Мудрые мысли
(15 сентября 1613, Париж — 17 марта 1680, Париж)
Знаменитый французский писатель и философ-моралист, принадлежавший к южнофранцузскому роду Ларошфуко.
Цитата: 426 - 442 из 912
Мы всегo боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как будто награждены бессмертием.
Мы всегда любим тех, кто восхищается нами, но не всегда любим тех, кем восхищаемся мы.
Мы всегда побаиваемся показаться на глаза того, кого любим, после того, как нам случилось приволокнуться на стороне.
(«Максимы»)
Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как будто награждены бессмертием.
(«Максимы»)
Мы вступаем в различные возрасты нашей жизни точно новорожденные, не имея за плечами никакого опыта, сколько бы нам ни было лет.
(«Максимы»)
Мы выиграли бы в глазах людей, если бы являлись им такими, какими мы всегда были и есть, а не прикидывались такими, какими никогда не были и не будем.
(«Максимы»)
Мы =и не представляем себе, на что могут нас толкнуть наши страсти.
(«Максимы»)
Мы иногда теряем людей, о которых не столько жалеем, сколько печалимся; однако бывает и так, что мы нисколько не печалимся, хотя и жалеем об утрате.
(«Максимы»)
Мы легко забываем свои ошибки, когда они известны лишь нам одним.
(«Максимы»)
Мы легко забываем свою вину, если она только нам одним известна.
Мы любим больше сам факт дарения, чем тех, кому мы дарим.
Мы любим осуждать людей за то, за что они осуждают нас.
(«Максимы»)
Мы любим похваляться тем, что никогда не скучаем; тщеславие не позволяет нам признать, что в обществе нас могут счесть плохими собеседниками.
(«Максимы»)
Мы менее стараемся быть счастливыми, чем казаться такими.
Мы можем казаться значительными, занимая положение, которое ниже наших достоинств, но мы нередко кажемся ничтожными, занимая положение, слишком для нас высокое.
(«Максимы»)
Мы находим несколько решений одного и того же вопроса не столько потому, что наш ум очень плодовит, сколько потому, что он не слишком прозорлив и, вместо того чтобы остановиться на самом лучшем решении, представляет нам без разбора все возможности сразу.
Мы не дерзаем огульно утверждать, что у нас совсем нет пороков, а у наших врагов совсем нет добродетелей, но в каждом отдельном случае мы почти готовы этому поверить.
(«Максимы»)