Мудрые мысли

Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)

(3 сентября 1941, Уфа, СССР — 24 августа 1990, Нью-Йорк, США)

Русский писатель и журналист.

Цитата: 69 - 85 из 468

Все ее подруги были замужем. Их положение отличалось стабильностью. У них был семейный очаг. Разумеется, не все ее подруги жили хорошо. Некоторые изменяли своим мужьям. Некоторые грубо ими помыкали. Многоие сами терпели измены. Но при этом — они были замужем. Само наличие мужа делало их полноценными в глазах окружающих. Муж был совершенно необходим. Его следовало иметь хотя бы в качестве предмета ненависти.
(«Иностранка»)

Все люди жестоки по-разному. Мужчины, например, грубят и лгут. Изворачиваются, как только могут. Однако даже самый жестокий мужчина не крикнет тебе:
*Уходи! Между нами все кончено!..*
Что касается женщин, то они произносят все это с легкостью и даже не без удовольствия:
*Уходи! Ты мне противен! Не звони мне больше!..*
Сначала они плачут и рыдают. Потом заводят себе другого и кричат: *Уходи!*
Уходи! Да я такого и произнести не в состоянии...
(«На улице и дома»)

Все мы знаем, что такое боль невысказанных слов. Однако слово высказанное, произнесенное — может не только ранить. Оно может повлиять на твою судьбу. У меня бывало — скажешь человеку правду о нем и тотчас же возненавидишь его за это.

Все талантливые люди пишут разно, все бездарные люди пишут одинаково и даже одним почерком.

Все треплешь языком, а жизнь проходит...

Всем ясно, что у гениев должны быть знакомые. Но кто поверит, что его знакомый — гений?!!
(«Заповедник»)

Всех людей можно разделить на две категории. На две группы. Первая группа — это те, которые спрашивают. Вторая группа — те, что отвечают. Одни задают вопросы. А другие молчат и лишь раздраженно хмурятся в ответ.
Человека, который задает вопросы, я могу узнать на расстоянии километра. Его личность ассоциируется у меня с понятием — неудачник.
(«Филиал»)

Всех людей можно разделить на две категории. На тех, кто спрашивает. И на тех, кто отвечает. На тех, кто задает вопросы. И на тех, кто с раздражением хмурится в ответ.
(«Чемодан»)

Всех писателей можно разделить на две категории. Для одних главное — высказаться. Вторые хотят быть еще и услышанными. Одни жаждут самовыражения, вторые еще и честолюбивы

Всех связывало что-то общее, хотя здесь присутствовали не только евреи. («Заповедник»)

Всех элегантных мужчин у нас почему-то считали латышами.

Встретил я как-то поэта Шкляринского в импортной зимней куртке на меху.
- Шикарная, - говорю, - куртка.
- Да, - говорит Шкляринский, - это мне Виктор Соснора подарил. А я ему
- шестьдесят рублей.
(«Соло на ундервуде»)

Встретил я экономиста Фельдмана. Он говорит:
— Вашу жену зовут Софа?
— Нет, — говорю, — Лена.
— Знаю. Я пошутил. У Вас нет чувства юмора. Вы, наверное, латыш?
— Почему латыш?
— Да я же пошутил. У Вас совершенно отсутствует чувство юмора. Может, к логопеду обратитесь?
— Почему к логопеду?
— Шучу, шучу. Где Ваше чувство юмора?
(«Записные Книжки»)

Всю жизнь я дул в подзорную трубу и удивлялся, что нету музыки. А потом внимательно глядел в тромбон и удивлялся, что ни хрена не видно.

Всю сознательную жизнь меня инстинктивно тянуло к ущербным людям - беднякам, хулиганам, начинающим поэтам.

Вся моя биография есть цепь хорошо организованных случайностей.

— Вы спали? — поинтересовалась Галина.
Я горячо возразил.
Я давно заметил, что на этот вопрос люди реагируют с излишней горячностью. Задайте человеку вопрос: *Бывают ли у тебя запои?* — и человек спокойно ответит — нет. А может быть, охотно согласится. Зато вопрос *Ты спал?* большинство переживает чуть ли не как оскорбление. Как попытку уличить человека в злодействе...
(«Заповедник»)