Мудрые мысли

Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)

(3 сентября 1941, Уфа, СССР — 24 августа 1990, Нью-Йорк, США)

Русский писатель и журналист.

Цитата: 103 - 119 из 468

...Дело было в пивной. Привязался ко мне незнакомый алкаш.
— Какой, — спрашивает, — у тебя рост?
— Никакого, — говорю.
(Поскольку этот вопрос мне давно надоел.)
Слышу:
— Значит, ты пидараст?!
— Что-о?!
— Ты скаламбурил, — ухмыльнулся пьянчуга, — и я скаламбурил!
(«Записные Книжки»)

Демократию надо внедрять любыми средствами. Вплоть до атомной бомбы
(«Иностранка»)

Деньги — это свобода, пространство, капризы… Имея деньги, так легко переносить нищету…

Джаз — это мы сами в лучшие наши часы.

Джаз — это стилистика жизни... Джазовый музыкант не исполнитель. Он — творец, созидающий на глазах у зрителей свое искусство — хрупкое, мгновенное, неуловимое, как тень падающих снежинок... Джаз — это восхитительный хаос, основу которого составляют доведенные до предела интуиция, вкус и чувство ансамбля... Джаз — это мы сами в лучшие наши часы. То есть, когда в нас соседствует душевный подъем, бесстрашие и откровенность...
(«Довлатов и окрестности»)

Дима был хорошим человеком. Пороки его заключались в отсутствии недостатков. Ведь недостатки, как известно, привлекают больше, чем достоинства. Или, как минимум, вызывают более сильные чувства.
(«Иностранка»)

Для нас это загадочные люди с транзисторами. Мы их не знаем. Однако на всякий случай презираем и боимся.

До нашего рождения — бездна. И после нашей смерти — бездна. Наша жизнь — лишь песчинка в равнодушном океане бесконечности. Так попытаемся хотя бы данный миг не омрачать унынием и скукой! Попытаемся оставить царапину на земной коре. А лямку пусть тянет человеческий середняк. Всё равно он не совершает подвигов. И даже не совершает преступлений…
(«Чемодан»)

- До чего красивые жены у моих приятелей!

Долги — единственное, что по-настоящему связывает тебя с людьми.

Долгое время я искренне считал, что мама всем блюдам на свете предпочитает картошку. Здесь, в Нью-Йорке, окончательно выяснилось, что это не так.
(«Наши»)

Дочку мы почти не воспитывали, только любили.

Дружок мой на ассенизационном грузовике работал. Выгребал это самое дело. И была у него подруга, шибко грамотная. *Запах, — говорит, — от тебя нехороший*. А он-то что может поделать? *Зато, — говорит, — платят нормально*. *Шел бы в такси*, — она ему говорит. *А какие там заработки? С воробьиный пуп?*... Год проходит. Нашла она себе друга. Без запаха. А моему дружку говорит: *Все. Разлюбила. Кранты...* Он, конечно, переживает. А у тех — свадьба. Наняли общественную столовую, пьют, гуляют... Дело к ночи... Тут мой дружок разворачивается на своем говновозе, пардон... Форточку открыл, шланг туда засунул и врубил насос... А у него в цистерне тонны четыре этого самого добра... Гостям в аккурат по колено. Шум, крики, вот тебе и *Горько!*... Милиция приехала... Общественную столовую актировать пришлось. А дружок мой получил законный семерик...
(«Компромисс»)

Друзья оказались тремя сравнительно молодыми женщинами.

Дядя Хорен прожил трудную жизнь. До войны он где-то заведовал снабжением. Потом обнаружилась растрата — миллион.
Суд продолжался месяц.
— Вы приговорены, — торжественно огласил судья, — к исключительной мере наказания — расстрелу!
— Вай! — закричал дядя Хорен и упал на пол.
— Извините, — улыбнулся судья, — я пошутил. Десять суток условно...
(«Когда-то мы жили в горах»)

Единственная честная дорога - это путь ошибок, разочарований и надежд. Жизнь есть выявление собственным опытом границ добра и зла. Других путей не существует.
(«Заповедник»)

Ему и в голову не приходило, что зло может быть абсолютно сознательным. И даже - принципиальным.