Мудрые мысли

Франсуа VI де Ларошфуко (фр. Francois VI, duc de La Rochefoucauld)

(15 сентября 1613, Париж — 17 марта 1680, Париж)

Знаменитый французский писатель и философ-моралист, принадлежавший к южнофранцузскому роду Ларошфуко.

Цитата: 528 - 544 из 912

Наше здравомыслие так же подвластно случаю, как и богатство.
(«Максимы»)

Наше раскаяние — это обычно не столько сожаление о зле, которое совершили мы, сколько боязнь зла, которое могут причинить нам в ответ.
(«Максимы»)

Наше самолюбие больше страдает, когда порицают наши вкусы, чем когда осуждают наши взгляды.
(«Максимы»)

Наши враги в суждениях о нас гораздо ближе к истине, чем мы сами.

Наши добродетели - это чаще всего искусно перенаряженные пороки.

Наши поступки подобны строчкам буриме: каждый связывает их с чем ему заблагорассудится.
(«Максимы»)

Наши поступки словно бы рождаются под счастливой или несчастной звездой; ей они и обязаны большей частью похвал или порицаний, выпадающих на их долю.
(«Максимы»)

Наши прихоти куда причудливее прихотей судьбы.
(«Максимы»)

Наши страсти часто являются порождением других страстей, прямо им противоположных: скупость порой ведет к расточительности, а расточительность — к скупости; люди нередко стойки по слабости характера и отважны из трусости.
(«Максимы»)

Не будь у нас недостатков, нам было бы не так приятно подмечать их у ближних.
(«Максимы»)

Не бывает женщин, изменивших однажды — бывают не изменившие ни разу.

Не бывает обстоятельств столь несчастных, чтобы умный человек не мог извлечь из них какую-нибудь выгоду, но не бывает и столь счастливых, чтобы безрассудный не мог обратить их против себя.
(«Максимы»)

Не всякий человек, познавший глубины своего ума, познал глубины своего сердца.
(«Максимы»)

Не всякий, кто платит долги благодарности, имеет право считать себя на этом основании благодарным человеком.
(«Максимы»)

Не давая нашим друзьям заглянуть в самую глубину нашего сердца, мы это делаем не столько из недоверия к ним, сколько из недоверия к самим себе.

Не доброта, а гордость (гордыня) побуждает нас читать наставления людям, совершившим проступки; мы укоряем их не столько для того, чтобы исправить, сколько для того, чтобы убедить в нашей собственной непогрешимости.

Не доброта, а гордость обычно побуждает нас читать наставления людям, совершившим проступки.