Мудрые мысли

Уильям Сомерсет Моэм (англ. William Somerset Maugham)

(25 января 1874, Париж, Франция - 16 декабря 1965, Ницца, Франция)

Английский писатель, один из самых преуспевающих прозаиков 1930-х.

Цитата: 1 - 17 из 544

- А ну его к дьяволу, это ваше искусство! - закричал он. - Давайте лучше наклюкаемся!
- Да вы ведь и вчера наклюкались, Фланаган, - сказал Лоусон.
- Это ничто по сравнению с тем, как я намерен клюкнуть сегодня.
(«Бремя страстей человеческих»)

- Вы - парень неплохой, вот только непьющий. А трезвость вредит беседе.
(«Бремя страстей человеческих»)

— Вы когда-нибудь думаете о смерти?
— Зачем? Она того не стоит.
(«Луна и грош»)

– До чего же унизительно вечно думать о том, как прожить! Мне противны люди, которые презирают деньги. Это либо лицемеры, либо дураки. Деньги – это шестое чувство, без него вы не можете как следует пользоваться остальными пятью. Не имея приличного заработка, вы лишены половины того, что дает жизнь. Единственное, чего нельзя себе позволять, – это тратить больше, чем зарабатываешь. Люди говорят, будто нужда – это шпора, которая подгоняет художника. Тот, кто так говорит, никогда не чувствовал, как острое железо впивается в тело. Он не знает, как нужда растлевает душу. Она подвергает бесчисленным унижениям, подрезает крылья, как язва въедается в сердце. Не нужно богатства, но дайте же человеку столько, чтобы он мог сохранить свое достоинство, творить без помехи, быть щедрым, великодушным и независимым. Я от души жалею художника – пишет ли он книги или картины, – если его существование целиком зависит от его творчества.
(«Бремя страстей человеческих»)

– Единственный способ завоевывать сердца – это уподоблять себя тем, чью любовь мы хотим заслужить.
(«Узорный покров»)

– Зачем же ты тогда читаешь вообще?
– Отчасти для удовольствия – это вошло у меня в привычку, и мне так же не по себе, когда я ничего не читаю, как и когда я не курю, – отчасти же, чтобы лучше узнать самого себя. Когда я читаю книгу, я обычно всего лишь пробегаю ее глазами, но иногда мне попадается какое нибудь место, может быть, одна только фраза, которая приобретает особый смысл для меня лично и становится словно частью меня самого; и вот я извлек из книги все, что мне было полезно, а ничего больше я не мог бы от нее получить, даже если перечел бы ее раз десять. Видишь ли, мне кажется, что каждый человек – точно нераскрывшийся бутон; то, что он читает или делает, по большей части не оказывает на него никакого воздействия; но кое что приобретает для каждого из нас особое значение и словно развертывает в тебе лепесток; вот так один за другим раскрываются лепестки бутона и в конце концов расцветает цветок.
(«Бремя страстей человеческих»)

— И знаешь, мам, ничего в этом нет особенного. Не понимаю, чего вокруг этого поднимают такой шум. ... Теперь я все знаю. По правде говоря, все это довольно противно.
(«Театр»)

– Искусство, – это убежище от жизненной скуки, придуманное изобретательными людьми, пресыщенными едою и женщинами.
(«Бремя страстей человеческих»)

- Какая страшная штука любовь, верно? – сказал он. – Подумать только, что люди хотят любви!
(«Бремя страстей человеческих»)

— Люди больше всего на свете любят наклеить на другого человека ярлык, который раз и навсегда освобождает их от необходимости думать.

- Мне нечего рассказывать, - призналась она чистосердечно, но сказала это таким тоном, словно ей не хватило бы и трех томов, чтобы поведать все трагические подробности.
(«Бремя страстей человеческих»)

– Монахине мало пребывать в непрестанной молитве Иисусу, она сама должна быть молитвой.
(«Узорный покров»)

- Научился смотреть человеку на руки, чего никогда раньше не делал. Стал видеть не просто дома и деревья,а замечать, как они выглядят на фоне небо. И еще научился тому что тени - не черные, а цветные.
(«Бремя страстей человеческих»)

- Не забывайте, дитя мое, душевный покой можно обрести не в работе или в удовольствиях, не в миру или в монастыре, а только в своем сердце.
(«Узорный покров»)

— Но главное ведь — любить, а не быть любимым. К тем, кто тебя любит, даже благодарности не чувствуешь, с ними бывает только скучно.
(«Узорный покров»)