в Стэнфордский университет где учился с перерывами до 1925 года, когда в конечном итоге бросил, не доучившись. Он ездил в Нью-Йорк, жил случайными заработками, преследуя свою мечту стать писателем. Когда же его работы не опубликовали, он вернулся в Калифорнию и работал некоторое время как гид и сторож на рыбоводном заводе в Тахо-Сити, где он встретится с Кэрол Хеннинг, своей будущей первой женой. Стейнбек и Хеннинг поженились в январе 1930 года. Стейнбек с женой жили в коттедже, который принадлежал его отцу в Пэсифик Гроу, штат Калифорния, на полуострове Монтерей. Старший Стейнбек снабдил его бесплатным проживанием, бумагой для его рукописей, что позволило Стейнбеку отказаться работать, и сосредоточиться на своем ремесле.

После публикации его романа «Квартал Тортилья-Флэт» в 1935 году, его первого писательского успеха, Стейнбеки вышли из относительной бедности и построли летом дом в Лос-Гатосе. В 1940 году Стейнбек отправился в путешествие вокруг Калифорнийского залива со своими влиятельными друзьями Эдом Рикеттсом для сбора биологических образцов. В «Море Кортеса» описывается эта поездка. Хотя Кэрол сопровождает Стейнбека в этих путешествиях, их брак начал страдать с этого времени, и завершится в 1941 году, когда Стейнбек работает над рукописью для книги. В марте 1943 года, после развода Стейнбека и Кэрол, он женился Гвиндолин "Гвин" Конгер. От второй жены у Стейнбека были его единственные дети - Томас Майлс Стейнбек (1944) и Джон Стейнбек IV (1946-1991).

В 1943 году Стейнбек в качестве военного корреспондента участвовал во Второй Мировой войне. Он участвует в диверсионных набегах Дуглас Фэрбенкс, Джуниорс бич, Прыгуны, которые предусматривали введение новых диверсионных операций против немецких островов в Средиземном море. В 1944 году был ранен взрывом боеприпасов в Северной Африке, и, измученный войной, подал в отставку и вернулся домой.

В 1947 году Стейнбек совершил первую из многих поездок в СССР, на этот раз с известным фотографом Робертом Капа. Они посетили Москву, Киев, Тбилиси, Батуми и Сталинград, став одними из первых западных людей, побывавшими во многих уголках СССР со времен коммунистической революции. Книга Стейнбека о их путешествии, Русский дневник, была проиллюстрирована фотографиями Капы. В 1948 году, когда книга была издана, Стейнбек был принят в Американскую академию искусств и литературы.

В мае 1948 года Стейнбек ездил в Калифорнию, чтобы быть с его ближайшим другом Эдом Рикеттсом, который был серьёзно ранен, когда в его автомобиль въехал поезд. Рикетс умер за час до прибытия Стейнбека. По возвращении домой, Стейнбек столкнулся с Гвин, которая рассказала ему, что она хочет развестись по разным причинам, связанных с отчуждением. Он не смог ее отговорить, и развод стал окончательным в августе того же года. Стейнбек провел год после смерти Рикетса в глубокой депрессии.

В июне 1949 года, Стейнбек встретился с режиссером Элейн Скотт в ресторане в Кармель, Калифорния. У них завязались отношения и в декабре 1950 года они поженились. Это третий брак продолжался до самой смерти Стейнбека в 1968 году. В сентябре 1964 года, президент Линдон Джонсон наградил Стейнбека Президентской Медалью Свободы.

Джон Стейнбек скончался в Нью-Йорке 20 декабря 1968 г. от болезни сердца и сердечной недостаточности. Ему было 66 лет, и он был пожизненным курильщиком.

Библиография

Романы

* «Золотая чаша» (англ. Cup of Gold) (1929)
* «Неведомому Богу» (англ. To a God Unknown) (1933)
* «Квартал Тортилья-Флэт» (англ. Tortilla Flat) (1935)
* «И проиграли бой» (англ. In dubious Battle) (1936)
* «Гроздья гнева» (англ. The Grapes of Wrath) (1939)
* «Консервный ряд» (англ. Cannery Row) (1945)
* «Заблудившийся автобус» (англ. The Wayward Bus) (1947)
* «К востоку от Эдема» (англ. East of Eden) (1952)
* «Благостный четверг» (англ. Sweet Thursday) (1954)
* «Короткое правление Пипина IV» (англ. The Short Reign of Pippin IV) (1957)
* «Деяния короля Артура и его благородных рыцарей» (англ. The Acts of King Arthur and His Noble Knights) (1959)
* «Зима тревоги нашей» (англ. The Winter of Our Discontent) (1961)

Повести

* «Рыжий пони» (англ. The Red Pony) (1933)
* «О мышах и людях» (англ. Of Mice and Men) (1937)
* «Луна зашла» (англ. The Moon Is Down) (1942)
* «Жемчужина» (англ. The Pearl) (1947)
* «Светло горящий» (англ. Burning Bright) (1950)

Сборники рассказов

* «Райские пастбища» (англ. The Pastures of Heaven) (1932). Двенадцать рассказов, объединённых общим местом действия (фермами в плодородной долине Райские пастбища) и некоторыми персонажами. Семья Мэнро, переселившись туда, прямо или косвенно приносит героям почти всех новелл несчастья.
* «Долгая долина» (англ. The Long Valley) (1938). Двенадцать рассказов
* «Змея» (англ. The Snake). Рассказ
* «Хризантемы» (англ. Chrysanthemums). Рассказ

Документальная проза

* «Море Кортеса» (англ. Sea of Cortez) (1942)
* «Бомбы вниз» (англ. Bombs Away) (1942)
* «Русский дневник» (англ. A Russian Journal) (1948)
* «Путешествие с Чарли в поисках Америки» (англ. Travels with Charley in Search of America) (1962)

Разное

* «The Harvest Gypsies: On the Road to the Grapes of Wrath» (1936)
* «Они из крепкой породы» (англ. Their Blood Is Strong) (1938)
* «Когда-то была война» (англ. Once There Was a War) (1958)
* «Америка и американцы» (англ. America and Americans) (1966)
* «Journal of a Novel: The East of Eden Letters» (1969)

Киносценарии

* «Заброшенная деревня» (англ. The Forgotten Village) (1941)
* «Вива Сапата» (англ. Viva Zapata) (1952)

Примечания

1. Биография Джона Стейнбека

Биография (Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. — М.: Росмэн. Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006.)

Стейнбек (Steinbeck) Джон Эрнст (1902, Салинас, штат Калифорния – 1968, Нью-Йорк), американский писатель. Родился в семье иммигрантов. Мать, работавшая учительницей, привила сыну любовь к литературе. Из-за недостатка средств писателю не удалось окончить университет. Прежде чем заняться литературой, работал чернорабочим на стройках, в сельском хозяйстве, был сторожем, матросом, сотрудником биологической станции, репортёром. К первому этапу творчества (1929—35) относятся малоизвестные романы «Чаша Господня» (1929), «Неведомому богу» (1933), «Квартал Тортилья Флэт» (1935). Эти произведения объединяет ненависть к миру собственников и противопоставление ему героического прошлого, романтической экзотики. Герои первых произведений – пираты, бродяги или люди, живущие простой жизнью в единении с природой. Признание пришло к Стейнбеку с публикацией повести «О мышах и людях» (1937). Название навеяно стихотворением Р. Бёрнса «Полевой мыши, гнездо которой разорено моим плугом».

Книга отличается простым сюжетом, точностью описания тяжёлой жизни американских батраков. Лучшими произведениями Стейнбека являются романы «Гроздья гнева» (1939) и «Зима тревоги нашей» (1961). В «Гроздьях гнева» рассказывается о трёх поколениях фермеров Джоадов, их стойкости в преодолении трудностей, духовной силе, но писатель критикует их собственнические предрассудки, неспособность выйти из узкого семейного мирка. Название романа «Зима тревоги нашей» (цитата из исторической хроники У. Шекспира «Ричард III») передаёт душевное настроение героев и определяет эмоциональную окраску всей книги: в романе описаны события внешне благополучного времени. Автор говорит о 1961 г. как о «годе перемен. В такие годы подспудные страхи выползают на поверхность, тревога нарастает, и глухое недовольство постепенно переходит в гнев». Внешне благополучный герой Итен Хоули ведёт сам с собой внутреннюю войну, хочет покончить с собой, но меняет своё решение, чтобы «не погас ещё один огонёк».

Именно этот огонь помогает ему подавить в себе страх перед завтрашним днём, толкавший его, как и многих других американцев, на преступление ради преуспеяния. В 1962 г. за роман «Зима тревоги нашей» Стейнбеку была присуждена Нобелевская премия по литературе.

Биография

Американский писатель. Родился 27 февраля 1902 в Салинасе (шт. Калифорния). В течение пяти лет с перерывами посещал Станфордский университет. Сменил ряд занятий, пытался публиковать рассказы, писал свой первый роман Золотая чаша (Cup of Gold, 1929) о корсаре 17 в. Генри Моргане. В 1930 поселился близ Монтерея в Калифорнии и полностью посвятил себя литературному труду. Там были написаны Райские пастбища (The Pastures of Heaven, 1932) – собрание историй об обитателях небольшой долины; Неведомому Богу (To a God Unknown, 1933) – насыщенный символизмом роман о мистической связи человека со вселенной, и Квартал Тортилья-Флэт (Tortilla Flat, 1935) – роман об особом мирке монтерейских гуляк-бессребренников, отвергающих вульгарный практицизм современного общества. Большинство рассказов из сборника Долгая долина (The Long Valley, 1938) написаны в тот же период.

Литературную репутацию Стейнбеку создали три следующие книги: роман Битва с неясным исходом (Dubions Battle, 1936), о жестокой схватке сельскохозяйственных рабочих-мигрантов с организованными калифорнийскими фермерами, до сих пор остающийся лучшим американским романом о забастовке; О мышах и людях (Of Mice and Men, 1937) – лаконичная обманчиво простая повесть о трагической дружбе двух сезонников; и Гроздья гнева (The Grapes of Wrath, 1939), наиболее известный и значительный роман Стейнбека, повествующий о массовом переселении в Калифорнию оклахомских фермеров.

Во время Второй мировой войны, работая в государственных информационных органах, Стейнбек написал повесть о сопротивлении в оккупированной стране – Луна зашла (The Moon Is Down, 1942). Его военные корреспонденции составили книгу Когда-то была война (Once There Was a War, 1958). Вскоре после возвращения из Европы Стейнбек опубликовал Консервный ряд (Cannery Row, 1945), Жемчужину (The Pearl, 1947) по мотивам мексиканской притчи и Заблудившийся автобус (The Wayward Bus, 1947) – сатиру на современного делового человека. Этот роман, так же, как Консервный ряд, содержит едкую критику алчности и близорукой материалистической морали, лежащей в основе современной цивилизации.

После Заблудившегося автобуса творчество Стейнбека приняло новую направленность, утверждая веру в изначальную доброту человека и возможность его торжества над пороком и общественным злом. Тема книги Светло горящий (Burning Bright, 1950) – братство всех людей; длинный, отчасти автобиографический роман К востоку от Эдема (East of Eden, 1952) утверждает способность человека выбирать между добром и злом. В романе Благостный четверг (Sweet Thursday, 1954) Стейнбек вновь обращается к миру Квартала Тортилья-Флэт и Консервного ряда. Короткое правление Пипина Четвертого (The Short Reign of Pippin IV, 1957) – сатира на французскую политику того времени.

Зима тревоги нашей (The Winter of Our Discontent, 1961), роман о нравах зажиточного американского пригорода, явился непосредственным поводом для присуждения Стейнбеку Нобелевской премии по литературе (1962). В книге Путешествие с Чарли (Travels with Charley, 1962) Стейнбек рассказал о поездке со своим пуделем Чарли в фургоне через всю Америку. В документальной, иллюстрированной фотографиями книге Америка и американцы (America and Americans, 1966) Стейнбек продолжает размышлять о своей стране. Деяния короля Артура и его благородных рыцарей (The Acts of King Arthur and His Noble Knights) – переложение романа Т.Мэлори Смерть Артура (1485) – были опубликованы посмертно в 1976. Умер Стейнбек в Нью-Йорке 20 декабря 1968.

Биография (М. Мендельсон, Стейнбек Дж. Жемчужина. Квартал Тортилья-Флэт. - М., 1963)

В сознании множества советских читателей имя Джона Стейнбека до недавних пор ассоциировалось главным образом (можно сказать, почти исключительно) с его романом, появившимся свыше двадцати лет тому назад. Речь идет, конечно, о знаменитых «Гроздьях гнева». После выхода в свет - уже в начале текущего десятилетия - книги «Зима тревоги нашей» Стейнбек начал приобретать репутацию создателя двух выдающихся реалистических романов. Вместе с тем, естественно, возник вопрос: неужели же за тридцать с лишним лет литературного труда американский романист не написал других произведений, представляющих значительную художественную ценность? Книга, предлагаемая вниманию читателя, отчасти отвечает на этот вопрос. В нее вошли две интересные повести Стейнбека. Одна из них - «Жемчужина» - уже была известна советским читателям, другая - «Квартал Тортилья-Флэт» - переведена на русский язык впервые.

В двух десятках томов сочинений Стейнбека найдутся, пожалуй, и другие сравнительно крупные по объему произведения, которые заслуживают быть переведенными. Во всяком случае, из-под пера автора «Гроздьев гнева» вышло немало превосходных новелл. Иные из них печатались в нашей периодике. Когда они будут собраны и изданы вместе с другими талантливыми рассказами, которые переводе на русский язык еще не появлялись, станет очевидно, что американский художник слова не только замечательный мастер романa и повести, но и блестящий новеллист.

А все же было бы неверно закрывать глаза на то обстоятельство, что Стейнбек - писатель на редкость неровный, что его творчeская жизнь отмечена не только великолепными взлетами, но и обидными срывами.

После присуждения Стейнбеку в конце 1962 года Нобелевской премии прогрессивная американская газета «Уоркер» справедливо писала, что некоторые реакционные органы печати в США хулят его творчество главным образом потому, что он отказывается воспевать людей бизнеса. Американский исследователь Уоррен Френч признал в 1961 году, что «по мнению некоторых историков литературы» в США Стейнбеку «место разве только в какой-нибудь сноске в конце страницы». Надо думать, что многие и из этих ценителей искусства столь невысоко ставят создателя «Гроздьев гнева» как раз потому, что он не симпатизирует духу делячества и, в частности, создал эту ненавистную реакционерам правдивую, умную, боевую книгу.

Впрочем даже литературоведы, весьма сочувственно относящиеся к Стейнбеку, на протяжении ряда лет - и особенно после второй мировой войны - отзывались о нем весьма критически. Они не без тревоги встречали новые его книги, с болью отмечая признаки творческого кризиса во многих из них.

Буквально за несколько месяцев до выхода в свет романа «Зима тревоги нашей» тот же Френч в своем монографическом исследовании произведений писателя озабоченно вопрошал: «Что случилось с Джоном Стейнбеком?» Питер Лиска, автор другой объемистой монографии о Стейнбеке, отмечал еще раньше, что уровень мастерства этого художника слова «после 1947 года быстро снижался». Столь трезвый буржуазный критик, как Максуэлл Гайсмар, снова и снова возвращался к проблеме упадка творчества Стейнбека в первые послевоенные годы. Нет, не приходится отрицать - такая проблема действительно существует.

Лучшие произведения Стейнбека вошли, однако, в сокровищницу американской и мировой литературы. «Гроздья гнева» - одна из вершин романа XX века, а «Зима тревоги нашей» - убедительное свидетельство нового расцвета богатейшего дарования. Из здравствующих и по-настоящему творчески активных американских прозаиков Стейнбек сегодня, несомненно, самый крупный и самый многообразный.

Сложную, очень сложную картину представляют сочинения этого писателя. Путь его в литературе полон серьезных противоречий. Джон Эрнст Стейнбек всего на три года моложе Хемингуэя, но он принадлежит как будто к другому литературному поколению. Если ранние, а в определенной мере и более поздние книги Хемингуэя создавались под знаком переживаний периода первой мировой войны, то душа Стейнбека была по-настоящему разбужена к творчеству лишь событиями 30-х годов. Во время войны 1914-1918 годов он был слишком юн для того, чтобы принять в ней участие, глубоко ощутить ее бесчеловечность и сделать серьезные выводы из этого катаклизма.

Это не значит, однако, что до 30-х годов писатель был чужд больших пристрастий, лишен социальных симпатий и антипатий. Когда в 1929 году в США начался глубочайший экономический кризис, Стейнбек уже был автором большой книги. Примечательно, однако, что его творческое развитие в ранней молодости отличалось некоторой замедленностью, а в годы кризиса - в годы бурных социальных потрясений в США - приобрело характер рывка.

Писатель родился в 1902 году в семье провинциального политического деятеля (отец временами также занимался сельским хозяйством) и школьной учительницы. Детство его прошло в полудеревенской обстановке. Судя по всему, юноше Стейнбеку были чужды устремления, характерные для столь многих его соотечественников. Он не мечтал о карьере, не жаждал солидного положения и больших денег, удивлял своей нерасчетливостью. В молодости Джон Стейнбек сменил полдюжины профессий - был батраком на фермах, рабочим на строительстве зданий и дорог, лаборантом на сахарном заводе, лесничим, репортером и т. д. В течение ряда лет он учился в университете, однако диплома не получил.

Как каждый или почти каждый художник слова, Стейнбек стал рано пробовать свои силы в литературе. Хотя в годы пребывания в. университете он уделял художественному творчеству немало душевных сил и времени, все же в равнодушии, с которым этот молодой человек из «приличной» семьи относился к проблеме приобретения выгодной профессии, едва ли можно было видеть лишь следствие его увлечения литературой. Здесь сказывались и некоторые характерные черты его мировоззрения.

Стейнбек родился в городке Салинасе, расположенном в долине того же названия в штате Калифорния. И долина Салинас - это не только место, где писатель провел много лет своей жизни и где развертываются события, изображенные в ряде его книг; это, можно сказать, также символ определенных взглядов на мир, взглядов, которые с теми или иными изменениями, находят отклик почти во всем творчестве Стейнбека.

Салинас - центр сельскохозяйственного района, и Джону Стейнбеку еще с детства пришлось по сердцу то естественное, здоровое, он мог обнаружить в жизни рядовых фермеров своей округи. Цикл новелл «Рыжий пони», созданный писателем в 30-х годах, не является автобиографическим произведением в полном смысле слова. Но чувствуется, что, описывая пробуждение сознания ребенка, выросшего на лоне природы, его любовь к животным и сельскохозяйственному труду, его близость к людям скромным, безыскусственным и находящимся на самых низших ступенях общественной лестницы, автор опирался на личные воспоминания, раскрывал какие-то грани собственной души.

Сложившиеся на родине Стейнбека буржуазные отношения - деспотически требовательные, казавшиеся вечными, неодолимыми - явно его не радовали, не внушали желания жить по их законам. Сам того, возможно, не осознавая, начинающий писатель всячески выказывал пренебрежение к буржуазной peспектабельности. Вместе с тем Стейнбек с присущей ему душевной мягкостью и любовью к людям (а особенно - надо подчеркнуть к людям, близким к земле) необычайно настойчиво, с удивительным упорством тянулся ко всему непохожему на господствующий уклад, ко всему, что в известной мере отрицало жестокую практику капитализма. Его радовала больше всего жизнь на таких фермах, где еще в какой-то мере сохранялись старые обычаи, где все делалось руками самого фермера и членов его семьи, где сочувствовали голодному прохожему и не отказывали ему в тарелке супа, где в земле видели прежде всего кормилицу, а не источник богатства и средство порабощения других людей.

В первых книгах Стейнбека: ученической «Золотой чаше» (1929), более зрелых «Райских пастбищах» (1932) и других отчетливо проступает близость писателю традиций американской литературы 20-х годов со свойственным ей духом критицизма. Вскоре, однако, становятся все более заметными связи творчества Стейнбека с тем новым, что внесли в действительность и в литературу США 30-е годы и что нашло наиболее яркое воплощение в его романе «Гроздья гнева».

Путь Стейнбека к этому произведению не был особенно длинным. Сборник новелл «Райские пастбища», которым, по сути дела, дебютировал писатель в литературе, появился всего за семь лет до его лучшей книги. Смысл этих рассказов - в давно знакомом по литературе романтизма противопоставлении прекрасной природы мрачной участи человека. Вместе с тем уже в первых новеллах Стейнбека ощущалось удивительно свежее восприятие природы и людей, порожденное, без сомнения, близостью писателя к простому народу, к фермерам. В ряде рассказов возникают реалистические образы людей сельскохозяйственного труда, которым, в конечном счете, мешают жить их собственнические инстинкты.

Подлинного мастерства достигает Стейнбек в уже упомянутом цикле «Рыжий пони», составные части которого создавались в разное время на протяжении 30-х годов. Ясным и поэтическим при всей своей простоте языком поведал писатель о духовном созревании совсем юного мальчика.

Вслед за повестью «Квартал Тортилья-Флэт» (1935), о которой речь пойдет дальше, Стейнбек создал роман «В битве с исходом сомнительным» (1936). В этой книге он впервые - и очень смело - ввел читателя в самую гущу классовых столкновений, столь характерных для 30-х годов,- так называемого гневного десятилетия. Роман, однако, довольно противоречив. Облик народа-бунтаря и привлекает автора, вызывает в нем симпатию, и пугает его.

Об известной двойственности, которая была присуща Стейнбеку в ту пору, свидетельствовала также его повесть «Мыши н люди» (1937). Характерная для писателя тяга к гуманности, к людям непритязательным и душевным получила на некоторых страницах этого романа выражение странное, в какой-то мере даже извращенное на модернистский лад. Самым добрым человеком, более всего заслуживающим любви, ярчайшим воплощением влечения трудовых людей к счастью изображен здесь дегенерат, вовсе лишен разума.

А следующим романом Стейнбека были «Гроздья гнева» (1939). В американской литературе XX столетия не так-то уж много книг, в которых жизнь и духовные устремления народа были бы воплощены с такой полнотой и силой, как в этом удивительном произведении. С проницательностью и точностью, которые заставляют вспомнить Бальзака и соотечественника Стейнбека - Драйзера, писатель выявляет реальные жизненные обстоятельства, которые превратили героев романа - рядовых фермеров Джоудов - в бездомных бродяг. И Джоуды - живые люди, их поступки, каждое их слово, каждое движение души понятны, естественны.

«Гроздья гнева» - произведение эпической широты. Перед нами облик Америки, потрясенной до самого основания. Отчетливее, чем когда-либо раньше, выражает писатель противоположность интересов «холеных пальцев», с одной стороны, и пальцев «заскорузлых», с другой.

Величие книги, в частности, в том, что в ней с неоспоримой достоверностью и почти уитменовской выразительностью воплощен переход таких американцев, как фермеры Джоуды, от индивидуалистического сознания к сознанию более высокому. Тяжкие испытания порождают в сердцах героев романа незнакомую им раньше жажду совместной борьбы, жажду солидарности с другими людьми труда. Мотив тяги к единению, к общности звучит все громче («…человеку в одиночку жить не годится»). И именно переход в сознании трудящихся от «я» к «мы», дает понять писатель, представляет самую страшную угрозу для беспощадных хозяев Америки.

Теперь от Стейнбека можно было как будто ожидать дальнейшего углубления его передовых социальных воззрений и реалистического мастерства: ведь герои «Гроздьев гнева», как не мог не чувствовать читатель, находились в самом начале стремительного пути. Перед ними открывались широкие дали…

Вышло, однако, так, что автор этого замечательного романа - и здесь кроется ключ к трагизму его литературной жизни в 40-х и 50-х годах - резко оборвал свое поступательное движение.

Сложнейшие проблемы международной жизни, вставшие на самом пороге второй мировой войны, вызвали растерянность у многих американских писателей, и у Стейнбека в том числе. Как и другим литераторам, ему нелегко было тогда разобраться в характере развертывавшейся схватки. В книге «Море Кортеса» (1941) писатель порою пытается обнаружить «корни» войны в якобы извечной… биологической природе человека.

В повести «Луна зашла», созданной почти в самом начале столкновения с гитлеровской Германией, выражена ненависть Стейнбека к фашистским захватчикам. В 1943 году он написал ряд интересных корреспонденций с фронтов войны. Однако в его дальнейшем творчестве военных лет сильнее всего проявило себя желание уйти от тяжелых мыслей и проблем современности. Повесть «Консервный ряд», опубликованная в конце войны, говорила об известном внутреннем кризисе, который переживал художник.

Определяющей чертой творчества Стейнбека оставалось, впрочем, недоверие к собственникам, к стяжателям, и об этом ясно сказала его повесть «Жемчужина», написанная в 1945 году.

Как известно, политический и нравственный климат, который воцарился за океаном вскоре же после окончания второй мировой войны, весьма неблагоприятно сказался на многих американских писателях. Вспомним, что сразу же после того, как американские атомные бомбы уничтожили сотни тысяч жителей Японии и заокеанские империалисты уверовали в свое всемогущество, в США поднялась волна преследований всех прогрессивных сил в стране. Объектом гонений стали, в частности, передовые люди искусства. Положение, в которое были поставлены тогда - и в котором находятся и поныне - лучшие американские художники слова, кисти, кино и т. д., выразительно охарактеризовал как-то Чарли Чаплин, сказавший, что в наше время в США «достаточно сойти с тротуара левой ногой, чтоб тебя обвинили в коммунизме».

К сожалению, приходится отметить, что сумрачная послевоенная обстановка наложила известный отпечаток на ряд произведений Стейнбека, созданных в 40-х и 50-х годах. На писателе сказалось также то обстоятельство, что, хотя в США снова и снова повторяются кризисы производства, существует огромная безработица, миллионы людей нищенствуют, - иные из джоудов, возможно, находятся в несколько более благоприятном экономическом положении, чем в 30-х годах.

Первый большой послевоенный роман Стейнбека «Заблудившийся автобус» (1947) свидетельствовал как будто бы об осознании автором глубины духовного кризиса, переживаемого ныне капиталистической Америкой. Роман представляет собою явное иносказание. Автобус, застрявший в грязи, о котором рассказывает писатель,- это, конечно, вся страна; любой из находящихся в машине пассажиров воплощает какую-то часть населения США. Привлекательными этих людей не назовешь. В трактовке образов бизнесмена Притчарда и его жены чувствуется что-то от сатирических традиций Синклера Льюиса. Но дальше становится ясно, что не только в этих персонажах, но и в каждом из пассажиров автобуса автором выпячена какая-нибудь отвратительная черта. В романе имеются яркие страницы. Однако вскоре обнаруживаешь, что писатель, который в 30-х годах сумел увидеть в трудовых людях их душевное богатство, теперь (подобно авторам десятков американских модернистских произведений) видит всюду одну только мерзость, низкие инстинкты.

В последующих романах Стейнбека дает себя знать желание позабыть о социальной действительности и углубиться в сферы якобы автономных от «внешней» среды столкновений в душе отдельного человека. Вот в чем, в конечном счете, причина явной неудачи, которая постигла автора при попытке создать повесть «Яркий огонек» (1950),- книгу о неких «универсальных» людях, наделенных «всеобщими», но отнюдь не конкретно индивидуальными чертами.

Над объемистым романом «К востоку от рая» (1952) писатель работал несколько лет. Книга создана опытным мастером слова, и в ней есть хорошие главы, в основу которых положена история собственной семьи Стейнбека. Но все же стремление говорить о «зле жизни», абстрагируясь от общественной жизни страны, обескровило и это произведение, придало ему несмываемую окраску нарочитости, искусственности.

Самый слабый, пожалуй, из всех романов Стейнбека - это его «Благостный четверг» (1954).

Трудно, разумеется, сколько-нибудь точно определить момент, в творчестве Стейнбека наметился новый перелом, - на этот раз к лучшему. Обращает на себя внимание, однако, уже то обстоятельство, что после «Благостного четверга» Стейнбек необычно долгое время почти не выступал как романист. Ведь его повесть «Короткое царствование короля Пипина IV» (1957) была на самом деле лишь беллетризированным памфлетом.

До середины 50-х годов американские читатели знали Стейнбека как крайне плодовитого беллетриста. Пришел, однако, час, когда писатель, по-видимому, почувствовал: в США и во всем мире происходит нечто столь важное, беспокойное и сложное, что в нем надо, пожалуй, предварительно разобраться как следует средствами публицистики, прежде чем можно будет создавать, новые художественные произведения. В Стейнбеке проснулся взволнованный, нетерпеливый, страстный публицист.

Уже в повести о короле Пипине была выражена озабоченность судьбами демократии в США. Прибегая к языку Эзопа писатель рассказал заведомо условную историю рядового человека, который случайно стал королем… Франции, но лишился трона, как только попробовал осуществить скромные демократические реформы.

Следующая книга Стейнбека «Когда была война», с которой он выступил в 1958 году, на первый взгляд представляла собою лишь запоздалый отклик на события минувшего времени. Писатель впервые собрал в ней свои корреспонденции военных лет. Однако сборник этот обращен не в прошлое, а к современности. Стейнбек делает новый шаг на пути к осознанию проблем, вставших перед американским народом в послевоенное время. Он говорит о пережитом в годы второй мировой войны для того, чтобы предупредить своих соотечественников об опасности новой, куда более разрушительной войны - войны атомной. Нужно напомнить людям, читаем мы в предисловии к книге, что такое война, чтобы подобное «кровавое сумасбродство» не повторилось. Ведь «следующая война, если мы столь глупы, что позволим ей разразиться, вообще будет последней войной».

Здесь-то и кроется, пожалуй, одна из важнейших причин того сдвига в мироощущении писателя, который дал себя знать в середине 50-х годов. Именно потому, что Стейнбеку дорог и близок мир трудовых людей, опасность новой войны, несущей человечеству неисчислимые бедствия, заставила его с тревогой приглядеться к окружающей действительности. Романист, который еще недавно бравировал своим равнодушием к насущным социальным проблемам, теперь все больше и больше проникается гражданским пафосом.

К этому времени относится, например, небольшой очерк Стейнбека о детях с их естественным интересом к межпланетным путешествиям - по существу это произведение злой антивоенный памфлет. Писатель обличает тех, чьи «глупости» несут человечеству гибель. С грустной иронией он говорит о нашей планете, которая сумела расщепить атом, но не в состоянии усвоить «правила общежития». Перед людьми, предупреждает Стейнбек, открывается страшная перспектива - «рычать, как псы, над разграбленной землей».

Растущее понимание того, что огромную вину за создавшуюся угрозу жизни десятков, если не сотен миллионов людей, несут правители его родной страны, заставляет писателя пристальнее присматриваться к общему положению дел в Соединенных Штатах Америки. На рубеже 50-х и 60-х годов в печати появляются - одно за другим - выступления Стейнбека, в которых он с возрастающей энергией выражает сомнения в привлекательности облика всей американской буржуазной цивилизации. Снова, как и в 30-х годах, писатель с сейсмографической чуткостью начинает улавливать настроения и тенденции, возникающие в самых глубинах американского общества. Нет сомнений, что наметившееся еще в середине 50-х годов пробуждение довольно широких слоев американского парода от того наркотического сна, в который их погрузил было послевоенный разгул реакции, благотворно сказалось и на Стейнбеке. Все это помогало укреплять гражданское сознание художника, будить его творческое воображение.

Многочисленные статьи и памфлеты, с которыми Стейнбек выступал во второй половине прошлого десятилетия, заставляли ожидать, что его новые чувства и мысли найдут выражение также в художественной прозе. Еще в 1956 году он опубликовал рассказ «Как мистер Хоген ограбил банк», в котором, по-видимому, содержится в зародыше тема его книги «Зима тревоги нашей», но роман окончательно сложился лишь в начале 60-х годов. И он показал, что надежды искренних поклонников дарования Стейнбека не были обмануты.

Новейший роман Стейнбека доставляет истинную радость значительностью и прозрачной ясностью воплощенной в нем мысли, смелостью и последовательностью автора в осуществлении своего замысла, соответствием формы - грациозной, изящной, своеобразной, а вместе с тем очень точной и выразительной, - большой идее произведения.

«Зима тревоги нашей» - произведение глубоко органичное для Стейнбека. Тема духовного, а то и физического уничтожения людей «Великим Богом Чистогана» всегда волновала писателя. Появившись еще в самых ранних его произведениях, она с огромной силой вплетается в симфонию «Гроздьев гнева», возникает, пусть даже порою в виде каких-нибудь мелких и капризных завитков, и в первых послевоенных книгах писателя. В новом романе Стейнбек не просто варьирует знакомую тему. «Зима тревоги нашей» - цельное по мысли произведение, порожденное сознанием моральной несостоятельности буржуазного общества.

Роман Стейнбека говорит о том, какими возможностями творить зло обладают в США силы растления душ человеческих, а одновременно и силы войны, уничтожения людей. Есть основания, однако, рассматривать появление этой книги также как признак усиления за океаном духа протеста против тех, кто ведет страну по опасному пути. Недаром, касаясь современности, Стейнбек сказал: «В такие годы подспудные страхи выползают на поверхность, тревога нарастает и глухое недовольство постепенно переходит в гнев».

«Зима тревоги нашей» - новая страница в творчестве Стейнбека. Эта книга также еще одно звено в цепи фактов, говорящих об известном укреплении в самое последнее время реалистических тенденций в литературе США.

Вернемся, однако, к двум произведениям Стейнбека, включенным в эту книгу.

Повесть «Квартал Тортилья-Флэт» очень мало похожа на уже известные советскому читателю произведения американского прозаика. Он создал, по сути дела, комическую сказку, основные персонажи которой люди чрезвычайно своеобразные - калифорнийские пайсано.

Эти пайсано - чаще всего потомки мексиканцев, оставшихся на земле родной Калифорнии после того, как в 40-х годах прошлого века ее прибрали к рукам - в результате захватнической войны - предприимчивые и не очень щепетильные американцы. Большинство пайсано крайне бедны - они заняты сельскохозяйственным трудом или выполняют сезонную работу на консервных заводах. И эти люди в той или иной степени сохранили верность вековым патриархальным обычаям.

Пайсано привлекали внимание Стейнбека почти с самого начала его творческой жизни. Так, в одном из лучших рассказов цикла «Рыжий пони» - «Большие горы» повествуется о встрече мальчика Джоди, сына владельца фермы Тифлина, со стариком мексиканского происхождения Гитано. Старик явился на ферму отца Джоди, чтобы провести там остаток дней, он пришел туда только по той причине, что «родился здесь, и мой отец тоже».

Гитано уже не способен к труду, и Тифлин-старший не видит оснований заботиться о чужом старике. Однако этот пайсано не может и не хочет понять, как можно отказать ему в праве остаться на ферме. Он исходит из неписаного закона, который не понятен хозяину фермы и уж подавно ничего не значит для банкиров, собирающихся прибрать к рукам ферму Тифлина. Это закон, основанный на старинных, патриархальных обычаях. Гитано выражает его простыми словами: «Я слишком стар, чтобы работать. Я вернулся туда, где я родился».

Два закона сталкиваются между собой: закон естественный, добуржуазный и суровый закон капиталистического общества. Разумеется, нет и тени сомнения в том, какой закон победит. Пайсано защищает заведомо проигранное дело. Он ничего не добьется. Но дело его становится делом Джоди. Мальчик начинает понимать, что моральное право на стороне Гитано, а это значит, что в основе окружающей его жизни лежит несправедливость.

Какова позиция самого автора в споре, составляющем основное содержание «Больших гор», совершенно очевидно. Джоди и Стейнбек единомышленники. Недаром старый Гитано окружен ореолом поэзии. В этом рассказе, как и в очень многих других произведениях Стейнбека, слышатся отголоски руссоизма, воспринятого прежде всего через учение просветителя и видного государственного деятеля периода борьбы американцев за независимость Томаса Джефферсона, который мечтал превратить Соединенные Штаты в страну счастливых мелких фермеров. Воспевая патриархально-крестьянские моральные устои, писатель, конечно, не стремился к реставрации архаического строя жизни. Патриархальный идеал выступает у него лишь как выражение протеста против бездушия буржуазных порядков, порядков, не приемлемых для бедняков.

В книге «Квартал Тортилья-Флэт» перед нами снова пайсано, но они очень многим отличаются от старика, о котором рассказывалось в «Больших горах». В Гитано было что-то героическое, а теперь перед нами персонажи довольно легкомысленного склада души. Если от старого батрака веяло величием многолетнего человеческого труда, то Дэнни, Пилон и другие пайсано из «Квартала Тортилья-Флэт» бездельники. Труд их нисколько не привлекает. Автор повести посмеивается над своими героями. В то же время он в какой-то мере восхищается ими.

Вернувшись из армии после первой мировой войны, Дэнни узнает, что вьехо - дед - оставил ему в наследство два маленьких дома. Вместе с товарищами, людьми столь же беспечными и даже беспутными, он решает жить в этих домиках в свое удовольствие. Мягкий климат Монтерея, изобилие продуктов, которые дарит калифорнийская земля, ограниченность потребностей героев книги да еще присущая им бездумная готовность в минуту нужды взять необходимое у первого попавшегося собственника, не спрашивая разрешения на это, облегчают условия их существования.

В «Квартале Тортилья-Флэт» находят отражение кое-какие стороны реального мира. Действительно, в Монтерее с его роскошными виллами и отелями живут также скромные пайсано. Эти люди и в самой деле высоко ценят обыкновенные радости жизни и презирают респектабельность, отличаются простотой нравов, а зачастую- наивной религиозностью. Кое-где в книге возникают картины повседневной нелегкой жизни рядовых пайсано, например, Тересины Кортес и ее матери, которым с таким трудом удается прокормить восьмерых малышей.

Однако Стейнбек был чужд желания точно и детально запечатлеть повседневный быт монтерейских пайсано. В его понести есть много бесшабашной выдумки, юмористической фантастики. На первый взгляд, «Квартал Тортилья-Флэт - просто собрание анекдотов из жизни не вполне реальных персонажей, собрание смешных историй, лишенных тесной связи с подлинной действительностью.

А все же повесть несет в себе весьма определенный идейный «заряд». Стейнбек посетовал как-то на критиков за то, что они не усмотрели в его книге о Дэнни и других бездельниках американского варианта легенды о короле Артуре и его рыцарях Круглого Стола. Это не было шуткой, писатель не стремился к мистификации, он хотел дать ключ к истинному замыслу своего произведения.

По мысли Стейнбека, изображенные им бродяги действительно являются воплощением принципов рыцарства. Они - защитники слабых, образец бескорыстия и душевного благородства. Разве не Дэнни и его друзья спасли от голодной смерти детей Тересины, когда натаскали в ее дом продуктов со всего городка, благо владельцы огородов, лавок и складов недостаточно хорошо стерегли свое имущество? Главные герои повести намеревались было отобрать у нищего Пирата все его сбережения - однако, когда сам Пират попросил их принять на хранение накопленные деньги, предназначавшиеся на покупку золотого подсвечника для церкви, воришки проявили безукоризненную честность.

Стейнбек показывает, что именно нищие люди, не владеющие никаким имуществом, обладают рыцарскими задатками, поскольку им чужды пороки буржуазного мира. Писатель всячески акцентирует, что и такие пайсано, как Дэнни, сколь сомнительными ни казались бы их моральные свойства с точки зрения обыкновенных американцев, заслуживают любви, ибо они, во всяком случае, свободны от влияния духа бизнеса.

Автор повести идет дальше. Он изображает своих безденежных, почти бездомных, вороватых и ленивых героев людьми не только симпатичными, но и счастливыми. И все это потому, что они не являются собственниками.

Есть в книге лукавство, есть мягкая ирония, помогающая вызвать претензии «деловых людей». И читатель начинает понимать, что Дэнни и его собутыльники не столько реальные жители Калифорнии, сколько романтические - и одновременно комические - полусказочные персонажи, воплощающие идею неприятия буржуазных этических ценностей. Они не героичны, а смешны, ибо не вступают в подлинный конфликт с капиталистической действительностью, ибо борются с жизнью картонными мечами. В основе своей эти образы пародийны. Легко догадаться, что не столь хороши на самом деле эти «рыцари» - бродяги, сколь плох уклад, который они отрицают.

В повести изображен микромир, пожалуй, даже мир фантазии, существующий на основе законов нелепых, а все же более гуманных, нежели законы большого, капиталистического мира. «Большой» мир морально осужден, является предметом издевки. И в этом-то в счете и заключается основа привлекательности повести. Впрочем, придав изображаемой жизни в определенной мере условный характер, Стейнбек встретился с творческими трудностями, которые он до конца преодолеть не смог. Поскольку характеры основных действующих лиц, а также идейное содержание повести предопределены с самого начала, писатель в большинстве глав только ставит своих героев во все новые, более или менее комические положения, почти не выявляя при этом еще неизвестных нам сторон их внутреннего мира.

Кое-где автор книги делает попытки представить персонажей явно дегенеративного склада воплощением самых лучших человеческих качеств, как бы предвосхищая мотив, развитый позднее в повести «Мыши и люди». С симпатией рисуя незлобивость, связанную с крайней примитивностью сознания, Стейнбек характеризует религиозность Пирата с таким умилением (едва-едва окрашенным юмором), что эти страницы повести, мягко говоря, вызывают ощущение предельной нарочитости.

Однако, повесть «Квартал Тортилья-Флэт» радует юмором, жизнерадостным духом, издевкой над стяжателями, симпатией к низам буржуазного общества. Достоинства этой повести выступают особенно заметно при сопоставлении ее с двумя уже названными произведениями Стейнбека, которые в какой-то мере перекликаются с книгой «Квартал Тортилья-Флэт». Уже после создания «Гроздьев гнева», в совсем иной духовной атмосфере, писатель решил вернуться к теме этой повести. В «Консервном ряде» и «Благостном четверге» действие происходит в том же Монтерее, и перед нами как будто такие же герои - веселые бродяги. Однако в этих повестях лучшие стороны «Квартала Тортилья-Флэт» не получают широкого развития, а наиболее уязвимые предстают в ухудшенном виде.

Хотя повесть «Консервный ряд» была написана в самый разгар войны, писатель не касается в ней тем военного времени. Напротив, он осознанно от них отворачивается. Стейнбек заметил как-то, что он хотел своим произведением помочь читателям уйти от тревог войны. Повесть задумана в значительной мере как собрание более или менее забавных историй. Однако в центре книги находятся не пайсано с характерными для них патриархальными черточками, а много пьющий «док» - хозяин лаборатории по обработке морских животных, кучка забулдыг и девицы из дома терпимости.

Здесь тоже есть смешные жанровые картинки, встречаются интересные наблюдения. Но в книгу включено немало анекдотов довольно дурного вкуса. Писатель, например, стремится комически обыгрывать - с более чем сомнительным успехом - образы «доброй» управительницы дома терпимости и ее подопечных.

Когда один американский критик назвал эту повесть «воздушным пирожным с отравой», Стейнбек счел нужным добавить, что в этом пирожном есть очень много отравы. Надо полагать, он хотел выразить мысль, что от его произведения кое-кому не поздоровится, что в нем заключено критическое начало.

Слов нет, и в «Консервном ряде» есть элементы насмешки над американской буржуазной действительностью, над дельцами, которые вечно полны тревожных дум, и т. д. Но философия книги это чаще всего философия ухода от жизни с ее реальными проблемами в какой-то особый, душный и тесный уголок земли. Во всяком случае, персонажей «Консервного ряда» уж никак не назовешь «рыцарями короля Артура». В повести возникает новый акцент - основные ее герои не заботятся ни о ком, кроме самих себя. И все же автор не отказывает им в праве на счастье. Пусть в основе этого «счастья» лежит то обстоятельство, что анархиствующие бродяги или блаженные дураки ни к чему не стремятся, ни над чем всерьез не задумываются, почти не обращают внимания на окружающий мир,- Стейнбек им явно симпатизирует.

Случилось так, что в конце 30-х годов Стейнбек отказался выпустить в свет объявленную к изданию очередную свою книгу под названием «Леттесбург». Объясняя свой поступок, он писал издателям: «Мой отец назвал бы это произведение «умничающей» книгой. Она полна выкрутасов, цель которых показать людей в смешном свете… Это довольно остроумная книга, в ней есть хорошо сделанные куски, основанные, однако, на трюках и анекдотах. Порою я, как автор, выгляжу в глазах читателей чертовски ловким парнем, умело искажающим облик людей… Повесть «Мыши» была худосочной, хрупкой книгой, а к тому же носила экспериментальный характер. Но, во всяком случае, это был честный эксперимент. Эта же книга представляет собою эксперимент по части трюков, по части обман…»

Трудно представить себе с достаточной ясностью, что именно в неопубликованном произведении заставило Стейнбека так резко его охарактеризовать. Но думается, что замечания насчет творчества, основанного на трюках, выкрутасах и «умничаний», в какой-то мере могут быть отнесены и к «Консервному ряду».

О том, что, создавая эту книгу, Стейнбек сделал шаг назад по сравнению с повестью «Квартал Тортилья-Флэт», свидетельствует, в частности, следующий факт. Книга о Дэнни заканчивается тем, что он гибнет, а содружество бродяг распадается. В таком финале повести можно видеть косвенное признание того обстоятельства, что реальное существование счастливого братства бродяг в современном мире невозможно, что вся эта история была своего рода мистификацией. В конце «Консервного ряда», напротив, все остается неизменным. Какие бы иронические интонации ни звучали в этой книге, писатель не прочь придать созданному им искусственному мирку черты прочности и постоянства.

В повести «Благостный четверг» снова встречается знакомое нам противопоставление бескорыстных бездельников-бродяг и чудаков скверному миру «разумных», «цивилизованных» буржуазных людей. Однако сильнее всего здесь звучат сентиментально-утешительные мотивы. Критические ноты слышатся даже глуше, чем в «Консервном ряде».

Повесть «Жемчужина» была создана Стейнбеком сейчас же после «Консервного ряда». И она подтвердила, что в основе основ мироощущения художника, которому так полюбились образы добродушных эгоцентриков, лукавых циников, самодовольных индивидуалистов, лежало все же отрицание капиталистического хищничества.

«Жемчужина» приводит на память новеллу «Бегство», написанную Стейнбеком незадолго до появления романа «Гроздья гнева». Неподалеку от Монтерея живет семья Торресов. Пепе Торрес - и добрый юноша. Его жизнь в сельской местности, в кругу семьи с ее вековыми традициями складывается счастливо. Но вот Пепе отправляется в город. Стейнбек не показывает нам в деталях, что именно произошло там с Пепе, но вполне очевидно, что капиталистический город внес в жизнь юноши нечто страшное. Пепе вынужден бежать в горы. За ним гонятся. Его настигает пуля. В этом повествовании о недоброй силе, ведущей к гибели людей открытой души, есть что-то напоминающее о творчестве великого американского романтика середины XIX века Германа Мелвилла.

Герои «Жемчужины» - не калифорнийские пайсано, как Гитано и Пепе, а подлинные мексиканцы. И снова перед нами люди простых, добрых и сильных чувств. В который уж раз Стейнбек противопоставляет душевную чистоту, незамутненность взора людей труда, не поддавшихся воздействию цивилизации доллара, жадности и жестокости стяжателей.

Конфликт между ловцом жемчуга Кино и теми, кто хочет отобрать у него драгоценную жемчужину, выражен в предельно острой форме. Перед нами повесть-притча. Недаром же сам Стейнбек говорит, что в истории Кино, как и во всех историях, рассказанных и пересказанных множество раз и запавших в человеческое сердце… есть только хорошее и дурное, только добро и зло, только черное и белое, и никаких полутонов. Если это притча, может быть, каждый поймет ее по-своему и каждый увидит в ней свою собственную жизнь».

Некоторые буржуазные критики в США не видят - или делают вид, что не видят,- антибуржуазного смысла «Жемчужины». На самом деле «Жемчужина» - одна из лучших, наиболее значительных в идейном и художественном отношении повестей Стейнбека. Это взрыв боли, вызванный сознанием зла, которое творят деньги.

Писатель с полной убедительностью показывает, что в обществе, где царит «американский магазин», даже прекрасное может служить источником горя и несчастья. Жемчужина прелестна, но именно поэтому она ценится очень дорого, именно поэтому она воплощает разрушающую мощь собственности. Хищные люди начинают охотиться за ней, пытаются отобрать ее у Кино. Весть о находке, пишет Стейнбек с романтической напряженностью, «подняла со дна города нечто бесконечно злое и темное… Ядоносные железы города начали выделять яд, и город вспухал и тяжело отдувался под его напором».

В стиле повести можно различить два потока. Так, реалистически точные описания драматических эпизодов из жизни Кино (особенно его кровавой схватки со страшными врагами, которые хотят отобрать жемчужину) сочетаются с романтическими (порою отдающими стилизацией) сценами семейной жизни героя произведения и столь же романтическим показом некоторых его переживаний.

Воплощением или, если угодно, символом жажды богатства изображен в повести доктор. Писатель превосходно сумел передать и детский страх Кино перед всемогущим доктором, в руках которого жизнь его ребенка, и злобу, которую вызывает в сердце этого честного труженика бесстыдно-лживый и безжалостный стяжатель. Силы, противостоящие таким скромным и хорошим людям, как Кино и его жена Хуана, чаще всего воспринимаются глазами главного персонажа повести - человека, в котором есть что-то «древнее», языческое, человека, склонного представлять себе действительность в несколько мистифицированном виде. Но то и дело в повесть врываются совершенно конкретные черты реальной жизни. Описывая скупщиков, сидящих в маленьких конторах в ожидании, когда им принесут жемчужины. Стейнбек говорит, например, что «на самом деле скупщиков было немного - скупщик был только один, и он, этот один человек, рассадил своих агентов по разным конторам, чтобы создать видимость конкуренции». Есть в «Жемчужине» немало тонких наблюдений над жизнью обитателей отсталых стран, подвластных этому «скупщику». В «Жемчужине» резче выпячена буржуазная сущность зла, уничтожающего простых людей, нежели в «Бегстве». Вместе с тем в повести сильнее показаны гнев несправедливо преследуемого человека, его готовность вступить в бой с недругами. Кино отвечает на насилие насилием, и Стейнбек не осуждает за это своего героя.

В самом конце произведения рассказывается о том, что Кино бросил драгоценную жемчужину далеко в море, чтобы уничтожить заключенную в ней черную силу. И вот «Песнь жемчужины, - пишет Стейнбек, - сначала перешла в невнятный шепот, а потом умолкла совсем».

Так выразил писатель свою мечту о победе сил добра над силами зла, победе хорошего над дурным, истинно человеческого над духом собственничества.

Превосходно известно, однако, что Песнь жемчужины на самом деле не умолкла в родной стране Стейнбека, а даже звучит, выражаясь его словами, еще более «нестройно», «дико».

В самом конце «бурного десятилетия» - 30-х годов автор «Гроздьев гнева» не только осудил хозяев страны, превративших Джоудов в ад, но и сказал много важного о том, как должны поступать его соотечественники для того, чтобы страшная жемчужина стяжательства действительно ушла на дно морское. В понести «Жемчужина» писатель снова выражает - на сей раз главным образом в романтической форме - свою ненависть к собственникам. Пусть в «Зиме тревоги нашей» нет образов американцев, способных вступить в бой с теми, кто превращает честных людей в злодеев и заставляет красоту приносить несчастье, но в этом романе Стейнбека буржуазное общество осуждено не менее яростно, нежели в любом другом более раннем его произведении, В то же время оно показано куда более реалистически, нежели в повести о Кино и его находке.

Хочется думать, что Стейнбек находится ныне на пороге новых творческих свершений, что он создаст в ближайшие годы и другие книги, достойные его огромного таланта.

Джон Стейнбек: историко-литературная справка

В Калифорнии всегда жило много выходцев из Мексики. Стейнбек с детства общался с мексиканцами. В школьные годы он дружил с братьями Санчес, в 1921-1922 годах вместе с мексиканскими рабочими трудился на сахарном заводе. Позднее преподавательница Сюзан Грегори ввела его в мир обитателей монтерейского квартала Тортилья-Флэт - "Лепешечная равнина", заселенного в основном выходцами из Мексики. Стейнбек с большим интересом выслушивал рассказываемые ему житейские истории, запоминал местные обороты речи, метафоры, сравнения. И когда в 1933 году он решил написать об этих людях повесть, ее название родилось само собой - "Квартал Тортилья-Флэт".

Стейнбек хотел, чтобы его новая книга была "легкой и в то же время занимательной и при всем при том правдивой". Ему это удалось, хотя приходилось работать в весьма грустном настроении- тяжело болели его мать и отец. "Тон книги, как мне кажется, явился прямым протестом против печальной действительности моего дома",- признавался Стейнбек в ноябре 1933 года в одном из писем.

История жизни четырех пайсано рассказана писателем с веселым юмором и в то же время пронизана грустным сочувствием к простым людям, благородным, честным, преданным друг другу, но не нашедшим своего места в жизни. Повесть эта пользовалась большим читательским успехом. Она принесла писателю и славу, и деньги. Интересно отношение к ней деловых кругов. Клуб бизнесменов Калифорнии наградил писателя золотой медалью, как автора лучшей книги года, принадлежащей перу калифорнийца. А торговая палата Монтерея в специальном заявлении утверждала, что в городе нет и никогда не было района с таким названием и обвиняла автора повести в досужих вымыслах. Но рассказ о приключениях Дэнни и его неунывающих друзей охотно раскупался и читался, ибо он показывал, что и в невыносимых, казалось бы, условиях всеобщей нищеты можно не терять бодрость духа и находить свои маленькие радости. А их-то и не хватало миллионам простых тружеников, попавших в тиски экономического спада.

Стейнбек видел все происходящее в стране и понимал, что сложнейшие вопросы взаимоотношений между трудом и капиталом следует отразить в другой книге - более глубокой, более серьезной, написанной на совершенно другом жизненном материале. Такой книгой явился роман "И проиграли бой", опубликованный в январе 1936 года, то есть всего через восемь месяцев после "Квартала Тортилья-Флэт". Новая книга писателя не вызывала смеха, а заставляла задуматься о происходящем в стране, сравнить описанное с фактами реальной жизни.

В романе просто и безыскусно рассказывается об одной забастовке, организованной где-то в Южной Калифорнии. Но подобные забастовки проходили в те годы по всей стране. И понятно, что читатели с интересом встретили новый роман Стейнбека. Писателя это и обрадовало, и удивило. Он не был уверен в успехе книги. "Я не думаю, что вам понравится эта книга,- писал он своему литературному агенту во время работы над романом.- Она мне самому не нравится. Это ужасно Но я надеюсь, что когда вы дочитаете ее до конца, вы поймете весь ужас существующего порядка вещей... История человеческой жизни кончается со смертью человека. А где конец движения, у которого нет окончания? Вы можете остановиться где угодно, но все равно последует продолжение".

Стейнбек понимал, что одна забастовка не решает проблемы. Свой роман он закончил сценой гибели Джима, но он знал, что история американского рабочего движения продолжается и что впереди будут и новые битвы, и новые жертвы. "Дело наше не застопорится,- говорит Джим,ведь я в нем всего лишь крупица,- а будет расти. крепнуть". Новым романом писателя заинтересовались несколько театральных режиссеров, один из них поручил модному в те годы писателю Джону О`Харе создать на основе романа пьесу. Стейнбек и О`Хара были совершенно разными людьми, но тем не менее нашли общий язык, и О`Хара начал убеждать Стейнбека заняться написанием сценариев для кинофильмов, которые очень хорошо оплачивались. Так у Стейнбека родилась идея новой повести, которая в окончательном виде получила название "О мышах и людях".

Если в романе "И проиграли бой" Стейнбек показал борьбу сезонных рабочих за свои права, то в новой повести он изобразил попытку отдельного человека осуществить свою мечту. Но попытка Джорджа и Ленни терпит крах, при этом Ленни погибает. Читательский успех повести превзошел все ожидания. Крушение мечты Джорджа и Ленни о собственной небольшой ферме отозвалось в сердцах сотен тысяч простых людей и вызвало к жизни десятки критических статей. Критики отмечали, что в образе Джорджа писатель изобразил человека, который доказал всем невозможность осуществления мечты об индивидуальном успехе и счастье. С буржуазного мира было сдернуто покрывало тайны.

Правда, при атом некоторые критики возлагали всю вину на умственную неполноценность Ленни. Но непредубежденному читателю ясно, что дело здесь в другом - в неподвластном героям повести стремлении толпы линчевать Ленни, И его гибель обусловлена общественными силами, реально существующими в США до сегодняшнего дня.

Рассказы, вошедшие в сборник "Рыжий пони", написаны в разные годы. Первые три были опубликованы очень небольшим тиражом в 1937 году, последний - "Вожак" - появился в 1945 году.

"Золотая Чаша". Историко-литературная справка

Первый роман Джона Стейнбека "Золотая Чаша" (1929), по свидетельству американских литературоведов, был создан под влиянием романа известного автора приключенческих произведений Рафаэля Сабатини "Одиссея капитана Блада". Стейабек фактически создал беллетрнзованную биографию хорошо известного в свое время английского корсара и авантюриста XVII века Генри Моргана. Действуя при неофициальной поддержке британской короны, Морган со своими корсарами совершил не один пиратский рейд против испанских колоний в Вест-Индии. В августе 1670 года он возглавил армаду из 36 вооруженных кораблей, которая ставила своей целью захват порта и города Панама. В январе 1671 года Панама, эта "чаша золота", была захвачена головорезами Моргана и сожжена дотла. На обратном пути в Англию Морган бросил своих сподвижников, прихватив с собой почти все захваченные у испанцев богатства.

В Англии Моргану сначала не повезло: его бросили в тюрьму за нарушение заключенного с Испанией мирного договора. Однако отношения с Испанией вскоре снова ухудшились. Моргана освободили из тюрьмы, возвели в рыцарское достоинство и назначили вице-губернатором острова Ямайки. Остаток своих дней он провел там как важный правительственный чиновник и богатый плантатор.

Такова внешняя красочная сторона жизни корсара Генри Моргана. Но Стейнбека интересовала не она, а его внутренний мир, противоречие между личными устремлениями индивидуалиста и мечтателя и желаниями общества, не последним членом которого он себя считал. После захвата Панамы Морган убеждается, что детские мечты несбыточны, он выбирает богатство.

Роман успеха не имел. Критики относили это за счет того, что он не отвечал принятым стандартам исторических романтических произведений, был пронизан "импрессионизмом и аллегорией". С одной стороны, роман был слишком "ироническим и реалистичным в отдельных деталях", чтобы привлечь читательниц женских журналов. А с другой - он был "слишком романтичным и экзотичным" для любителей серьезной прозы. И хотя роман неоднократно переиздавался в США, был выпущен в мягкой обложке, настоящий успех так и не пришел к нему.

Вторая книга писателя "Райские Пастбища" (1932) ничем не напоминала первую. Это был не роман, а сборник рассказов. Действие происходило не в глубокой древности, а в современной писателю Америке и в родной ему калифорнийской долине. Действующими лицами были не экзотические корсары, а простые фермеры. Но и этот сборник пронизан сказочными мотивами, напоминает о привидениях и злых духах. Идея книги родилась у Стейнбека ранней весной 1931 года, когда он от одной знакомой услышал несколько историй о семьях фермеров, живших в небольшой долине неподалеку от Салинаса. Он стремился изобразить жизнь в небольшой долине, которую он назвал Райские Пастбища, как "частицу американской действительности".

Создавая образы своих героев, Стейнбек использовал хорошо знакомых ему людей. Так, в истории учительницы Молли Морган и в ее характере многое напоминает мать писателя. Туляречито списан с мальчика, которого Стейнбек хорошо знал. Знал он и долину, в которой благополучно жили эти семьи, ее называли Счастливая долина, так как все десять-двенадцать семей, населявших ее, жили в согласии и достатке.

Но вот в Счастливой долине поселилась новая семья - такие же простые люди, как и все остальные. Стоило им принять в чем-то участие, как дело расстраивалось, в долине пошли ссоры и скандалы, покончила с собой учительница, случилось два убийства. Старожилы стали покидать насиженные и обжитые места, И хотя никто не мог прямо указать на новых поселенцев как источник всех бед, ясно было, что все происходило не без их мистического участия. Стейнбек признавался, что в своих рассказах он стремился показать "это невидимое влияние дьявола".

Любая из вошедших в книгу двенадцати житейских историй повествует о несбывшихся надеждах, о разбитых мечтах, о жизненных трагедиях и драмах. В "Райских Пастбищах" проявились те черты писательского видения Стейнбека, которые впоследствии принесут ему известность и славу. Прежде всего это реалистическое изображение американского образа жизни со всем его удручающим провинциализмом, бессодержательностью и пустотой.

"Благостный четверг". Историко-литературная справка

В 1940 году Стейнбек вместе с Рикеттсом совершил на сейнере путешествие по Калифорнийскому заливу. В одном из небольших мексиканских портов он услышал рассказ об огромной жемчужине, однажды выловленной мальчиком-индейцем. История эта запомнилась писателю, и на ее основе он создал киносценарий и небольшую повесть, которая была опубликована в декабре 1945 года в журнале "Вуменс хоум компанией".

Короткая назидательная притча о нашедшем необыкновенную жемчужину мальчике под пером писателя превратилась в поэтическую повесть, населенную реальными людьми в реальной обстановке капиталистического мира. Ловец жемчуга Кино, его жена Хуана, их крошечный сын Койотито и все перипетии, связанные с необычной жемчужиной, изображены писателем с той убедительностью и поэтичностью, которые присущи подлинным творениям искусства. "И как во всех историях,- отмечал Стейнбек,- рассказанных и пересказанных множество раз и запавших в человеческое сердце, в ней есть только хорошее и дурное, только добро и зло, только черное и белое, и никаких полутонов".

Это своеобразие авторского письма послужило некоторым американским критикам поводом для утверждения, что повесть написана "с точки зрения баснописца или пропагандиста, а не как результат проницательности подлинного художника". Другие критики считали, что Кино, выбросив жемчужину в море, в конечном счете признаю свое поражение.

Вряд ли можно согласиться и с тем и с другим утверждением. Басня, притча требует от ее автора не менее проницательности, умения постигнуть сущность явлений, чем от автора повести или рассказа. Пропагандистский эффект "Жемчужины" бесспорен, но он-то и свидетельствует о художественной проницательности писателя, об его умении возвысить конкретный - да к тому же еще исключительный - случай до уровня общечеловеческой истины.

В повести Стейнбека жемчужина становится символом бесполезности богатства. Кино мечтал с ее помощью дать образование сыну. Но после гибели Койотито жемчужина теряет для него реальную ценность, и он выбрасывает ее в море. И акт этот - символ не поражения, а силы: Кино теперь на собственном опыте познал, как отличить хорошее от дурного, добро от зла. Именно в этом - непреходящее моральное значение повести Стейнбека.

Работая летом 1945 года в Мексике над сценарием для кинофильма "Жемчужина", Стейнбек задумал написать новый роман, что то вроде мексиканского "Дон Кихота". Роман этот писался трудно и долго и вышел в свет в феврале 1947 года только благодаря настоятельным требованиям издателей. Новый роман назывался "Заблудившийся автобус" и отражал размышления его автора о дальнейших путях развития Соединенных Штатов Америки.

Рецензии на новый роман были весьма противоречивыми. Рецензент еженедельника "Геральд трибюн букс" хвалил книгу и, в частности, отмечал: "Заблудившийся автобус" полностью лишен какой либо сентиментальности, и в нем начисто отсутствуют те милые недоноски, судьбой которых г-н Стейнбек последнее время был слишком сильно обеспокоен". Журнал "Америкой меркури", наоборот, утверждал, что слабостью романа является "отсутствие действующих лиц, которые бы вызывали полную симпатию Стейнбека". И далее рецензент объяснял, что, по его мнению, до сих пор "Джону Стейнбеку н его читателям лучше всего служили сентиментальная мягкость и эмоциональная вовлеченность писателя".

Такая противоречивость рецензентов мало беспокоила писателя. "Мне не стоит читать рецензий, ни хороших, ни плохих. Они только сбивают меня с толку, так как одна опровергает другую, и в результате - пустота",признавался Стейнбек в одном из писем этого периода. Писателя больше беспокоило то обстоятельство, что критики и на этот раз не разглядели концептуального и философского смысла романа, не поняли его глубинной аллегории. Это не случайно. В те годы в США не принято было сомневаться в ценностях американского образа жизни, не модно было копаться в глубинах моральных проблем.

Повесть "Благостный четверг" вышла в свет летом 1954 года В ней рассказывалось о послевоенном Консервном Ряде, о старых друзьях и новых пришельцах. Повесть не без оснований воспринималась и читателями, и критиками, как легкое чтение, ни на что серьезное не претендующее. Журнал "Нью рипаблик" отмечал, что повесть находится в русле главной темы писателя - "общих уз человечности н любви, которые делают возможным добро и счастье".

Биография (Лауреаты Нобелевской премии по литературе, http://noblit.ru/content/category/4/80/33/)

Псевдонимы:
John Stern
Amnesia Glasscock

Американский писатель Джон Эрнст Стейнбек родился в Салинасе, Калифорния, и был единственным сыном и третьим из четырех детей в семье Олив (Гамильтон) Стейнбек, школьной учительницы, и Джона Эрнста Стейнбека, управляющего, затем владельца мукомольни, а в дальнейшем казначея округа Монтерей. Интерес к литературе у будущего писателя пробудился под влиянием родителей. Долина Салинас с обрамляющими ее живописными холмами и прибрежными плато надолго запомнилась юному Стейнбеку, который впоследствии запечатлел родные места во многих своих произведениях.

В средней школе Салинаса Джон хорошо учился по таким предметам, как английский язык, литература и биология, издавал школьную газету.

Закончив школу в 1919 г., он поступил в Станфордский университет на отделение журналистики, но по профилирующим дисциплинам учился плохо и через год вынужден был уйти из университета. За последующие два года молодой человек переменил много специальностей, изучал биологию на Морской научно-исследовательской станции в Пасифик-Гров и, накопив денег на обратную дорогу, вернулся в Станфорд, где проучился недолго, печатая стихи и рассказы в университетском журнале «Спектейтор» («Spectator»). Университетского диплома начинающий писатель так и не получил.

Нанявшись рабочим на грузовое судно, Стейнбек морем добирается до Нью-Йорка, где непродолжительное время работает в газете «Нью-Йорк америкен» («New York American»), безуспешно пытаясь «пристроить» куда-нибудь свои новеллы, после чего вновь возвращается в Калифорнию, где работает строителем, журналистом, матросом и сборщиком фруктов и одновременно пишет свой первый роман «Золотая чаша» («Cup of Gold», 1929) — романтическое повествование об английском пирате XVII в. Генри Моргане, алчность которого мешает ему обрести счастье. Позже автор назвал свою первую книгу «незрелой вещью». «Я вырос из нее, — писал Стейбек, — и она меня раздражает».

В следующем году Стейнбек женится на Кэрол Хеннинг и поселяется в Пасифик-Гров в коттедже, ренту за который оплачивает ему отец. В Пасифик-Гров Стейнбек встретился с биологом Эдвардом Ф. Риккетсом, чьи воззрения на взаимосвязь всего живого предвосхитили появившиеся впоследствии экологические теории и глубоко повлияли на формирование взглядов писателя. В романе «Неведомому богу» («То a God Unknown», 1933) ощущаются идеи Риккетса, теория архетипов Юнга, позаимствованная Стейнбеком у Ивлина Рейнолдса Отта, бывшего ученика Юнга, а также у мифолога Джозефа Кэмпбелла. Несмотря на важность романа «Неведомому богу» для становления Стейнбека как прозаика, он оказался непонятным и трудночитаемым и успеха ни у критиков, ни у широкого читателя не имел.

Следующий роман Стейнбека «Квартал Тортилья-Флэт» («Tortilla Flat», 1935) становится бестселлером. Это первое произведение писателя, имеющее точный географический адрес — побережье Калифорнии; в романе изображена группа колоритных персонажей — бессребреников, пьяниц и философов, проживающих на холмах, над заливом Монтерей. Состоящий из отдельных эпизодов, роман, по замыслу автора, должен был ассоциироваться с легендами о короле Артуре, которые писатель любил с детства, и, подобно роману «Золотая чаша», показать антигуманное влияние материализма. Обратившись к насущным социальным проблемам, Стейнбек в 1936 г. пишет роман «И проиграли бой» («In Dubious Battle»), заглавие которого представляет собой скрытую цитату из мильтоновского «Потерянного рая» («Paradise Lost») и в котором рассказывается о двух организаторах забастовки сборщиков фруктов. В 1937 г. выходит повесть Стейбека «О мышах и людях» («Of Mice and Men») — трагическая история о двух простых тружениках, Джордже и его слабоумном друге Ленни, которые лелеют несбыточную мечту о собственном доме и клочке земли. «Здесь больше чувства и естественности, чем в его ранних книгах, — напишет в 1980 г. биограф писателя Пол Маккарти. — Эта повесть более реалистичная и точная». Американский исследователь Ричард Астро назвал «О мышах и людях» «пасторалью, в которой писатель отстаивает простые человеческие ценности, противопоставляя им стяжательство и власть». По этой чрезвычайно популярной повести, благодаря которой Стейнбек становится заметной фигурой в американской литературе, Джордж С. Кауфман написал пьесу, которая в 1937 г. с успехом шла на Бродвее.

Вслед за сборником рассказов «Долгая долина» («Long Valley», 1938) и повестью «Рыжий пони» («The Red Pony»), вышедшей отдельным изданием в 1953 г., Стейнбек пишет свой наиболее известный и значительный роман — «Гроздья гнева» («The Grapes of Wrath», 1939), одиссею семейства Джоудсов, которое во время Великой депрессии пускается в изнурительный путь из Оклахомы в Калифорнию. Природа, социальные невзгоды и грабительская алчность крупных фермеров угрожают семейству Джоудсов, однако в конце концов герои романа побеждают обстоятельства (хотя бы в философском смысле), убедившись, что их место в «одной большой душе», которой принадлежит вся человеческая семья. «Гроздья гнева» быстро становятся одним из самых популярных бестселлеров, удостаиваются восторженных рецензий и Пулитцеровской премии 1940 г. Одновременно роман вызвал бурю споров, нашлись и такие критики, которые обвинили автора в коммунистической пропаганде, осудили за искажение истины.

Чтобы избежать участия в полемике, Стейнбек отправляется со своим другом Риккетсом в зоологическую экспедицию по Калифорнийскому заливу, описанную затем в книге «Море Кортеса. Досужий отчет о путешествии и проведенных исследованиях» («Sea of Cortez: A Leisurely Lournal of Travel and Research», 1941), в которой рассказывается не только о результатах экспедиции, но и о беседах Стейнбека и Риккетса на самые различные темы — биологические, исторические, философские. В том же, 1941 г. Стейнбек развелся с первой женой и уехал в Нью-Йорк с Гвиндолин Конджер, певицей, на которой он женился через два года и от брака с которой у него было два сына.

В годы второй мировой войны Стейнбек служит в органах информации, а также консультантом в отделе пропаганды. Его вклад в победу выразился в таких книгах, как «Бомбы вниз» («Bombs Away», 1942), своего рода справочнике для летчиков, а также пьесе «Луна зашла» («The Moon Is Down», 1942), где рассказывается об оккупации маленького городка войсками тоталитарного режима (подразумевается вторжение нацистов в Норвегию), и в одноименной пьесе на ту же тему. В 1943 г. писатель становится военным корреспондентом газеты «Нью-Йорк гералд трибюн» («New York Herald Tribune») — впоследствии репортажи из Лондона, Северной Африки, Италии вышли отдельной книгой «Когда-то была война» («Once There Was a War», 1958).

В первом своем послевоенном романе «Консервный Ряд» («Cannery Row». 1945) Стейнбек изобразил группу бродяг, проживающих в районе монтерейских рыбоконсервных заводов, которые устраивают вечеринку своему другу Доку, прообразом которого послужил Риккетс. Поскольку этот роман знаменовал собой отход от прежних политических, социальных и философских взглядов автора, некоторые критики поспешили обвинить «Консервный Ряд» в тривиальности и сентиментальности. Аллегорический роман «Заблудившийся автобус» («The Wayward Bus») и повесть-притча «Жемчужина» («The Pearl») появились в 1947 г. и также вызвали противоречивые отклики. «В этих книгах, — писал Ричард Астро, — вера Стейнбека, что люди могут работать сообща с целью сделать мир лучше... кажется менее применимой к тому миру, который он видит вокруг». В поисках вдохновения Стейнбек и фоторепортер Роберт Капа по заданию «Гералд трибюн» совершают поездку в СССР, в результате чего появляется «Русский дневник» («Russian Journal», 1948) с фотографиями Капа. В том же году в автомобильной катастрофе погибает Риккетс, а Стейнбек разводится со своей второй женой. В следующем году он знакомится с Элейн Скотт, на которой женится в 1950 г.

Пьеса Стейнбека «Светло горящий» («Burning Bright») была снята с постановки в 1950 г., уже после 13 представлений, зато сценарий фильма «Вива, Сапата!» («Viva Zapata»), поставленного в 1952 г. американским режиссером Элиа Казаном, как писал Астро, «напомнил лучшие книги Стейнбека 30-х гг. ». В эти годы писатель трудится над «большим романом», как он называл «К востоку от Эдема» («East of Eden», 1954), семейную сагу Гамильтонов, навеянную историей предков писателя по материнской линии, своего рода современную аллегорию по мотивам библейской легенды о Каине и Авеле. Американский критик Марк Скорер писал, что роман отличается «широтой, игрой воображения», однако другие критики его мнения не разделяли.

Выпущенный на экраны в год издания «К востоку от Эдема» одноименный фильм стал шестой по счету экранизацией произведений Стейнбека. Кроме этого, были экранизированы «О мышах и людях», «Гроздья гнева» и «Квартал Тортилья-Флэт».

Последним романом писателя стала «Зима тревоги нашей» («The Winter of Our Discontent», 1961). После этого Стейнбек в основном пишет публицистику и путевые очерки. Возможно, наиболее удачным произведением 60-х гг. стало «Путешествие с Чарли в поисках Америки» («Travels With Charley in Search of America», 1962) — рассказ о поездке по стране со своим пуделем Чарли, в котором Стейнбек превозносит естественную красоту нации, сетуя на безудержный рост синтетической культуры.

В 1962 г. Стейнбек был удостоен Нобелевской премии по литературе «за реалистический и поэтический дар, сочетающийся с мягким юмором и острым социальным видением». Назвав Стейнбека «одним из мастеров современной американской литературы», Андерс Эстерлинг, член Шведской академии, отметил, что «писатель всегда симпатизирует угнетенным, неудачникам и страдальцам; противопоставляет простые радости жизни жестокой и циничной страсти к деньгам».

В своей краткой ответной речи Стейнбек говорил о высоком долге литератора», того, кому «надлежит указывать на просчеты и ошибки людей и... превозносить их величие духа».

Почитатель президента Линдона Б. Джонсона, для которого он даже писал речи, Стейнбек выступал сторонником войны США во Вьетнаме, однако, побывав там в качестве журналиста, изменил свои взгляды. Его последняя книга — переложение на современный язык средневекового романа Томаса Мэлори «Смерть Артура» («Morte d'Arthur»), — работу над которой Стейнбек начал еще в 1957 г., вышла в свет уже после смерти писателя в 1976 г. под названием «Деяния короля Артура и его благородных рыцарей» («Acts of King Arthur and His Noble Knights»).

Стейнбек перенес два инсульта, в 1961 и 1965 гг., умер он в 1968 г. в своей нью-йоркской квартире от обширного инфаркта.

Фантастическое в творчестве Стейнбека

К фантастическим произведениям в творчестве Джона Стейнбека можно отнести небольшой роман «Короткое правление Пипина IV», в котором в сатирической форме описывается недалекое будущее. Пипин приходит к власти и устраивает религиозную диктатуру, которая в свою очередь приводит к мировой войне.

Также в качестве проявляемого Стейнбеком интереса к жанру показателен поздний рассказ «Краткий курс истории человечества», включавшийся Дж. Меррил и Б. Олдиссом в антологии научной фантастики.

В начальный период своего творчества Джон Стейнбек находился под влиянием таких авторов как Джеймс Брэнч Кейбелл и Донн Бирн, что нашло отражение в рассказе «The Gifts of Iban», интересном образце ранней фэнтези, выросшей из fairy tales, истории любви поэта и феи. Некоторые критики даже называют героев и антураж в этой вещи практически идентичными таковым в 3-й и 4-й главах кейбелловского «Юргена».

Некоторое количество других рассказов Стейнбека относятся (или могут быть отнесены) к мистике и хоррору. Это, например, «Пресвятая Кэти-девственница» — о плохой свинье, которая после изгнания из нее бесов искренне уверовала и была в итоге канонизирована, а также странная история о «жвачке, которая жевала мальчика» «Случай в доме №7 на улице М.» и рассказы близкие к историям с привидениями — «The Elf in Algiers» и «Case of the Hotel Ghost».

К психологическому хоррору автор выразил интерес в таких рассказах как «Змея» и «Белая перепелка», наполненных фрейдистски трактуемыми символами, и «Убийство». Впоследствии они иногда перепечатывались в антологиях хоррора, триллера и саспенса.

Кроме того, Стейнбеком была произведена современная литературная обработка Артуровских легенд авторства Томаса Мэлори, опубликованная уже после смерти Стейнбека под заглавием «Легенды о короле Артуре и Рыцарях Круглого Стола».

Примечание к биографии:

* Раздел «Фантастическое в творчестве» написан при участии Claviceps P.

Статьи и интервью:

* М. Мендельсон «О Джоне Стейнбеке и двух его повестях. Предисловие к изданию»
* Е. Евтушенко «Выдержанное вино из «Гроздьев гнева»

Биография

Джон Эрнст Стейнбек родился 27 февраля 1902 года в городке Салинас, штат Калифорния; его отца звали также Джон Эрнст Стейнбек, а мать носила имя Оливия Хэмилтон.

В семье Стейнбеков всегда уважительно относились к книгам; мать и старшие сестры (всего у писателя было три сестры) часто читали маленькому Джону, что безусловно привило мальчику любовь к книгам. Вскоре Джон научился читать самостоятельно; диапазон прочитанной им литературы охватывал множество писателей и жанров - от приключений Тома Сойера и Гекельбери Финна и рыцарей короля Артура до «Преступления и наказания» Достоевского.

Много времени маленький Джон проводил со своим дедом Сэмюэлем Хэмилтоном, на ферме недалеко от Кинг-Сити; тот, не понаслышке знавший о тяготах освоения новой страны, рассказывал мальчику о полных приключений временах своей юности. Также Джон очень любил наблюдать за работой ковбоев и фермеров, слушая их рассказы о нелегкой жизни простых работяг.

Решение стать писателем Джон принял еще в школьные годы; он хорошо учился как в школе, так и в Стенфордском университете, куда он поступил, когда ему было семнадцать. Он выбрал для себя немного необычную систему обучения – поскольку его интересовал не диплом, а непосредственно получаемые знания, он выбирал для изучения только те предметы, которые были ему интересны.

Именно во время обучения в Стенфорде появляются первые публикации Стейнбека – в университетском издании «Stanford Spectator» 1924-го года выходят его рассказы «Fingers of Cloud: A Satire on College Protervity» «Adventures in Arcademy: A Journey into the Ridiculous».

Чтобы заработать себе на «карманные расходы», он работал – но, в отличие от своих сокурсников, не стремился трудиться, например, в юридической конторе, а с удовольствием вкалывал на черной работе, слушая рассказы сезонных рабочих о дальних городах и странах. Так, Стейнбек отправился в путешествие на судне Katrina, которое привело его в Нью-Йорк; в этом городе Стейнбек некоторое время работал журналистом, участвовал в работах по строительству здания знаменитого Madison Square Garden – и параллельно продолжал писать; к сожалению, пока его писательская деятельность не находила признания.

В 1926-м Стейнбек вернулся на западное побережье и устроился смотрителем в имении на озере Тахо. Работая среди нетронутой человеком природы, Джон мог уделять много времени писательской деятельности. Два года он активно писал, изливая свою неудовлетворенную тягу к путешествиям на листках бумаги; там, на озере Тахо, родился первый роман писателя – «Золотая чаша» (Cup of Gold).

В 1928-м Стейнбек оказался в Сан-Франциско, где завел знакомства с другими писателями; кроме того, он начал встречаться с Кэрол Хэннинг, девушкой, которая через некоторое время станет его женой.

Вскоре родители предложили ему пожить в их домике в Пасифик-Гроув, недалеко от Монтерея, и обеспечили ему небольшое содержание. Стейнбек мог посвящать все свое время литературному творчеству – он приступил к написанию «Неизвестному Богу» (To A God Unknown). В то же время Стейнбек познакомился с ученым Эдвардом Риккеттсом, ученым и философом, основателем лаборатории морской биологии Pacific Biologicals; впоследствии Риккеттс станет прообразом ряда героев его произведений.

Многие люди из его тогдашнего окружения становились позже становились прообразами для героев его произведений, а в окружающей его действительности писатель черпал вдохновение и сюжеты для своих новых работ: «Райские пастбища» (The Pastures of Heaven), «Квартал Тортилья Флэт» (Tortilla Flat)…

Несмотря на то, что еще в 1929 году была выпущена «Золотая чаша» Стейнбека, повествующая о жизни пирата Генри Моргана (за которую, к слову, писатель получил гонорар двести пятьдесят долларов), в 1932-м - «Райские пастбища», а в 1933м - «Неизвестному Богу», именно «Квартал Тортилья Флэт» стал первым громким спехом писателя; на нее обратил внимание один из чикагских издателей, и в мае 1935-го книга увидела свет. Книга имела огромный успех, а кинокомпания Paramount даже приобрела права на экранизацию произведения.

В стране бушевала Великая депрессия, и сопутствующие ей нищета и безработица не могли оставить Стейнбека равнодушным; свои переживания по этому поводу он отразил в романе «В схватке с сомнительным исходом» (In Dubious Battle). Эта книга также была принята «на ура» издателями и литературными критиками, как и вышедшая в 1937-м «О мышах и людях» (Of Mice and Men), которая, несмотря на неоднозначные отзывы некоторых критиков, быстро раскупалась читателями.

Чтобы спрятаться от внезапно свалившейся на него популярности и внимания журналистов, Стейнбек купил себе уединенную ферму неподалеку, где мог наслаждаться покоем, а вскоре и вовсе отправился в Европу.

Когда в августе 1937 Стейнбек вернулся в США, он приступил к написанию романа, которому предстояло стать одним из лучших его творений - «Гроздья гнева» (The Grapes of Wrath). Книга о тяготах простого народа во времена Великой депрессии вызвала неоднозначные оценки; несмотря на признание читателей, находились и те, кто был недоволен чрезвычайной жесткостью и натурализмом произведения.

После выхода книги Стейнбек отправился с Риккеттсом в поездку, которая легла в основу «Моря Кортеза» - книги об исследованиях фауны Калифорнийского залива, а сразу после возвращения отправился в новое путешествие – на этот раз в Мексику.

Между тем в отсутствии писателя его «Гроздья гнева» были удостоены Пулитцеровской премии, а режиссер Джон Форд выпустил по этому роману одноименный фильм (картина Джона Майлстоуна по книге «О мышах и людях» вышла на экраны несколько ранее).

Вовсю бушует Вторая мировая; Стейнбек вступает в Комитет писателей, которые работают над противодействием немецкой пропаганде, пишет «Бомбы не здесь» (Bombs Away) и «Луна зашла» (The Moon Is Down), а вскоре в качестве военного корреспондента New York Herald Tribune оказывается в Европе; его военные материалы позже выйдут отдельной книгой.

Осенью 1943-го Стейнбек вернулся в Штаты; он отправился в Монтерей, снова начал писать. В 1945-м вышла книга «Консервный ряд» (Cannery Row), которую снова ждал огромный успех. Он работал для кино и театра и даже подумывал о создании собственной телекомпании.

Между тем, и в личной жизни писателя произошли значительные изменения – не выдержавший испытания славой брак с Кэрол закончился разводом; в Лос Анджелесе Стейнбек познакомился с Гвин Конджер. Вскоре после получения Стейнбеком развода они поженились и решили обосноваться в Нью-Йорке; 2 августа 1944 года у них родился сын Том, а 12 июня 1946-го – Джон Стейнбек IV.

Новая книга Стейнбека – «Заблудившийся автобус» (The Wayward Bus) - вышла 1947 году и была продана тиражом семьсот пятьдесят тысяч экземпляров; однако критики приняли ее весьма негативно, как и последовавшую следом «Жемчужину» (The Pearl).

1948-й стал непростым годом для Стейнбека; к сильнейшему потрясению от смерти своего друга Эдда Риккеттса в автокатастрофе прибавился еще один удар – его жена Гвин подала на развод.

После таких ударов судьбы писателю было тяжело сконцентрироваться на работе; тем не менее Стейнбек написал сценарий к фильму о мексиканском революционере «Вива, Сапата!» Элии Казана, который вскоре принесет ему номинацию на премию «Оскар».

Прошло время, и в личной жизни писателя появилась новая женщина - он познакомился с Элейн Скотт, которая в декабре 1951-го стала его третьей женой.

В феврале 1952 года Стейнбек закончил очередной роман – «К востоку от рая» (East of Eden); книга стала бестселлером, а в марте 1955 года на экраны вышла экранизация романа – фильм режиссера Элии Казана «К востоку от рая» с Джеймсом Дином в главной роли.

Стейнбек любил бывать в Европе; в Старом Свете его популярность как писателя была также очень высока, а европейские критики, в отличие от соотечественников, относились к нему значительно более благожелательно.

Над книгой о приключениях рыцарей Круглого стола Стейнбек работал в Англии; он снял старинный домик, где работал по нескольку часов в день, наслаждаясь тишиной и окружающими его типичными английскими пейзажами. Увы, книга увидела свет лишь спустя несколько лет после смерти писателя.

В начале 60-х годов вышли две крупные вещи писателя - «Зима тревоги нашей» (The Winter of Our Discontent) и «Путешествия с Чарли. В поисках Америки» (Travels with Charley. In Search of America); перед написанием последней Стейнбек вместе со своей собакой, пуделем Чарли, на стареньком фургоне совершил путешествие по родной стране, длившееся почти три месяца. В 1962-м писателю была присуждена Нобелевская премия.

К сожалению, здоровье Стейнбека вызывало тревогу врачей, но несмотря на эти проблемы последние годы жизни писатель продолжал путешествовать по миру.

Он умер в Нью-Йорке 20 декабря 1968 года; прах писателя развеяли над Тихим океаном.

Интересные факты

* Во время учебы в школе Стейнбек едва не умер от пневмонии.
* Свой фургончик, на котором он совершил свое путешествие по родной стране, Стейнбек называл в честь коня знаменитого Дон Кихота – Россинантом.

Биография (100 ВЕЛИКИХ НОБЕЛЕВСКИХ ЛАУРЕАТОВ, М., «Вече», http://murzim.ru/jenciklopedii/100-velikih-nobelevskih-laureatov/15857-dzhon-steynbek.html)

«Окончание работы для писателя — это маленькая смерть. Он записывает последнее слово, и все кончено. Но на самом деле не кончено. История идет вперед, оставляя писателя позади, потому что ни одна история никогда не кончается», — писал Джон Стейнбек.

Джон Эрнст Стейнбек родился 27 февраля 1902 года в Салинасе (Калифорния) в семье мельника, перебравшегося в Америку из Германии. Мать Джона работала учительницей. В семье было четверо детей — кроме Джона еще три девочки. Родители, получавшие за свой труд немного, не имели большой возможности помогать детям, и мальчику пришлось бороться за возможность получить образование, зарабатывая на него тяжелым физическим трудом.

«Я беден, чертовски беден. Сначала мне нужно накормить других, а уж потом поесть самому. Я должен жить среди грязной посуды и засаленных фартуков, чтобы получить право изучать психологию и логику», — писал он, поработав в кафе городка Пало-Альто.

По окончании школы, в 1920 году, Джон начал изучать морскую биологию в исследовательском институте Пэсифик Гроув и литературоведение в Стэнфорде, оплачивая собственную учебу случайными, главным образом сельскохозяйственными, заработками.

Пять лет спустя он, так и не окончив курса в Стэнфордском университете, начал свои скитания по дорогам родного штата. Джон работал на ранчо, на строительстве автострад, мыл пробирки в химической лаборатории, стоял за прилавком галантерейной лавки. Наконец, он отправился в Нью-Йорк, где несколько месяцев проработал репортером в газеты «Амэрикен».

Осенью 1927 года Джон возвратился в Калифорнию. В августе 1929 года в одном из второстепенных нью-йоркских издательств выходит в свет первое крупное произведение Стейнбека — роман «Чаша Господня». Этот историко-романтический роман рассказывает о знаменитом английском корсаре Генри Моргане. Это сочинение нельзя признать творческой удачей — чувствуется привязанность автора к сложившимся беллетристическим штампам.

В 1930 году Стейнбек женился на своей подруге Кэрол Хеннинг. (Всего он был женат трижды.) Второй его женой в 1943 году стала Гвендолен Конгер, а третьей — в 1950 году — Элейн Скотт.

Следующие романы молодого автора «Неведомому богу» и «Небесные пастбища», опубликованные в самом начале тридцатых годов, отмечены гораздо большей самобытностью.

«В них впервые выявился круг проблем, философских интересов и эстетических решений, выделивший Стейнбека среди тогдашних дебютантов, — пишет А. Малярчик. — Начиная с этих романов на страницы книг Стейнбека приходят хорошо знакомые ему по собственному опыту простые люди Америки — фермеры, батраки, пастухи-мексиканцы, бездомные бродяги. Так создавалась "страна Стейнбека", охватившая полуостров Монтеррей и долину Салинас в Южной Калифорнии — местожительство своеобразных и иногда чуть-чуть условных персонажей многих его произведений.

В "Небесных пастбищах" впервые проявляется столь характерный для Стейнбека глубокий гуманизм, решимость при любых обстоятельствах полагаться на изначальную склонность людей к добру, верить в чистоту и благородство их устремлений. Этот современный руссоизм не лишен, разумеется, утопичности, что осознавалось и самим писателем. Не случайно свой идеал естественности и независимости поведения и убеждений он связывает в первую очередь с образом Джона Уайтсайда, печальный конец которого как бы замыкает собой идейно-художественную панораму произведения».

Но надо признать, при всем том, ранние книги Стейнбека не привлекли к нему внимания широкого читателя и критики. Известности писатель добился, опубликовав роман «Квартал Тортилья Флэт» (1935). Стейнбек получает премию и золотую медаль за лучшую книгу года, написанную калифорнийцем.

Однако настоящий успех пришел к писателю с публикацией в середине тридцатых годов социально-критических романов, первым из которых стал «Схватка с сомнительным исходом» (1936). В нем описывается забастовка сезонных рабочих, в ходе которой организаторы провоцируют бесчинства. Это сочинение важно и как этап эволюции творчества Стейнбека, своеобразной подготовки к роману «Гроздья гнева». Другим таким «подготовительным романом» стало сочинение «О мышах и людях» (1937).

«В этом принесшем автору успех произведении Стейнбек в традициях американского натурализма описывает хорошо знакомую ему среду сезонных рабочих», — отмечается в книге «100 писателей XX века». Слабоумный и добродушный фетишист, который не в состоянии справиться со своими импульсами, становится убийцей. Единственный друг спасает его от неминуемого линчевания тем, что сам его убивает. Годами взлелеянный план совместно купить ферму и зажить «как люди» становится невыполнимым.

В 1939 году вышел в свет роман «Гроздья гнева». Долгое время у книги не было названия, и лишь в сентябре 1938 года оно появилось. Название понравилось автору, «потому что это марш, потому что это в наших собственных революционных традициях и потому что по отношению к этой книге оно имеет большой смысл. Мне оно нравится, потому что и те люди, которые даже не знают государственный флаг, знают "Боевой гимн"».

Как пишет Я.Н. Засурский: «Каждая из книг Стейнбека 30-х гг. заслуживает внимания. И каждая из них не похожа на другую по своей тональности. "Гроздья гнева" отличаются от всех других произведений Стейнбека не только темой, не только ее решением, но и особой поэтикой, своим, и это, пожалуй, главное, эпическим характером.

Содержание "Гроздьев гнева" выходит за рамки хроники переезда семейства Джоудов из Оклахомы в Калифорнию. Это подчеркивает и своеобразная композиция книги, отличающая ее от других произведений Стейнбека. Главы, повествующие о судьбе Джоудов, чередуются здесь с главами-очерками, рисующими общую картину разорения американских фермеров и их передвижение на Запад США в поисках работы. Обычно глава-очерк предваряет главу, повествующую о перипетиях судьбы Джоудов. Роман Стейнбека одновременно художествен и публицистичен; главы-очерки органически включают в себя художественные образы, а главы, посвященные Джоудам, также проникнуты яркой публицистичностью».

Провидцем оказался американский критик Мур, писавший в 1939 году: «"Гроздья гнева" будут долго бестселлером. И это несмотря на тот факт, что почти каждый абзац в книге обычно рассматривался бы как страшно революционный и богохульный большинством тех, кто будет читать его».

А вот, что писал о романе другой американский критик Д.У. Бич: «Я бы сказал, что он много выигрывает от обращения к социальным проблемам, столь жгучим, что их нельзя игнорировать. Он выигрывает от этого в эмоциональной силе. Но это и выдающееся произведение литературы благодаря тому, что все социальные проблемы столь эффективно драматизированы в индивидуальных ситуациях и характерах — прямых, колоритных, прискорбных, шутливых, беспорядочных, благожелательных, проницательных, храбрых, неграмотных, лояльных, жаждущих, упрямых, неподатливых, бестолковых… смертных».

За «Гроздья гнева» Стейнбек в 1940 году получает Пулитцеровскую премию.

«Вторая мировая война и опыт, приобретенный Стейнбеком в качестве военного корреспондента в Европе, изменили его мировоззрение, — пишут авторы книги «100 писателей XX века». — В пьесе "Луна" (1942), повествующей о жителях скандинавской деревни, которые оказывают сопротивление немецким захватчикам, Стейнбек видит главную ценность уже в индивидуализме, а не в коллективизме. В своих произведениях писатель отходит от социальной критики и все больше деполитизируется. В "Консервном ряду" (1945) он возвращается к жизнерадостно-ироническому тону своих ранних плутовских романов. В "Жемчужине" (1947) Стейнбек использует форму библейской притчи — равно как и в своем последнем романе "К востоку от рая" (1952), который принес ему крупный успех (в 1955 году экранизирован с Элией Кейзен и Джеймсом Дином в главных ролях). В этой лучшей, по его собственному признанию, книге Стейнбек пишет об отношениях двух братьев с одной и той же женщиной-преступницей и рассказывает историю двух ее сыновей».

В пятидесятые годы Стейнбек жил в Нью-Йорке. К тому времени изменилась художественная манера прозаика. Продолжая поиски гармоничного идеала человеческих взаимоотношений, он теперь все чаще предпочитал социальной действительности сферу отвлеченных этических ценностей. В таком ключе, с усилением роли символики, метафорически-иносказательных интонаций, написаны «Светло горящий» (1950), «Благостный четверг» (1954), «Однажды была война» (1958).

В 1961 году появился очередной роман Стейнбека «Зима тревоги нашей», своеобразный отклик на нараставшую в США и во всем западном мире атмосферу социального и духовно-нравственного неблагополучия. «Везде зрела тревога, зрело недовольство и гнев закипал, искал выхода в действии, и чем оно неистовее, тем лучше Африка, Куба, Южная Америка, Европа, Азия, Ближний Восток — все дрожало от беспокойства, точно скаковая лошадь перед тем, как взять барьер».

В 1962 году Стейнбек получил Нобелевскую премию по литературе.

Еще через два года «живого классика» по инициативе президента Л. Джонсона наградили «Медалью свободы». Вместе с тем Стейнбека ценила и «молодая», бунтарская Америка, для которой книга очерков «Путешествие с Чарли в поисках Америки» (1962) послужила своего рода путеводителем по многим существенным внутриамериканским проблемам, ждущим своего разрешения.

С началом вьетнамской войны Стейнбек поддержал американское вмешательство. Это хорошо видно в корреспонденциях писателя из Сайгона, куда он отправился в 1965 году. Но прошло немного времени, и позиция Стейнбека стала меняться. «Создалось впечатление, что мы все глубже и глубже увязаем в трясине, — писал он в августе 1967 года. — Теперь я полностью убежден, что люди, ведущие эту войну, не в состоянии ни осмыслить ее, ни удержать события под контролем».

Окончания войны Джон Стейнбек не увидел — он умер 20 декабря 1968 года в Нью-Йорке.

Биография (ru.wikipedia.org)

Джон Эрнст Стейнбек родился в Салинасе, Калифорния, и был единственным сыном и третьим из четырех детей в семье, школьной учительницы, и управляющего мукомольни, а в дальнейшем казначея округа Монтерей. В средней школе Джон хорошо учился по таким предметам, как английский язык, литература и биология, издавал школьную газету. В старших классах школы Стейнбек начинает писать рассказы и отсылает их в издательства, не оставляя обратного адреса. Закончив школу в 1919 г., он по настоянию родителей поступил в Стенфордский университет на отделение журналистики, но по профилирующим дисциплинам учился плохо и диплома так и не получил, хотя и проучился с перерывами до 1925 г. Чтобы заработать на жизнь Джон не учился по целому семестру, работая то продавцом в магазине, то чернорабочим на ферме, то грузчиком на сахарном заводе. В в университетском журнале «Спектейтор» («Spectator») были напечатаны первые стихи и рассказы Стейнбека.

В 1925 г., нанявшись рабочим на грузовое судно, Стейнбек морем добирается до Нью-Йорка, где непродолжительное время работает в газете «Нью-Йорк америкен» («New York American»), безуспешно пытаясь опубликовать свои новеллы, после чего вновь возвращается в Калифорнию, где работает строителем, журналистом, матросом и сборщиком фруктов и одновременно пишет свой первый роман «Золотая чаша» (1929).

В следующем году Стейнбек женится на Кэрол Хеннинг и поселяется в Пасифик-Гров в коттедже, ренту за который оплачивает ему отец. Следующий роман Стейнбека «Неведомому богу» оказался непонятным и трудночитаемым и успеха ни у критиков, ни у широкого читателя не имел.

Успех Стейнбеку принес его третий роман «Квартал Тортилья-Флэт» (1935), который стал бестселлером. В 1937 г. выходит повесть Стейнбека «О мышах и людях», по этой чрезвычайно популярной повести, Джордж С. Кауфман написал пьесу, которая в 1937 г. с успехом шла на Бродвее. Благодаря коммерческому успеху повести Стейнбек получил возможность совершить вместе с женой первую поездку в Европу. Они побывали в Англии, Ирландии, Швеции, СССР.

Самый известный рома Стейнбека «Гроздья гнева» вышел в 1939 г. Роман быстро становится одним из самых популярных бестселлеров, удостаивается восторженных рецензий и Пулитцеровской премии 1940 г. Одновременно роман вызвал бурю споров, нашлись и такие критики, которые обвинили автора в коммунистической пропаганде, осудили за искажение истины. В 1941 г. Стейнбек развелся с первой женой и уехал в Нью-Йорк с Гвиндолин Конджер, певицей, на которой он женился через два года и от брака с которой у него было два сына.

В годы второй мировой войны Стейнбек служит в органах информации, а также консультантом в отделе пропаганды. В 1943 г. писатель становится военным корреспондентом газеты «Нью-Йорк гералд трибюн» – впоследствии репортажи из Лондона, Северной Африки, Италии вышли отдельной книгой «Когда-то была война» (1958).

Первый послевоенный роман Стейнбека «Консервный Ряд» (1945) многие критики поспешили обвинить в тривиальности и сентиментальности. Следующие произведения писателя также не встречают поддержки у критиков и читателей. В 1948 г. Стейнбек и фоторепортер Роберт Капа по заданию «Гералд трибюн» совершают поездку в СССР, в результате чего появляется «Русский дневник» (1948). В том же году Стейнбек разводится со своей второй женой. В следующем году он знакомится с Элейн Скотт, на которой женится в 1950 г.

В 50-е годы Стейнбек работает как сценарист, выходят экранизации его произведений, одновременно он пишет роман «К востоку от Эдема». Несмотря на отрицательную критику, роман имел успех у читателей, хотя он отличается от всего написанного писателем ранее и по охвату описываемых событий, и по их географии. Последним романом писателя стала «Зима тревоги нашей» (1961). После этого Стейнбек в основном пишет публицистику и путевые очерки. Возможно, наиболее удачным произведением 60-х гг. стало «Путешествие с Чарли в поисках Америки» (1962) – рассказ о поездке по стране со своим пуделем Чарли.

В 1962 г. Стейнбек был удостоен Нобелевской премии по литературе «за реалистический и поэтический дар, сочетающийся с мягким юмором и острым социальным видением». По предложению Белого дома Стейнбек снова едет в СССР в рамках пограммы культурных обменов между обеими странами. Осенью 1963 года Стейнбек с женой побывал в Москве, Киеве, Ленинграде и Тбилиси.

Летом 1966 года сына Стейнбека призывают в армию и отправляют во Вьетнам. По предложению президента Л. Джонсона Стейнбек сам едет во Вьетнам и проводит там полтора месяца. Его репортажи и статьи из Вьетнама, публиковавшиеся в газете "Ныос дей", оправдывали войну и этим озадачили даже его друзей, поскольку в личных разговорах писатель относился к ней отрицательно. Стейнбек перенес два инсульта, в 1961 и 1965 гг., умер в 1968 г. в своей нью-йоркской квартире от обширного инфаркта.

Интересные факты из жизни

* Общественный резонанс вокруг романа "Гроздья гнева привел к слушаниям в Конгрессе США об условиях жизни сезонных рабочих. Для ее улучшения были внесены изменения в законы страны.
* С жизнью сезонных рабочих, описанной в «Гроздьях гнева», Стейнбек впервые познакомился в 1936 г., когда "Сан-францкско Ньюс" заказало писателю серию статей и очерков. Стейнбек примкнул к группе сезонников-сборщиков хлопка и несколько недель работал и путешествовал вместе с ними. Здесь он узнал, что хозяева обвиняют в возникающих стычках его самого, считая, что роман "И проиграли бой" подталкивает рабочих на забастовки. Стейнбеку даже угрожали физической расправой.
* Название романа «Гроздья гнева» — это слова из известного гражданам США "Боевого гимна республики", опубликованного в 1862 году и принадлежащего перу поэтессы Джулии Уорд Хоуэ.
* Антифашистская повесть Стейнбека «Луна зашла» (1942) была подпольно переведана и напечатана в Италии. Фашисты расстреливали без суда и следствия каждого, у кого находили экземпляр книги Стейнбека. Также эта повесть издавалась подпольем в Дании и Норвегии.

Награды писателя

* Литературная премия имени О. Генри за рассказ "Убийство" (1934)
* Пулитцеровская премия за роман «Гроздья гнева» (1940)
* Нобелевская премия по литературе (1962)

Дата публикации на сайте: 15 марта 2012.