Мудрые мысли

Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)

(3 сентября 1941, Уфа, СССР — 24 августа 1990, Нью-Йорк, США)

Русский писатель и журналист.

Цитата: 171 - 187 из 468

Казалось бы, люби и все. Гордись, что Бог послал тебе непрошенную милость.
Читая гениальные стихи, не думай, какие обороты больше или меньше удались автору. Бери, пока дают, и радуйся. Благодари судьбу.
Любить эту девушку — все, что мне сотавалось. Разве этого недостаточно? А я все жаловался и роптал. Я напоминал садовника, которые ежедневно вытаскивает цветок из земли, чтобы узнать , прижился ли он.
(«Филиал»)

Как благородно эволюционировало вранье за последние двести лет!
(«Компромисс»)

Как все легкомысленные мужчины, я был не очень злым человеком. Я начинал каяться или шутить

Как все-таки ужасно, что у нас такая ненормальная родина, было бы у нас дома что-то вроде какой-нибудь засраной Италии, как бы мы замечательно жили.

Как известно, в наших газетах только опечатки правдивы.
(«Наши»)

— Как ты? — На букву ха, — отвечает, — в смысле — хорошо…
(«Чемодан»)

Как это ни удивительно, деньги мы все же получили
- Шестнадцать тысяч. Я спросил у Мокера:
- А почему не двадцать? Или не пятнадцать? Мокер ответил, что круглая сумма — это всегда подозрительно. А в шестнадцати тысячах ощущается строгий расчет.
(«Ремесло»)

- Как это прекрасно - иметь хотя бы горсточку собственной земли!

Как-то раз Григорий Борисович отправился за покупками. Лавка находилась в пяти минутах от колонии. Так что не было его около получаса.
За это время случилось вот что. Дети, играя, забежали в четвертое бунгало. Сорвали занавеску. Опрокинули банку с настурциями. Разбросали бумаги.
Писатель вернулся. Через минуту выскочил из дома разъяренный. Он кричал соседям:
— Я буду жаловаться!.. Мои бумаги!.. Есть закон о неприкосновенности жилища! И после этого:
— Как я завидую Генри Торо!..
— Типичный крейзи, — говорили соседи.
— У него, видите ли, ценные бумаги!
— Ценные бумаги! Я вас умоляю, Роза, не смешите меня!
— А главное — Торой укоряет. Мол, не по-божески живете...
(«Ариэль»)

- Какие могут быть гарантии? И что тут говорить о будущем? Это в Союзе только и разговоров, что о будущем. А здесь живешь, и ладно.

- Какой у него телефон?
- Не помню.
- Ну, хотя бы приблизительно?
(«Соло на ундервуде»)

Кающийся грешник хотя бы на словах разделяет добро и зло.

Ключевые должности в российском государстве имеют право занимать ДОСТОЙНЫЕ люди.

...Ко мне застенчиво приблизился мужчина в тирольской шляпе:
— Извините, могу я задать вопрос?
— Слушаю вас.
— Это дали?
— То есть?
— Я спрашиваю, это дали? — Тиролец увлек меня к распахнутому окну.
— В каком смысле?
— В прямом. Я хотел бы знать, это дали или не дали? Если не дали, так и скажите.
— Не понимаю.
Мужчина слегка покраснел и начал торопливо объяснять:
— У меня была открытка… Я — филокартист…
— Кто?
— Филокартист. Собираю открытки… Филос — любовь, картос…
— Ясно.
— У меня есть цветная открытка — *Псковские дали*. И вот я оказался здесь. Мне хочется спросить — это дали?
— В общем-то, дали, — говорю.
— Типично псковские?
— Не без этого.
Мужчина, сияя, отошел…
(«Заповедник»)

Когда смелый молчит - трусливый помалкивает

Когда ты испытываешь смутные ощущения, писать рановато. А когда ты все понял, единственное, что остается — молчать.
(«Филиал»)

Когда храбрый молчит, трусливый помалкивает.
(«Компромисс»)