Мудрые мысли

Джон Китс (англ. John Keats)

(31 октября 1795, Лондон — 23 февраля 1821, Рим)

Третий (наряду с Байроном и Шелли) великий поэт младшего поколения английских романтиков.

Цитата: 1 - 17 из 33

Ах, женщина! Когда вгляжусь в тебя,
То гордую, то ветрено-простую,
Ребячливо-смешливую, взыскую
Лишь света, что рождает сам себя;
Возможно ль жить, всем сердцем не любя…

Благословенна Англия! Вовек
Другой земли для счастья мне не надо

Блажен король! Но кружка с пивом любого делает счастливым!

Быть одному — вот радость без предела,
Но голос твой еще дороже мне:
И нет счастливей на земле удела,
Чем встретить милый взгляд наедине,
Чем слышать, как согласно и несмело
Два близких сердца бьются в тишине.

В прекрасном - правда,
В правде - красота.

В свой час своя поэзия в природе.

В тиши, неслышимый, незримый,
Я ускользнул из рук любимой,
Бессильных в томности серебряного сна.
Кто скажет, зная их касанье,
Когда безумней обаянье:
Когда она жестока иль нежна?

Как влажен взгляд!
Как ласково уста манят,
Чаруя тонкий слух воображенья!
О, только тот ценить готов
Покой и зрелость нежных слов,
Кто любит без цепей, без пресыщенья.

Их звук, их сладостный закон, -
Как надо мною властен он!
Счастливый этот день рожден для ласки.
Вдали от суеты земной
Я знаю, небо надо мной
Заря оденет в солнечные краски.
Перевод - В. В. Левика

Вот эта теплая рука живая,
Столь пылкая в пожатье благодарном,
Потом, когда она навек застынет
В могиле ледяной, - еще придет
Так нестерпимо сны твои тревожить,
Что ты захочешь собственную кровь
Отдать из жил, лишь бы ее наполнить
Горячей жизнью; вот она - гляди -
Протянута к тебе...

Да правда ли, что умереть - уснуть,
Когда вся жизнь - мираж и сновиденье,
Лишь радостью минутной тешит грудь?
И все же мысль о смерти - нам мученье.

Но человек, скитаясь по земле,
Едва ль покинуть этот мир решиться;
Не думая о горестях и зле,
Он в этой жизни хочет пробудиться.
О смерти

И ты далеко в человечестве.
(And thou art distant in humanity.)

Из поэмы *Эндимион*
x x x
Прекрасное пленяет навсегда.
К нему не остываешь. Никогда
Не впасть ему в ничтожество. Все снова
Нас будет влечь к испытанному крову
С готовым ложем и здоровым сном.
И мы затем цветы в гирлянды вьем,
Чтоб привязаться больше к чернозему
Наперекор томленью и надлому
Высоких душ, унынью вопреки
И дикости, загнавшей в тупики
Исканья наши. Да, назло пороку,
Луч красоты в одно мгновенье ока
Сгоняет с сердца тучи. Таковы
Луна и солнце, шелесты листвы,
Гурты овечьи, таковы нарциссы
В густой траве, где под прикрытьем мыса
Ручьи защиты ищут от жары,
И точно так рассыпаны дары
Лесной гвоздики на лесной поляне.
И таковы великие преданья
О славных мертвых первых дней земли,
Что мы детьми слыхали иль прочли.
(Борис Пастернак.)

Казалось мне, что, если я сумею
Вложить все то, что сердцем разумею,
Ничто с каракуль этих не сотрет
Моей души невидимый налет.

Как часто мне бывала смерть мила…

Когда страшусь я, что сомкнется тьма,
Покуда думы не собрал пером,
Покуда книги, словно закрома,
Созревшим не наполнились зерном;
Когда я вижу ночи звездный лик,
Горящих букв загадочную сеть
И думаю, что можно не успеть
Запечатлеть счастливый этот миг;
И сознаю, что больше мне тебя,
Прекрасную, мгновенную мою,
Уже не встретить, мучась и любя, -
Тогда один, оцепенев, стою
Над бездной мира - и в глухую ночь
Любовь и слава отлетают прочь.

КУЗНЕЧИК И СВЕРЧОК
Вовеки не замрет, не прекратится
Поэзия земли. Когда в листве,
От зноя ослабев, умолкнут птицы,
Мы слышим голос в скошенной траве
Кузнечика. Спешит он насладиться
Своим участьем в летнем торжестве,
То зазвенит, то снова притаится
И помолчит минуту или две.
Поэзия земли не знает смерти.
Пришла зима. В полях метет метель,
Но вы покою мертвому не верьте.
Трещит сверчок, забившись где-то в щель,
И в ласковом тепле нагретых печек
Нам кажется: в траве звенит кузнечик.
(Самуил Маршак)