Мудрые мысли

Джон Голсуорси (англ. John Galsworthy)

(14 августа 1867, Кингстон-Хилл, графство Суррей — 31 января 1933, Лондон)

Английский прозаик и драматург, автор знаменитого цикла «Сага о Форсайтах», лауреат Нобелевской премии по литературе (1932).

Цитата: 120 - 136 из 142

То, что человек любит больше всего на свете, рано или поздно его погубит.

Только дурак может утверждать, что он знает все: чужая душа, несомненно, темный лес; но русская душа представляется мне лесом менее темным, чем многие другие, - отчасти потому, что достоинства и недостатки русских так бросаются в глаза англичанину, отчасти же потому, что великие русские писатели, доставившие мне столько наслаждения, велики превыше всего своей правдивостью.
(«Русский и англичанин*, 1916 )

Тот, кто чувствует красоту, часто забывает о времени.

Требовать любви, приставая с ножом к горлу, – это ли не верх вульгарности и тупости?

У каждого человека преклонного возраста мысль о самоубийстве хоть раз, а возникала где-то в преддверии души, останавливалась на пороге, и только какая-нибудь случайность, или смутный страх, или последняя надежда не позволяли ей переступить его.

У любви нет возраста, пределов и смерти.
(«Сага о Форсайтах»)

У любви нет предела, нет возраста, нет смерти.
(«Сага о Форсайтах»)

У меня всю жизнь были идеалы. И вот, поняв, что они для меня уже недосегаемы, я стал жаловаться. Жаловаться очень приятно...

— У нас, в Англии, Энн, трагедия не в ходу.
— Почему?
— Как тебе сказать, трагедия — это крайность; а мы не любим крайностей. Трагедия суха, а в Англии сыро.
(«Сага о Форсайтах»)

У человека всегда есть спутник — его тень.
(«Сага о Форсайтах»)

У человека может быть много разных настроений, но душа у него одна, и эту свою душу он неуловимо вкладывает во все свое творчество.

Уважение к людям есть уважение к самому себе.

Характер — не такая уж плохая вещь для ангела!
(«Сага о Форсайтах»)

Хорошая драматургия, как и всякое другое искусство, требует страстной приверженности дисциплине, предельного самоуважения, стремления к максимальной верности и красоте изображения и еще способности смотреть в глаза правде.

Цивилизация? Что это такое? Богатое, научно организованное общество? Или всеобщая гуманность? Не ища во что бы то ни стало единого этического определения, мы все же можем признать, что самым цивилизованным государством будет то, в котором (пропорционально его населению) больше всего счастливых, здоровых, разумных и гуманных граждан. Если судить по этим критериям, достигала ли когда-нибудь цивилизация высокого уровня? Едва ли.
(«К чему мы пришли*, 1920)

Человек может спорить о том, есть ли у осла четвертая нога, но после этого спора осел все-таки будет стоять на четырех ногах.

Человек не может жить так, как он жил, и вдруг все бросить, поселиться где-нибудь в Италии, сорить деньгами, потерять репутацию, которую он себе создал. Человеческая жизнь — это то, что человек приобрел и что он стремится приобрести.