Мудрые мысли

Михаил Юрьевич Лермонтов

(3 (15) октября 1814, Москва — 15 (27) июля 1841, Пятигорск)

Великий русский поэт, прозаик, драматург, художник, офицер.

Цитата: 86 - 102 из 210

•  Кто хочет править спокойно, пусть охраняет себя не копьями, а общей любовью.

•  Легко народом править, если он
Одною общей страстью увлечен.

•  Любить... но кого же?.. на время - не стоит труда, а вечно любить невозможно.

•  Любовь, как огонь, — без пищи гаснет. Авось ревность сделает то, чего не могли мои просьбы. («Герой нашего времени»)

•  Любовь, которую мы читаем в глазах, ни к чему женщину не обязывает, тогда как слова… («Герой нашего времени», 1838—1839)

•  Люди, когда страдают, обыкновенно покорны, но если раз им удалось сбросить ношу свою, то ягненок превращается в тигра, притесненный делается притеснителем и платит сторицею - и тогда горе побежденным.

•  Мало ли людей, начиная жизнь, думают кончить ее, как Александр Великий или лорд Байрон, а между тем целый век остаются титулярными советниками?.. («Герой нашего времени», 1838—1839)

•  Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения. (ч. I «Бэлла») («Герой нашего времени», 1838—1839)

•  Миллион, да тут не нужно ни лица, ни ума, ни души, ни имени - господин миллион - тут все. (Юрий) (*Два брата*, 1834-1836)

•  Мир для меня - колода карт,
Жизнь - банк; рок мечет, я играю,
И правила игры я к людям применяю. - (Казарин)
(*Маскарад*, 1835-1836)

•  Многие жители Петербурга, проведшие детство в другом климате, подвержены странному влиянию здешнего неба. Какое-то печальное равнодушие, подобное тому, с каким наше северное солнце отворачивается от неблагодарной здешней земли, закрадывается в душу, приводит в оцепенение все жизненные органы. В эту минуту сердце не способно к энтузиазму, ум к размышлению. (*Княгиня Лиговская*, 1836)

•  Многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы: полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит.

•  Многим все вообще эпитафии кажутся смешными, но мне нет, особенно когда вспомню о том, что под ними покоится. («Герой нашего времени», 1838—1839)

•  Многое не говорится, а отгадывается. («Герой нашего времени»)

•  Может ли женщина надеятся на успех, может ли она нравиться нашим франтам, если с первого взгляда скажут: elle a l'air bourgeois (у нее вид мещанки)... - это выражение, так некстати вкравшееся в наше чисто дворянское общество, имеет, однако же, ужасную власть над умами и отнимает все права у красоты и любезности. Вкус, батюшка, отменная манера. (*Княгиня Лиговская*, 1836)

•  Москва не есть обыкновенный большой город, каких тысяча; Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке... нет! у нее есть своя душа, своя жизнь... (*Панорама Москвы*, 1834)

•  Москва только великолепный памятник, пышная и безмолвная гробница минувшего. (*Княгиня Лиговская*, 1836)