Мудрые мысли

Ги де Мопассан (фр. Guy de Maupassant, полное имя — Анри-Рене-Альбер-Ги де Мопассан (фр. Henry-Rene-Albert-Guy de Maupassant)

(5 августа 1850, Миромениль (департамент Приморская Сена, Вторая французская республика) - 6 июля 1893, Пасси (Париж, Третья французская республика))

Французский писатель, автор многих знаменитых рассказов, романов и повестей.

Цитата: 154 - 170 из 204

...от Канн, где царит тщеславие, и до Монако, где царит рулетка, в эти края приезжают лишь для того, чтобы пускать пыль в глаза или разоряться, и под этим прекрасным небом, в этом саду цветущих роз и апельсиновых деревьев, люди выставляют напоказ свое пошлое чванство, глупые претензии, низкие вожделения, обнажая натуру человеческую во всем её раболепии, невежестве, наглости и алчности.
(«Жюли Ромэн»)

Печальны были последующие дни, унылые дни в доме, который кажется пустым из-за отсутствия близкого существа, исчезнувшего навеки, дни, когда при виде каждого предмета из обихода умершего ощущаешь укол боли. Поминутно на сердце падает воспоминание и ранит его.
(«Жизнь»)

Печальны были следующие дни, те мрачные дни, когда дом кажется пустым из-за отсутствия близкого существа, исчезнувшего навеки, дни, истерзанные страданиями при каждом взгляде на любой предмет, которым постоянно пользовался умерший. Ежеминутно в сердце возникает какое-нибудь мучительное воспоминание. Вот его кресло, его зонтик, оставшийся в передней, его стакан, не убранный прислугой! И во всех комнатах ещё лежат в беспорядке его вещи: ножницы, перчатки, книга, к страницам которой прикасались его отяжелевшие пальцы, множество мелочей, приобретающих болезненное значение, потому что они напоминают тысячу мелких фактов.
И голос его преследует вас; кажется, будто его слышишь; хочется бежать неведомо куда, уйти от наваждений этого дома.
(«Жизнь»)

Писатель должен интересоваться всем окружающим и описывать как ступени трона, так и менее скользкие ступени кухонь.

Писатель может сделать только одно: честно наблюдать правду жизни и талантливо изображать ее; все прочее - бессильные потуги старых ханжей.

По-настоящему боишься только того, чего не понимаешь.

Порой ему казалось, что однажды он распростер руки и, взлетев ввысь, сжал в объятиях дивную, крылатую мечту, которая вечно парит над нашими надеждами.
(«Сильна как смерть»)

Постарайтесь же меня понять. Брак для меня не цепи, но сотрудничество. Это значит, что мне предоставляется полная свобода действий, что я не обязана отдавать отчет в своих поступках, не обязана докладывать, куда я иду. Я не терплю ни слежки, ни ревности, ни нравоучений. Разумеется, я обязуюсь ничем не компрометировать человека, фамилию которого я буду носить, не ставить его в ложное или смешное положение. Но пусть и он видит во мне не служанку, не кроткую и покорную жену, но союзницу, равную ему во всем. Я знаю, что мои взгляды многим покажутся слишком смелыми, но я от них не отступлю. Вот и все.
(«Милый друг»)

Поцелуй - это лучший способ молчать так, чтобы сказать все.

Почему бы не судить правительства за каждое объявление войны? Если бы народы поняли это... если бы они не позволили убивать себя без всяких причин, если бы они воспользовались оружием, чтобы обратить его против тех, кто им дал его для избиения, — в этот день война умерла бы.

Почему мы так страдаем? Очевидно, потому, что мы рождаемся на свет, чтобы жить не столько для души, сколько для тела. Но мы обладаем способностью мыслить, и наш крепнущий разум не желает мириться с косностью бытия.
(«Милый друг»)

Пресса — руководительница общественного мнения. (доктор Латон, главный врач *Монт-Ориоль»)
(«Монт-Ориоль»)

Природа — наш враг, с природой надо всегда бороться, потому что она постоянно низводит нас на уровень животного.
(«Бесполезная красота»)

Публике принадлежат наши книги, но не наша жизнь.

- Рано ли, поздно ли, а разлучаться приходиться...
(«Жизнь»)

Редкую и, пожалуй, опасную способность представляет эта нервная и болезненная возбудимость эпидермы и всех органов чувств; благодаря ей малейшее ощущение превращается в эмоцию, и в зависимости от температуры ветра, от запахов земли и от яркости дневного освещения вы испытываете страдание, грусть или радость.
Не иметь возможности войти в театральный зал, потому что соприкосновение с толпой вызывает необъяснимое раздражение во всем вашем организме; не иметь возможности проникнуть в бальный зал, потому что пошлое веселье и кружащее движение вальса оскорбляет, возмущает вас; чувствовать себя печальным до слез или беспричинно веселым в зависимости от обстановки комнаты, от цвета обоев, от распределения света в квартире и испытывать порою при сочетаниях некоторых восприятий такое физическое удовлетворение, какого никогда не смогут постичь люди с грубым организмом, — что это, счастье или несчастье?

Реклама — важнейшая проблема нашего времени. Реклама — это бог современной торговли и промышленности. Вне рекламы нет спасения. Однако реклама — это искусство весьма нелегкое, сложное, требующее большого такта Пионеры этого двигателя деловой жизни применяли очень грубые приемы, привлекали внимание публики, так сказать, барабанным боем и пушечной пальбой. Но ведь знаменитый Манжен был только зачинателем. А в наши дни шумиха кажется подозрительной. Кричащие афиши вызывают теперь усмешку, имена, о которых трубят на всех перекрестках, скорее пробудят недоверие, чем любопытство. А между тем нам так или иначе надо привлечь внимание публики, — сначала поразить ее, потом убедить. Искусство рекламы как раз в том и состоит, чтобы найти единственно верный для этого способ, различный для каждого вида товара. (банкир Вильям Андермат, председатель акционерного общества *Водолечебное заведение Монт-Ориоль* в Анвале)
(«Монт-Ориоль»)