Мудрые мысли

Маргарет Манерлин Митчелл (англ. Margaret Munnerlyn Mitchell)

(8 ноября 1900, Атланта, Джорджия, США — 16 августа 1949, Атланта, Джорджия, США)

Американская писательница, автор романа-бестселлера «Унесённые ветром».

Цитата: 86 - 102 из 308

Впрочем, настоящие леди редко, на мой взгляд, бывают привлекательными.
(«Унесенные ветром»)

Все женщины, включая собственных сестер, были для нее потенциальными врагами, ибо все охотились на одну и ту же дичь – все стремились поймать в свои сети мужчину.
(«Унесенные ветром»)

Все заложенное в ней от природы, даже ее беспощадная жизненная хватка, куда привлекательнее, чем любая личина, которую она сумеет на себя нацепить.
(«Унесенные ветром»)

Всему свой черёд. Тяжелые времена - не навеки.
(«Унесенные ветром»)

Вы ведь всего то навсего мул в лошадиной сбруе. Ну а мулу можно надраить копыта и начистить шкуру так, чтоб сверкала, и всю сбрую медными бляхами разукрасить, и в красивую коляску впрячь… Только мул все одно будет мул. И никого тут не обманешь.
(«Унесенные ветром»)

Вы как тот вор, который сожалеет не о содеянном, а о том, что попал в тюрьму.
(«Унесенные ветром»)

Вы либо будете делать деньги неподобающим для дамы способом и всюду встречать холодный прием, либо будете бедны и благородны, зато приобретете кучу друзей.
(«Унесенные ветром»)

Вы принимаете любовь и держите её как хлыст над головой человека.
(«Унесенные ветром»)

Вы рождены, чтобы быть чьей-то женой. Так почему бы не моей? (Ретт Батлер)
(«Унесенные ветром»)

Где-то в груди маленьким злым зверьком зашевелилась боль, подкатила к горлу, сжалась комком и притаилась, чтобы того и гляди раствориться в слезах.
(«Унесенные ветром»)

Где-то на крутой извилистой дороге, по которой она брела последние четыре года, эта девчонка с ее надушенными платьями и бальными туфельками незаметно потерялась, оставив вместо себя молодую женщину с жестким взглядом чуть раскосых зеленых глаз, пересчитывающую каждый пенни, не гнушающуюся любой черной работой, женщину, потерявшую все, кроме неистребимой красной земли, на которой она стояла среди обломков.
(«Унесенные ветром»)

Господи, о какой чепухе она (Мелани) разговаривает с мужчиной! [...] Да она же просто синий чулок, а ведь общеизвестно, как относятся мужчины к таким девушкам... Чтобы заинтересовать мужчину и удержать его при себе, нужно сначала вести разговор о нем самом, а потом постепенно, незаметно перевести на себя и дальше уже придерживаться этой темы*. Скарлетт, несомненно, забеспокоилась бы, скажи Мелани примерно следующее: *Как это замечательно, то, что вы сказали!* или: *Какие необычайные мысли родятся у вас в голове! Мой бедный умишко лопнет от натуги, если я стану думать о таких серьезных вещах!* А Мелани вместо этого, глядя на мужчину у своих ног, разговаривает с таким постным лицом, словно сидит в церкви.
(«Унесенные ветром»)

Господи, Скарлетт! Да вы, никак, стали читать газеты! Я просто поражен. Никогда не делайте этого больше. Крайне вредное занятие для женского ума. - (Ретт Батлер)
(«Унесенные ветром»)

Да женщины могут все на свете, и никакой мужчина им не нужен, разве только, чтоб делать детей. А уж что до этого, то, право, ни одна женщина, если она в своем уме, не станет по доброй воли заводить ребенка.
(«Унесенные ветром»)

Да, он грубый, коварный, на него нельзя положиться: вкладываешь ему в руки тупой нож, а он в самый неожиданный момент вдруг превращается в острую бритву. И все-таки присутствие Ретта придает бодрости, как… совсем как рюмка коньяку!
(«Унесенные ветром»)

Да, они любили своих мужчин, верили в них и готовы были верить до последнего вздоха. Разве может беда постучаться к ним в дверь, когда между ними и янки незыблемой стеной стоят эти серые мундиры? Ведь никогда, казалось им, с самого сотворения мира ни одна страна еще не растила таких сыновей - таких бесстрашных, таких беззаветно преданных делу, таких изысканно-галантных, таких нежных! И как могут они не одержать сокрушительной победы, когда борются за правое, справедливое дело. И это Правое Дело не менее дорого им, женщинам, чем их мужья, отцы и сыновья; они служат ему своим трудом, они отдали ему и сердца свои, и помыслы, и упования, и отдадут, если потребуется, и мужей, и сыновей, и отцов и будут так же гордо нести свою утрату, как мужчины несут свое боевое знамя.*
(«Унесенные ветром»)

Даже бессмертная любовь может износиться
(«Унесенные ветром»)