Мудрые мысли

Уильям Сомерсет Моэм (англ. William Somerset Maugham)

(25 января 1874, Париж, Франция - 16 декабря 1965, Ницца, Франция)

Английский писатель, один из самых преуспевающих прозаиков 1930-х.

Цитата: 86 - 102 из 544

В любви есть милосердие, желание защитить любимое существо, стремление сделать добро, обрадовать, – если это и не самоотречение, то, во всяком случае, удивительно хорошо замаскированный эгоизм, – но есть в ней и некоторая робость.
(«Луна и грош»)

В любви разница между мужчиной и женщиной в том, что женщина любит весь день напролет, а мужчина — только урывками.
(«Луна и грош»)

В мире можно хоть как-нибудь жить только при одном непременном условии: надо понять, что эгоизм - это естественное свойство человека. Вы требуете бескорыстия от других, но это ведь чудовищная претензия: вы хотите, чтобы они пожертвовали своими желаниями ради ваших. С какой стати? Когда вы примиритесь с мыслью, что каждый живет только для себя, вы будете куда снисходительнее к своим ближним. Они перестанут обманывать ваши надежды, и вы начнете относиться к ним куда милосерднее. Люди стремятся в жизни только к одному - к наслаждению.
(«Бремя страстей человеческих»)

В мудрости важно ни за что не заплатить больше того, чем оно стоит.

В положенный срок ученики легко переходили в следующий класс, не научившись ровно ничему, кроме беспардонного обращения с правдой, что, пожалуй, могло пригодиться им в последующей жизни больше, чем умение бегло читать по латыни.
(«Бремя страстей человеческих»)

В прочитанных мною романах стоило хорошенькой женщине оступиться в жизни, у нее появлялся ребенок. Причина изображалась уклончиво, а иногда вообще изображалась звездочками, но исход был постоянно один и тот же.
(«Сплошные прелести»)

В революции на поверхность поднимается пена общества, негодяи и преступники.

В странном мире мы живем. Актеры из кожи вон лезут, чтобы быть похожими на джентльменов, а джентльмены делают все возможное, чтобы выглядеть, как актеры. - (Джулия, актриса)
(«Театр»)

В сутках двадцать четыре часа, а вершины своей чувство достигает лишь в редкие минуты.
(«Луна и грош»)

В ту пору я еще не знал, что главный недостаток женщин – страсть обсуждать свои личные дела со всяким, кто согласен слушать.
(«Луна и грош»)

В школах, увы, совсем не учат тому, что надо знать в деловом мире.
(«Бремя страстей человеческих»)

Ведь мы, скорей всего бессознательно, свою власть над другими измеряем тем, как они относятся к нашему мнению о них, и начинаем ненавидеть тех, которые не поддаются нашему влиянию. Для человеческой гордости нет обиды сильнее.
(«Луна и грош»)

Ведь это иллюзия, будто юность всегда счастлива, – иллюзия тех, кто давно расстался с юностью; молодые знают, сколько им приходится испытывать горя, ведь они полны ложных идеалов, внушенных им с детства, а придя в столкновение с реальностью, они чувствуют, как она бьет их и ранит. Молодежи начинает казаться, что она стала жертвой какого-то заговора: книги, подобранные для них взрослыми, где все так идеализировано, разговоры со старшими, которые видят прошлое сквозь розовую дымку забвения, – все это готовит их к жизни, совсем непохожей на действительность. Молодежи приходится открывать самой, что все, о чем она читала и о чем ей твердили, – ложь, ложь и ложь; а каждое такое открытие – еще один гвоздь, пронзающий юное тело, распятое на кресте человеческого существования. Удивительнее всего, что тот, кто сам пережил горькое разочарование, в свою очередь, помимо воли, поддерживает лживые иллюзии у других.
(«Бремя страстей человеческих»)

Великие истины слишком важны, чтобы быть новыми.

Великое искусство немыслимо без морального начала.
(«Бремя страстей человеческих»)

Величайшая трагедия жизни не в том, что люди смертны, а в том, что они не умеют любить.

Величайшее заблуждение на свете - считать, что без денег нельзя вырастить детей.
(«Бремя страстей человеческих»)