Анри-Бенжамен Констан де Ребек (фр. Henri-Benjamin Constant de Rebecque)

(5 октября 1767, Лозанна, Швейцария — 8 декабря 1830, Париж, Франция)

Биография

Родился в Лозанне (Швейцария) 25 октября 1767. Учился в Германии, Англии и Шотландии, затем в Париже, где благодаря мадам де Сталь началась в 1795 его политическая деятельность. Поддержал Директорию и Наполеона, после переворота восемнадцатого брюмера стал членом Трибуната (1799–1802), но затем покинул Францию, последовав в ссылку за мадам де Сталь (1803–1814). За границей встречался с Гете и Шиллером, был связан с Шлегелями. В 1814, после возвращения к власти Бурбонов, вернулся во Францию и написал свой первый памфлет О духе завоевания и узурпации (De l'esprit de conqute et de l'usurpation), а в 1816 – роман Адольф (Adolphe), сыгравший известную роль в развитии романтизма и современной психологической прозы (в 1951 были изданы также ранее не известные роман Сесиль, а в 1952 – Интимные тетради). В 1819 стал членом палаты депутатов и одним из ведущих публицистов. После переворота 1830, в котором сыграл значительную роль, стал председателем Государственного совета.

В философской концепции Констана отразились различные влияния, в том числе Вольтера и энциклопедистов, Канта, Шеллинга и Шлегеля, но ближе всего ему были взгляды «идеологов», в частности Кабаниса. Так, он разделял агностическую позицию Кабаниса, считая достоверное знание о первопричинах мира и о существовании души после смерти недоступным для человеческого разума. Главные интересы Констана были сосредоточены вокруг моральных и политических проблем. Констан испытал воздействие стоицизма, но предпочел ему кантовскую мораль долга, хотя и полемизировал с Кантом в работе О политических реакциях (Des ractions politiques), критикуя его за безоговорочное осуждение лжи. Долг, по Констану, основан на свободном выборе, а свобода является основным требованием морали и принципом политики. В отличие от Канта, считал свободу выражением религиозного чувства, свойственного человеку по природе и предполагающего бескорыстие и способность к самопожертвованию.

В политической философии Констан опирался на концепцию общей воли как легитимной силы, способной противостоять различным формам насилия. Общая воля формируется в процессе свободного обсуждения политических событий и проблем, в том числе в прессе. В свободе мышления, дискуссий и печати он видел гарантию от деспотических тенденций, свойственных не только абсолютизму, но и «народному» правлению (демократии).

В трудах О религии, ее происхождении, формах и развитии (De la religion considere dans sa source, ses formes et ses dvloppements, в 5 томах, 1824–1831) и О римском политеизме в его отношении к греческой философии и христианству (Du polythisme romain consider dans ses rapports avec la philosophie grecque et la religion chrtienne, в 2 томах, издана посмертно в 1833) Констан изложил концепцию религии, проходящей в своем развитии три этапа: фетишизма, политеизма и теизма. Традиционный теизм, по мнению Констана, постигнет в конце концов та же судьба, что и предшествующие формы: он столкнется с разрушительной критикой. Высшей формой религии является мистический теизм, основанный на религиозном чувстве.

Умер Констан в Париже 8 декабря 1830.

В честь Констана был назван Броненосец "Бенджамин Констан" (спущен 1892, разоружен 1926).

Биография (Б. В. Томашевский, Л. И. Вольперт)

Фр. писатель, полит, деятель, автор психол. романа «Адольф» («Adolphe, anecdote trouvee dans les papiers d’un inconnu», соч. 1807, изд. 1816), принадлежавшего, согласно определению П. в заметке (1829) о пер. П. А. Вяземского, «к числу двух или трех романов, В которых отразился век, И современный человек Изображен довольно верно С его безнравственной душой Себялюбивой и сухой, Мечтаньям преданной безмерно, С его озлобленным умом, Кипящим в действии пустом» (Акад. XI, 87; ср.: «Евгений Онегин», гл. VII, 22). Поразивший читателей верностью и глубиной психол. анализа, «Адольф» немедленно привлек к себе внимание и в России (пер.: «Адольф и Елеонора, или Опасности любовных связей, истинное происшествие», 1818). П. прочел его, по-видимому, еще в Петербурге, возможно, по совету Вяземского, к-рый познакомился с этим произв. не позднее окт. 1816. Интерес П. к роману Констан был, как и в кругу его знакомых, стойким и долговременным.

По свидетельству Вяземского, они с П. «часто говорили <...> о превосходстве творения сего» (Констан Б. Адольф. СПб., 1831. С. V). Обращаясь в письме от 2 февр. 1830 к К. А. Собаньской по имени героини «Адольфа» Элленоры, П. признался, что оно напоминает ему «жгучие чтения <...> юных лет, и нежный призрак, прельщавший <его> тогда, и <...> собственное существование <Собаньской>, такое жестокое и бурное, такое отличное от того, каким оно должно было быть» (Акад. XIV, 64; подлинник по-фр.). Возможно, П. перечитывал роман Констан на юге вместе с Собаньской (предположение Т. Г. Зенгер-Цявловской, см.: Рукою П. (1935). С. 200) и в какой-то мере по нему, в его понятиях, образах и ситуациях, осмыслял и моделировал свои любовные отношения (ср. письмо к Неизвестной от июня — июля 1823 — Акад. XIII, 65—66). Вместе с тем он многократно обращался к нему, решая разные лит. задачи.

В черновиках гл. I «Евгения Онегина» (1823) Констан («Benjamin», «Бенжамен» — Акад. VI, 217) упоминается среди предметов «ученого разговора» и «мужественного спора» Онегина, к-рый сам появлялся в гостиных, «как Адольф, угрюмый, томный» (Акад. VI, 244). Однако, воспринимая Адольфа предтечей и светской модификацией байронического героя («Бенж. Констан первый вывел на сцену сей характер, впоследствии обнародованный гением лорда Байрона». — Акад. XI, 87), П. на этом этапе заменил оба упоминания соответственно «Бейроном» и «Child Нагоld’ом» (то же в наброске предисл. к гл. I — Акад. VI, 527).

В дальнейшем ориентирование на «Адольфа» служило П. для создания деромантизированной, небайронической, реалистической характеристики «современного человека», для психологизации своих произв. и придания им правдоподобия, к-рое находили в романе Констан, также для разработки «метафизического языка» прозы, способного передавать тонкие оттенки мыслей и чувств. «Адольф Констана» упоминается в черновике (Акад. VI, 438) и подразумевается в основном тексте (гл. VII, 22) в числе книг, к-рые читал Онегин. Воздействие «Адольфа» предполагается в первых двух («парижских») главах «<Арапа Петра Великого>». Особенно активно оно проявилось в 1829—1830, будучи стимулировано ожиданием пер. Вяземского, к-рый П. анонсировал в ЛГ (1830. 1 янв. № 1).

В незавершенном «<Романе в письмах>» (1829), вышивая «по старой канве» С. Ричардсона «новые узоры» (Акад. VIII, 50), П. намеревался, по-видимому, представить соврем, светского Ловласа как вариацию Адольфа, о чем предупреждает сопоставление этих героев в третьем письме (Акад. VIII, 47—48). Сюжетная схема «Адольфа» и ряд психол. мотивировок использованы в набросках повести «На углу маленькой площади...» (1829—1831), в к-рой герой типа Адольфа был бы интерпретирован в ироническом плане и тем самым снижен и разоблачен. Текстуальные, ситуативные и др. параллели «Адольфу» многочисленны в гл. VIII «Евгения Онегина» (1830); в «Каменном госте» (1830) реминисценции и прямая цитата (сц. III, ст. 94—97) придают ист. персонажу облик соврем, светского соблазнителя. В принадлежавшем П. экз. романа (3-е ed. Paris, 1824) сделано много помет (Библиотека П. № 813).

Предисл. Вяземского к его пер. «Адольфа», предварительно посланное им П. для ознакомления и замечаний (см. письмо П. А. Вяземского от 17 янв. и ответ П. от 19 янв. 1831. — Акад. XIV, 146), отражает, видимо, и мысли, высказывавшиеся П. в их беседах об этом произв.

В пушк. кругу были хорошо известны полит, соч. Констан (с ними П. познакомился, возможно, раньше, чем с романом) и пользовались популярностью его умеренно-либер. взгляды, сложившиеся под сильным влиянием англ. конституционных принципов. Идеи Констан, отводившего важную роль в гос. устройстве полит. представительству несменяемых наследственных аристократов, отразились в размышлениях и высказываниях П. о рус. аристократии (ср. его выписку из Констан — Акад. XI, 445). В «<Путешествии из Москвы в Петербург>» (черн. ред. дек. 1833 — март 1834, беловая ред. 1834—1835) пересказаны рассуждения Констан о цензуре (Акад. XI, 236, 264), к-рые ранее отразились в первом «Послании цензору» (1822). Собственные экземпляры полит, соч. Констан, все приобретенные 18 июля 1836, остались у П. неразрезанными (Библиотека П. № 814—816; Арх. опеки. С. 55).

В имевшемся у П. соч. фр. критика Гюстава Планша (Planche, 1808—1857) «Литературные портреты» («Portraits litteraires», 1836) разрезан очерк о Констан (Библиотека П. № 1266).

Лит.

Дашкевич Н. П. А. С. Пушкин в ряду великих поэтов нового времени // Памяти П. С. 184—195. (Отд. изд.: Киев, 1900. С. 100—111); Лернер Н. О. [Рец. на кн.: Констан Б. Адольф: Повесть / Пер. с фр. Е. Андреевой. М., 1915] // Речь. 1915. 12 янв. № 11 (3034). Нов. кн. С. 4; Виноградов Н. Н. К вопросу о литературных вкусах Пушкина // ПиС. Вып. 29/30. С. 9—17; Томашевский Б. В. 1) Французские дела 1830—1831 гг. в письмах Пушкина к Е. М. Хитрово // Письма к Хитрово. С. 339, 351—352, 356 (переизд.: Пушкин и Июльская революция 1830—1831 гг. // Томашевский. Пушкин, II. С. 324, 335—336, 339—340); 2) Из пушкинских рукописей // ЛН. Т. 16/18. С. 284, 286, 288; 3) Пушкин и французская литература // ЛН. Т. 31/32. С. 58—59 (То же // Томашевский. П. и Франция. С. 157—158); 4) Пушкин и история Французской революции // Томашевский. П. и Франция. С. 208; 5) «Маленькие трагедии» Пушкина и Мольер // Там же. С. 306; Ахматова А. А. 1) «Адольф» Бенжамена Констана в творчестве Пушкина // П. Врем. Т. 1. С. 91—114 (То же // Ахматова. О Пушкине. С. 51—89); 2) Неизданные заметки о Пушкине. II. Болдинская осень (VIII-я глава «Онегина») / Публ., вступ. заметка и примеч. Э. Г. Герштейн // ВЛ. 1970. № 1. С. 167—168, 172 (То же // Ахматова. О Пушкине. С. 180—181, 184—185, 192); Лифшиц М. А. Пушкинский временник: Обзор ст. // Лит. критик. 1936. № 12. С. 248—252; Благой. II. С. 254—258; Kappler R. G. Pushkin and Benjamin Constant // Pacific northwest Conference on Foreign Languages. 18th Annual Meeting. Proceedings. Victoria, B.C.: Univ. of Victoria, 1967. Vol. 16. P. 138—148; Яшин М. «Итак я жил тогда в Одессе...»: К истории создания элегии Пушкина «Простишь ли мне ревнивые мечты...» // Нева. 1977. № 2. С. 107—112; Hoisington S. S. Eugene Onegin: Product of or challenge to Adolphe? // Comparative Literature Studies. 1977. Sept. Vol. 14. № 3. P. 205—213; Вольперт Л. И. 1) Вольперт. П. и психол. традиция. С. 102—124; 2) Творческая игра и французская литература: К проблеме становления психологизма Пушкина // Cahiers du monde russe et sovietique. 1991. Avril—Juin. Vol. 32. № 2. P. 206—207; 3) Вольперт. П. в роли Пушкина. С. 117—134; Калинникова Н. Г. Восприятие творчества Бенжамена Констана в России первой половины XIX века; Автореф. дис. ... канд. фи-лол. наук. М., 1993. С. 13—14.

Биография (Большая советская энциклопедия)

Французский писатель, публицист, политический деятель. Родился 25 октября 1767 в Лозанне. Во время Великой французской революции выступал и против роялистов, и против якобинцев, в 1796 - в поддержку Директории. 1799 - 1802 - член законодательного Трибунала. 1803 - 1814 - в эмиграции. 1814 - после реставрации Бурбонов вернулся во Францию. 1815 - по поручению Наполеона I занимался разработкой дополнений к конституции. 1819 - избран в палату депутатов. Во время Июльской революции 1830 способствовал возведению на трон Луи Филиппа. 1830 - был назначен председателем Государственного совета. идеалом государственного устройства считал конституционную монархию по английскому образцу. Умер 8 декабря 1830 в Париже. Автор автобиографического романа "Адольф" (Лондон, 1815; Париж, 1816).

Биография (ru.wikipedia.org)

Бенжамен Констан родился в семье гугенотов. Получил образование у частных учителей, затем в Университете Эрлангена (Бавария) и в Эдинбургском университете (Шотландия). С именем Бенжамена Констана, а также писательницы Ж. де Сталь (дочь Неккера), фактическим мужем которой он являлся, связано зарождение либерального движения во Франции. Бенжамен Констан и Жермена де Сталь познакомились в Женеве в 1794 году, когда после казни Людовика XVI она вместе с отцом отправилась в изгнание в Швейцарию, где на берегу Женевского озера в замке Коппе ожидала конца Террора. После Термидора они вместе вернулись в Париж, где Констан принял в 1795 году французское гражданство[1].

С 1796 года Констан активно поддерживал Директорию. С 1799—1802 год был членом Законодательного трибунала, а в период с 1803—1814 год находился в эмиграции. В ходе «Ста дней» разрабатывал дополнения к конституции Наполеона I. В 1819 году был избран в палату депутатов [2]. В 1830 году Констан поддержал возвращение монархии и Луи Филиппа.

На протяжении политической карьеры Констана можно проследить двойственность его отношения к революции. С одной стороны он выступал на стороне революции против королевской власти, одобряя и наименее либеральные методы (Директория), а с другой — был критиком, и очень строгим, стиля и нравов того времени[3].

Бенжамен Констан является одним из представителей прогрессивного романтизма. Им была сделана переделка пьесы Шиллера «Валленштейн», а славу писателя принёс автобиографический роман «Адольф», (Лондон, 1816 год), высоко оценённый А. С. Пушкиным. Главный герой романа оказал заметное влияние на творчество русского поэта, он стал одним из первых образцов романтического героя — «сына века».

Политические и философские взгляды Бенжамена Констана

Свобода личности

Бенжамен Констан был в первые десятилетия XIX в. главным теоретиком французских либералов. Центральная тема его рассуждений, теоретических работ и выступлений в парламенте — свобода личности, взаимоотношения индивида и общества. Индивид — творец идей, которые формируют общественный дух, социальные и политические институты. Поэтому индивид, его духовное совершенствование, идейное развитие — главная забота общества и государства, которое должно гарантировать свободу и независимость, без этого невозможно совершенствование индивида. Именно на принципах свободы, считал Констан, покоится общественная и частная нравственность, основываются промышленные расчеты. Без личной свободы для людей не будет мира и счастья [4]. Индивидуальная независимость, как важная потребность современного человека не должна быть принесена в жертву при установлении политических свобод — такова была ведущая идея рассуждений Констана, центральный пункт его расхождений с демократической концепцией Ж .Руссо. Констан был противником учения Руссо о верховной воле народа, так как считал, что масса может также стать деспотом. Концепция свободы Констана относится к так называемой «негативной» свободе, свободе от вмешательства властей в автономную область личных свобод. Граждане обладают индивидуальными правами, независимыми от всякой общественно-политической власти, а любая власть, нарушающая эти права, становится незаконной. В обосновании этого он видел смысл своей деятельности[5].

Согласно с понятием о промышленной свободе, Констан был против того, чтобы государство вмешивалось в отношения между предпринимателями и рабочими. Он думал, что политические права следует предоставить богатым людям, у которых есть досуг, образование, независимость. Напротив, он не скрывал страха перед низшими классами; у бедности есть свои предрассудки; бедные, будучи допущены к политическим правам, могут воспользоваться ими для захвата собственности у имущих[4]. Главное по Констану, научиться разумно сочетать и углублять и политическую и личную свободы.

Свобода у древних и у людей нового времени

Констан резко противопоставлял политическую свободу античности и гражданскую свободу людей нового времени. Несмотря на то, что в античности власть должна была быть разделена между всеми гражданами, они считали совместимым с этой коллективной свободой полное подчинение индивида власти общества, так что индивид, суверенный в общественных делах, являлся как бы рабом в частной жизни. Свобода в античных республиках состояла в деятельном участии индивида в общем властвовании, в обладании политическими правами и это было ощутимое преимущество, оно представлялось солидным и льстило самолюбию, в то время как экономическая деятельность, духовное развитие народа было всецело под контролем власти. Люди нового времени, по мнению Констана, хотят полной независимости во всем, что относится к их занятиям, мыслям, верованиям, фантазиям, то есть необходимы свобода вероисповедания, слова, преподавания и воспитания. Следовательно, преимущество, даваемое свободой в современных условиях — это преимущество быть представленным в государственных делах, участвовать в них, производя свой выбор. Таким образом, гражданская свобода как бы готовит к обладанию свободой политической.

При всём при этом, Бенжамен Констан не осуждает классические принципы, не говорит о превосходстве над ними современных, а просто подчеркивает, что применение античных принципов к современным ему условиям приносит страдания людям, заставляет их жить в противоречии с собственной природой. Отвечая на вопрос, как и почему те или иные ошибочные идеи смогли укорениться в реальности, прижиться вопреки, казалось бы, очевидно губительному их воздействию, Констан считал, что «просто существуют явления, возможные в одну эпоху и совершенно невозможные в другую»[6].

Политическое устройство

Констан взвешивает особенности и недостатки различных форм правления, проводит тщательный анализ политической власти в работе «Принципы политики» (1815), где развивает идеи буржуазного либерализма и идеалом государственного устройства считает конституционную монархию по английскому образцу. Что касается политического устройства, то Констан считал, что оно не должно принимать черты равенства как это было в античности, когда власть должна была быть разделена между всеми гражданами. Новое понимание свободы и взаимодействия с властью по Констану означало, прежде всего, гарантии прав личности (защита от произвола властей, право высказывать свое мнение, распоряжаться собственностью, оказывать влияние на решения властей, и т. д.). Независимость индивида в частной жизни возможна, только если власть государства ограничена, неважно при этом, зависит ли её суверенный характер от народа или от монарха. Новые требования управления наилучшим образом, по мнению Констана, обеспечивает представительная система правления, посредством которой нация перепоручает нескольким индивидам то, что не хочет делать сама. При этом, Констан осуждает всякую форму всеобщего голосования. По его мнению, участие в выборах должно быть ограничено кругом граждан, удовлетворяющих имущественному и образовательному цензу[7].

Идея народного суверенитета. Прогресс европейского общества

В политической философии, Бенжамен Констан уделяет большое внимание идее суверенитета народа, именно этот вопрос в ходе социально-политического развития революционной и послереволюционной Франции превратился в самый острый. Проблемы соотношения свободы и суверенитета народа — опасности отчуждения суверенитета, сущности законной власти — выходят у Констана на первый план. В его толковании принцип суверенитета народа означает, что ни один индивид или даже группа индивидов не имеет права подчинить волю всех граждан своей личной воле, что любая законная власть должна быть делегирована этой общностью граждан. Но и делегируемая таким образом власть не может творить все, что ей заблагорассудится. Руссо, например, с целью усиления легитимности власти настаивал на максимальном расширении всеобщей воли. Бенжамен Конастан настаивает на обратном: какая-то часть человеческого существования должна оставаться исключительно индивидуальной и независимой; она по праву находится вне компетенции общественного целого. То есть суверенитет народа носит лишь ограниченный характер — по отношению к личности. Концепция народного суверенитета и демократии, по мнению Констана — это навязывание человеку XIX в. «свободы», которая могла удовлетворить только древних людей. Такой свободой, считал он, человек нового времени не может довольствоваться.

Огромное значение для будущего Европы и мира Констан придавал свободе экономической деятельности и, как следствие этого, развитию коммерции и индустрии. Он обосновывал тезис, что европейская цивилизация вступает в новый этап своего развития, который он назвал «эпохой коммерции». Благодаря развитию индустрии и коммерции, в результате свободной конкуренции, говорил он, человек обретет, наконец, достаток и отдых. Именно индустриальное развитие принесет народам политические свободы. Развитие индустрии и распространение либеральных принципов — это для Б. Констана две стороны одного процесса.

Констан и религия. Космополитизм Констана

Бенжамен Констан был крайне религиозным человеком, для него совершенно очевидна была всеобщность необходимость религиозного сознания у людей. Поэтому на первом месте среди свобод, необходимых человеку, Констан ставил свободу религиозную. Он выступил с критикой учения Руссо о гражданской религии, признававшей широкое вмешательство государства в дело веры, и настаивал на том, что мысль человека является наиболее священной собственностью, будь она истиной или заблуждением. Положение Хартии 1814 года о католицизме как государственной религии противоречило убеждениям Констана. Он враг религии в форме государственного культа. Бенжамен Констан старается свести религию к степени индивидуального чувства, естественной потребности индивида, стремлении его души к Богу, поэтому предпочтение он отдает протестантской религии[8].

Учение Констана имело отчетливо космополитический характер. В становлении наций, в развитии их индивидуальных качеств Констан видел закономерный этап на пути эволюции человеческого общества, конечный пункт которой — создание единой ев-ропейской цивилизации, основанной на конституционных принципах, личных свободах индивидов и всемерном развитии индустрии. Европа рассматривалась Констаном как единое целое по своему глубинному содержанию. Поэтому в его основном политическом труде «Курс конституционной политики» (современники сразу же назвали этот труд «учебником свободы») утверждалось, что "масса людей существует под различными именами, они имеют различную социальную организацию, но гомогенны по своей природе. Бенжамен Констан считал, что все народы Европы являются соотечественниками и враждовать могут только руководители государств, но никак не простые их жители. Даже чувство любви к родине он назвал анахронизмом для европейского человека XIX века.

Вывод

Констан также стоял у истоков демократии в нынешнем её понимании как утверждения политической субъективности. Констан решил главную задачу либерализма своей эпохи — он размежевал понятия, которые объединила идея естественного права — общество и власть, политическая организация и реальное функционирование гражданского общества[9].

У Констана виден переход от ограничивающей концепции политической деятельности (расширение индивидуальных свобод ведет к ограничению свободы политической) к концепции динамической, в которой расширение одной из свобод сопровождается развитием и углублением другой. Разделение гражданского общества и государства явилось открытием принципа исторического развития, и Констан здесь проявляет себя как новатор. История в качестве важнейшего элемента политического измерения становится частью общественной жизни, а также приводит к радикальному перевороту в понимании легитимного общественного времени[10].

Современниками Б. Констана, развивавшими аналогичные либеральные идеи, но проживавшими в другой стране — Англии, были Иеремия Бентам и Джон Стюарт Милль[11].

Сочинения

* De la force du gouvernement actuel et de la necessite de s’y rallier (1796)
* Des reactions politiques (1797)
* Des effets de la Terreur (1797)
* Fragments d’une ouvrage abandonne sur la possibilite d’une constitution republicaine dans un grand pays (1803—1810)
* Principes de politique applicables a tout les gouvernements (1806—1810)
* De l’esprit de conquete et l’usurpation (On the spirit of conquest and on usurpation) (1815), памфлет против Наполеона
* Adolphe, роман
* De la religion (1824—1831), 5-томная история древних религий.

Примечания

1. Либерализм Запада XVII—ХХ вв. / Под ред. Согрина В. В. и др. М., 1995 с. 61
2. Большая энциклопедия в 62 томах. Гл. ред. А. Лиманов. Т. 23 КОНВЕЙЕР-КОЭН. М: ТЕРРА, 2006, 592 с
3. Федорова М. М. Французский либерализм до и после революции. Руссо — Констан // Полис 1993. №6
4. 1 2 Виппер Р. Ю. История Нового времени.— К.:Ника-Центр, 1997.
5. Либерализм Запада XVII-ХХ вв. / Под ред. Согрина В. В. и др. М., 1995 с. 62
6. Федорова М.М Французский либерализм до и после революции. Руссо-Констан// ПОЛИС 1993 № 6 С. 132
7. Либерализм Запада XVII-ХХ вв. / Под ред. Согрина В. В. и др. М., 1995с. 63
8. Французский либерализм в прошлом и настоящем / ред. В. П. Смирнова.— М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001.— 224 с
9. Либерализм Запада XVII-ХХ вв. / Под ред. Согрина В. В. и др. М., 1995.
10. Эдуард Лабулэ Политические идеи Бенжамена Констана. — М., 1905. — 79с.
11. Кумскова С. Н., М. И. Мирошниченко Либеральное политико-правовое учение конца 18-начала 19в. // Современные проблемы гуманитарных дисциплин. — Кемерово, 1996. — С. 88-91

Список литературы

* Большая энциклопедия в 62 томах. Гл. ред. А. Лиманов. Т.23 КОНВЕЙЕР-КОЭН. М: ТЕРРА, 2006.— 592 с
* Виппер, Р. Ю. История Нового времени.— К.: Ника-Центр, 1997.— 624 с
* Калинникова Н. Г., Луков Вл. А. Ранний этап формирования французского концентра литературного влияния в русском культурном тезаурусе: пример Бенжамена Констана // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». — 2012. — № 1 (январь — февраль) (архивировано в WebCite).
* Констан Б. Принципы политики, пригодные для всякого правления//Французский классический либерализм. М: РОССПЭН, 2000—592.
* Кумскова С. Н., М. И. Мирошниченко Либеральное политико-правовое учение конца 18-начала 19в. // Современные проблемы гуманитарных дисциплин. — Кемерово, 1996.
* Лабулэ Э. Политические идеи Бенжамена Констана. — М., 1905
* Либерализм Запада XVII-ХХ вв. / Под ред. Согрина В. В. и др. М., 1995
* История Франции: учебник для вузов / М. Ц. Арзаканян, П. Ю. Уваров. — М.: Дрофа, 2005.— 474 с
* Федорова М. М. Французский либерализм до и после революции. Руссо — Констан // Полис. 1993. № 6
* Французский либерализм в прошлом и настоящем / ред. В. П. Смирнова. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001.— 224 с

Дата публикации на сайте: 01 августа 2012.