Мудрые мысли

Жан-Жак Руссо (фр. Jean-Jacques Rousseau)

(28 июня 1712, Женева — 2 июля 1778, Эрменонвиль, близ Парижа)

Французский писатель, мыслитель, композитор. Разработал прямую форму правления народа государством — прямую демократию, которая используется и по сей день, например в Швейцарии. Также дилетант-музыковед, композитор и ботаник.

Цитата: 205 - 221 из 622

Истинная любовь не дерзка и не легкомысленна; робость делает ее осмотрительной; она не отваживается на многое, зная, что можно потерять.

Истинно влюбленному отрадно даже принесение жертв...
(*Юлия, или Новая Элоиза*)

Истинное воспитание состоит не столько в правилах, сколько в упражнениях.

Истинное наслаждение просто и безмятежно; оно любит тишину и покой; тот, кто его испытывает, поглощен им всецело, он не забавляется тем, что говорит: “Я наслаждаюсь”. Но тщеславие — это плод предрассудков; из них оно рождается и ими питается.

Источник счастья не в одном лишь предмете любви или сердце, которому он принадлежит, а в отношении одного к другому; и как не всякий предмет любви способен доставить счастье, точно так же и сердце не всегда бывает способно это счастье чувствовать.
(*Юлия, или Новая Элоиза*)

Каждому художнику желанны рукоплескания. Похвалы современников – это самая драгоценная часть его награды.

Каждому, я думаю, понятно, что для ребёнка и даже для взрослого иметь религию — значит следовать той, в которой он родился.
(*Исповедь «Les Confessions»*. Книга вторая)

Каждый возраст имеет свои особые склонности, но человек всегда остается один и тот же. В десять лет он под обаянием сластей, в двадцать — возлюбленной, в тридцать — удовольствий, в сорок — честолюбия, в пятьдесят — глупости.

Как бы ни был правдив человек, но раз он католический епископ, ему приходится лгать.

Как на одно из доказательств того, что мясная пища несвойственна человеку, можно указать на равнодушие к ней детей и на предпочтение, которое они всегда оказывают овощам, молочным блюдам, печеньям, фруктам и т. п.

Как не помнить мне это место! С тех пор я часто орошал его слезами и покрывал поцелуями! Отчего не могу я окружить это счастливое место золотой балюстрадой! Отчего не могу привлечь к нему поклонение всей земли! Всякий, кто привык чтить памятники человеческого спасения, должен был бы приближаться к нему не иначе, как на коленях.
(*Исповедь «Les Confessions»*. Книга вторая)

Как только служение обществу перестает быть главным делом граждан и они предпочитают служить ему своими кошельками, а не самолично, – государство уже близко к разрушению.

Какого бы высокого положения ни достиг человек, проникнутый низкими нравственными правилами, союз с ним всегда остается позором; но человек, в коем воспитали чувство чести, равен кому угодно, - нет ни одного высокого положения, где он не оказался бы на своем месте.
(*Юлия, или Новая Элоиза*)

Книга эта не такого рода, чтобы получить большое распространение в свете, она придется по душе очень немногим. Слог ее оттолкнет людей со взыскательным вкусом, предмет отпугнет блюстителей нравственности, а чувства покажутся неестественными тем, кто не верит в добродетель. Она, конечно, не угодит ни набожным людям, ни вольнодумцам, ни философам; она, конечно, не придется по вкусу легкомысленным женщинам, а женщин порядочных приведет в негодование. Итак, кому же книга понравится? Да, пожалуй, лишь мне самому; зато никого она не оставит безразличным.
(*Юлия, или Новая Элоиза*)

Книги только учат людей говорить о том, чего они не понимают.

Когда видишь перед собою цель, то надо не откладывая добиваться ее, - ведь так скорее придет успех.
(*Юлия, или Новая Элоиза*)

Когда воображение чересчур стремительно, то разум, не поспевая за ним, и вовсе оставляет его.
(*Юлия, или Новая Элоиза*)