Мудрые мысли

Эрих Мария Ремарк, урождённый Эрих Пауль Ремарк (нем. Erich Maria Remarque, Erich Paul Remark)

(22 июня 1898, Оснабрюк, Германия — 25 сентября 1970, Локарно, Швейцария)

Один из наиболее известных и читаемых немецких писателей двадцатого века.

Цитата: 783 - 796 из 796

•  Я говорил и слышал свой голос, но казалось, что это не я, что говорит кто то другой, и такой, каким я бы хотел быть. (*Три товарища*)

•  Я доверяю телу. Оно лучше знает, чего хочет, — лучше головы, в которую бог знает что взбредет.

•  Я знаю, что умру. И знаю это лучше тебя, вот в чём дело, вот почему то, что кажется тебе просто хаотическим нагромождением звуков, для меня и плач, и крик, и ликование; вот почему то, что для тебя будни, я воспринимаю как счастье, как дар судьбы. (*Жизнь взаймы*)

•  — Я никогда ничего не забываю.
— В таком случае удивительно, как вы еще живете на свете.

•  Я ничего не имею против приключений, и ничего – против любви. И меньше всего – против тех, которые дают нам немного тепла, когда мы в пути. Может быть, я немножко против нас самих. Потому что мы берем, а взамен можем дать очень немногое...

•  Я обвел взглядом комнату. С неподвижных лиц на стенах смотрели глаза, давно истлевшие в могиле. эти портреты остались не востребованными или не оплаченными родственниками. И все это были люди, которые когда-то дышали и на что-то надеялись. (*Три товарища*)

•  — Я очень неважный товарищ, Робби.
— Надеюсь. Мне и не нужна женщина в роли товарища. Мне нужна возлюбленная.
— Я и не возлюбленная, — пробормотала она.
— Так кто же ты?
— Не половинка и не целое. Так… фрагмент…
— А это самое лучшее. Возбуждает фантазию. Таких женщин любят вечно. Законченные женщины быстро надоедают. Совершенные тоже, а «фрагменты»-никогда. (*Три товарища*)

•  Я ощущал ее волосы на моем плече и губами чувствовал биение пульса в ее руке. — и ты должна умереть? Ты не можешь умереть. Ведь ты — это счастье. (*Три товарища*)

•  Я понимал, что мои слова — неправда, что они перешли в фантазию и ложь, но это меня не тревожило, ибо правда была бесцветной, она никого не утешала, а истинной жизнью были только чувства и отблески мечты. (*Три товарища*)

•  Я посмотрел в небо... В это серое бесконечное небо сумасшедшего бога, который придумал жизнь и смерть, чтобы развлекаться. (*Три товарища*)

•  — Я просто ошалела.
— Ну это уж преувеличение. Вы только пьяны… пьяны в дым. (*Три товарища*)

•  Я слишком хорошо знал, - всякая любовь хочет быть вечной, в этом и состоит её вечная мука. (*Три товарища*)

•  Я смотрел на нее. Она стояла передо мной, красивая, молодая, полная ожидания, мотылек, по счастливой случайности залетевший ко мне в мою старую, убогую комнату, в мою пустую, бессмысленную жизнь… ко мне и все-таки не ко мне: достаточно слабого дуновения — и он расправит крылышки и улетит… Пусть меня ругают, пусть меня стыдят, но я не мог, не мог сказать «нет», сказать, что никогда не бывал там… тогда я этого не мог. (*Три товарища*)

•  Я стоял на швейцарской стороне и ел вишни. А косточки сплёвывал в Германию.

•  Ярко и полно живет только тот, кто своим существом предается мгновенно и живет им так, будто после не будет ничего. (Гэм, *Три товарища*)