Мудрые мысли

Уильям Сомерсет Моэм (англ. William Somerset Maugham)

(25 января 1874, Париж, Франция - 16 декабря 1965, Ницца, Франция)

Английский писатель, один из самых преуспевающих прозаиков 1930-х.

Цитата: 205 - 221 из 544

И все-таки любовь не стоит всего того шума, что поднимают вокруг нее.

И женщины могут хранить тайны. Но они не могут умолчать о том, что они умолчали о тайне.

И теперь, когда в *Таймс* появится мой некролог и кое-кто воскликнет: *Что? А я-то думал он давно в могиле!* - мой дух эдак тихонечко хихикнет.
(«Бремя страстей человеческих»)

И тут обнаружился ужасающий факт: новый директор был просто одержимый, его интересовало общее развитие учащихся. Проверку зазубренных уроков он считал делом бесполезным и требовал сообразительности.
(«Бремя страстей человеческих»)

Искусство - это роскошь. Главное для людей - это инстинкты самосохранения и продолжения рода. И только тогда, когда эти инстинкты удовлетворены, человек разрешает себе развлекаться с помощью писателей, художников и поэтов.
(«Бремя страстей человеческих»)

Искусство - это убежище от жизненной скуки, придуманное изобретательными людьми, пресыщенными едой и женщинами.
(«Бремя страстей человеческих»)

Истина заключается в том, что человек, живущий в необычных условиях, сам от этого необычнее не становится, но, с другой стороны, человек необычный сделает свою жизнь необычной, даже если он всего-навсего рядовой сельский священник.

Итак, не поступки - следствие образа мыслей, а образ мыслей - следствие характера.
(«Бремя страстей человеческих»)

К сожалению, не всегда удается поступать так, как считаешь правильным, не причинив боли другому.
(«Луна и грош»)

Каждое поколение посмеивается над своими отцами, смеется, смеется над дедушками и восхищается прадедами.

Каждый из нас одинок в этом мире. Каждый заключен в медной башне и может общаться со своими собратьями лишь через посредство знаков. Но знаки не одни для всех, а потому их смысл темен и неверен. Мы отчаянно стремимся поделиться с другими сокровищами нашего сердца, но они не знают как принять их, и потому мы одиноко бредем по жизни, бок о бок со своими спутниками, но не заодно с ними, не понимая их и не понятые ими. Мы похожи на людей, что живут в чужой стране, почти не зная ее языка; им хочется высказать много прекрасных, глубоких мыслей, но они обречены произносить лишь штампованные фразы из разговорника. В их мозгу бродят идеи одна интереснее другой, а сказать эти люди могут разве что: «Тетушка нашего садовника позабыла дома свой зонтик».
(«взаимопонимание»)

Как горько смотреть на женщину, которую когда-то любил всем сердцем, всей душой – любил так, что ни минуты не мог быть без нее, – и сознавать, что ты ничуть не был бы огорчен, если бы больше никогда ее не увидел. Трагедия любви – это равнодушие.
(«Луна и грош»)

Как замечательно чувствовать, что твое сердце принадлежит тебе одной, это вселяет такую веру в себя.
(«Театр»)

Как и все слабохарактерные люди, он настойчиво требовал от других, чтобы они не меняли своих решений.
(«Бремя страстей человеческих»)

Как и у всякого другого, у Филипа, отлично знавшего, что все люди рано или поздно должны умереть, не было внутреннего ощущения, что такая участь уготована и ему.
(«Бремя страстей человеческих»)

Как известно, каждый дурак может стать адвокатом...
(«Бремя страстей человеческих»)

Как мало похожа действительность на то, о чем мы мечтаем.
(«Бремя страстей человеческих»)