Мудрые мысли
(10 апреля (или 22 апреля) 1899, Санкт-Петербург, Российская империя — 2 июля 1977, Монтрё, Швейцария)
Русский и американский писатель, поэт, переводчик, литературовед и энтомолог. Произведения Набокова характеризуются виртуозной литературной техникой, тонкой передачей эмоционального состояния персонажей в сочетании с захватывающим и непредсказуемым сюжетом. До конца 80-х годов книги писателя были запрещены в СССР.
Цитата: 52 - 68 из 72
•
Простучали по мосту. Весть о казни начала распространяться в городе только сейчас. Бежали красные и синие мальчишки за экипажем. Мнимый сумасшедший, старичок из евреев, вот уже много лет удивший несуществующую рыбу в безводной реке, складывал свои манатки, торопясь присоединиться к первой же кучке горожан, устремившихся на Интересную площадь.
(Из романа «Приглашение на казнь», 1938)
•
Пьеса может быть всем, чем ей самой угодно, статичной или энергичной, бесхитростной или причудливой, подвижной или величавой, при условии, если это хорошая пьеса.
(Из статьи *Эссе о театре*, перевод с английского: Григорий Аросев)
• Русские переводчики с английского – ослы просвещения.
• Следует отличать сентиментальность от чувствительности. Сентиментальный человек может быть в частной жизни чрезвычайно жестоким. Тонко чувствующий человек никогда не бывает жестоким.
•
Сообразно с законом, Цинциннату Ц. объявили смертный приговор шёпотом. Все встали, обмениваясь улыбками.
(Из романа «Приглашение на казнь», 1938)
•
Существует старое заблуждение, следуя которому, некоторые пьесы предназначены чтобы смотреть их на сцене, а другие - чтобы их читать. На самом деле есть два вида пьес: глагольные пьесы и пьесы-прилагательные, ясные пьесы действия и вычурные пьесы характеристик - но помимо того, что эта классификация является просто поверхностным удобством, изящная пьеса, относящаяся к обоим видам пьес, одинаково прекрасна и на сцене и в книге, дома.
(Из статьи *Эссе о театре*, перевод с английского: Григорий Аросев)
•
Так вот он, прежний чародей,
глядевший вдаль холодным взором
и гордый гулом и простором
своих волшебных площадей, -
теперь же, голодом томимый,
теперь же, падший властелин,
он умер, скорбен и один...
(*Петербург* [*Так вот он, прежний чародей...*], 1921)
•
Термин *трагедия* не только синонимичен *судьбе*, но также синонимичен нашему знанию о медленной и неумолимой предопределенности судьбы другого человека.
(Из статьи *Эссе о театре*, перевод с английского: Григорий Аросев)
• Трусы мечты не создают. («Трагедия господина Морна»)
• Ужасно в смерти то, что человек совсем предоставлен самому себе. («Лолита»)
• Это была любовь с первого взгляда, с последнего взгляда, с извечного взгляда. («Лолита»)
• Я американский писатель, рожденный в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу перед тем, как на пятнадцать лет переселиться в Германию. …Моя голова разговаривает по-английски, мое сердце — по-русски, и мое ухо — по-французски.
• Я в достаточной мере горд тем, что знаю кое-что, чтобы скромно признаться, что не знаю всего.
•
Я видел мертвый город: ямы
былых темниц, глухие храмы,
безмолвный холм Чуфуткалэ...
Небес я видел блеск блаженный,
кремнистый путь, и скит смиренный,
и кельи древние в скале.
(Из произведения *Крым*, 1920)
• Я глядел, и не мог наглядеться, и знал - столь же твердо, как то, что умру, - что я люблю ее больше всего, что когда-либо видел или мог вообразить на этом свете, или мечтал увидеть на том. («Лолита»)
•
Я же, ты знаешь, добренькая: это такая маленькая вещь, а мужчине такое облегчение
(Из романа «Приглашение на казнь», 1938)
•
Я не могу представить себе ни одной прекрасной пьесы, которая бы не доставляла удовольствие как при просмотре, так и при прочтении, хотя, чтобы быть точным, определенная часть *рампового* удовольствия не является тем же самым, что и соответствующая часть *лампового* удовольствия; поскольку первое удовольствие является сенсуальным (чувственным)- хорошее представление, отличная игра актеров, а второе, в соответствующей части, чисто образным (которое компенсируется фактом, что любое окончательное воплощение всегда является ограничением возможностей).
(Из статьи Набокова *Эссе о театре* Перевод с английского: Григорий Аросев)