Александр Иванович Куприн (Aleksandr Ivanovich Kuprin)

(26 августа (7 сентября) 1870, Наровчат, Пензенская губерния, Российская империя — 25 августа 1938, Ленинград, СССР)

Биография (А.А.Волков. "Русская литература ХХ века. Дооктябрьский период.". Издательство "Просвещение", Москва, 1964 г.)

Александр Иванович Куприн является одним из крупнейших писателей-реалистов конца XIX — начала XX века. Его творчество входит в русло демократического литературного движения, находившегося под плодотворным влиянием буревестника революции Горького.

Большой природный талант, огромный запас жизненных наблюдений и резко критическое изображение тогдашней действительности определили широкий общественный резонанс произведений Куприна и сделали его имя выдающимся в русской литературе.

Куприн ярко отразил многие существенные стороны жизни и прекрасно передал атмосферу назревавшей революции 1905 года. Его произведения служили задачам борьбы с остатками «средневековых, полукрепостнических учреждений», которые, как указывал Ленин, «гнетущим ярмом лежат на пролетариате и на народе вообще, задерживая рост политической мысли...» (1). Вместе с тем творчество Куприна обличало капитализм, отражало антибуржуазное содержание первой русской революции.

Александр Иванович Куприн родился в городе Наровчате Пензенской губернии в семье мелкого чиновника. Отец будущего писателя умер, когда мальчику шел второй год. Семья осталась без средств, и мать Куприна вынуждена была поселиться в московском Вдовьем доме. Семи лет Куприн был отдан в сиротский пансион, с 1880 года стал учиться во 2-й Московской военной гимназии, преобразованной в кадетский корпус, а затем — в юнкерское училище.

Годы, прожитые Куприным в казенных учебных заведениях, притупили врожденную живость его натуры. Омертвляющий режим военных заведений, палочная дисциплина, «классные дамы, озлобленные девы», которые насаждали в воспитанниках «почтение к благодетельному начальству, взаимное подглядывание и наушничество... и — главное — самое главное — тишайшее поведение»,— все это способствовало углублению в самого себя, развитию воображения и мечтательности, обострению чувствительности будущего писателя. Но тупая, казенная муштра не убила в душе подростка стремления к правде.
-----------------------
1. В. И. Ленин, Сочинения, т. 1, стр. 272.
-----------------------

В юности Куприн увлекался вольнолюбивыми стихами Пушкина, Лермонтова, Беранже, Гейне. Он и сам пробовал писать: одно из его стихотворений полно негодования по поводу предстоящей казни Александра Ульянова, другое — высмеивает известного реакционера и мракобеса Каткова.

Еще будучи юнкером, Куприн начал печататься. Его первый рассказ «Последний дебют» был опубликован в 1889 году. За него автор подвергся аресту, ибо воспитанники военных заведений не имели права выступать в печати.

После окончания юнкерского училища Куприн короткое время прослужил подпоручиком в 46-м пехотном Днепровском полку. Здесь, чтобы скрасить однообразие и пустоту армейской жизни, Куприн снова пробует писать. Во время пребывания в Петербурге Куприн установил связи с журналом «Русское богатство», на страницах которого в 1893—1894 годах были напечатаны его повесть «Впотьмах» и рассказы «Лунной ночью», «Из отдаленного прошлого» (в последующих публикациях «Дознание»), «Лидочка».

В 1894 году Куприн вышел в отставку. В поисках заработка он немало бродил по России, перепробовал много профессий: был грузчиком, управляющим имением, служил на заводе, изучал зубоврачебное дело, пел в хоре, работал землемером, актером провинциального театра.

Кадетский корпус, гарнизонный быт, скитания по югу России, эпизоды из собственной жизни оставили глубокий след в сердце писателя и нашли отражение во многих его произведениях. Можно утверждать, что почти все рассказы и повести Куприна автобиографичны.

В 1894 году Куприн поселился в Киеве. Здесь он стал сотрудником газет «Киевское слово», «Киевлянин» и «Жизнь и искусство». Профессия журналиста способствовала расширению идейного горизонта и благотворно сказалась на художественном творчестве Куприна. Он пишет ряд очерков и рассказов, которые появляются на страницах местных газет и журналов.

В этих рассказах виден неуклонный рост мастерства и большое дарование молодого писателя. Многие картины и зарисовки имеют острую социальную направленность, проникнуты глубокой симпатией к простому человеку. Это прежде всего относится к рассказам на военные темы («Дознание» и «Прапорщик армейский»), к рассказам, обличающим взяточников и пройдох («Негласная ревизия» и «Просительница»), к рассказу «На разъезде», изображающему унижение женщины, из бедности насильно выданной замуж за старого чиновника. В замечательном рассказе «Олеся», проникнутом подлинным гуманизмом, Куприн воспевает людей, живущих среди природы, не тронутых стяжательством и растлевающей буржуазной цивилизацией.

Уже в ранних рассказах Куприн обнаруживает склонность к тонкому психологическому анализу. Особенно это ощутимо в рассказах «Страшная минута», «Ночлег», «Мясо», «Виктория». К этим произведениям Куприна примыкает серия фельетонов и очерков, в которых он делает зарисовки обитателей большого города. Достоинство очерков состоит в том, что Куприн находит источник творческого вдохновения в изображении реальной, окружающей его жизни и стремится преодолеть присущую газетным корреспонденциям фотографичность. Эти очерки и фельетоны были объединены в сборнике «Киевские типы». В предисловии к нему Куприн писал: «В предлагаемых очерках читатель не найдет ни одной фотографии, несмотря на то, что каждая черта тщательно срисована с натуры».

Для литературных портретов этих очерков характерны многие особенности творческой манеры Куприна позднего периода. Как всякий большой художник, он перед созданием широкого полотна создает этюды, отдельные зарисовки. В этих фрагментах отражено поразительное внимание к деталям, почти протокольная точность описаний. Сборник «Киевские типы» вышел в 1896 году. А в следующем 1897 году вышла вторая книжка Куприна — «Миниатюры», в которую вошли ранние его рассказы. Сам писатель довольно сурово оценил впоследствии эту книгу. «Да поймите же,— говорил он,— что это первые ребяческие шаги на литературной дороге, и судить по ним обо мне очень трудно».

Обращаясь к раннему творчеству Куприна, следует помнить, что его писательская работа сопровождалась постоянными заботами о куске хлеба. За свои рассказы он получал нищенский гонорар, а подчас и вообще ничего не получал. Газета «Жизнь и искусство», например, где было опубликовано много его рассказов, не имела денег, чтобы платить авторам, и печатала их «в долг». Работу в этой газете Куприн впоследствии довольно красочно изобразил в рассказе «Фердинанд». Все это заставляло Куприна искать другие источники существования. Он то служит управляющим имением в Волынской губернии, то работает в Русско-бельгийском акционерном обществе в Донбассе.

Служба в акционерном обществе дала Куприну возможность изучить жизнь, быт и нравы рабочих Донбасса. Свои наблюдения он использовал в очерках «Рельсопрокатный завод», «Юзовский завод», «В главной шахте» и в рассказе «В недрах земли». Нечеловеческая каторжная работа металлургов, шахтеров и ремесленников потрясла Куприна. С горячим сочувствием пишет он о рабочих, с нескрываемым возмущением говорит о жестокой эксплуатации, которой они подвергаются, об иностранных «акционерных компаниях, полонивших и продолжающих полонить Донецкий бассейн».

Размышления Куприна о судьбах родной страны, к этому времени прочно вставшей на путь капитализма, нашли свое наиболее полное выражение в повести «Молох». Над этой повестью Куприн работал, находясь в Волынской губернии и совершая оттуда поездки в Донбасс для изучения условий труда на заводах и шахтах. Закончив повесть, он послал ее в журнал «Русское богатство», где она и была напечатана в декабрьском номере 1896 года.

«Молох» стал значительным явлением в русской литературе 90-х годов, а по важности поставленных в повести вопросов занимает особое место и в творчестве Куприна. «Молох» свидетельствовал о большом жизненном опыте и социальной чуткости писателя, о его тяготении к важнейшим проблемам современных общественных отношений.

В «Молохе» плодотворно сказалось великолепное знание автором жизненного материала, в частности жизни трудового народа. Правдиво изображены рабочие поселки — Нахаловка и Шанхай, убогий быт их обитателей. Красочны и точны описания места действия повести, и в первую очередь самого завода.

Куприн писал свою повесть в годы начавшегося подъема освободительного движения, и хотя он был далек от пролетариата и его борьбы, все же сумел поставить вопрос о капитализме и наемном труде острее, художественно более выразительно, чем многие писатели — его предшественники и современники.

На первый взгляд, сюжет «Молоха» прост. Это одна из неоднократно использованных в литературе ситуаций — любовный «треугольник». «Он» — инженер Бобров, «она» — барышня из мещанской семьи — Нина Зиненко и «третий» — разрушитель счастья Боброва капиталист Квашнин, «покупающий» девицу Зиненко у ее родителей-мещан.

Но этот сюжет использован писателем не только для развертывания любовной драмы. Он служит раскрытию глубокого жизненного конфликта. Не в истории любви и горького разочарования инженера Боброва идейный пафос «Молоха», а в пронизывающем всю повесть, с первой до последней страницы, негодовании писателя, рожденном страшным гнетом алчного капитала, губящего человеческую душу и убивающего человека физически.

Главный герой повести — интеллигент Бобров — мягкий, слабовольный человек, правдоискатель, мечтатель. Но он не хочет мириться с насилием, лицемерной моралью, прикрывающей это насилие. Он ратует за чистоту, честность в отношениях между людьми, за уважение к человеческому достоинству. Он искренне возмущен тем, что личность становится игрушкой в руках кучки собственников и стяжателей. Вместе с тем Бобров стремится понять свою роль в бурном процессе капиталистического развития. Мучительные поиски приводят Боброва к выводу, что он способствует только тому, что «сотня французских лавочников-рантье и десяток ловких русских пройдох со временем положат в карман миллионы».

Слабый, надломленный человек, раздираемый внутренними противоречиями, Бобров совершенно не способен на протест против социального зла. Вспышка негодования заканчивается признанием собственного бессилия: «У тебя нет на это ни решимости, ни силы... Завтра же опять будешь благоразумен и слаб». Причина слабости Боброва коренится в том, что он чувствует себя одиноким в своем возмущении несправедливостью, царящей вокруг. Он мечтает о жизни, основанной на чистых отношениях между людьми. Но как добиться такой жизни? Кто принесет освобождение человечеству? На эти вопросы ни правдоискатель Бобров, много рассуждающий о жизни, ни сам автор не дают ответа.

Куприн подчеркивает вялость, бездеятельность в характере своего героя, человека субъективно честного и благородного. Автор так описывает Боброва в начале повести: «По складу его ума, по его привычкам и вкусам ему лучше было посвятить себя кабинетным занятиям, профессорской деятельности или сельскому хозяйству... Его нежная, почти женственная натура жестоко страдала от грубых прикосновений действительности... Он сам себя сравнивал в этом отношении с человеком, с которого заживо содрали кожу».

Уже в этой первой характеристике Куприн подчеркивает те черты натуры героя, которые могут объяснить слабость его в столкновении с «грубой действительностью». Бобров не ничтожный человек. Интеллигенты в произведениях Куприна обычно люди талантливые, умные, прогрессивно настроенные. Но они неизлечимо больны пассивностью духа, терзаются собственными бедами и лишь сострадают несчастьям людей, их окружающих. Они становятся как бы «резервуаром» общественных страданий, но вмешиваться в жизнь, избавить людей от мук не в состоянии...

Таков и Бобров. Внешний портрет его типичен для русского интеллигента: «Наружность у Боброва была скромная, неяркая... Он был невысок ростом и довольно худ, но в нем чувствовалась нервная, порывистая сила. Большой белый прекрасный лоб прежде всего обращал на себя внимание на его лице. Расширенные и притом неодинаковой величины зрачки были так велики, что глаза вместо серых казались черными. Густые, неровные брови сходились у переносья и придавали этим глазам строгое, пристальное и точно аскетическое выражение. Губы у Андрея Ильича были нервные, тонкие, но не злые и немного несимметричные... усы и борода маленькие, жидкие, белесоватые, совсем мальчишеские. Прелесть его в сущности некрасивого лица заключалась только в улыбке. Когда Бобров смеялся, глаза его становились нежными и веселыми, и все лицо делалось привлекательным».

Черты характера Боброва проявляются в его отношении к рабочим. Боброву нестерпимо стыдно, что он видит таких же, как он, людей, но изуродованных каторжным трудом, создающих своими мускулами, кровью условия для того, чтобы господствовало страшное чудовище — капитализм. «Глядя на их упорный труд в то время, когда их тела обжигал жар раскаленных железных масс, а из широких дверей дул пронзительный осенний ветер, он сам как будто бы испытывал часть их физических страданий. Ему тогда становилось стыдно и за свой выхоленный вид, и за свое тонкое белье, и за три тысячи своего годового жалованья».

У паровых котлов он видит кочегаров. Ему кажется, что «какая-то сверхъестественная сила приковала их на всю жизнь к этим разверстым пастям, и они, под страхом ужасной смерти, должны были без устали кормить и кормить ненасытное, прожорливое чудовище...»

Олицетворением этого «прожорливого чудовища», губительной власти капитала, является миллионер Квашнин. Уродливый страшный Квашнин кажется Куприну неподвижным языческим жестоким богом, презирающим склоняющихся перед ним идолопоклонников. С такой трактовкой образа Квашнина перекликается название повести (Молох — бог солнца в верованиях древних финикиян, которому приносились человеческие жертвы).

Капиталист Квашнин — антипод Боброва, и он раскрывается автором в резко отрицательных, почти сатирических чертах. Квашнин — владелец сказочного богатства, его доходы составляют двести тысяч рублей в год,— и в силу этого он склонен считать себя и себе подобных избранниками нации, солью земли. В речи на пикнике Квашнин с гордостью восклицает: «Держите высоко наше знамя. Не забывайте, что мы соль земли, что нам принадлежит будущее... Не мы ли опутали земной шар сетью железных дорог? Не мы ли разверзаем недра земли и превращаем ее сокровища в пушки, мосты, паровозы, рельсы и колоссальные машины? Не мы ли, исполняя силой нашего гения почти невероятные предприятия, приводим в движение тысячемиллионные капиталы?.. Знайте, господа, что премудрая природа тратит свои творческие силы на создание целой нации только для того, чтобы из нее вылепить два или три десятка избранников. Имейте же смелость и силу быть этими избранниками, господа! Ура!»

Квашнина Куприн рисует человекоподобным существом, лишенным каких-либо нравственных принципов. Квашнин готов на любой аморальный поступок, даже на преступление, ради увеличения своих богатств. Вот Квашнин приезжает на завод и равнодушно слушает подобострастное приветствие директора: «Квашнин сидел в кресле, расставив свои колоссальные ноги и выпятив вперед живот. На нем была круглая фетровая шляпа, из-под которой сияли огненные волосы; бритое, как у актера, лицо с обвислыми щеками и тройным подбородком, испещренное крупными веснушками, казалось заспанным и недовольным, губы складывались в презрительную, кислую гримасу».

Жалкий трепет мещан перед крупным собственником, поклонение богатству, благоговейный страх перед могуществом денег вызывает у Боброва глубокое отвращение. Резко отрицательное отношение героя повести к морали Квашниных показано и в семейно-бытовом плане. Неприязнь Боброва к Квашнину усугубляется тем, что он ревнует к нему любимую девушку, дочь заводского чиновника Нину Зиненко, очарованную сказочным богатством капиталиста. Чистая, искренняя любовь Боброва приходит в столкновение со лживой моралью окружающего его общества. Но деньги в конечном счете побеждают бескорыстную любовь. Нина Зиненко порывает с Бобровым, предпочитая заводчика Квашнина.

Визиты Квашнина к Зиненко, его роль веселого, холостого дядюшки в отношении пяти девиц, дорогие подарки Нине, благосклонно принимаемые, гнусная роль заводского чиновника Свежевского, навязывающего себя в качестве подставного мужа для Нины Зиненко, готовой пойти на содержание к Квашнину,— все это достаточно тривиальная история «грехопадения» молоденькой мещанки, становящейся с благословения семьи содержанкой, а затем и дамой «полусвета». Подобные истории нередко рассказывали второстепенные писатели, тоже видевшие одну из характерных черт капиталистических отношений — торговлю человеком. Но для них столкновения чувств и меркантильных интересов, пошленькие восторги мещанских любовников были главной темой. Их задача заключалась в том, чтобы «возвысить», облагородить мещанина, «изнывающего» в любовных терзаниях, или капиталиста, совершающего очередное надругательство над женщиной.

Взяв сходную сюжетную канву, Куприн наполнил ее глубоким содержанием.

Любовная интрига, составляющая сюжет «Молоха», нужна была Куприну для осуждения социального зла, издевательства над душой и телом человека. Нину Зиненко Квашнин покупает так же, как он покупает труд и жизнь рабочих. Проблема отношений интеллигенции и народа, гражданского долга интеллигенции в эпоху капиталистического развития остро ставится в этой повести. Произведение это насыщено подлинной любовью к народу, болью за его участь. В нем (что было явлением редким в русской литературе тех лет) даны картины не только быта, но и труда рабочих, и труд этот показан как страшное проклятие.

Писатель всей душой сочувствует рабочим. У Боброва нарастает чувство возмущения ненасытной жадностью, свирепым эгоизмом и продажностью буржуазного общества. Но рабочие остаются для него чужими. Он видит только внешнюю сторону их существования, а то, что делается в гуще народа, то брожение, которое способно вылиться в сопротивление, в активный протест, остается скрытым от его взора.

Не зная, как растут и множатся силы, призванные преобразовать жизнь, Бобров во время молебна на заводе в отчаянии думает: «...на кого, как не на одну только богородицу, надеяться этим большим детям, с мужественными простыми сердцами, этим смиренным воинам, ежедневно выходящим из своих промозглых, настуженных землянок на привычный подвиг терпения и отваги?» Когда Бобров со свойственной ему манерой мечтать, рассуждать с самим собой обращается мыслью к народу, ему кажется, что народ могуч и вместе с тем трогательно, по-детски наивен. Оценивая простого русского человека устами доктора Гольдберга, писатель говорит: «Изумительный, я вам скажу, народ: младенцы и герои в одно и то же время... и потом, какое наивное незлобие».

Верная в своей основе, эта характеристика ошибочна в той степени, в какой она считает долготерпение и незлобивость народа его неизменным свойством. Впрочем, Куприн понимал, что есть предел этому долготерпению. «Подождите, доиграются они!» — восклицает доктор Гольдберг, грозя кому-то кулаком. Эти «они» — хозяева жизни, капиталисты.

Сцены бунта рабочих, вспышка энергии Боброва, вызванная отчаянием и ненавистью к буржуазному обществу, должны были явиться, по мысли писателя, идейным и драматическим завершением повести. Но осуществить полностью свой замысел Куприну не удалось. Одиннадцатая, последняя, глава повести дважды подвергалась значительным переделкам и исправлениям. Первая переделка была предпринята писателем с целью смягчения социального конфликта, чего требовал редактор журнала Н. К. Михайловский. В ответ на это требование Куприн писал Михайловскому: «У меня есть черновая «Молоха», и я по ней могу переделать 11-ю главу... О бунте ни слова... Он будет только чувствоваться. Хорошо ли это? Я не знаю: может быть. Вы находите взрыв котла (умышленный) мелодраматическим эффектом? Но мне рассказывали о совершенно аналогичном случае» (1). То смягчение социального конфликта, которое требовал идеолог народничества Михайловский, противоречило идейной направленности «Молоха». Куприн, видимо, лишь скрепя сердце согласился на требования редактора и разрешил ему самостоятельно внести исправления, если того требуют цензурные соображения. Человек передовых убеждений, Куприн вместе с тем не проявил твердости в освещении важнейшей общественной про-
---------------------------
1. А. И. Куприн, Сочинения в шести томах, т. 2, Гослитиздат, 1957, стр. 566—567.
--------------------------
блемы. Но, подготавливая через несколько лет повесть к изданию в горьковском «Знании», писатель не только восстановил вычеркнутые по требованию Михайловского места, но еще более обострил социальный конфликт.

В повести «Молох» отчетливо проявились особенности мировоззрения Куприна. Выступая под знаменем радикального демократизма, Куприн разделял и его ограниченность. «Представители демократической тенденции,— писал Ленин,— идут к своей цели, постоянно колеблясь и попадая в зависимость от либерализма» (1). Известная шаткость позиций Куприна, при общей демократической направленности его творчества, сказалась и на позициях героя повести Боброва и созвучных ему образах последующих произведений.

Важнейшей вехой в жизни и в литературной деятельности Куприна явился его переезд в Петербург и сближение с писателями демократического лагеря. Приезду Куприна в Петербург осенью 1901 года предшествовало его знакомство с А. П. Чеховым. Впервые Куприн встретился с Чеховым в Одессе, а затем посетил его в Ялте. Чехов считал Куприна высокоодаренным человеком, умеющим хорошо видеть окружающее, вторгаться в самую гущу жизни и смело, честно, талантливо разоблачать ее пороки. Между Чеховым и Куприным установилась переписка. В письмах они обменивались мнениями по поводу студенческих волнений, о Московском Художественном театре, только начинавшем тогда свой путь в искусстве, о постановках пьес Чехова.

Чехов сообщал Куприну и свое мнение о его рассказах. Так, например, он писал о рассказе «На покое»: «Вы хотите, чтобы я говорил только о недостатках. В этой повести недостатков нет, и если можно не соглашаться, то лишь с особенностями ее некоторыми...» Чехов принял горячее участие в судьбе Куприна. Он помог ему переехать в Петербург и представил редактору — издателю популярного в то время петербургского «Журнала для всех» В. С. Миролюбову; Куприн принял приглашение Миролюбова работать в качестве штатного сотрудника журнала. В этот период Куприн сблизился с писателями — участниками «Среды» (собрания которых он посещал, наезжая в Москву) и затем с горьковским издательством «Знание». Если раньше Куприн был изолирован от «большой литературы», вел жизнь провинциального литератора, то теперь он оказался в гуще литературной жизни столицы. Это благотворно подействовало на его творчество, на его писательское мастерство и расширило идейный кругозор. На страницах петербургских журналов появляется ряд произведений Куприна, среди которых выделяются рассказы из хорошо знакомой ему военной жизни. В годы начавшегося пред-
-------------------------
1. В. И. Ленин. Сочинения, т. 17, стр. 92.
-----------------------------
революционного подъема эта тема приобрела особый общественный интерес. В армейской среде общественные язвы и пороки выступали особенно отчетливо. Ни в каких других слоях мещанской Руси не было, пожалуй, столь кричащего противоречия между моральным убожеством и надутым кастовым высокомерием людей, мнивших себя «солью земли».

Нравы, быт, течение гарнизонных будней — все это подчинялось своим особым правилам, на всем этом лежала неизгладимая печать социальной иерархии и тупой палочной дисциплины, и вряд ли где-либо еще существовала столь широкая пропасть между интеллигентами и народом в запыленных, грязных шинелях. Нужно было очень хорошо знать закоулки армейской жизни, всю закулисную сторону быта пехотного офицерства, побывать во всех кругах ада царской казармы, чтобы создать широкое полнокровное полотно этого замкнутого мира.

Уже в первом рассказе на военную тему — «Дознание» (1894), очень характерном для художественной манеры Куприна и как бы предвосхищавшем дальнейшее развитие творческой индивидуальности писателя, мы знакомимся с центральным для всего творчества Куприна образом — типом интеллигента с повышенной чувствительностью. Он, как правило, оказывается на скрещении всех сюжетных линий, с него начинается повествование, его переживаниями или гибелью оно заканчивается.

Главный герой «Дознания» — подпоручик Козловский — открывает галерею подобного рода интеллигентов из военной среды. Козловский, производящий дознание о краже рядовым Мухамедом Байгузиным пары голенищ и тридцати семи копеек у солдата Венедикта Есипаки, недавно поступил в полк. Козловский мало подходит для порученной ему роли следователя. Допрашивая Байгузина, он все более убеждается в том, что несправедливо наказывать человека за проступок, значение которого тот не способен понять. Однако Козловскому приказали произвести дознание и выявить виновника кражи. Ему удается вырвать признание у измученного казармой тщедушного татарина, когда он взывает к его сыновним чувствам. И Козловский, у которого тоже где-то далеко живет старушка мать, ощущает возникновение внутренней «тонкой и нежной связи» с молчаливым татарином. Рождение этой внутренней связи раскрывает идейную сущность рассказа — вопрос о долге интеллигенции по отношению к народу. Воссоздавая образы людей из народа, писатель стремился показать, что царская казарма с ее гнетом, с рабскими условиями существования для солдат духовно калечила людей, но не смогла сломить их полностью, погасить в них любовь к жизни, стремление к свободе. Народные типы, созданные Куприным в рассказах о царской армии,— это в основном типы крестьян.

Образы эти необычайно разнообразны по своим социальным и индивидуальным характеристикам. В лучшем рассказе о военном быте — «Ночная смена» (1899) перед читателем проходит вереница различных типов, «отшлифованных» царской казармой. В них Куприн стремится сочетать национальные, социальные и индивидуальные черты. Среди солдат, находящихся в поле зрения Куприна, наибольший интерес представляют солдаты из бедняцких слоев деревни, те, кого в казарме ожидала самая горькая участь. К этому типу бедного крестьянина, замордованного палочной дисциплиной, Куприн пришел не сразу; в первых рассказах он еще едва очерчен. Таков рядовой Твердохлебов в «Ночной смене» — образ, развитый позже в «Поединке» под именем Хлебникова. Интересны в рассказах этого типа солдаты-балагуры, весельчаки-рассказчики, в характере которых ярко проявились национальные качества: твердость духа, врожденный юмор, вера в силу народа. В рассказе «Ночлег» это лихой запевала — ефрейтор Нога, в «Прапорщике армейском» и «Ночной смене» — солдат Замошников.

Замошников, как и ефрейтор Нога, любимец всей роты. Несмотря на то что он мастер на все руки, во время работы он ничего не делает. И солдаты, обычно презирающие бездельников, охотно прощают ему отлынивание от работы. Объясняется это тем, что Замошников вовсе не лентяй. Это человек, поддерживающий шуткой, веселым словом, песней дух солдат в походе и на работах. «Просто жизнь в нем кипит неудержимым ключом и не дает ни минуты посидеть спокойно на месте».

В образе Замошникова писатель хотел показать живую душу народа, не согнутую неволей и издевательствами. Эту же мысль о неистребимой народной силе Куприн развил в образе второго солдата, также Замошникова, в рассказе «Ночная смена».

В годы предреволюционного подъема, когда многие насущные проблемы современности настоятельно требовали ответа, Куприн живо ощущал потребность совершенствования своего художественного мастерства и расширения идейного кругозора. Куприна неудержимо тянет познакомиться с буревестником революции — Горьким. Впоследствии Куприн, вспоминая о своих чувствах при чтении одного из ранних рассказов Горького, писал: «Меня поразила яркость красок писателя и точность переживаний самого Челкаша и гребца в шлюпке — труса Гаврилы... я два раза перечитал этот рассказ». Знакомство с Горьким состоялось в 1899 году в Ялте, на даче Чехова.

Накануне первой русской революции вокруг М. Горького собирались силы демократической литературы. К этому кругу писателей ветром революционной бури тянуло и Куприна. Куприн прекрасно понимал, какое место в литературе этих лет занимал Горький и его сборники «Знание», объединявшие все самое лучшее и честное в русской литературе. «Приятно выйти в свет под таким флагом»,— писал он Чехову в связи с принятием «Знанием» его книги рассказов.

Горький в свою очередь считал желательным участие Куприна в сборниках. Он полагал, что выход первого сборника, в котором бы участвовали Чехов, Куприн, Бунин, Андреев, Серафимович, Скиталец и другие, явится литературным событием.

Начало 900-х годов — знаменательный период в творческой биографии Куприна. Наряду с одобрением Чехова и Горького он получает доброжелательный отзыв на свой рассказ «В цирке» от гения русской литературы Л. Н. Толстого. Толстой даже обращается с просьбой к Чехову выслать ему «Миниатюры» Куприна. А вскоре после первого знакомства Л. Н. Толстого с рассказами Куприна происходит их первая встреча, оставившая неизгладимое впечатление у молодого писателя. В очерке «О том, как я видел Толстого на пароходе «Св. Николай» Куприн писал: «Меня ему представили... я был очень растерян в эту минуту... Помню пожатие его большой, холодной, негнущейся старческой руки» (1). И далее: «Я понял в эти несколько минут, что одна из самых радостных и светлых мыслей — это жить в то время, когда живет этот удивительный человек» (2).

Куприн понравился великому писателю. Толстой и в дальнейшем продолжал следить за его творчеством. Позднее он отметил рассказ Куприна «Мирное житие». «Какая это прелесть,— писал Л. Толстой.— Только не следовало старика делать доносчиком. Зачем? Он и так хорош, рельефен, ярок». Этот рассказ был напечатан во втором сборнике «Знание».

В годы назревания первой русской революции Куприн полностью отдается работе над своей крупнейшей вещью — повестью «Поединок», которую он начал еще в 1903 году.

В эти страдные для писателя дни моральную поддержку ему оказывает А. М. Горький. «А. М. Горький был трогательным товарищем по литературе, умел вовремя поддержать, подбодрить,— вспоминал впоследствии Куприн.— Помню, я много раз бросал «Поединок», мне казалось — недостаточно ярко сделано, но Горький, прочитав написанные главы, пришел в восторг и даже прослезился. Если бы он не вдохнул в меня уверенность в работе, я романа, пожалуй, своего так бы и не закончил» (3).

А позже Куприн говорил, что «Поединок» не появился бы в печати, если б не влияние Алексея Максимовича: «В период моего неверия в свои творческие силы он оказал мне большую помощь».
--------------------------
1. А. И. Куприн, Сочинения, т. 6, Гослитиздат, 1958, стр. 604.
2. Т а м же, стр. 605.
3. «Литературная газета» от 15 июня 1937 г.
---------------------------

Помощь Горького заключалась и в моральной поддержке и в том, что Куприн смог немедленно напечатать свое крупнейшее произведение, которое при других обстоятельствах могло бы жестоко потерпеть от царской цензуры.

Писал Куприн свою повесть в очень напряженное для царской России время. Это были годы русско-японской войны, годы подъема освободительной борьбы, за которыми последовал революционный взрыв. Ленин писал тогда в проекте листка «Первое мая»: «Война разоблачает все слабые стороны правительства, война срывает фальшивые вывески, война раскрывает внутреннюю гнилость, война доводит нелепость царского самодержавия до того, что она бьет в глаза всем и каждому, война показывает всем агонию старой России, России бесправной, темной и забитой, России, остающейся в крепостной зависимости у полицейского правительства» (1).

В одно время с Куприным создавал свои произведения о русско-японской войне В. В. Вересаев («На войне»), написал рассказ «Красный смех» Л. Андреев. Вслед за повестью Куприна вышел роман С. Сергеева-Ценского «Бабаев».

«Поединок» Куприна был ошеломляющим ударом не только по диким армейским нравам, но и по всем порядкам царской России. Повесть была напечатана в шестой книге сборников «Знание» в 1905 году, когда в русско-японской войне царизму было нанесено жесточайшее поражение при Цусиме.

Хронологически повесть относится к 90-м годам. Между тем она дает глубокое объяснение причин поражения царской армии в бесславной войне с Японией. «Поединок» был рожден горячим стремлением Куприна разоблачить пороки той среды, в которой он провел несколько лет и жизнь которой справедливо рассматривал как одно из уродливых проявлений пошлой, духовно нищей жизни русского буржуазно-помещичьего общества в целом. «Поединок» автобиографичен, и это подтверждает в первую очередь образ главного героя Ромашова, в котором выразились многие черты биографии самого писателя. Это подтверждается также образом другого положительного героя повести — Назанского, устами которого выражены мысли, возникшие у самого писателя. Автобиографичность «Поединка» видна, наконец, при сопоставлении повести с ранними рассказами, ее подготовившими.

Сюжетный стержень «Поединка», проходящий сквозь всю повесть и так или иначе связанный с побочными сюжетами-ответвлениями,— это столкновение чувств и интересов четы Николаевых и подпоручика Ромашова, столкновение, разрешающееся
--------------------------
1. В. И. Ленин, Сочинения, т. 7, стр. 183—184.
--------------------------- дуэлью и смертью Ромашова. В отношениях между этими главными героями выявляется их собственная духовная ценность, их мировоззрение, их отношение к народу.

На судьбе главного героя Ромашова мы отчетливо видим духовное бездорожье интеллигенции, оторванной от народа, в годы, когда только близость к народу, собирающему силы для последней схватки, могла укрепить сознание и душу, придать жизни смысл. Разве несчастная любовь к Шурочке является причиной духовной и физической гибели нравственно чистых и одаренных интеллигентов Назанского и Ромашова? Конечно, нет. Анализ повести не оставляет в том ни малейшего сомнения.

Личная трагедия в жизни Ромашова и Назанского лишь ускоряет развязку, рожденную трагедией их общественного бытия. Сюжет повести — столкновение личных интересов — имеет своей главной функцией ограничить определенными рамками рассказ о трагической судьбе духовно бессильных интеллигентов, не пожелавших примириться с пошлостью и тупостью армейской среды, не нашедших в себе сил для общественной борьбы. Социальные мотивы определяют поведение героев и являются двигателем событий, в то время как любовная интрига лишь внешне ведет сюжет, ускоряет его развитие, придает ему художественную законченность.

По композиции «Поединок» состоит из реалистических картин, в которых второстепенные детали столь же важны для художественного целого, как и главные образы.

Непосредственно казарменной жизни в повести отведено не больше пятидесяти страниц: это две сцены, рисующие будни полка, и большая сцена смотра корпусным командиром. С ними тесно связаны эпизоды, рисующие отношения Ромашова и его денщика Гайнана, а также беседу Ромашова и солдата Хлебникова. Именно здесь ставится вопрос об отношении интеллигенции к народу. С этими сценами чередуются показ духовно убогого, затхлого быта армейской провинциальной интеллигенции. Воспроизводя картину провинциального армейского быта, Куприн обличает лицемерие, претензии на аристократизм, подражание высшим кругам буржуазного общества, весь кодекс мещанской морали. В плане раскрытия духовной жизни интеллигентов, пытавшихся или пытающихся выбраться из мещанской трясины, писатель рисует отношения Ромашова и Шурочки Николаевой, Ромашова и Назанского, размышления Ромашова, в высшей мере склонного к мечтательности и самоанализу.

Открывается повесть картиной казарменной жизни. Уже тут обнаруживаются первые признаки неприспособленности Ромашова к армейской жизни, особенности его психологии. Вечерние занятия в шестой роте, где служит Ромашов, кончаются тем, что командир полка Шульгович подвергает его домашнему аресту на четверо суток за «непонимание войсковой дисциплины».

Острая тоска от испытанного унижения, уязвленное юношеское самолюбие рождают в его воображении сладкие картины мести: он кончает академию, он блестящий офицер генерального штаба. Он прибывает в полк и показывает заискивающему перед ним униженному Шульговичу, как надо проводить большие маневры. Затем война, и снова он, Ромашов, показывает Шульговичу, как ведет себя в бою храбрый офицер, увлекающий за собой солдат. Но все это только мечты, а действительность — это грязный, заброшенный городок, скука, ограниченные, тупые офицеры, нищая, однообразная жизнь. Пошлость, грубость, пьянство в среде офицерства, насилие и дикость в отношении к солдатам, забитость и унижение солдатской массы — все это оказывает губительное давление на сознание, характеры героев повести.

Гарнизонная жизнь, заполненная беспробудным пьянством в офицерском собрании, мелким развратом, неумолимо толкает туда, куда он не должен был бы ходить, к женщине, которая станет непосредственной причиной его гибели.

Гибнет Ромашов, обречен на гибель Назанский. Они бьются в липкой паутине полковых будней, но не в силах порвать ее. Они очень далеки от народа, и в этом подлинная причина их трагической судьбы.

Ряд сильнейших сцен повести — казарменные учения, беседы Ромашова с его денщиком, Хлебниковым, сцена смотра полка — в основе своей содержат все тот же вопрос: что должен делать интеллигент, если он видит темноту, забитость солдат, ощущает жестокость страшной силы, стоящей и над солдатом и над ним? Ромашов и Назанский, каждый по-своему, страдают от сознания своего бессилия. Поиски путей к человеческому благу, которые так волнуют Назанского и Ромашова, это, по существу, стремление решить вопрос о судьбах родины и народа.

В беседах Назанского и Ромашова писатель сосредоточил идейный смысл повести. В мрачной, неуютной комнате Назанского звучит гимн человеческому разуму, «человеческой красоте», любви, природе. В этих беседах и вера в прекрасную грядущую жизнь, и надежды на зреющие силы для борьбы с социальной несправедливостью, и путаная философия крайнего индивидуализма.

Образ интеллигента, мучительно ищущего выхода и не умеющего найти его, стал центральным образом произведений писателя в годы его творческого расцвета. Для интеллигента типа Назанского, остро ощущающего бесцельность своей жизни, одинаково характерны были томительные внутренние раздумья и пылкие рассуждения о красоте, правде, справедливости.

Если оставить в стороне эклетичность и неясность мировоззрения Назанского, то главное противоречие образа заключается в полном разрыве между словом и делом этого героя.

В своей жизни Назанский не пошел дальше интеллигентов, далеких от народа, духовно бессильных, остающихся в стороне от борьбы. Более того, он — крайнее выражение духовного распада, постигшего интеллигенцию. Своему герою писатель дал как будто все: и ум, и силу, и красоту, и горячее стремление к правде. Кому же другому, как не Назанскому, столь щедро одаренному природой, быть бесстрашным борцом за счастье человечества? Однако Назанский избирает для себя другой удел. Как и прочие герои Куприна, он плывет по течению, а не против него. Он — за борьбу, за сильных и мужественных людей, за человеческое счастье, а сам замыкается в себе и кончает запоем, находя оправдание в том, что состояние опьянения создает большой нервный подъем, который якобы позволяет яснее видеть и находить главное в жизни.

Куприн попытался сделать Назанского глашатаем социальной правды, но такое идейное смещение лишило образ Назанского художественной цельности и жизненности.

В противоположность Ромашову и Назанскому, женщина, в которую они оба влюблены, Александра Петровна, обладает и сильной волей, и ясностью целей и желаний. Но ее воля, сила ее характера направлены на осуществление честолюбивых планов. Шурочка рвется из убогой провинциальной жизни в столицу. Она хочет завоевать свое место в свете, она мечтает о «большом, настоящем обществе... музыке, поклонении, тонкой лести...» И ради этих светских успехов, «блеска и поклонения» она отвергает страстную любовь Назанского, упрямо толкает мужа в академию, ради сохранения репутации и карьеры мужа жертвует Ромашовым. В конечном счете ее воля и упорство — это лишь животный эгоизм честолюбивой мещанки, правда, не лишенной внешнего обаяния и ума.

Жизни солдат в повести отведено наиболее значительное место, немногим менее половины всего произведения. Несомненно, что писатель был увлечен возможностью обобщить все увиденное и пережитое им на военной службе. Из солдатской среды, изображенной Куприным, на первый план выступают двое — Гайнан и Хлебников. Если Ромашов — центральная фигура среди интеллигентов повести, то Хлебников — центральный образ человека из народа. Встреча с больным, забитым Хлебниковым совершает перелом в душе Ромашова.

Униженный, робкий Ромашов видит в солдате Хлебникове такого же страдающего человека, как и он сам. Ромашов, воспитанный в духе превосходства над солдатской массой и равнодушия к судьбе солдата, вдруг начинает понимать, что сотни Хлебниковых, окружающие его, «обезличены и придавлены собственным невежеством, общим рабством, начальническим равнодушием, произволом и насилием». А между тем это живые люди, имеющие право на сочувствие и облегчение их тяжелой судьбы.

И Ромашов задумывается над тем, какую роль играет интеллигенция в жизни народа. Но проблема эта ставилась и решалась Куприным в плане отвлеченного демократизма и гуманизма. Художественная сила нарисованных им картин имела куда большее значение, чем писательский замысел. Эти картины, написанные талантливой рукой правдивого художника, показывали интеллигенции последствия ее отступничества от народа, объясняли причины болезни духа, поразившей ее. Духовный и моральный распад в среде интеллигенции, как свидетельствовали эти картины, явился прямым результатом отказа ее от борьбы с народом вместе и за народ.

Выход в свет «Поединка» явился крупным общественным и литературным событием. В условиях нарастания первой русской революции и поражения царской армии в русско-японской войне «Поединок» был встречен с огромным вниманием. Разоблачение военной бюрократии, страшных будней солдатчины вызвало интерес демократических кругов и ненависть реакции.

В конце 1905 года Куприн поселяется в Балаклаве и оказывается свидетелем страшной расправы с мятежным крейсером «Очаков». Его очерк «События в Севастополе», напечатанный в петербургской газете «Наша жизнь», о прогремевшем на всю Россию восстании матросов и бесчеловечной жестокости царских сатрапов был смелым гражданским актом.

Очерк был написан, когда ветер еще не успел развеять черные клубы дыма, нависшие над местом гибели корабля. Поэтому и весь очерк предельно насыщен пережитым волнением и с трудом сдерживаемым гневом. Трагизм севастопольских событий, увиденных Куприным в дни, когда он был наиболее близок к народу, наиболее полно ощущал свой гражданский долг, сообщил очерку его идейно-художественное звучание.

Севастопольская военщина, враждебно настроенная по отношению к автору «Поединка», прочитав очерк, пришла в ярость. В эти дни на одном из литературных вечеров в Севастополе Куприн читал отрывки из «Поединка». Реакционное офицерство устроило писателю обструкцию, чтение протекало в бурной обстановке. Удар, нанесенный Куприным по флотским «держимордам», оказался весьма чувствительным. После допроса у следователя от него взяли подписку о невыезде, а через несколько месяцев выслали из Крыма.

1905—1906 годы явились для писателя временем наивысшего идейного и общественного взлета и вместе с тем временем противоречивых идейных исканий. Незадолго до истории с очерком «События в Севастополе» Куприн пишет рассказы «Штабс-капитан Рыбников» и аллегорию «Сны».

Нигде — ни ранее, ни после — Куприн не достигал такого вдохновенного пафоса в отрицании уродства буржуазного общества, как в аллегории «Сны». По своей устремленности в будущее «Сны» могут быть сравнимы с «Тостом». Если в рассказе «Тост» писатель излагал в утопической форме свою положительную социальную программу, то аллегория «Сны» обобщила отношение Куприна к буржуазно-крепостническому режиму и первой русской революции.

Последний из «Снов» кончается следующими словами: «Чудится мне, что однажды ночью или днем среди пожаров, насилия, крови и стонов раздастся над миром чье-то спокойное, мудрое, тяжелое слово — понятное и радостное слово. И все проснутся, вздохнут глубоко и прозреют. И сами собою опустятся взведенные ружья, от стыда покраснеют лица сытых, светом загорятся лица недоверчивых и слабых, и там, где была кровь, вырастут прекрасные цветы, из которых мы сплетем венки на могилы мучеников. Тогда вчерашний раб скажет: «Нет больше рабства». И господин скажет: «Нет в мире господина, кроме человека!» А сияющая, пробужденная земля скажет всем ласково: «Дети, идите к сосцам моим, идите все равные и свободные. Я изнемогаю от обилия молока».

Прекрасен и одухотворен пафос, которым дышит каждое слово, этих строк, хотя избавление от гнета реакции писатель видит не в революционной борьбе, а в чудодейственном человеческом слове.

Отношение Куприна к полицейскому произволу и царившим в стране погромам отчетливо выражено в рассказе «Гамбринус» — одном из наилучших произведений писателя. Герой рассказа — скрипач еврей Сашка, любимец постоянных посетителей маленького одесского кабачка,— стал жертвой погромщиков, изуродовавших его руку. «Победители проверяли свою власть, еще не насытясь вдоволь безнаказанностью. Какие-то разнузданные люди, в маньчжурских папахах, с георгиевскими лентами в петлицах курток ходили по ресторанам и с настойчивой развязностью требовали исполнения народного гимна и следили за тем, чтобы все вставали. Они вламывались в частные квартиры, шарили в кроватях и комодах, требовали водки, денег и гимна и наполняли воздух пьяной отрыжкой».

Как это бывает часто в произведениях Куприна, основной социальный мотив этого рассказа переплетается с темой судьбы искусства. Искалеченный Сашка достал из кармана дудочку и, «весь изогнувшись налево, насколько ему это позволяла изуродованная, неподвижная рука, вдруг засвистел на окарине оглушительного веселого «Чабана». «Человека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит»,— заканчивает Куприн свой рассказ.

Искусство в представлении Куприна — это одна из форм проявления вечной красоты жизни. Уверенность в могущественной силе красоты порождает у писателя оптимистический взгляд на жизнь. Гимн человеку, его творческому духу, разуму с жизнеутверждающим пафосом звучит во многих произведениях писателя. Глубокая вера в то, что чаша страданий народа переполнена и поэтому неминуемо время преображения жизни, окрашивает все творчество писателя этих лет.

Непосредственным откликом на события русско-японской войны и революции 1905 года явился рассказ Куприна «Штабс-капитан Рыбников» (1906). По своим жанровым свойствам это своеобразный психологический детектив. Главное действующее лицо рассказа — японский шпион, маскирующийся под простоватого, грубого русского офицера. Маска простака и ограниченного человека позволяет ему проникать в военные учреждения и получать необходимые сведения. Японский шпион настолько правдоподобно играл роль ограниченного, придурковатого русского вояки, вернувшегося с фронта, что штабные офицеры говорили о нем. «И это русские офицеры! Посмотрите на этот тип. Ну, разве не ясно, почему мы проигрываем сражение за сражением? Тупость, бестолковость, полное отсутствие собственного достоинства».

Острота сюжета усилена тем, что один из героев рассказа — журналист Щавинский, догадывается о том, кто скрывается под личиной штабс-капитана. Но, восхищенный мужеством японского шпиона, он не выдает его, а только пытается вызвать его на признание.

Внешне занимательный, острый и напряженный сюжет рассказа содержит резкую реалистическую критику царизма. В отдельных эпизодах, небольших сценках и диалогах Куприн сумел ясно показать разложение в среде русского офицерства, преступную политику правящих кругов в русско-японской войне и причины поражения русской армии. Не делая это главной целью рассказа, писатель тем не менее придал «Штабс-капитану Рыбникову» острую политическую окраску.

Образ штабс-капитана Рыбникова в художественном отношении очень интересен, он является объектом тонкого и пристального психологического анализа. Ведь само изображение человека, живущего двойной жизнью, достаточно трудно, и тонкое мастерство Куприна проявилось в проникновении в психологию человека, в котором в невероятном напряжении сил сосуществуют два совершенно различных психологических типа.

Куприн-художник всегда исходил из жизненных впечатлений. Увиденное и пережитое им самим имело в отборе материала решающее значение. Вместе с тем Куприн был глубоким психологом, стремившимся найти скрытые пружины поступков людей и действий. Его мало интересовали необычные явления в психической жизни людей. Он, как правило, проявлял интерес к людям с нормальной психикой, к душевным переживаниям и столкновениям характеров обычных людей. В их поступках он стремился постигнуть причины, побуждающие людей к тем или иным действиям. Он учился у Толстого создавать характеры не путем логических построений, а проникновением в глубины души человека; он заставляет своих героев действовать сообразно тому, как их натура, характеры могут и должны реагировать на окружающее.

В изображении мещанства, жизни мелких людей Куприну по его художественному темпераменту ближе всего была чеховская манера. Куприн — очень самобытный художник, но влияние Чехова явно ощущается в таких, например, очень «чеховских» рассказах, как «Мирное житие» и «Река жизни».

Для художественной манеры Куприна характерно построение сюжета не на внешней интриге, а на психологической коллизии, которая в свою очередь служит созданию острых сюжетных ходов.

Композиции лучших произведений Куприна свойственны равновесие повествовательного и описательного элементов, бытового и психологического планов, острота сюжета. Куприн — большой мастер портрета. Если в ранних рассказах, очерках и даже в «Молохе» можно говорить об эскизности, схематичности, бледности портретных зарисовок, то в большинстве его зрелых произведений даются реалистически яркие, хорошо разработанные портреты, всегда подчиненные психологической характеристике образа.

В своих повестях и рассказах Куприн запечатлел богатство языка людей различных социальных слоев; точен и его собственный поэтический язык.

События первой русской революции нашли широкий и многосторонний отклик в творчестве Куприна.

Так же как Чехов, он верил в «незримую, но упорную и плодотворную работу лучших сил нашей родины». Произведения Куприна имели шумный успех, способствовали пробуждению революционно-демократического самосознания.

После поражения революции 1906—1907 годов многие писатели демократического лагеря отдали дань реакционным настроениям или же попросту перешли во враждебный стан. Куприн остался верен гуманизму и демократизму, но слабые стороны его мировоззрения обнаружили себя отчетливо. Куприн никогда не понимал роли масс в общественной жизни, организованной борьбы пролетариата. Нельзя сказать, чтобы Куприна-художника не интересовали идеи социализма и революции; но всякий раз, когда о них идет речь в его произведениях, он или представляет их в наивно-утопической форме, или же грубо искажает. Герой «Поединка» Назанский восторженно говорит о «новых, смелых, гордых людях» — революционерах и в то же время восклицает: «...чем связан я с этим — черт бы ею побрал! — моим ближним, с подлым рабом, с зараженным, с идиотом?.. А затем, какой интерес заставит меня разбивать голову ради счастья людей тридцать второго столетия?»

В утопическом рассказе «Королевский парк» Куприн переносит взор в отдаленное социалистическое будущее — начало XXVI столетия, когда «гений человека смягчил самые жестокие климаты, осушил болота, прорыл горы, соединил моря, превратил землю в пышный сад и в огромную мастерскую и удесятерил ее производительность», когда «войны навеки прекратились», «цветные расы совершенно слились с белыми», а «машина свела труд к четырем часам ежедневной и для всех обязательной работы». Однако социализм представлялся Куприну как серое, однообразное существование. Этот рассказ вызвал резко отрицательную оценку марксистской критики: М. Ольминский в большевистской «Правде» писал, что в своем представлении о социализме Куприн «не смог стать выше пошлостей, которые твердит самый заурядный буржуй».

Подобного рода ходячие обывательские взгляды на социализм были широко распространены в литературе эпохи реакции, и Куприн также подпал под влияние этих настроений. Именно в эти годы он начинает сотрудничать в альманахе «Шиповник» Андреева и Сологуба, перешедших тогда в лагерь реакции, в альманахах «Жизнь» и «Земля», выпускавшихся декадентом Арцыбашевым.

В рассказе Куприна «Жидкое солнце» ученый, посвятивший многие годы своей жизни проблеме конденсации солнечных лучей с целью продления жизни человека, приходит к выводу, что человечество не стоит «ни забот о нем, ни нашей самоотверженной работы», что разделение людей на миллиардеров и голодных оборванцев «будет вечно». В этом фантастическом рассказе отчетливо чувствуется скепсис автора относительно результатов «самоотверженной работы» на благо будущих поколений. Утопические произведения Куприна свидетельствовали о том, что он не понял ни идей социализма, ни тех, кто выступал поборником этих идей.

Это непонимание особенно ясно сказалось в рассказе «Морская болезнь» (1908). Имея в виду этот рассказ, Горький писал в статье «Разрушение личности»: «И даже Куприн, не желая отставать от товарищей-писателей, предал социал-демократку на изнасилование пароходной прислуге, а мужа ее, эсдека, изобразил пошляком» (2). Осуждая рассказ, Горький по отношению к Куприну употребляет слово «даже» и ставит идею рассказа в связь с влиянием на Куприна господствовавшей буржуазной идеологии.
-------------------------
1. «Правда» от 1 сентября 1912 г.
2. М. Горький, Сочинения, т. 24, стр. 63—64.
-------------------------

Однако творчество Куприна и в эти годы носило жизнеутверждающий характер. В частности, он остался чуждым андреевскому пессимизму и опорочиванию человеческого ума, которое было характерно для декадентов. Куприн сохранил твердую веру в жизнь и в разум человека. Как бы в противовес Л. Андрееву, развенчавшему веру в человеческий разум, он восклицает в сказке «Счастье»: «мысль бессмертна», «счастье в прелести человеческой мысли».

Именно в эти годы наиболее совершенное выражение нашла в творчестве Куприна тема любви. Чистой, возвышающей душу любви к женщине Куприн посвятил замечательный рассказ «Гранатовый браслет» (1911). Поэтическое воспевание любви прозвучало в нем как скрытый протест против опошления чувства и унижения женщины, которые культивировались в произведениях современников Куприна — Сологуба, Арцыбашева, А. Каменского и других. Купринский идеал свободного человека противостоял человеконенавистничеству и насилию над личностью, принимавшим самые грубые, жестокие формы в годы реакции. Особое внимание Куприна привлекают люди труда, жизнь которых тесно связана с природой. О таких людях, пропитанных «крепким запахом моря», здоровых, молодых, любящих «прелесть и ужас» ежедневного риска, ценящих прежде всего «силу, молодечество, задор и жестокость крепкого слова», повествуется в «Гамбринусе». В прекрасной поэтической и сдержанной манере описывает Куприн в очерках «Листригоны» балаклавских рыбаков, жизнь и труд которых он хорошо знал. Писатель с любовью рисует их мужественные и суровые образы, их самоотверженную борьбу с капризным морем, их выдержку, героизм, способность рисковать жизнью, их простое веселье и детскую жизнерадостность. «О, милые простые люди, обвеянные соленым морским ветром, мозолистые руки, зоркие глаза, которые столько раз глядели в лицо смерти, в самые ее зрачки!» Цельные характеры этих простых людей, способных на сильное чувство и большую любовь, Куприн противопоставляет нравам буржуазного общества, которое портит людей и стирает, их первобытную прелесть, разрушает счастье. Но иногда писатель совершает ошибку: отрицая буржуазную цивилизацию, он склонен отрицать и то, что подняло человека над животным. В фантастическом рассказе «Дух века» устами своего героя автор выражает собственную точку зрения: «...все страдания людей происходят оттого, что люди все больше и больше отдаляются от животных. Мы утеряли их натуральную красоту, их грацию, силу и ловкость, их стойкость в борьбе с природой, живучесть. Но хуже всего, что сознание убило в людях инстинкты».

Именно здесь, в стремлении к естественности, к торжеству плоти, в противоположность убивающей в человеке душу «цивилизации», сближается Куприн с Л. Толстым, здесь проходит линия влияния Толстого на Куприна. В статье «Наше оправдание», написанной в связи со смертью Л. Толстого, Куприн выделяет в творчестве великого писателя то, что характерно и для его собственного творчества: «Он показывал нам, слепым и скучным, как прекрасны земля, небо, люди и звери. Он говорил нам, недоверчивым и скупым, о том, что каждый человек может быть добрым, сострадательным, интересным и красивым душою».

Со стремлением Куприна к первобытной естественности связан его интерес к животному миру, изображению которого посвящен ряд его рассказов: «Изумруд», «Белый пудель», «Собачье счастье», «Слоновья прогулка», «Медведи», «Барбос и Жулька». Изображение животных у Куприна вместе с тем служит для выражения определенного социально-обличительного содержания: не только на человеке, но и на животном сказывается пагубное воздействие цивилизации. Прекрасный конь Изумруд становится жертвой людских интриг, он гибнет от коварной руки человека — конкурента его хозяина. Пойнтер Джек, случайно отбившись от кухарки, с которой он вышел из дома, попадает в руки собачника и гибнет на живодерне («Собачье счастье»). Город, со скоплением большого количества людей на небольшом пространстве,— это средоточие порока в современной цивилизации. Неприязнь Куприна к этой цивилизации имела и личную основу. Жизнь его в городе протекала в нездоровом окружении, его осаждали представители литературной богемы, иногда вызывая на эксцентрические поступки, что порождало всевозможные слухи и сплетни. В своих письмах этого периода Куприн не скрывает презрения к представителям петербургской богемы, которых называет «эфиопами».

Позиция Куприна в эти годы определяется его стремлением глубже и полнее познать народную жизнь. Его вновь охватывает страсть к поездкам; он живет в Финляндии, Крыму, Житомире, Одессе. В 1912 году Куприн совершает путешествие в Италию и Францию. И за границей Куприн оставался верен себе — жадно знакомился с людьми, всюду находил материал для наблюдений. Корреспондент одной русской газеты сообщал из-за границы: «Не изменяя своей обычной общительности... (он) быстро сошелся на дружескую ногу со здешними рыбаками, синдикатами кучеров, шоферов и разного рода рабочих, завел знакомство во французском обществе врачей, педагогов».

В очерках Куприна заграничного периода самыми замечательными являются главы, рисующие простых людей, их повседневный трудовой быт. Пишет ли он о гении народа, о его восприимчивости к искусству, о его простой и благородной душе, о народных увеселениях в Ницце, о забастовке моряков, о бедных кварталах Марселя — его яркие, динамичные зарисовки всегда проникнуты любовью к народу, уважением к труду, возвышающему простого человека над паразитическими слоями общества.

В своих многочисленных путешествиях по России он также тяготеет к простым и мужественным людям. Он ездит в море с балаклавскими и одесскими моряками, совершает полеты на воздушном шаре, пилотируемом первым русским летчиком С. Уточкиным, летает на аэроплане с летчиком-любителем Заикиным. Большой интерес проявляет Куприн к цирку, к его бесстрашным актерам. О мужестве маленьких людей, способных на большую отвагу, он писал во многих своих рассказах из цирковой жизни.

В 1908 году Куприн начинает работу над повестью «Яма», которую завершает в 1915 году. В этом произведении он снова обращается к теме буржуазной цивилизации, порождающей общественные язвы и пороки, в частности проституцию. Автор рассматривает проституцию как естественное порождение города, а проституток как жертв некоего «общественного темперамента». Наряду с довольно резкой, подчас очень яркой характеристикой лицемерной буржуазной «любви» и ее носителей — «отцов семейства» Куприн наивно, ложно-романтически идеализирует проститутку как олицетворение поруганной правды. Критическое острие повести притупляется натуралистическими описаниями публичного дома и его обитателей. Авторский взгляд выражает журналист Платонов, знакомый нам тип правдоискателя-гуманиста. Платонов возмущен жестоким поруганием самого великого и прекрасного из мировых таинств — любви. Он верит, что «человек рожден для великой радости, для беспрестанного творчества... для широкой, свободной, ничем не стесняемой, любви,— любви ко всему», но наступит это, по его мнению, нескоро. В «Яме» особенно отчетливо сказалось скептическое отношение писателя к борьбе за осуществление гуманистических идеалов.

В годы первой империалистической войны Куприн поддался господствовавшим в буржуазных кругах националистическим настроениям. Попав на действительную военную службу, Куприн некоторое время командует резервной ротой, расположенной в Гельсингфорсе; в мае 1915 года его демобилизуют по состоянию здоровья. В период Февральской революции, которую Куприн принял весьма сочувственно, он выступает с рядом статей на страницах газет.

Нечеткость политических взглядов приводит его к союзу с эсерами, он становится одним из редакторов эсеровской газеты «Свободная Россия».

Вся литературно-общественная деятельность Куприна свидетельствует о том, что он ненавидел фальшь и продажность современного ему буржуазного общества, но вместе с тем был заражен многими предрассудками этого общества. Этим объясняется его противоречивое отношение к Великой Октябрьской социалистической революции.

В первые годы после Октября писатель принимал деятельное участие в культурной жизни молодого Советского государства. По инициативе Горького он был привлечен к работе издательства «Всемирная литература», для которого осуществил перевод трагедии Ф. Шиллера «Дон Карлос», читал лекции в школе журналистов. Куприн выступил с предложением издавать газету для крестьян, о чем лично беседовал с В. И. Лениным. И вместе с тем отношение Куприна к революции оставалось двойственным. Его пугали суровые формы борьбы, ему казалось, что народ еще не готов для революции из-за своей отсталости.

С грустью отмечает Куприн, что революция разрушила весь традиционный уклад русской жизни, который ему теперь представляется в идеалистических красках.

В рассказе «Сашка и Яшка», опубликованном газетой «Петроградский голос», писатель, создавший «Поединок» и «Реку жизни», с умилением пишет о старой России: «Все это я вспомнил, рассматривая на днях давнишние фотографии. Десять — двенадцать лет прошло от того времени, а кажется — сто или двести. Кажется, никогда этого и не было: ни славной армии, ни чудесных солдат, ни офицеров-героев, ни милой, беспечной, уютной, доброй, русской жизни... Был сон... Листки старого альбома дрожат в моей руке, когда я их переворачиваю...»

Приход войск Юденича в Гатчину решил судьбу слабохарактерного, мучимого противоречиями Куприна. Растерявшийся писатель покинул Гатчину, где он жил последние годы, вместе с отступавшими белогвардейцами. Некоторое время он находился в Эстонии и Финляндии, а в июне 1920 года поселился в Париже, где и оставался до возвращения на родину в 1937 году. Находясь в Париже, Куприн попал в общество таких столпов эмиграции, как Д. Мережковский и 3. Гиппиус. Результатом их влияния явились политические фельетоны и статьи Куприна в эмигрантских газетах. После разгрома войск интервентов и белогвардейцев Куприн начинает терять веру в возможность «возрождения» старой России. Эмигрантский лагерь он начинает видеть в истинном облике. Ему, вечному бессребренику, всегда находившемуся в долгах, все более претят толстосумы, владельцы огромных состояний. В памфлете «Холощеные души» он писал: «Есть... эмигранты, бывшие владельцы огромных животов в прямом и переносном смысле. Купая свои застарелые родовые подагры и ожирелые холодные сердца в Спа, Висбадене и Контреосевили, эти показные хапуги кощунственно и злорадно свидетельствуют: «Ага! Землю захватили? Пограбили? Пожгли? Вот вам преступление и наказание. Не сказано ли в евангелии: «Мне отмщение и аз воздам?»

Отрыв от живой русской действительности, замкнутость в кругу антинародной эмигрантской интеллигенции пагубно сказались на писательской деятельности Куприна. Художественные произведения Куприна, написанные во время пребывания в эмиграции, и по содержанию и по форме значительно уступают дооктябрьским произведениям. По его собственному признанию, ему «пришлось вкусить сверх меры от всех мерзостей, сплетен, грызни, притворства, подсиживания, подозрительности, мелкой мести, а главное, непроходимой глупости и скуки» (1).

Внимание Куприна-художника в эти годы обращено к прошлому родной страны, к лично пережитому, к тем событиям и явлениям жизни, очевидцем которых он некогда был.

Однако все увеличивающаяся дистанция времени и слабеющая память не дают возможности с той же полнотой и выпуклостью изобразить русскую жизнь конца прошлого — начала нынешнего века, с какой он это делал раньше. Особенностью творческого процесса Куприна всегда была склонность к воспроизведению лично увиденного, пережитого и перечувствованного, произведения же эмигрантского периода отмечены узостью авторского горизонта, поверхностным восприятием явлений. В поле зрения писателя оказываются малозначительные эпизоды прошлого, описанные без критической остроты («Домик», «Потерянное сердце», «Урод», «Бредень»). Многое из того, что ранее изображалось Куприным критически, теперь окрашивается в розово-сентиментальные тона, ибо само это прошлое в представлении Куприна выглядит идиллически.

Особенно заметна эта идеализация прошлого, например, в повести «Юнкера» — наиболее значительном и интересном произведении Куприна эмигрантского периода. Повесть «Юнкера» является как бы связующим звеном между «Кадетами» и «Поединком». Между тем по своему идейно-художественному строю она резко противоречит ранним произведениям. В изображении жизни юнкерского училища,— жизни, мало отличавшейся от казарменного режима царской армии, Куприн избегает обличительного пафоса. Для рассказа о том, что некогда ему было ненавистно, теперь он находит примиряющие тона. На первый план выдвигаются глубоко личные, в частности любовные переживания главного героя повести — юнкера Александрова. Юношеские чувства героя и сверстников, его окружающих, нарисованы с теплотой, на всем изображении лежит печать тоски по безвозвратно ушедшему. И хотя автор останавливается на мрачных сторонах жизни, на несправедливостях, с которыми встречается герой, но и это дано в розовом, подчас сентиментальном освещении. Такова, например, сцена, изображающая церемонию встречи юнке-
-------------------
1. «Огонек», 1945, № 36, стр. 10.
-------------------
рами царя, посетившего училище: царь приближается к Александрову, и сладкий восторг охватывает душу юнкера. Как это умиление перед царем не похоже на автора «Поединка», прекрасно знающего цену русскому монарху!

Но некоторые зарисовки прошлого в рассказах этих лет даны ярко и исторически правдиво. Таков, например, рассказ «Однорукий комендант», в котором Куприн правдиво воссоздал образ прославленного русского генерала Скобелева. Таков рассказ «Тень Наполеона», в котором с тонким юмором изображены поиски современников и очевидцев Наполеона в связи со столетием Отечественной войны 1812 года. Таковы рассказы, воссоздающие реальную атмосферу жизни («Фердинанд», «Завирайка» и др.).

Отрыв от родной страны все более тяготил писателя: «И как хочется,— писал он И. Е. Репину,— настоящего снега, русского снега, плотного, розоватого, голубоватого, который по ночам фосфоресцирует, пахнет мощно озоном... А в лесу! Синие тени от деревьев и следы, следы...» В конце концов Куприн все более осознавал ошибочность своей жизни в эмиграции и в 1937 году вернулся на Родину. В интервью, данном вскоре после возвращения в СССР, Куприн заявил: «Последние годы я настолько остро ощущал и сознавал свою тяжелую вину перед русским народом, чудесно строящим новую, счастливую жизнь, что самая мысль о возможности возвращения в Советскую Россию казалась мне несбыточной мечтой... И здесь, в Москве, я хочу сказать советскому читателю, новому замечательному поколению советского народа, искренне и убежденно: постараюсь найти в себе физические и творческие силы для того, чтобы в ближайшее же время уничтожить ту мрачную бездну, которая до сих пор отделяла меня от Советской страны». Смерть 25 августа 1938 го

да не дала возможности писателю осуществить новые творческие замыслы.

Диапазон творчества Куприна не ограничивается изображением прошлой, предреволюционной эпохи. В отличие от писателей-бытовиков, натуралистически скользивших по поверхности жизненных явлений, он отобразил многие существенные явления российской действительности.

Куприн стремился продолжать традиции русской литературы XIX века. Крупное художественное мастерство и социальная ценность нарисованных Куприным картин русской жизни обеспечили ему видное место среди русских писателей конца XIX — начала XX века.

Биография

Родился 26 августа (7 сентября н.с.) в селе Наровчат Пензенской губернии в семье мелкого чиновника, умершего через год после рождения сына. Мать (из древнего рода татарских князей Куланчаковых) после смерти мужа переехала в Москву, где прошли детство и юность будущего писателя. Шести лет мальчик был отдан в Московский Разумовский пансион (сиротский), откуда вышел в 1880. В тот же год поступил в Московскую военную гимназию, позже преобразованную в Кадетский корпус.

После окончания учения продолжил военное образование в Александровском военном училище (1888 — 90). Впоследствии опишет свою «военную юность» в повестях «На переломе (Кадеты)» и в романе «Юнкера». Уже тогда мечтал стать «поэтом или романистом».

Первым литературным опытом Куприна были стихи, оставшиеся неопубликованными. Первое произведение, увидевшее свет, — рассказ «Последний дебют» (1889).

В 1890, окончив военное училище, Куприн в чине подпоручика был зачислен в пехотный полк, стоявший в Подольской губернии. Офицерская жизнь, которую он вел в течение четырех лет, дала богатый материал для его будущих произведений. В 1893—1894 в петербургском журнале «Русское богатство» вышли его повесть «Впотьмах» и рассказы «Лунной ночью» и «Дознание». Жизни русской армии посвящена серия рассказов: «Ночлег» (1897), «Ночная смена» (1899), «Поход». В 1894 Куприн вышел в отставку и переехал в Киев, не имея никакой гражданской профессии и имея малый жизненный опыт. В следующие годы много странствовал по России, перепробовав множество профессий, жадно впитывая жизненные впечатления, которые стали основой его будущих произведений.

В 1890-е опубликовал очерк «Юзовский завод» и повесть «Молох», рассказы «Лесная глушь», «Оборотень», повести «Олеся» и «Кэт» («Прапорщик армейский»).

В эти годы Куприн познакомился с Буниным, Чеховым и Горьким. В 1901 переехал в Петербург, начал работать секретарем «Журнала для всех», женился на М. Давыдовой, родилась дочь Лидия. В петербургских журналах появились рассказы Куприна: «Болото» (1902); «Конокрады» (1903); «Белый пудель» (1904). В 1905 вышло наиболее значительное его произведение — повесть «Поединок», имевшая большой успех. Выступления писателя с чтением отдельных глав «Поединка» стали событием культурной жизни столицы. Его произведения этого времени были весьма благонравны: очерк «События в Севастополе» (1905), рассказы «Штабс-капитан Рыбников» (1906), «Река жизни», «Гамбринус» (1907). В 1907 женился вторым браком на сестре милосердия Е. Гейнрих, родилась дочь Ксения.

Творчество Куприна в годы между двумя революциями противостояло упадочным настроениям тех лет: цикл очерков «Листригоны» (1907 — 11), рассказы о животных, рассказы «Суламифь», «Гранатовый браслет» (1911). Его проза стала заметным явлением русской литературы начала века.

После Октябрьской революции писатель не принял политику военного коммунизма, «красный террор», он испытал страх за судьбу русской культуры. В 1918 пришел к Ленину с предложением издавать газету для деревни — «Земля». Одно время работал в издательстве «Всемирная литература», основанном Горьким.

Осенью 1919, находясь в Гатчине, отрезанной от Петрограда войсками Юденича, эмигрировал за границу. Семнадцать лет, которые писатель провел в Париже, были малоплодотворным периодом. Постоянная материальная нужда, тоска по родине привели его к решению вернуться в Россию. Весной 1937 тяжелобольной Куприн вернулся на родину, тепло встреченный своими почитателями. Опубликовал очерк «Москва родная». Однако новым творческим планам не суждено было осуществиться. Умер в ночь на 25 августа 1938 года после тяжёлой болезни (рак языка). Похоронен в Ленинграде, на Литераторских мостках, рядом с могилой Тургенева.

Библиография

Повести и романы

* 1892 — «Впотьмах»
* 1896 — «Молох»
* 1897 — «Прапорщик армейский»
* 1898 — Олеся
* 1900 — На переломе ("Кадеты")
* 1905 — Поединок
* 1909—1915 — Яма
* 1907 — Гамбринус
* 1908 — Суламифь
* 1910 — Гранатовый браслет
* 1929 — Колесо времени
* 1928—1932 — Юнкера
* 1933 — «Жанета»

Рассказы

* 1889 — «Последний дебют»
* 1892 — «Психея»
* 1893 — «Лунной ночью»
* 1894 — «Дознание», «Славянская душа», «Куст сирени», «Негласная ревизия», «К славе», «Безумие», «На разъезде», «Аль-Исса», «Забытый поцелуй», «О том, как профессор Леопарди ставил мне голос»
* 1895 — «Воробей», «Игрушка», «В зверинце», «Просительница», «Картина», «Страшная минута», «Мясо», «Без заглавия», «Ночлег», «Миллионер», «Пиратка», «Лолли», «Святая любовь», «Локон», «Столетник», «Жизнь»
* 1896 — «Странный случай», «Бонза», «Ужас», «Наталья Давыдовна», «Полубог», «Блаженный», «Кровать», «Сказка», «Кляча», «Чужой хлеб», «Друзья», «Марианна», «Собачье счастье», «На реке»
* 1897 — «Сильнее смерти», «Чары», «Каприз», «Первенец», «Нарцисс», «Брегет», «Первый встречный», «Путаница», «Чудесный доктор», «Барбос и Жулька», «Детский сад», «Allez!»
* 1898 — «Одиночество»
* 1899 — «Ночная смена», «Счастливая карта», «В недрах земли»
* 1900 — «Дух века», «Погибшая сила», «Тапер», «Палач»
* 1901 — «Сентиментальный роман», «Осенние цветы», «По заказу», «Поход», «В цирке», «Серебряный волк»
* 1902 — «На покое»
* 1903 — «Конокрады», «Как я был актёром», «Белый пудель»
* 1904 — «Вечерний гость», «Мирное житие», «Угар», «Жидовка», «Брильянты», «Пустые дачи», «Белые ночи», «С улицы»
* 1905 — «Чёрный туман», «Жрец», «Тост», «Штабс-капитан Рыбников»
* 1906 — «Искусство», «Убийца», «Река жизни», «Счастье», «Легенда», «Демир-Кая», «Обида»
* 1907 — «Бред», «Изумруд», «Мелюзга», «Слон», «Сказочки», «Механическое правосудие», «Исполины»
* 1908 — «Морская болезнь», «Свадьба», «Последнее слово»
* 1910 — «По-семейному», «Леночка», «В клетке зверя»
* 1911 — «Телеграфист», «Начальница тяги», «Королевский парк»
* 1912 — «Травка», «Чёрная молния»
* 1913 — «Анафема», «Слоновья прогулка»
* 1917 — «Сашка и Яшка», «Храбрые беглецы»
* 1918 — «Пегие лошади»
* 1920 — «Лимонная корка», «Сказка»
* 1923 — «Однорукий комендант», «Судьба»
* 1925 — «Ю-ю»
* 1926 — «Дочь великого Барнума»
* 1928 — «Инна»
* 1933 — «Ночная фиалка»
* 1934 — «Последние рыцари»

Очерки

* 1895—1897 — цикл очерков «Киевские типы»: «Студент-драгун», «Днепровский мореход», «Будущая Патти», «Лжесвидетель», «Певчий», «Пожарный», «Квартирная хозяйка», «Босяк», «Вор», «Художник», «Стрелки», «Заяц», «Доктор», «Ханжушка», «Бенефициант», «Поставщик карточек».
* 1899 — «На глухарей»
* 1900 — Путевые картинки
o От Киева до Ростова-на-Дону
o От Ростова до Новороссийска. Легенда о черкесах. Тоннели.
* 1901 — «Царицынское пожарище»
* 1905 — «События в Севастополе»; «Сны»
* 1908 — «Немножко Финляндии»
* 1907—1911 — цикл очерков «Листригоны»
* 1909 — «Не трогайте нашего языка». О русскоязычных писателях-евреях. (Письмо А.И. Куприна Ф.Д. Батюшкову от 18 марта 1909 г. Хранится в Отделе рукописей Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. Фонд 20, ед. хран. 15.125.ХСб 1.)

Экранизации

1) Первый день (1936).
Режиссёр - Александр Такайшвили
сценарий - Александр Куприн, Александр Самсонияa, Александр Такайшвили
оператор - Борис Пумпянский
композитор - Васо Шаверзашвили
В ролях: Александра Тоидзе, М. Чернова, Александр Джалиашвили, А. Киасашвили, О. Цанава, Нико Микашавидзе
Жанр - приключения, семейный

2) Белый пудель (1955).
Режиссёры - Марианна Рошаль, Владимир Шредель
Сценарий - Георгий Гребнер, Александр Куприн
Оператор - Андрей Болтянский
Композитор - Алексей Муравлёв
В ролях: Виктор Кольцов, Владимир Поляков, Наталья Гицерот, Александр Антонов, Семен Свашенко, Анатолий Фрадис, Николай Чистяков, Георгий Милляр, Н. Кабакова, Татьяна Барышева
Жанр - драма.

3) Колдунья — (La Sorciere, 1956).
Режиссёр - Андре Мишель.
Сценарий - Поль Андреота, Жак Компанеец, Кристиана Имбер.
Продюсер - Робер Воог
Оператор - Марсель Гриньон
Композитор - Норберт Гланцберг, Андре Лафосс
В ролях: Марина Влади, Николь Курсель, Морис Роне, Мишель Эчеверри, Руне Линдстрем, Эрик Хелль, Эрик Хелльстрём, Улла Лагнелль, Найма Вифстранд, Ульф Пальме
Жанр - драма.

4) Поединок (1957).
Режиссёр - Владимир Петров
Сценарий - Владимир Петров, Александр Куприн
Оператор - Аркадий Кольцатый
Композитор - Арам Хачатурян
В ролях: Евгений Евстигнеев, Николай Комиссаров, Андрей Попов, Юрий Пузырев, Михаил Названов, Ирина Скобцева, Лидия Сухаревская, Сергей Блинников, Николай Боголюбов, Владимир Белокуров
Жанр - драма.

5) Анафема (1960).
Режиссёр - Сергей Гиппиус.
Сценарий - Леонид Соловьев
Оператор - Анатолий Карпухин
В ролях: Степан Крылов, Игорь Ефимов, Николай Гаврилов, Александр Афанасьев, Николай Лебедев, Любовь Малиновская, Федор Никитин, Павел Первушин, Роза Свердлова, Тамара Тимофеева
Жанр - драма.

6) Гранатовый браслет (1964).
Режиссёр Абрам Роом.

7) Девочка и слон (1969), режиссёр Леонид Амальрик

8) Олеся (1970), режиссёр Борис Ивченко

9) Шурочка (1982).
Режиссёр - Иосиф Хейфиц.
Сценарий - Иосиф Хейфиц, Александр Куприн
Оператор - Дмитрий Долинин
Композитор - Олег Каравайчук
В ролях: Елена Финогеева, Андрей Николаев, Людмила Гурченко, Константин Григорьев, Станислав Садальский, Николай Скоробогатов, Валентин Смирнитский, Николай Ферапонтов
Иван Дмитриев, Юрий Медведев
Жанр - драма.

10) И вот пришёл Бумбо…(1984), режиссёр Надежда Кошеверова

11) Любимец публики (1985)
Режиссёры Александр Згуриди, Нана Клдиашвили
Сценарий Нана Клдиашвили, Александр Куприн, Александр Згуриди
Оператор - Вадим Алисов
Композитор - Альфред Шнитке.
В ролях: Анатолий Ромашин, Кирилл Головко-Серский, Альгимантас Масюлис, Михаил Зимин, Игорь Кашинцев, Георгий Куликов, Ия Нинидзе, Александр Серский, Амаяк Акопян, Николай Николаев-Никольский
Жанр - драма.

12) Яма (1990).
Режиссёр - Светлана Ильинская
Сценарий - Светлана Ильинская, Александр Куприн, Андрей Курков
Операторы - Павел Степанов, Андрей Владимиров
В ролях: Татьяна Догилева, Евгений Евстигнеев, Александр Филиппенко, Юрий Катин-Ярцев, Кира Крейлис-Петрова, Виктория Кузнецова, Олег Меньшиков, Татьяна Печенкина, Любовь Руднева, Валентина Талызина
Жанр - драма

13) Гамбринус (1990).
режиссёры - Дмитрий Месхиев, Марк Розовский
сценарий - Александр Куприн, Валерий Тодоровский
оператор - Юрий Шайгарданов
композиторы - Михаил Безверхний, Марк Розовский
В ролях: Нина Русланова, Михаил Безверхний, Ирина Розанова, Александр Трофимов, Борис Плотников, Виктор Павлов, Лев Борисов, Эрнст Романов, Федор Одиноков, Юрий Дубровин.
Жанр - драма

14) Брегет (1997).
Режиссёр - Виталий Ованесов
Сценарий - Александр Куприн
Оператор - Феликс Кефчиян
В ролях: Михаил Филиппов, Сергей Безруков, Алексей Мясников, Борис Шувалов, Александр Хотченков
Жанр - драма, короткометражный фильм

15) Мелюзга (2005).
Режиссёр - Владимир Морозов
Сценарий - Александр Куприн, Людмила Пивоварова, Владимир Морозов
Продюсер - Александр Симонов
Оператор - Павел Кулаков, Владимир Шевцик
Композитор - Александр Маноцков
В ролях: Александр Коршунов, Дмитрий Муляр, Алла Клюка-Шаффер, Валентина Березуцкая, Юрий Митрофанов, Татьяна Пискарева, Валентина Ананьина, Сергей Баринов, Ольга Бынкова, Анна Пухова.
Жанр - драма

16) Юнкера (2006).
Режиссёр - Игорь Черницкий
сценарий - Игорь Черницкий, Аэлита Романенко
оператор - Михаил Глухов
В ролях: Ольга Арнтгольц, Алена Бабенко, Елизавета Боярская, Игорь Черницкий, Юрий Черницкий, Евгения Дмитриева, Владимир Гостюхин, Юрий Грубник, Илья Иосифов, Андрей Харитонов
жанр - драма, телесериал

Биография

Родился 7 сентября 1870 г. в городе Наровчат Пензенской губернии.

В годовалом возрасте потерял отца, умершего от холеры. Мать в 1874 г. приехала в Москву и из-за тяжёлого материального положения была вынуждена отдать сына в сиротское училище.

В 1880 г. Куприн поступил во 2-ю Московскую военную гимназию (с 1882 г. кадетский корпус), а в 1888 г. — в московское И Александровское военное училище.

Первые литературные опыты он предпринял во время учёбы в кадетском корпусе, а в 1889 г. увидел свет его рассказ «Последний дебют», за который автор получил в училище дисциплинарное взыскание).

В 1890— 1894 гг. Куприн в чине подпоручика проходил службу в Подольской губернии.

Выйдя в отставку, поселился в Киеве, в 1901 г. перебрался в Петербург, а затем в Севастополь. В течение десятилетия отставной офицер жил в постоянной нужде, перебиваясь случайными заработками. Однако именно в эти годы происходило становление Куприна как писателя, чему в немалой степени способствовала его дружба с И. А. Буниным, А. П. Чеховым и М. Горьким. Тогда были написаны повести «Молох» (1896 г.), «Поединок» (1905 г.), «Яма» (1909 — 1915 гг.), рассказ «Гранатовый браслет» (1911 г.).

В 1909 г. талант Куприна был отмечен Пушкинской премией. Писатель активно участвовал в общественной жизни: в 1905 г. он помог скрыться от преследования полиции группе матросов с мятежного крейсера «Очаков».

В начале Первой мировой войны Куприн добровольцем отправился на фронт, а после демобилизации по состоянию здоровья в 1915 г. организовал в собственном доме госпиталь для раненых.

Февральскую революцию 1917 г. писатель встретил с радостью, сблизившись с партией эсеров, но события Октября 1917 г. и последовавшая за ними Гражданская война разочаровали его.

Куприн примкнул к армии Н. Н. Юденича, а в 1920 г. уехал во Францию. Самым значительным произведением, созданным в эмиграции, стал автобиографический роман «Юнкера» (1928—1932 гг.).

Тоска по родине заставила Куприна в 1937 г. вернуться в СССР, где известного писателя встретили довольно благосклонно. Но прожил он в Советской России недолго.

Скончался 25 августа 1938 г. в Ленинграде. Похоронен на Волковом кладбище.

Биография

Куприн Александр Иванович [26 августа (7 сентября) 1870, Наровчат Пензенской губернии — 25 августа 1938, Ленинград], русский писатель-реалист, одно из самых громких имен первой четверти 20 века, автор вошедших в золотой фонд русской литературы произведений «Молох», «Поединок», «Гранатовый браслет», «Гамбринус» и других

Родился в семье мелкого чиновника, умершего, когда сыну шел второй год. Мать из татарского княжеского рода, после смерти мужа бедствовала и вынуждена была отдать сына в сиротское училище для малолетних (1876), затем военная гимназия, позже преобразованная в кадетский корпус, который окончил в 1888. В 1890 окончил Александровское военное училище. Затем служил в 46-м пехотном Днепровском полку, подготовка к военной карьере. Не поступив в Академию Генштаба (этому помешал скандал, связанный с буйным, особенно во хмелю, нравом юнкера, сбросившего в воду полицейского), поручик Куприн в 1894 подал в отставку.

Фигурой Куприн был чрезвычайно колоритной. Жадный до впечатлений, он вел страннический образ жизни, пробуя разные профессии — от грузчика до дантиста. Автобиографический жизненный материал лег в основу многих его произведений.

О его бурной жизни ходили легенды. Обладая недюжинной физической силой и взрывным темпераментом, Куприн жадно устремлялся навстречу любому новому жизненному опыту: спускался под воду в водолазном костюме, летал на аэроплане (полет этот закончился катастрофой, едва не стоившей Куприну жизни), организовывал атлетическое общество... Во время Первой мировой войны в его гатчинском доме был устроен им и его женой частный лазарет.

Писателя интересовали люди самых разных профессий: инженеры, шарманщики, рыбаки, карточные шулера, нищие, монахи, коммерсанты, шпики... Чтобы достоверней узнать заинтересовавшего его человека, почувствовать воздух, которым тот дышит, он готов был, не щадя себя, пуститься в самую немыслимую авантюру. К жизни он, по свидетельству современников, подходил как настоящий исследователь, добиваясь как можно более полного и подробного знания.

Охотно занимался Куприн и журналистикой, публикуя статьи и репортажи в разных газетах, много разъезжал, живя то в Москве, то под Рязанью, то в Балаклаве, то в Гатчине.

Неудовлетворенность существующим социальным порядком влекла писателя к революции, так что Куприн, как и многие другие писатели, его современники, отдал дань революционным настроениям. Однако к большевистскому перевороту и к власти большевиков отнесся резко негативно. Поначалу он все-таки пытался сотрудничать с большевистской властью и даже собирался издавать крестьянскую газету «Земля», для чего встречался с Лениным.

Но вскоре неожиданно перешел на сторону Белого движения, а после его поражения уезжает сначала в Финляндию, а затем во Францию, где обосновывается в Париже (до 1937). Там он активно участвовал в антибольшевистской прессе, продолжал литературную деятельность (романы «Колесо времени», 1929; «Юнкера», 1928-32; «Жанета», 1932-33; статьи и рассказы). Но живя в эмиграции, писатель страшно бедствовал, страдая как от невостребованности, так и оторванности от родной почвы, а незадолго до смерти, поверив советской пропаганде, в мае 1937 возвратился вместе с женой в Россию. К этому времени он уже был серьезно болен.

Почти все творчество Куприна проникнуто традиционным для русской литературы пафосом сочувствия «маленькому» человеку, обреченному влачить жалкую участь в косной, убогой среде. У Куприна это сочувствие выразилось не только в изображении «дна» общества (роман о жизни проституток «Яма», 1909-15 и др.), но и в образах его интеллигентных, страдающих героев.

Куприн был склонен именно к таким рефлектирующим, нервным до истеричности, не лишенным сентиментальности персонажам. Инженер Бобров (повесть «Молох»,1896), наделенный трепетной, отзывчивой на чужую боль душой, переживает за растрачивающих свою жизнь в непосильном заводском труде рабочих, в то время как богатые жируют на неправедно нажитые деньги. Даже персонажи из военной среды вроде Ромашова или Назанского (повесть «Поединок», 1905) обладают очень высоким болевым порогом и малым запасом душевной прочности, чтобы противостоять пошлости и цинизму окружающей их среды. Ромашова мучают тупость военной службы, разврат офицерства, забитость солдат. Пожалуй, никто из писателей не бросил такого страстного обвинения армейской среде, как Куприн.

Правда, в изображении простых людей Куприн отличался от склонных к народопоклонству литераторов народнической ориентации (хотя и получил одобрение маститого критика-народника Н. Михайловского). Его демократизм не сводился только к слезливой демонстрации их «униженности и оскорбленности». Простой человек у Куприна оказывался не только слабым, но и способным постоять за себя, обладающим завидной внутренней крепостью. Народная жизнь представала в его произведениях в своем вольном, стихийном, естественном течении, со своим кругом обычных забот — не только горестями, но также радостями и утешениями («Листригоны», 1908-11).

Вместе с тем писатель видел не только ее светлые стороны и здоровые начала, но и выплески агрессивности, жестокости, легко направляемые темными инстинктами (знаменитое описание еврейского погрома в рассказе «Гамбринус», 1907).

Во многих произведениях Куприна отчетливо ощутимо присутствие идеального, романтического начала: оно и в его тяге к героическим сюжетам, и в его стремлении увидеть высшие проявления человеческого духа — в любви, творчестве, доброте... Не случайно героев он часто выбирал выпадающих, выламывающихся из привычной колеи жизни, ищущих истину и взыскующих какого-то иного, более полного и живого бытия, свободы, красоты, изящества...

Мало кто в литературе того времени, столь поэтично, подобно Куприну, писал о любви, пытался вернуть ей человечность и романтику. «Гранатовый браслет» (1911) стал для многих читателей именно таким произведением, где воспевается чистое, бескорыстное, идеальное чувство.

Блестящий изобразитель нравов самых разных слоев общества, Куприн рельефно, с особой пристальностью описывал среду, быт (за что ему не раз доставалось от критики). В его творчестве присутствовала и натуралистическая тенденция.

Вместе с тем писатель как никто умел изнутри почувствовать течение естественной, природной жизни — его рассказы «Барбос и Жулька» (1897), «Изумруд» (1907) вошли в золотой фонд произведений о животных. Идеал естественной жизни (повесть «Олеся», 1898) для Куприна очень важен как некая желанная норма, он часто подсвечивает им современную жизнь, находя в ней печальные уклонения от этого идеала.

Для многих критиков именно такое естественное, органичное восприятие жизни Куприна, здоровая радость бытия были главным отличительным качеством его прозы с ее гармоничным сплавом лирики и романтики, сюжетно-композиционной соразмерности, драматизма действия и точности в описаниях.

Куприн — превосходный мастер не только литературного пейзажа и всего, что связано с внешним, визуальным и обонятельным восприятием жизни (Бунин и Куприн состязались, кто более точно определит запах того или иного явления), но и литературного характера: портрет, психология, речь — все проработано до мельчайших нюансов. Даже животные, о которых любил писать Куприн, обнаруживают у него сложность и глубину.

Повествование в купринских произведениях, как правило, очень зрелищно и часто обращено — ненавязчиво и без ложной умозрительности — именно к экзистенциальным проблемам. Он размышляет о любви, ненависти, воле к жизни, отчаянии, силе и слабости человека, воссоздает сложный духовный мир человека на сломе эпох.

Биография

Родился я 26 августа 1870 г. Пензенской губ. в городе Наровчате, о котором до сих пор есть поговорка: "Наровчат - одни колышки торчат", потому что он аккуратно выгорает через каждые два года в третий до тла",- так писал Александр Иванович Куприн в кратком автобиографическом письме собирателю автографов Э. П. Юргенсону 20 февраля 1913 г.1

Отец будущего писателя, Иван Иванович Куприн, штаб-лекарский сын, был мелким чиновником, письмоводителем у мирового посредника. По сохранившимся преданиям, это был человек, не лишенный художественных способностей: он недурно играл на скрипке, рисовал масляными красками. Жена его, Любовь Алексеевна, происходила из когда-то богатого, значащегося в "Списке титулованным родам" (СПб., 1892) рода татарских князей Куланчаковых или Кулунчаковых, ведших свое родословие от "царей касимовских". Куприн знал о своих татарских предках и впоследствии в одном частном письме, рассказав о смешных претензиях какого-то остзейского барона на аристократичность, не без некоторого кокетства заметил: "Потомок Ланг Темира, я презираю эту чепуху". На самом же деле, к Тамерлану "касимовские цари" никакого отношения не имели.

Мать Куприна была женщиной незаурядной. Она отличалась, по словам сына, редкой наблюдательностью, энергией и настойчивостью. В письме, отправленном писателем матери незадолго до ее смерти (1910), Куприн писал: "Ты мне теперь очень нужна. Не твой опыт, не твой ум, а твой инстинктивный вкус, которому я верю больше, чем всей теперешней критике".

После смерти матери (ей было тогда за 70 лет) Куприн в беседе с одним газетным репортером дал ей такую характеристику: "Все политические и литературные движения России моя мать переживала, всегда становясь на сторону нового, молодого. Моя мать умерла современным человеком".3 Другому репортеру Куприн сообщал: "Расскажешь или прочтешь ей что- нибудь, она непременно выскажет свое мнение в метком, сильном, характерном слове. Откуда только брала она такие слова? Сколько раз я обкрадывал ее, вставляя в свои рассказы ее слова и выражения".4 А. И. Куприну, когда от холеры умер его отец, шел второй год. Оставшись вдовой, Л. А. Куприна переехала с двумя дочерьми и сыном в Москву, к себе на родину: она была "старинной, убежденной москвичкой" (VII, 153): Переезд этот относится к 1873-1874 г.; вскоре Л. А. Куприна с сыном поселяется в Московском вдовьем доме, описанном впоследствии Куприным в рассказе "Святая ложь".

Материальные трудности заставили Л. А. Куприну отдать единственного сына в семилетнем возрасте в Разумовский пансион (Александровское малолетнее сиротское училище).

Пребывание Куприна в Разумовском пансионе длилось не более трех лет; однако оно оставило в душе писателя тяжелый след. Всегда жизнерадостный и вообще не склонный к жалобам на судьбу, Куприн через всю жизнь пронес отвращение к учебным заведениям вроде Разумовского пансиона и к воспитательной системе, господствовавшей там. Вспоминая в рассказе (*7) "Беглецы" о разумовских "воспитках", как называли пансионеров этого закрытого учебного заведения, Куприн писал: "Все они были подготовлены плохо... Проведши лучшие годы под влиянием истеричных старых дев, они были с самого первоначала исковерканы". Об одной своей тогдашней воспитательнице Куприн писал в том же рассказе: "Среди остальных чудовищ в юбках, старых, тощих желтых дев с повязанными ушами, горлами и щеками, злых, крикливых, нервных, среди всех классных дам, которых у мальчиков и девочек в разных классах было до двадцати, - она одна на всю жизнь оставила у Нельгина сравнительно отрадное впечатление, но и она была не без упреков".

В 1880 г., несмотря на неважную подготовку, Куприн выдержал экзамен во вторую Московскую военную гимназию. Военные гимназии были учреждены в 1862 - 1863 гг. военным министром Д. А. Милютиным взамен дореформенных казарменных кадетских корпусов.

В начале царствования Александра III военные гимназии были признаны непригодными для подготовки будущих офицеров и в 1882 г., в период усиления реакции, были ликвидированы; на смену им были вновь созданы кадетские корпуса. Вторая Московская военная гимназия в годы обучения в ней Куприна превратилась во Второй московский кадетский корпус. Пребывание в кадетском корпусе оказало сильное влияние на характер Куприна. Из "нежного", "впечатлительного", "на других мальчиков не похожего" (IV, 24) он превратился в одного из членов "бесшабашной мальчишеской республики", которая "закаляла их в физическом отношении и калечила в нравственном" (IV, 103). В повести "На переломе (Кадеты)" Куприн с суровой честностью и подкупающей искренностью изобразил эту "военную бурсу", мало чем уступавшую настоящей бурсе Помяловского. С особенной теплотой вспоминал Куприн в "Кадетах" преподавателя литературы: "Пил и другой учитель - русского языка - Михаил Иванович Труханов, - писал Куприн, - и пил, должно быть, преимущественно пиво, потому что при небольшом росте и узком сложении отличался чрезмерным животом. У него была рыжая борода, синие очки и сиплый голос. Однако с этим сиплым голосом он замечательно ху-(*8)дожественно читал вслух Гоголя, Тургенева, Лермонтова и Пушкина. Самые отчаянные лентяи, заведомые лоботрясы слушали его чтение, как зачарованные, боясь пошевельнуться, боясь пропустить хоть одно слово, какой удивительной красоты, какой глубины чувства достигал он своим простуженным, пропитым голосом. Ему одному обязан был впоследствии Буланин любовью к русской литературе" (IV, 107). В лице Труханова Куприн вывел преподавателя Цуханова. В мрачной атмосфере военной гимназии и кадетского корпуса зародилась у Куприна, благодаря талантливому преподавателю, любовь к родной литературе. Это и понятно: уроки и чтения Цуханова переносили его маленьких слушателей из удушливой обстановки корпуса в светлый мир русской литературы, обаяние которой в подобных условиях становилось еще глубже, еще сильнее, еще неотразимее. Впрочем, еще до встречи с Цухановым у юного Куприна были сильные литературные впечатления, несомненно оставившие след в его восприимчивой душе. В раннем детстве бабушка рассказывала ему историю Жанны д'Арк, очевидно считая, что полулегендарные повествования об исторической героине являются более подходящей духовной пищей для ребенка, чем сказки. Но и мир сказок не остался чужд маленькому Куприну: в шестилетнем возрасте он с упоением поглощал книги сказок. Может быть, эти детские и отроческие литературные впечатления и образовали первый пласт его мужественной, жизнерадостной и склонной к романтическому героизму художественной манеры. И в пансионе, и в кадетском корпусе, и, наконец, в юнкерском училище, куда он поступил в сентябре 1888 г.,5 будущий писатель отличался "горячим" характером, часто и резко протестовал против школьных непорядков и правил, нередко подвергался взысканиям и наказаниям. "Бунтарство стало характерной его чер-(*9)той", - писал об этом периоде жизни Куприна один из его биографов. Ко времени пребывания Куприна в кадетском корпусе относятся его стихотворные опыты. До нас дошли стихотворения Куприна, датированные 1883-1887 гг. Среди них, наряду с ученическими перепевами и подражаниями Полежаеву, Надсону и Минскому, встречаются более самостоятельные произведения, представляющие отклики юного поэта на современные политические события. Эти стихотворения свидетельствуют о том, что в кадетском корпусе, несмотря на строгий режим, Куприн имел в какой-то мере возможность следить за общественно-политической жизнью родины и что у него уже складывались в это время демократические взгляды. Такова, например, сатирическая "Ода Каткову" (1886), в которой 16-летний Куприн, еще плохо справляясь со стихотворным размером, писал: Открыл нам глаза он: Мужики мол де звери, Всюду должны быть закрыты им двери, Их мол де "тысячи рыл!"... Не менее сатирический характер имеет стихотворение "Недоразумение", написанное по поводу одного из путешествий Александра III. Стихотворение "Сны", датированное 14 апреля 1887г., было создано под явным впечатлением циркулировавших в обществе сведений о заседаниях особого присутствия Сената, разбиравшего дело А. И. Ульянова и товарищей, обвинявшихся в покушении на Александра III. 15 апреля суд вынес постановление о казни А. И. Ульянова и четырех его соучастников. Слухи о возможности казни А. И. Ульянова проникли, как видно, и в кадетский корпус. В стихотворениях этих лет Куприн следует за демократическими поэтами- восьмидесятниками, у которых, наряду с мотивами уныния и тоски, встречались и попытки изобразить борцов-революционеров. Таковы, с одной стороны, стихотворения Куприна "Слезы бесплодные, думы тяжелые", "Песнь скорби", с другой - "Боец" (1885), с характерным для поэтов этого десятилетия образом умирающего революционера, борца за "правду (*10) святую", за "родину дорогую", передающего "братьям" знамя, которое он "высоко держал".6 Слабые и мало самостоятельные стихотворения Куприна 1883-1887 гг. все же имеют значение как документы, характеризующие формирование его общественно-политических взглядов и литературных интересов. В 1889 г. Куприн познакомился с довольно известным тогда поэтом, Лиодором Ивановичем Пальминым, автором стихотворения "Requiem" ("Не плачьте над трупами павших борцов"); через посредство Пальмина Куприну удалось напечатать одно свое произведение - "сюиту" "Последний дебют" в журнале "Русский сатирический листок", издававшемся в Москве Н. Н. Соедовым. Рассказ был напечатан в № 48 и подписан сокращенно: "А. К-рин".7 В этом очень слабом произведении рассказывается, как обольщенная режиссером трагическая актриса принимает на сцене яд и гибнет. Некоторые исследователи предполагают, что в рассказе Куприна отразилась история Е. П. Кадминой, прототипа героини "Клары Милич" Тургенева, но эта гипотеза не подтверждена никакими доказательствами. Литературное выступление навлекло на молодого автора неприятности, он подвергся дисциплинарному взысканию: был посажен в карцер. Об этом эпизоде вспомнил Куприн в рассказе "Первенец" (1897), хотя там название журнала и произведения и время события несколько изменены, а имя поэта, оказавшего ему литературную протекцию, очень зашифровано: он назван Иван Лиодорыч Венков. В повести "Юнкера" этот эпизод изложен подробнее, и имя поэта приведено в более прозрачной форме - Диодор Иванович Миртов. Рассказ, которым Куприн начал свой литературный путь в печати, был не первым его опытом в прозаическом жанре; по крайней мере, герой его повести "Поединок", Ромашов, в котором исследователи видят много биографических черт его создателя и который также занимается литературным творчеством, сочиняет повесть "Последний роковой дебют": "Это была третья, сочиняемая (*11) Ромашовым повесть",- сообщает Куприн (II, 98). Да и в рассказе "Первенец" первый опыт писателя назван "Ранние слезы". Неприятность, вызванная печатным выступлением, лишь приостановила, но не прекратила писательскую деятельность Куприна. Пребыванием в юнкерском училище закончилось систематическое образование Куприна. Не очень большие знания вынес он из школы. Дальнейшая жизнь также не способствовала укреплению и расширению его научного кругозора. Поэтому впоследствии Куприн, чувствуя недостаточность своего образовательного багажа, нередко высказывал сожаление по этому поводу: "Никакой талант ничего не стоит без систематического образования", - писал он в своей автобиографии.8 В лекциях о русской литературе, прочитанных им в 1916 г. в Тбилиси, Куприн "говорил и о собственных произведениях, крупным недостатком которых, по его мнению, является отсутствие систематического образования у их автора".9 Обучение Куприна в военно-учебных заведениях пришлось на последние годы царствования Александра II и начало царствования Александра III, на пору "разнузданной, невероятно бессмысленной и зверской реакции".10 Армии и в особенности офицерству в планах реакционного правительства отводилась роль беспощадно жестоких подавителей революционного движения, душителей малейших признаков общественного недовольства. Вдохновителями подобной политики правительства были журналисты М. Н. Катков, издатель "Московских ведомостей", князь В. П. Мещерский, издатель газеты "Гражданин", и А. С. Суворин, редактор-издатель газеты "Новое время". Во всех этих изданиях настойчиво проводилась мысль о том, что армия является опорой трона, религии и национальных интересов, что надо воспитывать офицерские кадры в духе слепого, нерассуждающего повиновения начальству. Все эти реакционные начала прямолинейно и грубо проводились в преподавании и воспитании в кадетских корпусах и юнкерских училищах в 1880 -1890-е годы. Неудивительно поэтому, что культурный уровень русского офицерства в последние десятилетия XIX и в начале XX в. был очень невысок. Тем более существенно, что у юного Куприна в подобной обстановке появились сатирические "Ода Каткову" и "Недоразумение" и стихотворение "Сны", осуждавшее казнь революционеров. Очевидно, во время отпусков и в каникулярные месяцы Куприн вращался в среде прогрессивно настроенных людей, общение с которыми в какой-то мере противодействовало удушающей обстановке монархического юнкерского училища. К сожалению, именно эти годы жизни Куприна очень мало отразились в сохранившихся рукописных и печатных источниках. В 1890 г. Куприн окончил юнкерское училище по первому разряду и был назначен в 46-й пехотный Днепровский полк, стоявший последовательно в Каменце-Подоль-ском, Проскурове, Волочиске. В полку Куприн прослужил около четырех лет. Никаких сведений об этом периоде его жизни, кроме официального послужного списка, не сохранилось. Поэтому особый интерес приобретают те места в литературных произведениях Куприна более позднего времени, которые отмечены печатью автобиографичности. Вот как начинается, например, рассказ "Неизъяснимое" (1915): "В то время ныне небезызвестный писатель Александров был наивным, веселым и проказливым подпоручиком. .. "Подпоручик часто подвергался домашнему аресту то на двое, то на трое, то на пятеро суток с приставлением часового и без. А так как в маленьком юго-западном городишке не было своей гауптвахты, то в важных случаях молодого офицера отправляли в соседний губернский город, где, сдав свою шашку на сохранение комендантскому управлению, он и отсиживал двадцать одне сутки, питаясь из жирного котла писарской команды. (*13) "Проступки его былй почти невинны. Однажды он въехал в ресторан, на второй этаж, верхом на чужой старой, одноглазой, бракованной лошади и, выпив у прилавка рюмку коньяку, благополучно, верхом же спустился вниз. Приключение это обошлось для него благополучно, но на улице собралась большая толпа, и вышел соблазн для чести мундира".11 Далее рассказывается, как подпоручик Александров выпрыгнул в окно из находившегося во втором этаже танцевального зала офицерского собрания, чтобы принести брошенную "королевой бала" розу, и, - совсем как рыцарь Делорж из "Перчатки" Шиллера, - отказался от обещанной награды - поцелуя. Однако Куприн был не только "наивным, веселым и проказливым подпоручиком". В годы своего офицерства он накопил множество впечатлений и наблюдений над жизнью военных, их семейств, над бытом провинциальных обывателей. Впоследствии эти материалы были использованы им в повестях и рассказах из офицерской и солдатской жизни; особенно подробно и правдиво был изображен Куприным полковой быт в повести "Поединок". Шестая глава этого произведения представляет сжатую характеристику заурядного пехотного полка последних десятилетий прошлого века, перед войной с Японией. В каждой строчке этой главы видно всестороннее, глубокое, серьезное знание жизненного уклада офицерства, его скучных и тяжелых будней, его тусклых, пьяных радостей, его бесперспективной, беспросветной жизни, видно умение художественно обобщать, типизировать накопленные материалы. В рассказах "Дознание", "Ночлег", "Свадьба", "Ночная смена", "Поход" и других Куприн рисовал отдельные эпизоды из хорошо изученной им полковой жизни, не включавшиеся в план "Поединка". Весь этот цикл произведений Куприна занял в русской литературе конца XIX и начала XX в. заметное место, по праву принеся их автору славу крупнейшего бытописателя русской армии. В полку Куприн продолжал заниматься литературным творчеством. Возможно, что он печатался и после 1889 г. после "Последнего дебюта". Во всяком случае, (*14) произведения, написанные им в период пребывания на военной службе, значительно художественнее его стихов 1883-1887 гг. и его первого рассказа. В первой половине 1893 г. Куприн через одну свою петербургскую знакомую отправил в пользовавшийся в то время большим авторитетом либерально-народнический журнал "Русское богатство" повесть "Впотьмах". Она была принята к печати и увидела свет в №№ 6 и 7 "Русского богатства" за 1893 г. Позже, в № 11, был опубликован рассказ "Лунной ночью", а в 1894 г., в № 8, - "Из отдаленного прошлого". В "Русском богатстве" Куприн продолжал печататься на протяжении почти десятилетия. Впрочем, не все посылавшееся Куприным в редакцию "Русского богатства" попадало в печать. Так, из его недатированного письма к секретарю журнала А. И. Иванчину-Писареву, относящегося, повидимому, к 1893 г., явствует, что им был отправлен в "Русское богатство" рассказ "Идеал", в печати не появившийся. Года через два по прибытии в полк Куприн сделал попытку изменить свое положение. Подобно ряду персонажей своих военных рассказов, он поставил себе целью подготовиться к экзамену в Академию Генерального штаба. Для большинства армейских офицеров того периода Академия была единственным средством выбиться из засасывающей тины провинциальной полковой жизни с ее мелкими дрязгами, интригами, пошлыми романами и постоянным безденежьем. Куприн достаточно основательно подготовился и в 1893 г. отправился в Петербург на экзамен. В дороге, при переправе паромом через реку, Куприн был свидетелем некорректного отношения полицейского пристава к какой-то молодой девушке. Куприн вступился за пострадавшую; по словам лиц, глухо упоминавших об этом эпизоде, сделал он это в несколько своеобразной форме - не то бросил пристава в воду, не то избил его. Во всяком случае, по распоряжению командующего войсками Киевского военного округа генерала Драгомирова, в подчинении которому находился 46 Днепровский полк, во время сдачи экзаменов Куприн был отозван назад в полк, и держать экзамен ему "как лицу политически (*15) неблагонадежному" было запрещено. После этого Куприн решил выйти в отставку. Предубежденное против него полковое начальство стало еще сильнее придираться к нему; однажды ему был сделан выговор в особенно резкой форме. Куприн подал прошение об отставке. Через некоторое время просьба его была удовлетворена. Военный период жизни Куприна закончился. Впрочем, во время империалистической войны 1914-1918 гг. Куприн снова служил в армии, но по состоянию здоровья недолго. Первые три печатные произведения Куприна, относящиеся к периоду 1889-1893 гг.,- "Последний дебют", "Впотьмах" и "Лунной ночью" - не имеют сколько-нибудь серьезного историко-литературного интереса. В каждом из них взят "необыкновенный", "захватывающий" сюжет - самоубийство или убийство; герои - тоже "необыкновенные", "загадочные"; психологизм начинающего автора - неглубокий, неубедительный. Впрочем, в рассказе "Лунной ночью", несмотря на то, что молодой писатель шел по проторенной дорожке, уже проступают черты некоторой самостоятельности его, в частности обращает на себя внимание ночной пейзаж, хотя и вызывающий в памяти аналогичные картины Тургенева и Чехова.

А.И. КУПРИН: ТАТАРСКИЕ КОРНИ (Наиль МУСИН. Москва, апрель, 2005 г. http://tatar.yuldash.com/243.html)

Творчество замечательного писателя, Александра Ивановича Куприна, стало одним из ярчайших явлений русской литературы начала 20 века. Его произведения принимались русской общественностью с теплотой, а порой и с восхищением. Ими зачитывался Лев Толстой. Биография Куприна издавалась неоднократно. Казалось бы, обращаться вновь к его жизнеописанию нет никакого смысла. Однако непростое отношение писателя к своим корням наводит на размышления. Куприн нередко делал упор на своем татарском происхождении. Что это? Попытка творческого человека поднять свой престиж через родство с татарскими князьями или желание выразить свой внутренний мир, имеющий немало татарского? Вот в этом вопросе мы и попробуем разобраться.

А.И. Куприн родился в 1870 г. в городке Наровчат (ныне село, районный центр Пензенской области, а в 13-14 вв. центр улуса Мокши, а в 1312-20 гг. столица всей Золотой Орды). К моменту его появления на свет это был мало чем примечательный провинциальный русский город. Трудно себе даже представить, что когда-то, во времена средневековья, в нём бурно кипела жизнь. Здесь находился один из улусных центров Золотой Орды, населён он был татарами и мордвой. С наступлением в Орде “Великой замятни” в Наровчате обосновался князь Тагай. А впоследствии, уже после присоединения к Российскому государству, появились здесь и далёкие пращуры Куприна по линии матери – татарские князья Кулунчаковы.

Этот род имел глубокие корни в Мещёрской земле. Существовало мнение, что князья Кулунчаковы происходили от касимовских царей. Из Касимовского царства выводил своих предков по материнской линии и сам А.И. Куприн. Однако более точные и аргументированные сведения по генеалогии рода князей Кулунчаковых приводят В.В. Первушкин и С.В. Думин в 3-м томе издания “Дворянские роды Российской империи”. По их мнению, первый известный предок А.И. Куприна князь Бехан еще в 14 веке владел городом Сараклыч (современный г. Саров, бывший Арзамас-16). Именно от него авторы многотомника выводят происхождение татарских князей: Тенишевых, Кугушевых, Еникеевых, Акчуриных, Ишеевых и Кулунчаковых. В 16-17 веках эти рода составляли костяк татарской феодальной аристократии городов Темников и Кадом. Постепенно, с распространением русского влияния на восток, представители этих фамилий стали выходить на государеву службу, а с течением времени и принимать православие. Они расставались со своей религией, но не порывали окончательно со своей средой. Многие из них продолжали жить в тех же губерниях, что и прежде, и нередко роднились с такими же, как и они сами, потомками татарских мурз.

В связи с этим хотелось бы сделать небольшое отступление. Процесс христианизации аристократов-мусульман в России усилился на рубеже 17-18 веков. Окончательно он был предопределён указом Петра I от 13 января 1713 года. Многие татарские мурзы вынуждены были креститься, иначе они теряли земли и титул, и, следовательно, возможность участвовать в общественно-политической жизни страны. Этими событиями объясняется такое небольшое количество мусульман в российской элите послепетровского времени. Зато потомки крещёных татарских мурз дали России многочисленных военачальников, учёных и писателей. Вспомним хотя бы знаменитых генералов Ермолова и Бибикова, героя войны 1812 года Дениса Давыдова, писателей Тургенева, Куприна и Загоскина.

Хотелось бы подробнее остановиться на этом вопросе на примере Куприна. Как могли предки писателя сохранять в своих жилах солидную порцию татарской крови на протяжении двух веков после принятия крещения? Ведь теперь им приходилось родниться с православными? Но весь вопрос в том: кто были эти православные? Русские? Несомненно. Потомки представителей других национальностей? Вполне вероятно. Но что самое поразительное, немало среди них было и обрусевших потомков крещёных татарских аристократов. Данный процесс был обусловлен тем, что князья Кулунчаковы жили по-прежнему в губерниях, где немалая часть населения была тюрко-татарского происхождения. Да и дворянство здесь было, по преимуществу, татарского происхождения.

Опираясь на данные В.В. Первушкина, я попробую провести анализ происхождения предков матери А.И. Куприна по прямой линии. Уже после принятия крещения князья Кулунчаковы два раза женились на представительницах рода князей Кугушевых, имевших татарские истоки. Явно нетюрского происхождения была только бабушка А.И. Куприна – Е.Г. Александровская. Менее ясно дело обстоит с тремя более ранними браками. Девичьи фамилии трёх оставшихся родственниц, и, следовательно, и их предки, не известны. Хотя, учитывая место проживания и традиции князей Кулунчаковых, они вполне могли иметь татарское происхождение.

Отец писателя – И.И. Куприн тюркских корней, скорее всего, не имел. В итоге, по имеющимся данным, только двое из вышеперечисленных предков А.И. Куприна, чьи фамилии известны, в своих родословных не восходили к татарам. За два века это не так уж и много.

Чем интересен род князей Кугушевых, которому принадлежала прабабушка А.И. Куприна (Дарья Фёдоровна Кугушева)? Главным образом тем, что Кугушевы дали трёх довольно известных в своё время русских писателей: “князь Н.М. Кугушев (1777 – после окт. 1825) – поэт, драматург и прозаик... видный представитель позднего сентиментализма, последователь Н.М. Карамзина; князь Г.В. Кугушев (5.3. 1824 – 21.9. 1871, Москва) – прозаик, поэт, драматург, композитор...член-учредитель Собрания русских драматических писателей; князь Ф. В. Кугушев (6.2. 1853, Козлов Тамбовской губ. – 6.11. 1881, Петербург) – писатель-юморист, переводчик” (статья Е.В. Пчелова в энциклопедии “Отечественная история с древнейших времён до 1917 года”, том 3, Москва, 2000 г.); Родство между ними и героем моего повествования было, конечно, очень отдаленным. Но кто знает, может быть, гены рода князей Кугушевых сыграли определённую роль в формировании писательского дара Куприна?

В возрасте одного года А.И. Куприн остался без отца. Поэтому все заботы о нём легли на плечи матери, княгини Любови Алексеевны Кулунчаковой. О своих отношениях с ней Куприн писал: “Отношения между Александровым (псевдоним Александра Куприна – примечание автора статьи) и его матерью были совсем необыкновенными. Они обожали друг друга... Но одинаково, по-азиатски, были жестоки, упрямы и нетерпеливы в ссоре. Однако понимали друг друга на расстоянии”. (А.И. Куприн, “Юнкера”). Живя в бедности, Любовь Алексеевна нашла способ устроить сына во 2-й кадетский корпус в Москве. Сама же по возможности продолжала с ним встречаться. Её наставления и советы во многом повлияли на Куприна. Многое врезалось ему в память. Кое-что он отразил в своих произведениях. В автобиографическом романе “Юнкера” Куприн так описывает воспоминания своей матери: “...Дядюшка твой, а мой брат, совсем не почтенный Аркадий Алексеевич, был самый отчаянный татарин и самый страстный лошадник во всей Пензенской и Тамбовской губерниях... он уверял всех, что во мне зарыт талант дикой, неподражаемой и несравненной наездницы... Всегда врал князь Аркадий, как непутёвый, однако, ... был у меня какой-то прирождённый, потомственный дар к лошадям. Я их всегда любила и они меня любили и слушались... (Тогда же он (Аркадий - примечание автора статьи) с такими же любезными братцами – татарскими князьями, – успел наш прекрасный прапрадедовский конезавод разорить... Поедет он, бывало далеко, в киргизские степи и пригонит оттуда большой косяк тамошних лошадей неуков... На них он и начал развивать мой замечательный лошадиный дар... Уж и что со мной эти киргизы выделывали. Теперь и вспомнить страшно... А уж признаться по правде, должна сказать, что эти Аркашины лошадиные зверства были для меня приятней всякой книжки и слаще всех конфет”.

Такая пространная цитата приведена мной по единственной причине: она реально отражает быт и в какой-то степени внутренний мир уже не дальних, а самых ближайших родственников писателя. Генетическая привязанность к лошадям, конезавод, поездки в киргизскую степь, привычка называть себя татарскими князьями – всё это говорит о неразрывной связи предков Куприна со степным миром. Так что любовь ко всему татарскому писатель впитал в себя с молоком матери.

Унаследовал он и многие качества татар. Всё в том же романе ”Юнкера” Куприн так описывает свою внешность: “...лицо Александрова с резко выраженными татарскими чертами...” “Татарские черты” писатель находит и в своём характере: “Он и сам в эту секунду не подозревал, что в его жилах закипает бешеная кровь татарских князей, неудержимых и неукротимых его предков с материнской стороны...” В другом месте он добавляет: “Но было в душе его непоколебимое татарское упрямство. Неудача с прозой горько оскорбила его, вместо прозы он занялся поэзией”.

Поражаешься, как русский человек уверенно и точно вырисовывает свойства татарского характера. Наверное, только мы – тюрки, способны понять, как безукоризненно он это делает: ведь и в наших жилах течёт горячая татарская кровь, воспетая Куприным. И думается мне: чтобы описать татарскую душу, Куприну нужно было проделать всего одну простую вещь – заглянуть внутрь себя. Несомненно, в психологии писателя замечательным образом сочетались лучшие качества славянского и тюркского характеров. Русская прямота соединилась в нём с татарским упорством, а свободолюбие степняка с европейской предприимчивостью.

После окончания кадетского корпуса А.И. Куприн поступил в Александровское юнкерское училище. Примечательно оставленное Куприным описание своего батальонного начальника: “...полковник Артаболевский прирождённый кавалерист, неукротимый и бесстрашный татарин, потомок абреков, отсекавших одним ударом шашки человеческие головы”. И это пишет автор знаменитого “Поединка”, заклеймивший позором удушающую атмосферу царской армии. Полковник Артаболевский один из немногих положительных образов российских офицеров, которые дал Куприн. Здесь прослеживается не только тёплое душевное отношение писателя к татарам, но и невольное восхищение перед их жизненной силой. Перечитывая Куприна, я ни в одном из его произведений не встретил однозначно отрицательного образа представителей нашей нации. Наоборот. К примеру, полковник Артаболевский показан такой мощной колоритной фигурой, что не восхищаться им просто невозможно.

Небезынтересны в контексте данной статьи воспоминания И.А. Бунина, написанные в 1938 г. на смерть А.И. Куприна: “...Александр Иванович очень гордился своей татарской кровью. Одну пору... он даже носил тюбетейку, бывал в ней в гостях и в ресторанах...” Сам И.А. Бунин находил в образе А.И. Куприна много татарского: “...он, как всегда в минуты гнева, по-звериному щурил глаза, и без того небольшие... Сколько в нём было когда-то этого звериного... И сколько татарского”. Так что и современники подмечали в Куприне солидную примесь татарской крови.

В первой части статьи я задал вопрос: некоторая бравада своим татарским происхождением, что это? Стремление Куприна поднять свой престиж или же веление крови? Как видно из содержания этой статьи, конечно, второе. Хотя и желание прихвастнуть, наверное, тоже было. Вспомним, что Куприн носил тюбетейку и ходил в ней в рестораны, где, по воспоминаниям И.А. Бунина: “...садился так широко и важно, как пристало бы настоящему хану, и особенно узко щурил глаза”. Но что интересно, сам того не подозревая, поступал Куприн в данном случае абсолютно по-татарски. “Татары – ...это люди гордые, обладающие высоко развитым и ярко проявляющимся чувством национального самосознания и собственного достоинства, в проявлении которого, тем не менее, у них иногда присутствуют самоуверенность и самолюбование”. (В.Г. Крысько. Этнопсихология и межнациональные отношения. Москва, 2002 г.). Получается, что мы имеем ещё один стереотип поведения, роднящий татар с Куприным.

В заключение хотелось бы написать, что, конечно же, мы, татары, гордимся таким прославленным земляком, как А.И. Куприн. Но не менее важно, что и сам писатель всю жизнь гордился родством с нами и нередко находил у себя “резко выраженные татарские черты”.

Анализ повести "Олеся" Куприна А.И.

В 1897 году Куприн служил в Ро-венском уезде Волынской губернии управляющим имением. Писателю открылись изумительная природа Полесского края и драматические судьбы его жителей. На основе увиденного он создал цикл «Полесских рассказов», в который вошла и «Олеся» — повесть о природе и любви.

Повесть начинается с описания живописного уголка, где герой пробыл полгода. Он рассказывает о необщительности полесских крестьян, о следах польского владычества, об обычаях и суевериях. В мире, стоящем на пороге XX века с его стремительным развитием естественных наук, техники и социальных преобразований, сохранились традиционные представления о добре и зле, о любви и ненависти, о врагах и друзьях. Порой герою кажется, что он попал в какой-то заповедный мир, в котором время остановилось. Здесь люди верят не только в Бога, но и в чертей, леших, водяных. Пространство делится на своё — чистое, христианское — и языческое: в нём обитают злые силы, способные принести горе и болезни. Все эти зарисовки необходимы для того, чтобы ввести читателя в атмосферу полесских мест и объяснить причину негативного отношения крестьян к роману героя с «колдуньей».

Природа с её красотой и очарованием, с её просветляющим воздействием на душу человека определяет весь колорит повести. Зимний лесной пейзаж способствует особому состоянию духа, торжественное безмолвие подчёркивает отрешённость от мира. Встречи героя с Олесей происходят зимой и весной, когда обновлённая природа, оживший лес пробуждают чувства в душе двух людей. В красоте Олеси, в гордой силе, исходящей от неё, воплощается сила и прелесть окружающего мира. От величия первозданной природы этого края неотделима прекрасная героиня, имя которой словно перекликается со словами «лес» и «Полесье».

Куприн набрасывает портрет, в котором причудливо соединяются земные и возвышенные начала: «Моя незнакомка, высокая брюнетка лет около двадцати — двадцати пяти, держалась легко и стройно. Просторная белая рубаха свободно и красиво обвивала её молодую, здоровую грудь. Оригинальную красоту её лица, раз его увидев, нельзя было позабыть, но трудно было, даже привыкнув к нему, его описать. Прелесть его заключалась в этих больших, блестящих, тёмных глазах, которым тонкие, надломленные посредине брови придавали неуловимый оттенок лукавства, властности и наивности; в смугло-розовом гоне кожи, в своевольном изгибе губ, из которых нижняя, несколько более полная, выдавалась вперёд с решительным и капризным видом».

Куприну удалось ярко воплотить идеал естественного человека, свободного, самобытного и цельного, живущего в ладу и гармонии с природой, «выросшего в приволье старого бора так же стройно и так же могуче, как растут молодые ёлочки», который близок толстовским традициям.

Избранник героини Иван Тимофеевич, по-своему гуманный и добрый, образованный и интеллигентный, наделён «ленивым» сердцем. Гадая своему суженому, Олеся говорит: «Доброта ваша не хорошая, не сердечная. Слову вы своему не господин. Над людьми любите верх брать, а сами им хотя и не хотите, но подчиняетесь».

И вот такие разные люди полюбили друг друга: «Взошёл месяц, и его сияние причудливо пёстро и таинственно расцветило лес... <.„> И мы шли, обнявшись, среди этой улыбающейся живой легенды, без единого слова, подавленные своим счастием и жутким безмолвием леса». Великолепная природа с её переливом красок вторит героям, будто заворожённая красотой юности. Но лесная сказка завершается трагически. И не только потому, что в светлый мир Олеси врывается жестокость и подлость окружающею мира. Писатель ставит вопрос более масштабно: смогла бы эта девушка, дитя природы, свободная от всех условностей, жить в иной среде? Тема разделённой любви сменяется в повести другой, постоянно звучащей в творчестве Куприна — темой недостижимого счастья.

"Олеся" Краткое содержание повести.

Молодой мужчина-повествователь, которого «судьба забросила на шесть месяцев в глухую деревушку Переброд Волынской губернии, на окраину Полесья», нестерпимо скучает, а единственными его развлечениями стали охота вместе со слугой Ярмолой и попытки обучить последнего грамоте. Однажды, во время жуткой метели, герой узнает от обычно несловоохотливого Ярмолы о том, что верстах в десяти от его дома живёт самая настоящая ведьма Мануйлиха, которая невесть откуда появилась в селе, а затем была выселена за его пределы за свои колдовские деяния. Возможность познакомиться с ней появляется быстро: как только потеплело, герой с Ярмолой отправляется на охоту и, заблудившись в лесу, натыкается на хату. Предположив, что здесь живёт местный лесник, он заходит внутрь и обнаруживает самую настоящую бабу-ягу, которой, конечно же, оказывается Мануйлиха. Она встретила героя неприветливо, но, когда он достал серебряный четвертак и попросил старуху погадать, та заметно оживилась. А в самый разгар гадания опять стала выпроваживать незваного гостя — в дом зашла внучка ведьмы, темноволосая красавица «лет двадцати — двадцати пяти», которая показала герою дорогу домой и назвалась Олесей.

Все первые весенние дни мысли героя не покидал образ Олеси. И, как только просохли лесные тропинки, он отправился в избушку колдуньи. Как и в первый раз, внучка встретила гостя куда приветливей, чем Мануйлиха. А когда гость попросил Олесю погадать ему, та призналась, что уже однажды раскинула на него карты, и главное, что она ему нагадала — что в этом году «падает вам большая любовь со стороны трефовой дамы с темными волосами». А тем, «кто будет вас любить, вы много горя принесете». Ещё карты рассказали Олесе, что трефовой этой даме герой принесет позор, такой, который хуже смерти… Когда Олеся отправилась провожать гостя, она попыталась доказать ему, что ей и её бабке принадлежит настоящий дар колдовства, и провела над ним несколько опытов. Потом герой пытается разузнать, откуда все-таки пришла Мануйлиха в Полесье, на что Олеся ответила уклончиво, что бабушка не любит говорить об этом. Тогда же герой впервые представляется — его зовут Иван Тимофеевич.

С этого дня герой стал частым гостем в избушке. Олеся всегда была рада его видеть, хоть и встречала сдержанно. А вот старуха была не особенно довольна, но Ивану удалось задобрить её подарками, сыграло свою роль и заступничество Олеси.

Ивана очаровывала не только красота Олеси. Его привлёк также её самобытный ум. Множество споров между ними разгоралось, когда Иван пытался научно обосновать Олесино «черное искусство». И, несмотря на разногласия, между ними возникла глубокая привязанность. Тем временем у персонажа испортились отношения с Ярмолой, который изначально не одобрил желания познакомиться с колдуньей. Не нравится ему и то, что обе ведьмы боятся церкви.

Однажды, когда Иван в очередной раз явился в избу, он застал колдунью и её внучку в расстроенных чувствах: местный урядник приказал им убираться из хаты в двадцать четыре часа и пригрозил пустить их по этапам в случае непослушания. Герой вызывается помочь, и старуха не отказывается от предложения, несмотря на Олесино недовольство. Иван пытается упросить урядника не выгонять женщин из дома, на что тот возражает со словами о том, что они — «язва здешних мест». Но, задобрив его угощениями и дорогими подарками, Иван добивается своего. Урядник Евпсихий Африканович обещает оставить в покое Мануйлиху и Олесю.

Но вот отношения Олеси и Ивана с этого времени изменились в худшую сторону, а любых объяснений Олеся старательно избегает. Тут Иван неожиданно и серьезно заболевает — шесть дней его «била ужасная полесская лихорадка». И лишь после выздоровления ему удаётся выяснить отношения с Олесей. Которая честно призналась, что избегала встреч с Иваном лишь потому, что хотела уйти от судьбы. Но, поняв, что это невозможно, призналась ему в любви. Иван ответил ей взаимностью. Но Олеся всё не могла забыть про своё гадание. Но всё-таки их любовь, несмотря на дурные предчувствия Ивана и злобу Мануйлихи, развивалась.

Тем временем служебные обязанности Ивана в Переброде были закончены, и все чаще приходила к нему мысль жениться на Олесе, забрать её с собой. Убедив себя в правильности этого решения, он делает предложение любимой. Но Олеся отказывается, мотивируя отказ тем, что не хочет портить жизнь молодому, образованному барину. В итоге она даже предлагает Ивану просто поехать за ним, безо всякой женитьбы. У Ивана возникает подозрение, что её отказ связан с боязнью церкви, на что Олеся говорит, что ради любви к нему она готова перебороть это своё суеверие. Она назначила ему встречу в церкви на следующий день, в праздник Святой Троицы, а Ивана охватило ужасное предчувствие.

На следующий день герой не успел вовремя попасть в церковь, задержавшись по служебным делам, а когда вернулся, застал у себя местного конторщика, который рассказал ему о сегодняшней «потехе» — деревенские девки поймали на площади ведьму, которой задали встряску, хотели вымазать дёгтем, но той удалось сбежать. Действительно, Олеся пришла в церковь, отстояла обедню, после чего на нее накинулись деревенские бабы. Чудом вырвавшаяся Олеся пригрозила им, что они ещё вспомнят её и наплачутся досыта. Но все эти подробности Иван смог узнать позже. А пока же он помчался в лес, и застал в хате избитую Олесю без памяти, охваченную лихорадкой, и проклинающую его Мануйлиху. Когда Олеся пришла в себя, она рассказала Ивану о том, что нельзя им больше здесь оставаться, поэтому нужно им проститься. На прощание Олеся призналась, что жалеет, что нет у нее ребенка от Ивана.

Этой же ночью жуткий град обрушился на Переброд. А утром Ярмола, разбудивший Ивана, посоветовал ему убираться из деревни — град, который побил жито у половины села, по мнению деревенских, был наслан колдуньями из мести. И озлобленный народ начал уже было про Ивана «кричать недоброе». Желая предупредить Олесю о грозящей ей беде, герой мчится в избу, где находит лишь следы спешного бегства и яркие красные бусы, которые остались единственной вещью на память об Олесе и её нежной, великодушной любви…

Биография

"Самый чуткий нос России".

Так Федор Шаляпин представил однажды гостям своего друга -- писателя Александра Ивановича Куприна. Некий французский парфюмер, присутствовавший на том вечере, решил вдруг устроить новоявленному гостю настоящий экзамен. Он предложил Куприну определить состав духов -- последнюю разработку его фирмы. Француз явно намеревался сбить спесь с самоуверенного русского: подобное задание не всякому и профессионалу под силу. Когда экзаменуемый медленно, но уверенно перечислил все основные ароматы парфюма, француз схватился за голову: "Не понимаю! Как!? Как это может быть, что вы, человек с таким редким дарованием, можно сказать, с настоящим собачьим нюхом, -- и вдруг какой-то писатель?!"

Он мог бы стать вором, если бы не стал писателем
Светлой памяти Елены Антоновны Янчевской посвящаю

Современники шутили, что в Куприне было что-то "от большого зверя". Мамин-Сибиряк вспоминал: "Куприн имел одну несколько странную привычку -- настоящим образом, по-собачьи, обнюхивать людей. Многие, в особенности дамы, сильно обижались..." Впрочем, одна из дам -- писательница Н. Тэффи -- искренне восхищалась его даром:
"Вы обратите внимание, как он всегда принюхивается к людям! Потянет носом, и конец -- знает, что это за человек!"
По части запахов у Куприна был единственный соперник -- Иван Бунин. И когда они сходились вдвоем, между ними начиналось состязание: кто определит более точно, чем пахнет, например, цирковая арена или ближайший трактир. Однажды в большой писательской компании зашел спор о том, чем пахнет женщина. "Женщины пахнут сливочным мороженым", -- заметил Чехов. "А мне кажется -- цветками липы, слегка подвявшими", -- подал голос Бунин. Куприн, сделав небольшую паузу, сказал: "А по-моему, молодые девушки пахнут арбузом и парным молоком. А старушки, здесь на юге, -- горькой полынью, ромашкой, сухими васильками и ладаном". Чехов, в знак признания победы, пожал Куприну руку...

Настоящий татарин должен ходить в тюбетейке...

Александр Иванович очень гордился своей татарской кровью (его мать -- татарская княжна). Легко ранимый и невероятно обидчивый, он бросался на каждого, кто, хотя бы и по незнанию, ошибался в произношении его фамилии: его почему-то часто называли Куприн, с ударением на первом слоге. Тогда он подскакивал к "обидчику" и, схватив его за фалды пиджака, почти по слогам выговаривал:
-- Я -- Куприн, и всякого прошу это помнить! На ежа садиться без штанов не советую!

Во времена пика своей славы он любил одеваться татарином: носил расписной халат и цветную тюбетейку, в которой бывал и в гостях, и в ресторанах, где, по воспоминаниям Бунина, "садился так широко и важно, как пристало бы настоящему хану". А для еще большего подобия "особенно узко щурил глаза".

Мягкий и застенчивый с женщинами, он был резок и дерзок с мужчинами. Во хмелю, в который он впадал от одной рюмки водки, лез на ссоры со всяким, кто попадался ему под руку. Несмотря на маленький рост, он умел доказать каждому свое физическое превосходство. В 1902 году его одесский приятель, Антон Богомолец, рассказал ему о какой-то старухе, которую беспощадно колотит сын, громадного роста биндюжник.

Куприн в тот же день разыскал этого человека в порту и, рискуя быть изувеченным его кулаками, сказал ему такие крутые слова, что тот закаялся измываться над матерью.

"Я хотел бы стать женщиной и испытать роды..."

Прежде чем стать писателем, Куприн успел поменять добрых десятка два профессий.

Побывал и боксером, и цирковым борцом, и землемером, и учителем, и актером, и рекламным агентом, и рыбаком, и воздухоплавателем, и шарманщиком, и продавцом "пудерклозета инженера Тимаховича"... Ему не важно было, сколько заплатят, ему было интересно попробовать себя в новой роли.

Жгучий интерес к жизни бросал его в самую гущу изучаемого дела или явления. Однажды в Одессе газетный репортер Леон Трецек познакомил его с начальником одной из пожарных команд. Куприн тотчас же воспользовался этим знакомством и, когда в центре города загорелся среди ночи жилой дом, Куприн в медной каске помчался туда вместе с отрядом пожарников и работал в пламени и в дыму до утра.

"Я хотел бы на несколько дней сделаться лошадью, растением или рыбою или побыть женщиной и испытать роды". Только такая неуемная жажда жизни могла заставить его попробовать себя в роли конокрада, шпика, санитара в морге и даже... вора.

Как-то, после продолжительной беседы со случайным ресторанным собеседником, оказавшимся каким-то знаменитым вором, ему вдруг захотелось испытать, как чувствует себя профессиональный грабитель, забравшийся ночью в чужую квартиру. "Выбрал место и время, отобрал вещи, уложил их в чемодан, но вынести их не хватило решимости".

Страшно подумать, до чего бы могли довести Куприна подобные "эксперименты", если бы он вовремя не стал писателем!

За один рассказ -- двое суток карцера

Писателем Александр Иванович стал случайно. Первый рассказ он написал еще будучи курсантом военного училища. "Русский сатирический листок" вдруг решил напечатать присланный неизвестным автором за подписью "Ал. К-рин" довольно слабый рассказ "Последний дебют". В тот же день кто-то доложил начальству, что один из курсантов "тиснул какую-то чепуху в газетишку". Начальство произвело следствие, и презренный писака, затесавшийся в славные ряды будущих героев отечества, был обнаружен и предан суду. Наказание оказалось на удивление легким: всего-то двое суток карцера! Тогда, сидя в карцере, Куприн пообещал себе не прикасаться к перу и бумаге. И обещание свое он, наверное бы, сдержал. Если бы не встретил Ивана Бунина.

Именно с его легкой руки Куприн, в то время очень нуждавшийся и даже голодавший, написал по его просьбе небольшой рассказ, и... сразу же получил приличный по тем временам гонорар. На который тотчас же купил себе "нормальной" еды (вина, сыра, колбасы и... икры), а также новые башмаки (в тех, что он ходил, по словам Бунина, стыдно было и таракана прихлопнуть).

Для чего писателю подушка?

"Случайный" писатель, Куприн и писал свои произведения от случая к случаю. Его первая жена, Мария Карловна Давыдова, мечтала сделать из него если не великого, то хотя бы модного писателя. Каждое утро после завтрака Куприн, по требованию жены, уходил к себе на чердак, где устроил рабочий кабинет, и до самого обеда работал. Однако эффективность этой работы почему-то равнялась нулю: за несколько недель он не написал ни одной строчки. При этом на все обвинения в лени у него обязательно находились веские отговорки: "голова болела...", "живот болел...", "прежде чем писать, лучше сто раз обдумать..." и т. п. В одно прекрасное утро, закончив с завтраком, он поднялся из-за стола и как-то необычно, боком начал выходить из комнаты. Наблюдательная супруга заметила, что спереди блуза на нем странно оттопыривается. Она подошла и одернула рубашку. И вдруг оттуда вывалилась... небольшая подушка. "Что это такое?" -- строго спросила Мария Карловна. Куприн смутился: "Видишь ли, Маша... на табурете сидеть слишком жестко... Вот я и беру с собой подушку". -- "А вот я посмотрю сейчас, как ты там устроил свой рабочий кабинет!" -- "Да нет, зачем! Лучше не ходи, Маша!". Но Мария Карловна уже шла по лестнице...

Разумеется, никакого табурета на чердаке не оказалось: около стены было сложено сено, покрытое каким-то одеялом.
-- Вот так рабочий кабинет! -- закричала строгая супруга.
-- Видишь ли, -- виновато залепетал Куприн, -- я лежу, обдумываю тему, а потом незаметно засыпаю...
-- Хорошо, -- отрезала Мария Карловна. -- С завтраками отныне будет покончено!

Любовь жены надо... заработать!

Куприн был ленивый писатель. Чего только не предпринимала его честолюбивая супруга, чтобы перевоспитать своего муженька: и ругала, и обедов лишала, и даже отказывала в супружеской близости. Дело дошло до того, что она предъявила ему ультиматум: он снимает себе холостую комнату и будет работать над "Поединком". Он может приходить домой, но при одном условии: в дом его пустят лишь в том случае, если он предъявит следующую главу повести...

Теперь домой "в гости" Куприн приходил отдыхать только тогда, когда у него была написана новая глава или хотя бы часть ее. Однажды он принес Марии Карловне несколько старых страниц. Утром она заявила ему: -- Так обманывать меня тебе больше не удастся! -- И распорядилась укрепить на двери цепочку. Куприну приходилось, прежде чем попасть в квартиру, просовывать в щель рукопись и ждать, пока она пройдет цензуру Марии Карловны.

Куприн молча страдал. Болезненно самолюбивый, он чувствовал себя униженным вдвойне, работа валилась из рук. А побывать в семье ему очень хотелось, и он опять пришел со старыми страницами, надеясь, что Мария Карловна их забыла. Он просунул листки в черную щель и сел на лестнице, проклиная себя за безволие. Голос непреклонной супруги прозвучал из-за двери:
-- Ты ошибся, Саша, и принес мне старье. Спокойной ночи! Новый кусок принесешь завтра.
Дверь захлопнулась.
-- Машенька, пусти, я очень устал и хочу спать. Пусти меня, Маша... Голос Куприна дрожал.
Ответом было молчание. Он сидел на ступеньке, обхватив голову руками, и беззвучно плакал.
-- Какая ты жестокая... безжалостная...
Куприн поднялся и медленно пошел вниз.

"Папа много водки пьет, его за это мама бьет..."

Прежде чем решиться на окончательный разрыв, Куприн длительное время топил боль в алкоголе. Его четырехлетняя дочь Лида однажды, в присутствии многочисленных гостей и отца, исполнила частушку собственного сочинения:

У меня есть папа,
У меня есть мама.
Папа много водки пьет,
Его за это мама бьет...

Именно в это время родилась легенда о Куприне, как о пьянице, дебошире и гуляке. Нелюбимый и слабовольный, он превратился в ресторанного завсегдатая, обзавелся сомнительными друзьями и почти все вечера проводил в кабаках или на ипподроме. О его пьяных выходках писали все бульварные газеты. Куприн облил горячим кофе такого-то, выбросил из окна на улицу такого-то, выкрасил зеленой масляной краской голову такому-то, кинул в ресторане "Норд" в бассейн со стерлядью такого-то, на банкете такого-то вскочил в пьяном угаре на стол и раскрошил ногами все тарелки со снедью...

Эти беспробудные хмельные годы аукнутся позднее: пышущий здоровьем и физической силой Куприн к концу жизни превратится в жалкого и больного человека, почти маразматика. Но это будет потом, а пока... Пока все будет продолжаться до того дня, когда его, погибающего, не спасет молодая и любящая его девушка, няня и воспитательница его дочери, Лиза Гейнрих. Она сумеет уговорить его перестать пить и отправиться на лечение в Финляндию. Лиза Гейнрих станет для него настоящим ангелом-хранителем.

Благодаря ей, ее душевной мягкости и доброте, Куприн вернется к творчеству и познает наконец радость спокойной семейной жизни.

"Женщина -- это последний сосуд..."

Перу Куприна принадлежит немало замечательных рассказов и повестей. В этом ряду явно выделяется одно небольшое произведение, "Гранатовый браслет"... Когда-то давно, в пору молодости, кто-то рассказал ему странную историю о влюбленном фанатике, который многие годы забрасывал свою возлюбленную -- замужнюю женщину -- любовными письмами и подарками. Письма были плоскими, а подарки -- безвкусными.

И конец истории был скорее поводом для практики психиатра. Но Куприн вдохновился услышанным рассказом. И через несколько лет написал повесть, за которую получил тысячу критических уколов от собратьев по перу. И -- тысячу благодарных писем от читательниц.

"Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоей походки. Сладкой грустью, тихой, прекрасной грустью обвеяны мои последние воспоминания. Но я не причиню тебе горя. Я ухожу один, молча, так угодно было Богу и судьбе, "Да святится имя твое"...". Это цитата из "Гранатового браслета". В конце жизни, в Париже, полубольной Куприн каждый вечер, сидя в кафе, писал длинные любовные письма к неизвестной молодой женщине, в которую он, седой старый писатель, вдруг отчаянно и безнадежно влюбился. Писал, но не отсылал адресату. В этих письмах часто повторялась та самая строка из "Гранатового браслета" -- "Да святится имя твое"... Очевидцы рассказывали, что лицо его в эти минуты чудесным образом преображалось: резкие черты разглаживались, взгляд становился светлее и умиротвореннее, а на губах, обычно всегда сурово сжатых, начинала играть легкая улыбка...

"Женщина, -- сказал Гете, -- это последний сосуд, который мы заполняем нашей тоской по идеалу". Он так и не подошел, так и не познакомился, так и не открылся ей. Он был счастлив уже одним только фактом ее существования.

Биография

Александр Иванович Куприн родился 26 августа (8сентября) 1870 года в захолустном городке Наровчате Пензенской губерни. Отца своего,Ивана Ивановича Куприна (1834—-1871), умершего от холеры, когда мальчику был всего год, Куприн не помнил. В 1874 году он переезжает с матерью в Москву и поселяется в общей палате вдовьего дома (Сиротский пансион).

Во вдовьем доме он, по крайней мере, не был оторван от матери. Вообще в формировании личности Куприна громадную роль сыграла мать, которая в глазах ребенка безраздельно заняла место «верховного существа». Любовь Алексеевна Куприна, так звали его мать, урождённая княжна Куланчакова, «обладала сильным, непреклонным характером и высоким благородством». Натура энергичная, волевая и даже с оттенком деспотизма в характере, она обладала к тому же, по словам Куприна, редким «инстинктивным вкусом» и тонкой наблюдательностью. И у шестидесятилетнего Куприна образ матери вызывает восторженные признания. В 1876 году из-за тяжелого материального положения Любовь Алексеевна была вынуждена отдать сына в сиротское училище. Семилетний мальчик надел первую в своей жизни форму — парусиновые панталоны и парусиновую рубашку, обшитую вокруг ворота и вокруг рукавов форменной кумачовой лентой". Казенная обстановка причиняла мальчику жестокие страдания.

Но это было только начало. В 1880 году он сдал вступительные экзамены во Вторую московскую военную гимназию, которая два года спустя была преобразована в кадетский корпус. И снова форма: «Чёрная суконная курточка, без пояса, с синими погонами, восемью медными пуговицами в один ряд и красными петлицами на воротнике». Он не мог мириться с жесткой дисциплиной и казарменной воспитательной системой.

Осенью 1888 года Куприн поступил в Третье Александровское юнкерское училище в Москве. И оно приняло в свои стены уже не тщедушного, неуклюжего подростка, а крепкого юношу, ловкого гимназиста, юнкера, без меры дорожащего честью своего мундира, неутомимого танцора, пылко влюбляющегося в каждую хорошенькую партнёршу по вальсу.

Уже в кадетском корпусе родилась настоящая, глубокая любовь будущего писателя к литературе. Среди бездарных, по его мнению, педагогов счастливым исключением оказался литератор Цуханов. К этому времени и сам Куприн начинает пробовать свои силы в поэзии. Сохранилось его несколько очень несовершенных ученических опытов 1883 ?1887 годов. Уже будучи в юнкерском училище, Куприн впервые выступит в печати. Познакомившись с поэтом Л. И. Пальминым, он опубликовал в журнале «Русский сатирический листок» рассказ «Последний дебют» (1889. Но этот рассказ не был слишком удачен. 10 августа 1890 года, окончил «по первому разряду» Александровское училище, подпоручик Куприн отправился в 46-й пехотный Днепровский полк, квартировавший в городишке Проскурове Подольской губернии, — он и сам не относился серьёзно к своему «писательству».

В 1893 году молодой подпоручик заканчивает повесть «Впотьмах», рассказы «Лунной ночью» и «Дознание». Казарменные будни в Днепровском полку становятся для Куприна все более невыносимыми.

Событием, несколько отсрочившим крепнущее стремление Куприна покинуть военную службу, было серьёзное увлечение девушкой. Заштатный подпоручик, с его сорока восемью рублями жалованья, не был подходящей партией. Отец девушки давал согласие на брак лишь в том случае, если Куприн поступит в Академию генерального штаба. И вот осенью 1893 года он выезжает в Петербург сдавать экзамены. В столице Куприн сидел без денег, на одном чёрном хлебе, скрывая свою свирепую нищету.

В разгар экзаменов по распоряжению командующего Киевским военным округом генерала Драгомирова Куприн был отозван в полк. Причиной послужило его столкновение на пути в Петербург с околоточным надзирателем (полицейским), грубая назойливость которого закончилась для него вынужденным купанием в Днепре. Вернувшись в полк, Куприн подает прошение об отставке, получает её и к осени 1894 года оказывается в Киеве. Он много печатается в местных и провинциальных газетах («Киевском слове», «Киевлянине», «Волыни»), пишет рассказы, очерки, заметки. Итогом этого беспокойного полуписательского, полурепортерского прозябания были два сборника: очерки «Киевские типы» (1896) и рассказы «Миниатюры» (1897).

Репортерская работа в киевских газетах — судебная и полицейская хроника, писание фельетонов — была главной литературной школой Куприна. К репортерству он навсегда сохранил теплое отношение.

И когда в 1896 году, поступив заведующим учетом кузницы и столярной мастерской (на один из крупнейших сталелитейных и рельсопрокатных заводов Донецкого бассейна), Куприн пишет цикл очерков о положении рабочих, одновременно с ними складываются контуры первого крупного произведения-повести «Молох». Так начинается стремительный творческий расцвет Куприна, создавшего на стыке двух веков едва ли не все самые значительные свои произведения. Талант Куприна, недавно ещё разменивавшийся на ниве дешёвой беллетристики, обретает уверенность и силу. Вслед за «Молохом» появляются произведения, выдвинувшие писателя в первые ряды русской литературы. «Прапорщик армейский» (1897), «Олеся» (1898) и затем, уже в начале XX столетия, — «В цирке» (1901), «Конокрады» (1903), «Белый пудель» (1903) и повесть «Поединок» (1905).

В 1901 году Куприн приезжает в Петербург. Позади годы скитаний, калейдоскоп причудливых профессий, неустроенная жизнь. В Петербурге перед писателем открыты двери редакций наиболее популярных тогдашних «толстых» журналов — «Русского богатства» и «Мира Божьего». В 1897 году Куприн познакомился с И. А. Буниным, несколько позднее — с А. П. Чеховым, а в ноябре 1902 года — с М. Горьким, давно уже пристально следившим за молодым писателем. Приезжая в Москву, Куприн посещает основанное Н. Д. Телешовым литературное объединение «Среда», сближается с широкими писательскими кругами. Руководимое М. Горьким демократическое издательство «Знание» выпускает в 1903 году первый том купринских рассказов, положительно встреченных критикой.

Среди петербургской интеллигенции особенно сближается Куприн с руководителями журнала «Мир Божий» — редактором его, историком литературы Ф. Д. Батюшковым, критиком и публицистом А. И. Богдановичем и издательницей А. А. Давыдовой, высоко ценившей талант Куприна. В 1902 году писатель женится на дочери Давыдовой, Марии Карловне. Некоторое время он деятельно сотрудничает в «Мире Божьем» и как редактор, а также печатает там ряд своих произведений: «В цирке», «Болото» Накануне первой революции складывается крупнейшее произведение писателя — повесть «Поединок».

В течение первого десятилетия 1900-х годов талант Куприна достигает наивысшего расцвета. В 1909 году писатель получил за три тома художественной прозы академическую Пушкинскую премию, поделив её с И. А. Буниным. В 1912 году в издательстве А. Ф. Маркса выходит собрание его сочинений в приложении к популярному журналу «Нива».

После разгрома первой русской революции у него заметно падает интерес к политической жизни страны. Не было и прежней близости к М. Горькому. Свои новые произведения Куприн помещал не в выпусках «Знания», а в «модных» альманахах. Если говорить об известности Куприна — писателя, то она в эти годы все продолжает расти, достигая своей высшей точки.

Литературному труду Куприна мешала постоянная нехватка денег, к тому же прибавились и семейные заботы. После поездки в 1907 году в Финляндию он женился вторично, на племяннице Д. Н. Мамина-Сибиряка, Елизавете Морицовне Гейнрих. Росла семья, а вместе с ней — долги. Поневоле на вершине своей литературной славы писатель вынужден был возвращаться к молниеносным темпам чернорабочей журналистики времён своей неустроенной киевской жизни. В таких условиях работал он над созданием большой повести «Яма».

В начале Первой мировой войны Куприн вновь надел мундир поручика. Демобилизовавшись по состоянию здоровья, он организует на личные средства в своём гатчинском доме военный госпиталь. В эту пору Куприн пишет ряд патриотических статей.

Февральскую революцию Куприн встретил восторженно. Из Гельсингфорса он немедленно выехал в Петроград, где вместе с критиком П. Пильским некоторое время редактировал эсеровскую газету "Свободная Россия". В его художественных произведениях этой поры (рассказы "Храбрые беглецы", "Сашка и Яшка", "Гусеница", "Звезда Соломона") нет прямых откликов на бурные события, переживаемые страной. Во время Октябрьской революции Куприн публикуется в буржуазных газетах "Эра", "Петроградский листок", "Эхо", "Вечернее слово", выступает с политическими статьями "Пророчество", "Сенсация", "У могилы" (памяти видного большевика М. М. Володарского, убитого эсером), "Памятники" и т. д. Критикует планы Ленина по преобразованию России. Летом 1920 года он оказывается в Париже. Там его литературное творчество практически прекращается.

Только в 1927 году вышел сборник Куприна "Новые повести и рассказы". Вслед за этим сборником появились книги "Купол св. Исаакия Далматского" (1928) и "Елань" (1929). Рассказы, публиковавшиеся в газете "Возрождение" в 1929 - 1933 годах, входят в сборники "Колесо времени" (1930) и "Жанета" (1932 - 1933). С 1928 года Куприн печатает главы из романа "Юнкера", вышедшие отдельным изданием в 1933 году.

Очень скучал по Родине. Писатель твердо решил вернуться в Россию. Предотъездные хлопоты держались семьей Куприна в глубокой тайне. Александр Иванович очень волновался. И уже 31 мая 1937 года Москва встретила писателя. Вся страна тотчас же узнала о его приезде.

Однако это уже был совсем не тот Куприн, каким его помнили современники. Уехал он крепким и сильным, а вернулся совсем больным, беспомощным. Тем не менее Куприн надеялся написать о новой России. Он поселился в голицынском Доме творчества писателей, где его навещали старые друзья, журналисты и просто почитатели его таланта. В конце декабря 1937 года писатель переехал в Ленинград.

Умер в ночь на 25 августа 1938 года после тяжёлой болезни (рак языка). Похоронен в Ленинграде, на Литераторских мостках, рядом с могилой Тургенева.

Биография (ru.wikipedia.org)

Родился 26 августа 1870 года в уездном городе Наровчате Пензенской губернии в семье мелкого чиновника Ивана Ивановича Куприна (1834—1871), умершего через год после рождения сына. Мать, Любовь Алексеевна (1838—1910) (из семьи татарских князей Кулунчаковых), от которой, как писал Паустовский, он унаследовал свой монгольский тип внешности, после смерти мужа переехала в Москву, где прошло детство и отрочество будущего писателя. С шести лет мальчик был отдан в Московский Разумовский пансион (сиротский), откуда вышел в 1880 году. В том же году поступил во Второй Московский кадетский корпус.

После окончания учения продолжил военное образование в Александровском военном училище (1888—1890). Впоследствии опишет свою «военную юность» в повестях «На переломе (Кадеты)» и в романе «Юнкера». Уже тогда мечтал стать «поэтом или романистом».

Первым литературным опытом Куприна были стихи, оставшиеся неопубликованными. Первое произведение, увидевшее свет, — рассказ «Последний дебют» (1889).

В 1890 году, окончив военное училище, Куприн в чине подпоручика был зачислен в 46-й Днепровский пехотный полк, стоявший в Подольской губернии. Офицерская жизнь, которую он вёл в течение четырёх лет, дала богатый материал для его будущих произведений. В 1893—1894 годах в петербургском журнале «Русское богатство» вышли его повесть «Впотьмах» и рассказы «Лунной ночью» и «Дознание». Жизни русской армии посвящена серия рассказов: «Ночлег» (1897), «Ночная смена» (1899), «Поход». В 1894 году Куприн вышел в отставку и переехал в Киев, не имея никакой гражданской профессии и имея малый жизненный опыт. В следующие годы много странствовал по России, перепробовав множество профессий, жадно впитывая жизненные впечатления, которые стали основой его будущих произведений.

В 1890-е годы опубликовал очерк «Юзовский завод» и повесть «Молох», рассказ «Лесная глушь», повести «Олеся» и «Кэт» («Прапорщик армейский»), в 1901 году — рассказ «Оборотень».

В эти годы Куприн познакомился с Буниным, Чеховым и Горьким. В 1901 году переехал в Петербург[1], начал работать секретарем «Журнала для всех», женился на Марии Карловне Давыдовой, родилась дочь Лидия. В петербургских журналах появились рассказы Куприна: «Болото» (1902); «Конокрады» (1903); «Белый пудель» (1903). В 1905 году вышло наиболее значительное его произведение — повесть «Поединок», имевшая большой успех. Выступления писателя с чтением отдельных глав «Поединка» стали событием культурной жизни столицы. Его произведения этого времени были весьма благонравны: очерк «События в Севастополе» (1905), рассказы «Штабс-капитан Рыбников» (1906), «Река жизни», «Гамбринус» (1907). В 1907 году женился вторым браком на сестре милосердия Елизавете Морицовне Гейнрих, родилась дочь Ксения.

Творчество Куприна в годы между двумя революциями противостояло упадочным настроениям тех лет : цикл очерков «Листригоны» (1907—1911), рассказы о животных, рассказы «Суламифь», «Гранатовый браслет» (1911). Его проза стала заметным явлением русской литературы начала века.

В 1915 году Куприн завершает работу над повестью «Яма», в которой рассказывает о жизни проституток в российских публичных домах. Повесть подверглась осуждению за излишний, по мнению критиков, натурализм.

После Октябрьской революции писатель не принял политику военного коммунизма, красный террор, он испытал страх за судьбу русской культуры. В 1918 году пришёл к Ленину с предложением издавать газету для деревни — «Земля». Работал в издательстве «Всемирная литература», основанном Горьким.

Осенью 1919 года, после поражения Северо-Западной армии эмигрировал за границу. Семнадцать лет, которые писатель провёл в Париже, вопреки мнению советского литературоведения, были плодотворным периодом[2]. Согласно версии советского литературоведения, чуть ли не насильно мобилизованный белыми и оказавшийся в эмиграции по недоразумению Куприн не написал за границей ничего стоящего. На самом деле освобождённый от военной службы по состоянию здоровья пятидесятилетний Куприн пошёл в белую армию добровольцем, об офицерах Северо-Западной армии он писал: «В офицерском составе уживались лишь люди чрезмерно высоких боевых качеств. В этой армии нельзя было услышать про офицера таких определений, как храбрый, смелый, отважный, геройский и так далее. Было два определения: „хороший офицер” или, изредка, — „да, если в руках”». Видя в борьбе с большевиками свой долг, он гордился службой в этой армии, смог бы — пошёл бы в строй, на позиции. Как дорогую реликвию в эмиграции он хранил полевые погоны поручика и трёхцветный угол на рукав, сшитый Елизаветой Морицевной. После поражения, уже побывавший в тюрьме и в заложниках, он спасал себя и свою семью от террора. Диктатуру как форму власти писатель не принял, Советскую Россию называл Совдепией. В годы эмиграции Куприн пишет три большие повести, много рассказов, статей и эссе. Его проза заметно посветлела. Если «Поединок» сводит образ благородного царского офицера почти до уровня офицера современного, то «Юнкера» наполнены духом русской армии, непобедимым и бессмертным. «Я хотел бы, — говорил Куприн, — чтобы прошлое, которое ушло навсегда, наши училища, наши юнкеры, наша жизнь, обычаи, традиции остались хотя бы на бумаге и не исчезли не только из мира, но даже из памяти людей. „Юнкера” — это моё завещание русской молодёжи».[3]

В ночь на 25 августа 1938 года умер после тяжёлой болезни. Похоронен в Ленинграде, на Литераторских мостках, рядом с могилой Тургенева.

Творчество

Повести и романы

1892 — «Впотьмах»
1896 — «Молох»
1897 — «Прапорщик армейский»
1898 — «Олеся»
1900 — «На переломе» (Кадеты)
1905 — «Поединок»
1907 — «Гамбринус»
1908 — «Суламифь»
1909—1915 — «Яма»
1911 — «Гранатовый браслет»
1913 — «Жидкое солнце»
1917 — «Звезда Соломона»
1928 — «Купол св. Исаакия Далматского»
1929 — «Колесо времени»
1928—1932 — «Юнкера»
1933 — «Жанета»

Рассказы

1889 — «Последний дебют»
1892 — «Психея»
1893 — «Лунной ночью»
1894 — «Дознание», «Славянская душа», «Куст сирени», «Негласная ревизия», «К славе», «Безумие», «На разъезде», «Аль-Исса», «Забытый поцелуй», «О том, как профессор Леопарди ставил мне голос»
1895 — «Воробей», «Игрушка», «В зверинце», «Просительница», «Картина», «Страшная минута», «Мясо», «Без заглавия», «Ночлег», «Миллионер», «Пиратка», «Лолли», «Святая любовь», «Локон», «Столетник», «Жизнь»
1896 — «Странный случай», «Бонза», «Ужас», «Наталья Давыдовна», «Полубог», «Блаженный», «Кровать», «Сказка», «Кляча», «Чужой хлеб», «Друзья», «Марианна», «Собачье счастье», «На реке»
1897 — «Сильнее смерти», «Чары», «Каприз», «Первенец», «Нарцисс», «Брегет», «Первый встречный», «Путаница», «Чудесный доктор», «Барбос и Жулька», «Детский сад», «Allez!»
1898 — «Одиночество»
1899 — «Ночная смена», «Счастливая карта», «В недрах земли»
1900 — «Дух века», «Погибшая сила», «Тапер», «Палач»
1901 — «Сентиментальный роман», «Осенние цветы», «По заказу», «Поход», «В цирке», «Серебряный волк»
1902 — «На покое», «Болото»
1903 — «Трус», «Конокрады», «Как я был актёром», «Белый пудель»
1904 — «Вечерний гость», «Мирное житие», «Угар», «Жидовка», «Брильянты», «Пустые дачи», «Белые ночи», «С улицы»
1905 — «Чёрный туман», «Жрец», «Тост», «Штабс-капитан Рыбников»
1906 — «Искусство», «Убийца», «Река жизни», «Счастье», «Легенда», «Демир-Кая», «Обида»
1907 — «Бред», «Изумруд», «Мелюзга», «Слон», «Сказочки», «Механическое правосудие», «Исполины»
1908 — «Морская болезнь», «Свадьба», «Последнее слово»
1910 — «По-семейному», «Леночка», «В клетке зверя»
1911 — «Телеграфист», «Начальница тяги», «Королевский парк»
1912 — «Травка», «Чёрная молния»
1913 — «Анафема», «Слоновья прогулка»
1914 — «Святая ложь»
1917 — «Сашка и Яшка», «Храбрые беглецы»
1918 — «Пегие лошади»
1920 — «Лимонная корка», «Сказка»
1923 — «Однорукий комендант», «Судьба»
1925 — «Ю-ю»
1926 — «Дочь великого Барнума»
1927 — «Синяя звезда»
1928 — «Инна»
1929 — «Скрипка Паганини»
1933 — «Ночная фиалка»
1934 — «Последние рыцари»

Очерки

1897 — «Киевские типы»
1899 — «На глухарей»
1895—1897 — цикл очерков
* «Студент-драгун»
* «Днепровский мореход»
* «Будущая Патти»
* «Лжесвидетель»
* «Певчий»
* «Пожарный»
* «Квартирная хозяйка»
* «Босяк»
* «Вор»
* «Художник»
* «Стрелки»
* «Заяц»
* «Доктор»
* «Ханжушка»
* «Бенефициант»
* «Поставщик карточек»
1900 — Путевые картинки:
* От Киева до Ростова-на-Дону
* От Ростова до Новороссийска. Легенда о черкесах. Тоннели.
1901 — «Царицынское пожарище»
1905 — «События в Севастополе»; «Сны»
1908 — «Немножко Финляндии»
1907—1911 — цикл очерков «Листригоны»
1909 — «Не трогайте нашего языка». О русскоязычных писателях-евреях. (Письмо А. И. Куприна Ф. Д. Батюшкову от 18 марта 1909 г. Хранится в Отделе рукописей Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. Фонд 20, ед. хран. 15.125.ХСб 1.)

Библиография

* А. И. Куприн. Полное собрание сочинений в восьми томах. — Санкт-Петербург: «Издание А. Ф. Маркса», 1912 г.
* А. И. Куприн. Полное собрание сочинений в девяти томах. — Санкт-Петербург: «Издание А. Ф. Маркса», 1912 г.
* А. И. Куприн. Рассказы. — Ленинград: «Ленинградское газетно-журнальное и книжное издательство», 1951 г.
* А. И. Куприн. Собрание сочинений в 6 томах. — Москва: «Государственное издательство Художественной литературы», 1958 г.
* А. И. Куприн. Собрание сочинений в пяти томах. — Москва: «Правда», 1982 г.
* А. И. Куприн. Париж интимный. — Москва: «Эксмо», 2006 г. — ISBN 5-699-17615-2

Экранизации

1914 — Трус
1915 — Яма, режиссёр М. Мартов
1915 — Поединок
1936 — Первый день, режиссёр Александр Такайшвили
1955 — Белый пудель, режиссёры Марианна Рошаль, Владимир Шредель
1956 — Колдунья — (фр. La Sorciere), режиссёр: Андре Мишель. В гл. роли Марина Влади
1957 — Поединок, режиссёр Владимир Петров
1960 — Анафема, режиссёр Сергей Гиппиус
1964 — Гранатовый браслет, режиссёр Абрам Роом
1969 — Девочка и слон, режиссёр Леонид Амальрик
1970 — Олеся, режиссёр Борис Ивченко
1982 — Шурочка, режиссёр Иосиф Хейфиц
1984 — И вот пришёл Бумбо…, режиссёр Надежда Кошеверова
1985 — Любимец публики, режиссёры Александр Згуриди, Нана Клдиашвили
1990 — Яма, режиссёр Светлана Ильинская
1993 — Желание любви (по мотивам «Впотьмах»), режиссёр Виктор Георгиев
1990 — Гамбринус, режиссёр Дмитрий Месхиев
1997 — Брегет, режиссёр Виталий Ованесов
2005 — Мелюзга, режиссёр Владимир Морозов
2007 — Юнкера, режиссёр Игорь Черницкий

Увековечивание памяти

* Именем Куприна названы улица (в 1966 г.) и библиотека в Пензе.
* В селе Наровчат Пензенской области, на родине Куприна, 8 сентября 1981 года открыт единственный в мире дом-музей Куприна и установлен первый в России памятник писателю (мраморный бюст работы скульптора В. Г. Курдова). В открытии музея и памятника принимала участие дочь писателя — Ксения Александровна Куприна (1908—1981)[4].
* В Гатчине имя Куприна носят центральная городская библиотека (с 1959 года)[5] и одна из улиц микрорайона Мариенбург (с 1960 года). Также в 1989 году в городе установлен бюст-памятник Куприну работы скульптора В. В. Шевченко[6].
* В Киеве, на доме № 4 по ул. Сагайдачного (Подол, бывшая Александровская), где в 1894—1896 годах жил писатель, в 1958 году была открыта мемориальная доска. Именем Куприна названа улица в Киеве.
* В Санкт-Петербурге на месте ресторана «Вена», в котором часто бывал А.И.Куприн, находится мини-отель «Старая Вена»[7], один из номеров которого полностью посвящён писателю. Там же находятся раритетные дореволюционные издания его книг и множество архивных фотографий.
* В 1990 году в Балаклаве было установлено мемориальное обозначение в районе дачи Ремизова, на которой дважды жил Куприн. В 1994 году имя писателя получила балаклавская библиотека № 21 на набережной. В мае 2009 года был открыт памятник Куприну скульптора Станислава Александровича Чижа.
* В Коломне писателю установлена мемориальная доска.

Примечания

1. Адреса А. И. Куприна в Санкт Петербурге
2. Карасёв А. Завещание поручика Куприна // Новый мир. 2010. № 4.
3. Карасёв А. Там же.
4. Музей А. И. Куприна в Наровчате (Пензенская область)
5. Из истории библиотеки. Центральная городская библиотека имени А. И. Куприна. Архивировано из первоисточника 24 августа 2011. Проверено 21 сентября 2009.
6. А.И. Куприн – Гатчина – Эстония – эмиграция. Проверено 21 сентября 2009.
7. "Старая Вена". Архивировано из первоисточника 31 мая 2012.

Дата публикации на сайте: 17 декабря 2012.