Мудрые мысли

Мишель де Монтень (фр. Michel de Montaigne; полное имя — Мишель Эйкем де Монтень, фр. Michel Eyquem de Montaigne)

(28 февраля 1533, замок Монтень в Сен-Мишель-де-Монтень — 13 сентября 1592, Бордо)

Французский писатель и философ-гуманист, политический деятель эпохи Возрождения, автор книги «Опыты».

Цитата: 35 - 51 из 371

•  Доблесть жаждет опасности. (Avida est periculli virtus.)

•  Доблесть может проявиться независимо от того, надето ли на вас домашнее платье или боевые доспехи, находитесь ли вы у себя дома или в военном лагере, опущена ли ваша рука или занесена для удара.

•  Доблесть тем приятнее, чем труднее её достичь. (Laetius est, queties magno sibi conostat honestum.)

•  Доблесть, которою так жаждут прославиться, может проявиться при случае столь же блистательно, независимо от того, надето ли на нас домашнее платье или боевые доспехи, находитесь ли вы у себя дома или в военном лагере, опущена ли ваша рука или занесена для удара.

•  Доволен не тот, кого другие мнят довольным, а тот, кто сам себя считает таковым.

•  Долг справедливости отнюдь не требует от нас гнева и ненависти; это страсти, пригодные только для тех, кто не способен придерживаться своего долга, следуя велениям разума.

•  Достойно похвалы деяние, а не сам человек.

•  Другие пороки притупляют разум, пьянство же разрушает его.

•  Дух непоколебим: понапрасну катятся слёзы. (Mens immota manet, lacrimae volvuntur inanes.)

•  Душа извлекает для себя пользу решительно из всего. Даже заблуждения, даже сны — и они служат её целям: у нее все пойдет в дело, лишь бы оградить нас от опасности и тревоги.

•  Душа, довольная настоящим, не станет думать о будущем. (Laetus in praesens animus, quod ultra est, Oderit curare.)

•  Душа, не имеющая заранее установленной цели, обрекает себя на гибель, как говорится, кто везде, тот нигде.

•  Если боль мучительна, то она непродолжительна, а если продолжительна — то не мучительна. (Si gravis blevis, si longus levis.)

•  Если бы ложь, подобно истине, была одноликою, наше положение было бы значительно легче. Мы считали бы в таком случае достоверным противоположное тому, что говорит лжец. Но противоположность истине обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов.

•  Если бы мне было дано вытесать себя по своему вкусу, то нет такой формы — как бы прекрасна она ни была, — в которую я желал бы втиснуться, с тем чтобы никогда уже с нею не расставаться.

•  Если бы мне довелось прожить еще одну жизнь, я жил бы так же, как прожил; я не жалею о прошлом и не страшусь будущего.

•  Если бы человек хотел быть только счастливым, то это было бы легко, но всякий хочет быть счастливее других, а это почти всегда очень трудно, ибо мы обыкновенно считаем других счастливее, чем они есть на самом деле.