Мудрые мысли

Стефан Цвейг (нем. Stefan Zweig — Штефан Цвайг)

(28 ноября 1881, Вена, Австрия — 22 февраля 1942, Петрополис, близ Рио-де-Жанейро)

Австрийский писатель, критик, автор множества новелл и беллетризованных биографий.

Цитата: 392 - 408 из 423

Чтобы в одиночку сопротивляться целой организации, требуется нечто большее, чем готовность плыть по течению — для этого нужно личное мужество, а в наш век организации и механизации это качество отмирает.
(«Нетерпение сердца»)

Чум глубже бездна отчаяния, в которую погружается человек, тем яростнее вопль его души, жаждущей счастья.
(«Нетерпение сердца»)

Шахматы, так же, как любовь, требуют партнера.
(Цитаты из рассказа Стефана Цвейга *Шахматная новелла*, Перевод с немецкого В. Ефановой)

Это довольно странная история, во всяком случае, она показала бы вам, что в иной раз мужество-это слабость наизнанку.
(«Нетерпение сердца»)

...это особого рода тропическая болезнь: яростная, лихорадочная и в то же время бессильная тоска по родине
(«Амок»)

Это ужасно — не иметь возможности преодолеть расстояние, время!
(«Нетерпение сердца»)

Юность всегда находит очарование во всем новом и необычном
(«Нетерпение сердца»)

Юность сама прекрасна и потому не нуждается в художественном преображении: в избытке сил она стремится к трагическому и охотно позволяет тоске глубокими глотками насладиться ее неопытной кровью, отсюда и свойственная юности отвага, и братское сочувствие всякому нравственному страданию.
(«Смятение чувств»)

Юные девушки всегда ощущают смятение при виде свадебной церемонии, ибо в такие минуты душой их овладевает таинственное чувство солидарности пола.
(«Нетерпение сердца»)

Я была для тебя только случайным приключением, безыменной минутной прихотью, бесследно исчезающей из памяти, как дымок рассеивается в воздухе.
(«Письмо незнакомки»)

Я была словно натянутая струна, начинавшая дрожать при твоем приближении. Я никогда не оставляла тебя; неотступно, с напряженным вниманием следила за тобой, но для тебя это было так же незаметно, как напряжение пружины часов, которые ты носишь в кармане и которые во мраке терпеливо отсчитывают и отмеряют твои дни и сопровождают тебя на твоих путях неслышным биением сердца, а ты лишь в одну из миллионов отстукиваемых ими секунд бросаешь на них беглый взгляд.
(«Письмо незнакомки»)

Я ведь знаю, ты добр и отзывчив в глубине души, ты помогаешь любому, помогаешь незнакомым людям, всем, кто бы ни обратился к тебе. Но твоя доброта особого свойства, она открыта для всякого, и всякий волен черпать из нее столько, сколько могут захватить его руки; она велика, безгранична, но, прости меня, - она ленива, она ждет напоминания, просьбы. Ты помогаешь, когда тебя зовут, когда тебя просят, помогаешь из стыда, из слабости, но не из радостной готовности помочь Ты - позволь тебе это сказать откровенно человека в нужде и горе любишь не больше, чем баловня счастья, каков ты сам. А людей, подобных тебе, даже самых добрых среди них, тяжело просить.
(«Письмо незнакомки»)

Я всегда знал, что родился смертным.
(«Цицерон»)

Я же в своей гордости хотела, чтобы ты всю жизнь думал обо мне без забот и тревоги. Я предпочитала взять всё на себя, чем стать для тебя обузой, я хотела быть единственной среди любивших тебя женщин, о ком ты всегда думал бы с любовью и благодарностью.
(«Письмо незнакомки»)

я знала, что бедного всегда топчут, унижают, что в этом мире он всегда жертва
(«Письмо незнакомки»)

Я знаю, бывают такие жертвы, которые нельзя принимать, и уж меньше всего от любимого человека.
(«Нетерпение сердца»)

Я знаю, с ним нелегко разговаривать: он упрям до одержимости и ведет себя так, будто во всем мире, до краев полном горя, страдает лишь один человек — его дочь.
(«Нетерпение сердца»)